Глава 50
По традиции после прений судьи собрались на ужин в столовой второго этажа. Фиске оставил Сару в ее кабинете, где она собиралась заняться накопившейся работой. А сам решил воспользоваться этим моментом, чтобы провести собственное небольшое расследование. Теперь, когда его связь с Чандлером прервалась, Джон решил восполнить пробел в информации другим способом. Оставался еще шеф полиции Лео Делласандро.
Пока Джон шел по коридору, он размышлял о прениях, на которых только что присутствовал. Даже будучи адвокатом, Фиске никогда не понимал, какой огромной властью наделены люди, работающие в этом здании. За долгие годы своей истории Верховный суд множество раз принимал непопулярные решения по огромному количеству важнейших вопросов. Многие из них были очень смелыми и, по мнению Фиске, правильными. Но мысль о том, что могло произойти, если б один или двое судей проголосовали иначе, пугала. Какой стала бы их страна — возможно, совсем другой… Так что по любым критериям такое положение дел казалось сомнительным, если не опасным.
И еще Джон думал про своего брата и о том, как много хорошего он, вне всякого сомнения, принес в это место, хотя занимал лишь незначительную должность клерка. Майк Фиске всегда оставался честным и справедливым в своих суждениях и действиях. И после того как принимал решение, становился самым надежным другом. Майк прекрасно подходил для работы в Верховном суде. И суд понес серьезную утрату, когда кто-то лишил его жизни. Но не такую тяжелую, как его семья…
Джон спустился на первый этаж, где находился офис Делласандро, постучал и стал ждать. Потом постучал еще раз, приоткрыл дверь, заглянул внутрь и увидел приемную офиса, где работала его секретарша. Однако сейчас там никого не было. Возможно, она отправилась на ланч, решил Фиске и вошел в приемную.
— Шеф Делласандро? — Он хотел узнать, удалось ли обнаружить что-то новое по записям видеокамер. И еще хотел спросить, отвозил ли кто-то из офицеров Райта домой. Джон подошел к внутренней двери кабинета. — Шеф Делласандро, это Джон Фиске. Мы можем поговорить? — И вновь не получил никакого ответа.
Он собрался написать Делласандро записку, однако не хотел оставлять ее на столе секретарши.
Фиске проскользнул в кабинет, подошел к письменному столу, взял листок бумаги и ручку и написал короткую записку. Закончив, положил записку на видном месте и окинул взглядом кабинет. На полках стояло много памятных подарков; на стенах висели фотографии, рассказывавшие об успешных моментах карьеры хозяина кабинета. На одной из них был изображен молодой Делласандро в форме.
Джон повернулся, собираясь уйти, и тут увидел висевший на спинке стула пиджак. Очевидно, он принадлежал Делласандро и был частью формы. Проходя мимо, Фиске заметил несколько пятен на воротнике, потер их ногтем и обнаружил остатки косметики. Он вышел в приемную и посмотрел на фотографии, стоявшие на письменном столе. Джон уже видел секретаршу Делласандро. Молодая высокая брюнетка с запоминающимися чертами лица. На фотографии она была заснята вместе с шефом Делласандро. Его рука лежала у нее на плече; оба улыбались в камеру.
Наверное, многие секретарши фотографируются со своими боссами, но Джон заметил нечто в выражении их глаз и то, как близко друг к другу они стояли, что вполне могло означать, что их связывали не только платонические отношения. Интересно, есть ли в суде специальные правила относительно такой тесной дружбы… К тому же была еще одна причина, по которой Делласандро следовало вести себя прилично и держать руки подальше от секретарши: Джон видел стоявшую на шкафчике фотографию Делласандро с женой и детьми. Семья выглядела вполне счастливой. Очевидно, только внешне. Когда Фиске покидал офис, он решил, что понял, как в целом устроено это место, да и весь мир: внешняя сторона обманчива, и нужно копать глубже, чтобы узнать правду.
* * *
Руфус остановил «Джип».
— Я собираюсь обратиться к первому же полицейскому, какого увижу. Тебе необходима помощь, — сказал он.
Джош с трудом сел.
— К дьяволу полицейских. Они сразу арестуют тебя, а после того, как найдут Тремейна и Рэйфилда, — похоронят.
— Тебе нужно к врачу, Джош.
