49
Ближе к вечеру Кейт Рамсей переоделась в тренировочный костюм, села в машину и покинула территорию университетского городка. Мишель и Кинг следовали за ее «фольксвагеном», стараясь держаться на расстоянии, и вскоре оказались в Брайен-парке на окраине Ричмонда. Там Кейт вышла из машины, скинула тренировочный костюм и осталась в шортах и футболке с длинными рукавами. Сделав несколько приседаний и наклонов, она побежала.
— Ну вот! — огорчился Кинг. — Она там может с кем-нибудь встретиться, а мы об этом даже не узнаем!
— Отчего же, узнаем! — Мишель перелезла на заднее сиденье внедорожника.
— Что ты делаешь? — спросил Кинг, оборачиваясь.
Она схватила его за плечо и развернула обратно.
— Смотрите вперед, мистер! — Мишель начала раздеваться. — Под задним сиденьем у меня всегда лежит одежда для бега. На случай, если вдруг захочется.
Кинг взглянул в зеркало заднего вида, где появилась сначала одна длинная нога, потом другая. Мелькнули мускулистые икры и точеные бедра.
— Ну да, — пробормотал он и отвернулся, когда Мишель начала стаскивать блузку, — ведь неизвестно, когда «вдруг захочется». — Шон посмотрел в окно и заметил, что уверенно бежавшая Кейт Рамсей вот-вот скроется из виду. — Мишель, лучше поторопись, а то ты ее никогда не догони…
Он не договорил, услышав, как хлопнула дверца машины и Мишель в спортивном топике, шортах и кроссовках помчалась по траве. Кинг с изумлением наблюдал, как легко его напарница нагоняет Кейт.
— Да, черт побери, она настоящий олимпийский чемпион! — покачал он головой.
* * *
Сначала Мишель держалась позади Кейт, чтобы не попасться на глаза, но, убедившись, что девушка просто совершает пробежку, Мишель решила попробовать с ней поговорить.
Когда Мишель догнала Кейт, та взглянула на нее, скривилась и ускорила темп. Мишель не отставала. Кейт рванулась вперед, но оторваться ей не удалось — Мишель без труда держалась рядом. Наконец Кейт сдалась и сбавила темп.
— Что тебе нужно? — спросила она сдавленным голосом.
— Поговорить.
— А где твой друг?
— Из него неважный бегун.
— Я уже рассказала все, что знаю.
— Разве, Кейт? Я просто хочу понять тебя. И помочь.
— Не надо набиваться мне в подруги, ладно? Мы не в дешевом полицейском сериале.
— Ты права — это реальная жизнь, в которой люди погибают или их похищают. Мы пытаемся понять, что, черт возьми, происходит, и положить этому конец. И я думаю, что ты можешь нам помочь.
— Я не могу помочь ни вам, ни кому-либо вообще.
— Мне кажется, ты даже не пыталась.
Кейт остановилась, прерывисто дыша, и, положив руки на бедра, бросила злой взгляд на Мишель.
— Что ты вообще обо мне знаешь? Ты обо мне ничего не знаешь!
— Именно поэтому я здесь — хочу узнать больше, хочу знать все, что ты можешь рассказать.
— Ты не понимаешь! Я постаралась все это оставить в прошлом. Я не хочу ничего переживать заново! — Они снова побежали. — И кроме того, я ничего не знаю!
— Ты не можешь об этом судить. Тебя ведь не просили вспомнить любую мелочь, ответить на все мыслимые и немыслимые вопросы, рассмотреть самые разные возможности.
— Послушай, я стараюсь не думать о прошлом, это понятно?
— Значит, разговора не получилось.
— А ты бы сама разве не так поступила, если бы это был твой отец?
— Я бы точно захотела докопаться до правды, Кейт. Ты с кем-нибудь об этом вообще говорила откровенно? Нет, не говорила. Я здесь, чтобы тебя выслушать. Поверь мне.
Из глаз Кейт покатились слезы, и Мишель положила ей руку на плечо успокаивающим жестом. Они остановились. Мишель подвела Кейт к скамейке, и они сели.