— Мне даже дерьма не нужно. — Он схватил пистолет. — Мы это начали, мы и закончим. — Он приставил дуло пистолета к своему боку. — Если ты остановишься, я проделаю здесь дырку.
— Ты спятил… Черт подери, что ты хочешь, чтобы я сделал?
Джош сплюнул кровью.
— Ты найдешь Фиске и его девушку. Я больше не могу тебе помочь; возможно, получится у них. — Руфус посмотрел на пистолет. — Даже не думай — пуля летит очень быстро.
Тот снова выехал на дорогу. Джош наблюдал за ним, и его глаза то затуманивались, то вновь обретали ясность.
— Кончай это дерьмо.
— Что?
— Я вижу, как ты бормочешь какую-то хрень. Не молись за меня.
— Никто не станет меня учить, что мне говорить Господу.
— Только не впутывай в это меня.
— Я молюсь Ему, чтобы Он за тобой присмотрел. Чтобы ты выжил.
— А тебе не кажется, что меня это раздражает? Ты просто понапрасну тратишь дыхание.
— Господь дал мне силу, чтобы поднять «Джип».
— Ты поднял проклятый кусок металла. И никто из ангелов не спустился на землю, чтобы тебе помочь.
— Джош…
— Просто рули. — Боль заставила брата резко наклониться вперед. — Я устал от разговоров.
* * *
Сара все еще сидела у себя в кабинете, когда ее срочно вызвала Элизабет Найт. Девушку это удивило — ведь днем по средам судьи обычно проводили совещания, на которых обсуждали дела, рассмотренные в понедельник. У каждого судьи были два секретаря и личный референт. Когда Сара вошла в кабинет Найт, она поздоровалась с ее секретаршей, Харриет, которая работала в суде уже много лет с несколькими судьями. Обычно жизнерадостная и дружелюбная, Харриет холодно произнесла:
— Проходите, госпожа Эванс.
Сара прошла мимо письменного стола Харриет и, помедлив у входа в кабинет Найт, повернулась и перехватила взгляд секретарши. Та быстро опустила глаза и вернулась к работе. Сара сделала глубокий вдох и распахнула дверь.
В кабинете находились — кто стоял, кто сидел — Рэмси, детектив Чандлер, Перкинс и агент Маккенна. За антикварным письменным столом Сара увидела Элизабет Найт, нервно вертевшую в руках нож для разрезания писем. Она подняла голову.
— Пожалуйста, входи и присаживайся. — В ее голосе не было даже намека на сердечность.
Сара села на обитое кресло с подголовником, которое поставили так, чтобы все, кто находился в комнате, могли видеть ее лицо. Или оказать на нее давление?
Она посмотрела на Найт.
— Вы хотели меня видеть?
Рэмси шагнул вперед.
— Мы все хотели вас видеть — более того, хотели с вами поговорить, госпожа Эванс. Однако я предоставлю вести беседу детективу Чандлеру.
Прежде Саре не приходилось видеть такого сурового Рэмси. Он прислонился к каминной полке и продолжал смотреть на нее, нервно сплетая и расплетая пальцы.
Чандлер сел напротив Сары так, что их колени почти соприкасались.
— Я хочу задать вам несколько вопросов, и мне нужны честные ответы, — сказал он.
Сара обвела глазами комнату.
— Мне потребуется адвокат? — спросила она лишь наполовину в шутку.
— Нет, если только ты не совершила неправомочных поступков, — быстро сказала Найт. — Однако я думаю, ты сама должна решить, нужен ли тебе адвокат.
Сара с трудом сглотнула и посмотрела на Чандлера.
— Что вы хотите знать?
— Вам известно имя Руфуса Хармса?
Сара на мгновение закрыла глаза. О, дерьмо…
— Позвольте мне объяснить…
— Да или нет, пожалуйста, госпожа Эванс, — сказал Чандлер. — Объяснения мы выслушаем позднее.
Сара кивнула.
— Да, — сказала она.
— Как именно вы узнали это имя?
Она заерзала на стуле.
— Мне известно, что он заключенный, сбежавший из военной тюрьмы. Я прочитала о нем в газете.
— Вы узнали о нем тогда в первый раз? — Сара промолчала, и Чандлер продолжал: — Вы задавали вопросы клеркам про апелляцию, которую предположительно отправил Руфус Хармс. Более того, вы сделали это до того, как он сбежал из тюрьмы, не так ли? Что вы искали?