Кейт вытерла глаза и упрямо смотрела в пустоту. Мишель терпеливо ждала.
Наконец девушка начала говорить неуверенным, тихим голосом:
— Я была на уроке алгебры, когда за мной пришли. Я только что разбирала задачу с иксом и игреком, а в следующее мгновение — мой отец во всех «Новостях». Ты знаешь, каково это?
— Будто весь мир вдруг рухнул?
— Да, — тихо подтвердила Кейт.
— А ты разговаривала об этом с матерью?
Девушка досадливо отмахнулась.
— О чем с ней было говорить? Она уже оставила отца. Это было ее решение.
— Ты так считаешь?
— А как еще я могу считать?
— Но почему все-таки их брак распался? Ты наверняка знаешь больше, чем рассказала нам.
— Мой отец здесь был ни при чем, это точно!
— Значит, уйти решила твоя мать и ты вроде как не знаешь почему.
— Я знаю только одно: когда мама ушла, жизнь для отца потеряла всякий смысл. Он боготворил ее. И я бы не удивилась, если бы отец покончил с собой.
— Может, он так и сделал.
Кейт удивленно посмотрела на Мишель:
— И забрал с собой Клайда Риттера?
— Двух зайцев одним ударов.
Кейт на время замолчала, разглядывая свои руки.
— У них все началось как в сказке, — наконец заговорила она. — В колледже отец был активистом. Марши за гражданские права, акции протеста против войны, сидячие забастовки — всего не перечислить. Мать была очень красивой актрисой и превращалась в настоящую звезду. Но они полюбили друг друга. Отец был высоким и привлекательным, намного умнее других. Он выделялся благородством, причем подлинным. В нем имелся стержень. Мою мать окружали только актеры — люди со сцены, в основном очень поверхностные. Отец разительно от них отличался. Он не играл, а был настоящим и не боялся рисковать жизнью, чтобы сделать мир лучше.
— Перед таким мужчиной женщине трудно устоять, — тихо заметила Мишель.
— Я знаю, что мама любила его. То, что я вам рассказала, я узнала от нее и от ее подруг. И я нашла дневники, которые она вела, когда училась в колледже. Они по-настоящему любили друг друга. Но почему они в конце концов расстались, я не знаю. Может, учитывая, какими разными оказались мои родители, они и так прожили вместе дольше, чем можно было рассчитывать. Но если бы мама не ушла, отец, возможно, и не решился бы на такой поступок.
— Кейт, не исключено, что он действовал не один. Мы стараемся выяснить именно это.
— Ну да, у вас ведь появились новые факты, о которых вы не можете говорить, — усмехнулась Кейт.
— Пистолет, — решительно произнесла Мишель. Кейт удивилась, но промолчала. — Мы нашли пистолет, который был спрятан в отеле «Фермаунт» в день убийства Риттера, и считаем, что в зале находился второй убийца, который не стал стрелять.
— Но почему?
— Этого мы не знаем. Может, испугался. Может, они договорились с твоим отцом сделать это вместе, а потом он не выстрелил, чтобы вся вина легла на Арнольда. — Мишель помолчала и тихо добавила: — Не исключено, что это был тот самый человек, который и подбил твоего отца на убийство. А значит, возможно, что ты видела или слышала что-то важное.
Кейт снова опустила глаза на руки.
— К отцу редко кто приходил, и у него было мало настоящих друзей.
— Но тех, кто приходил, ты же видела, — настаивала Мишель.
Кейт молчала так долго, что Мишель уже собралась уходить.
— Это случилось примерно за месяц до убийства Риттера.
Мишель замерла на месте:
— Что именно?
— Тогда, наверное, было часа два ночи — во всяком случае, очень поздно. Я спала, но меня разбудил какой-то шум. Когда я оставалась с отцом, то спала наверху, а сам он мог засидеться допоздна. Сначала я решила, что слышу его голос, но потом поняла, что нет. Я пробралась к лестнице и увидела свет в кабинете. Отец с кем-то разговаривал — вернее, кто-то говорил, а он в основном слушал.
— Это был мужчина?
— Да.
— И что он говорил?
— Я толком не поняла. Я слышала, как упомянули маму. Что-то вроде: «А что подумает Регина?» А отец ответил, что времена изменились и что люди стали другими. А потом этот человек что-то сказал, но я не разобрала.
— Ты его видела?
— Нет. В кабинете была своя дверь на улицу. Наверное, он вышел через нее.
— А что ты еще слышала?
— Ничего. Они стали говорить тише. Наверное, сообразили, что могут меня разбудить. Я хотела спуститься вниз и посмотреть, но испугалась.
— А отец говорил, кто к нему приходил той ночью или вообще что-нибудь об этом?
— Нет. А я побоялась признаться, что подслушивала.
— Это мог быть кто-нибудь из колледжа?
— Нет. Тогда бы я узнала голос. — Она это произнесла так, что Мишель насторожилась, но решила промолчать.
— Ты слышала, чтобы этот мужчина упоминал имя Риттера? Или что-то с ним связанное?
— Нет. Поэтому я не рассказала об этом полиции. Я… я боялась! Отец был мертв, и я не знала, кто в этом еще замешан, потому и не хотела никаких расспросов.
— Итак, незнакомец упомянул имя твоей мамы и ты испугалась, что это может как-то ей навредить.
Кейт посмотрела на нее взглядом, полным боли:
— Люди могут говорить и писать все, что им вздумается. Они запросто могут разрушить чужую жизнь.
Мишель взяла ее за руку.
— Я сделаю все, чтобы разгадать эту тайну и никому не навредить. Обещаю.
Кейт сжала ее руку:
— Не знаю почему, но я тебе верю. Ты правда считаешь, что можешь докопаться до истины после стольких лет?
— Я очень постараюсь.
Когда Мишель поднялась, Кейт сказала:
— Я любила отца. И продолжаю любить. Он был хорошим человеком. Его жизнь не должна была так закончиться. То, что случилось, лишает меня всякой надежды на лучшее.
Мишель послышался в словах Кейт намек на возможное самоубийство, и она снова села и обняла девушку за плечи:
— Послушай! Тебе удалось много пережить и многого добиться, и оснований рассчитывать на лучшее у тебя намного больше, чем у других. Я не просто говорю это — я так действительно считаю, Кейт.
Девушка благодарно улыбнулась сквозь слезы:
— Спасибо.
Мишель трусцой вернулась к машине и забралась в салон. Пока они ехали, она рассказала Шону о разговоре с Кейт.
Кинг с досадой стукнул по рулю:
— Черт! Значит, у профессора действительно кто-то был! И парень, говоривший с ним, может оказаться тем, кто прятал пистолет в чулане.
— Давай попробуем разобраться. Убийц было двое, но только один из них пошел до конца. Это вышло случайно или намеренно? Второй струсил или умышленно подставил Рамсея?
Кинг покачал головой:
— Если умышленно и он не собирался стрелять, то зачем было проносить в отель пистолет?
— Может, они с Рамсеем встретились заранее, и этот второй должен был показать, что все идет по плану и ничего не изменилось. Иначе Рамсей мог заподозрить неладное.
— Что ж, это возможно. Тогда нам надо серьезно присмотреться к прошлому Рамсея и проследить его до самого колледжа. Если этот второй знал Регину Рамсей и Арнольд говорил о переменах, то правильный ответ может находиться в прошлом профессора.
— Как и объяснение того, почему блестящий выпускник Беркли прозябал в захудалом колледже на периферии. — Мишель снова перебралась на заднее сиденье: — Не оборачивайся, я переоденусь.
Кинг сосредоточился на дороге, но слышал шуршание снимаемой и надеваемой одежды.
— Между прочим, ты часто раздеваешься донага в обществе незнакомых мужчин?
— Ты не такой уж и незнакомец, Шон. И я, кстати, польщена.
— Польщена? Чем это?
— Ты подглядывал!