— Я думала… я имела в виду…
— Тебя попросил это сделать Джон Фиске? — резко спросила Найт.
Она испытующе посмотрела на Сару, и разочарование на ее лице заставило девушку еще сильнее почувствовать свою вину.
— Нет, это исключительно моя инициатива.
— Почему? — спросил Чандлер.
Из весьма неопределенного разговора с Джоном в кафетерии он уже примерно представлял, в чем дело, но хотел услышать это от нее.
Сара выдохнула и снова окинула взглядом армию, сомкнувшую свои ряды против нее. Ей отчаянно хотелось, чтобы появился Джон и помог ей, но понимала, что этого не будет.
— Как-то случайно я увидела бумагу, похожую на апелляцию, с именем Руфуса Хармса. Я спросила о ней в офисе клерков, потому что, как мне казалось, не видела ее в списке принятых. Но там про нее ничего не знали.
— Где ты видела апелляцию? — вмешался Рэмси, прежде чем Чандлер задал тот же вопрос.
— Не помню точно, где, — ответила Сара с несчастным видом.
— Сара, — резко сказала Найт, — сейчас нет смысла кого-то прикрывать. Просто скажи нам правду. Не стоит разрушать из-за этого свою карьеру.
— Я не помню, где видела апелляцию, — просто она попалась мне на глаза. Возможно, секунды на две. И я прочитала имя Руфуса Хармса только там, а не в системе, — упрямо сказала Сара.
— Но у вас возникло подозрение, что эта апелляция в нее не внесена, — сказал Перкинс. — Почему вы сразу не направились в канцелярию суда?
И как она могла ответить на такой вопрос?
— В тот момент мне было неудобно, а потом не представилось возможности.
— Неудобно? — Казалось, Рэмси сейчас взорвется. — Насколько я понимаю, ты недавно спрашивала у клерков про эту «исчезнувшую» апелляцию. Тебе по-прежнему было неудобно внести ее в систему?
— В тот момент я уже не знала, где она находится.
В разговор вмешался Маккенна:
— Послушайте, госпожа Эванс, либо вы нам все расскажете, либо мы найдем ответ в другом месте.
Сара встала.
— Меня возмущает ваш тон и не нравится то, как вы со мной обращаетесь.
— Я считаю, что сотрудничать с нами в ваших интересах, — сказал Маккенна, — и вам пора прекратить прикрывать братьев Фиске.
— О чем вы говорите?
— У нас есть основания подозревать, что Майкл Фиске взял апелляцию, руководствуясь собственными целями, и вы каким-то образом в это вовлечены, — сообщил Чандлер.
— Если ты знала, но молчала, это серьезное нарушение профессиональной этики, — сказал Рэмси.
— Вы делали все это и задавали вопросы потому, что вас просил Джон Фиске?
— Возможно, мой ответ вас шокирует, агент Маккенна, но я в состоянии думать и действовать самостоятельно, — горячо сказала Сара.
— Вам известно, что Джон Фиске получит страховку на полмиллиона долларов в случае смерти брата?
— Да, Джон мне говорил.
— А вам известно, что у Фиске нет алиби на время смерти его брата?
Сара покачала головой и холодно улыбнулась.
— Вы тратите драгоценное время, пытаясь повесить убийство Майкла на его брата. Он не имеет к нему ни малейшего отношения и изо всех сил старается выяснить, кто это сделал.
Маккенна засунул руки в карманы и некоторое время наблюдал за Сарой, а потом изменил тактику.
— Как вы считаете, братья Фиске были близки?
— Что вы понимаете под словом «близки»?
Агент закатил глаза.
— Я имею в виду самое прямое значение данного слова.
— Нет, я не думаю, что они были близки. И что с того?
— Мы нашли страховку в квартире Майкла Фиске. Скажите, почему он составил ее на имя старшего брата, с которым не был особенно близок? Почему не оставил эти средства родителям? Насколько мне известно, им эти деньги совсем не помешали бы.
— Я не знаю, чем руководствовался Майкл. Полагаю, мы никогда не получим ответ на ваш вопрос.
— Может быть, это сделал вовсе не Майкл Фиске?
Сара была ошеломлена.
— Что вы имеете в виду?
— Вам известно, что составить страховку на кого-то другого очень легко? Для этого не требуется документов с фотографией. К вам домой приходит медсестра и делает ряд анализов. Вы подделываете несколько подписей и выплачиваете страховые взносы через подставной счет.
Глаза Сары широко раскрылись.
— Вы хотите сказать, что Джон представился своим братом, чтобы составить страховку на себя?
— Почему нет? Это прекрасно объяснило бы, почему два брата, которые были не слишком дружны, заключили подобный договор.
— Вы плохо знаете Джона Фиске.
Маккенна так посмотрел на Сару, что ей стало не по себе.
— Дело в том, госпожа Эванс, что и вы ничего о нем не знаете.
После следующих слов Маккенны девушка едва удержалась на ногах.
— Вам известно, что Майкл Фиске убит пулей, выпущенной из пистолета калибра девять миллиметров? — Он сделал эффектную паузу. — У Джона Фиске есть именно такой пистолет, зарегистрированный на его имя. И, я уверен, он сказал вам, что эта апелляция связана с убийством его брата.
Сара посмотрела на Чандлера.
— Я не могу в это поверить.
— Ну, пока еще ничего не доказано, — сказал детектив.
Перкинс, скрестивший на груди руки, задумчиво кивнул.
— Нам позвонили из офиса специальных военных операций, госпожа Эванс. Старшина Диллард. Он сказал, что вы обратились к ним относительно Руфуса Хармса и сказали, что он составил апелляцию в Верховный суд и вы проверяете его биографические данные.
— Насколько мне известно, не существует закона, запрещающего куда-то звонить, чтобы что-то выяснить, разве не так?
— Значит, вы признаете, что звонили ему, — торжествующе сказал Перкинс, переводя взгляд с Рэмси на Найт. — Из чего следует, что вы использовали средства суда и время суда для проведения личного расследования ситуации сбежавшего заключенного. И вы солгали военным, потому что упомянутой апелляции не существует, как вы сами сказали.
— Ваши нарушения стремительно множатся, — добавил агент Маккенна.
— Я не признаю ваших обвинений. С моей точки зрения, это дело Верховного суда, и у меня было полное право им заниматься.
— Госпожа Эванс, вы намерены сообщить нам, у кого именно находилась данная апелляция? — Рэмси смотрел на нее так же, как на адвокатов во время судебных прений утром. — Если кто-то в Верховном суде украл апелляцию до того, как ее занесли в реестр — даже мысль об этом представляется мне невообразимой, — и если вы знаете имя нарушителя, вы обязаны сообщить его Верховному суду.
Сара поняла, что им известен ответ на этот вопрос, или они только так думают. Однако она не собиралась им помогать. Призвав резервы, о существовании которых она даже не подозревала, девушка неспешно поднялась на ноги.
— Полагаю, я ответила на достаточное количество вопросов, господин председатель Верховного суда.
— В таком случае, Сара, я должна просить тебя немедленно и добровольно уйти в отставку, — дрогнувшим голосом сказала Элизабет.
Сара взглянула на нее с некоторым удивлением.
— Я понимаю, судья Найт. Сожалею, что до этого дошло.
— Я сожалею несравненно больше. Мистер Перкинс тебя проводит. Ты можешь забрать свои личные вещи. — Найт резко отвернулась.
Когда Сара направилась к двери, ей вслед прогрохотал голос Рэмси:
— Госпожа Эванс, имейте в виду: если ваши действия причинят данному учреждению хотя бы какой-то вред, против вас и других ответственных сторон будут предприняты все необходимые шаги. Однако, если я все правильно понимаю, непоправимый вред уже нанесен. — Его голос драматически поднялся вверх. — И если это так, пусть ваша совесть преследует вас до конца жизни!
Лицо Рэмси стало красным от возмущения; казалось, его костлявое тело готово выскочить из костюма. Сара могла с легкостью все прочитать в его взгляде: скандал в то время, пока он находится у власти. И репутация единственного учреждения, всегда стоявшего выше любых скандалов, мгновенно оказалась уничтоженной. Место Рэмси в истории, его долгая и успешная карьера в юриспруденции окажутся опороченными из-за ошибок незначительного клерка; история его профессиональной жизни сведется к серии поясняющих примечаний. Если б она на глазах Рэмси сразила всю его семью, Сара Эванс не могла бы причинить ему большего вреда. Девушка успела выскочить из комнаты, прежде чем из ее глаз брызнули слезы.
