Когда Джон ехал по аллее Джорджа Вашингтона на юг от района Старого города Александрии, он заметил велосипедиста, подобно фантому промчавшегося мимо них по асфальтовой дорожке, параллельной реке и идущей вдоль линии деревьев. Фиске разбудил Сару; она сказала, в каком месте нужно съехать с шоссе, и бросила на него быстрый взгляд. На обратном пути никто из них ни разу не упомянул о столкновении с отцом Джона. Как если б они безмолвно договорились не обсуждать это.

Выполняя указания Сары, Джон свернул на дорогу с щебеночно-асфальтовым покрытием, дальше они поехали по засыпанной гравием дорожке, круто уходящей к воде, и вскоре он остановил машину перед маленьким каркасным коттеджем, чопорным и непреклонным, стоявшим среди неряшливых деревьев, зарослей ежевики и полевых цветов, словно жена священника на церковном пикнике, который стал недопустимо шумным. Деревянную обшивку дома покрасили в белый цвет лет пятьдесят назад, и в глаза сразу бросались черные ставни и широкая кирпичная дымовая труба терракотового цвета. Джон заметил, как по телефонному кабелю пробежала белка, спрыгнула на крышу и по спирали взобралась на трубу.

В углу участка росла индийская сирень в полном цвету, кора которой по цвету и текстуре напоминала замшу. По другую сторону коттеджа высился двадцатифутовый падуб, и из-под его темно-зеленых листьев, словно орнамент, выглядывали красные ягоды. Все пространство между ними занимал темно-пурпурный бересклет, и земля под ним была усыпана алой листвой. За домом Джон заметил лестницу, ведущую к воде. А еще дальше, за лестницей, ему показалось, что он видит верхушку мачты яхты. Фиске взял чистую одежду с заднего сиденья, за которой заходил в свою квартиру, и они вышли из машины.

— Симпатичное место, — сказал он.

Сара потянулась и протяжно зевнула.

— Как только я получила должность клерка в суде, сразу прилетела, чтобы подыскать себе жилье. Сначала хотела взять дом в аренду, но нашла это место — и сразу влюбилась в него. Я тут же отправилась в Северную Каролину, продала ферму и купила коттедж.

— Должно быть, тебе было трудно продать ферму.

Сара покачала головой.

— Умерли обе причины, по которым она имела для меня значение. Осталась лишь земля, но я ничего не умела на ней делать.

Продолжая потягиваться, девушка зашагала к дому.

— Я сварю кофе, — сказала она, посмотрела на часы и застонала: — Я опоздаю на выступления в прениях. Нужно позвонить, но мне страшно.

— Не сомневаюсь, что при данных обстоятельствах они тебя поймут.

— Ты так не думаешь, — с сомнением сказала она.

— У тебя тут есть карта? — спросил Фиске.

— Какая карта?

— Восточной части Соединенных Штатов.

Сара задумалась.

— Посмотри в отделении для перчаток.

Джон наклонился и вытащил карту.

— Что ты ищешь? — спросила Сара по пути в дом.

— Я думаю о восьмистах милях, которые проехал автомобиль Майка.

— И хочешь понять, что находится на расстоянии восьмисот миль отсюда?

— Нет, на расстоянии четырехсот миль. — Сара недоуменно посмотрела на него. — Четыреста миль в одну сторону, но потом он или кто-то другой вернулся обратно, в округ Колумбия.

— Или это могло быть несколько поездок по сотне миль в одну и другую сторону…

Джон покачал головой.

— Человеческие тела, находящиеся в багажнике машины в жаркий день, — не самое приятное соседство. Мне довелось видеть несколько таких трупов, — мрачно добавил он.

Пока Сара варила кофе на кухне, Джон выглянул в окно, выходившее на реку. Отсюда открывался хороший обзор, и он увидел обработанный под давлением деревянный причал и привязанную к нему парусную лодку.

— Ты часто ходишь под парусом? — спросил Фиске.

— Черный или со сливками?

— Черный.

Сара принесла две чашки.

— Не так часто, как я привыкла. В Северной Каролине, где я жила, было мало воды. Я рыбачила с отцом, плавала в пруду, находившемся в нескольких милях от фермы. Но после того как попала в Стэнфорд, по-настоящему увлеклась парусными лодками. Ты не представляешь, каким огромным может что-то быть, до тех пор пока не посмотришь на Тихий океан. Он делает крошечным все, что я видела прежде.

— Никогда там не бывал.

— Сообщи мне, если когда-нибудь решишь туда поехать. Я тебе все покажу. — Она убрала волосы от лица, налила кофе в чашку и протянула ее Джону.

— Я занесу это в мой список, — сухо сказал он.

— У меня только одна ванная комната, так что нам придется принимать душ по очереди.

— Иди первой. Я хочу изучить карту.

— Если я не вернусь через двадцать минут, постучи в дверь; я вполне могу заснуть в душе.

Джон смотрел на карту, пил кофе и ничего не отвечал. Сара остановилась на лестнице.

— Джон? — Он поднял голову. — Надеюсь, ты простишь меня за прошлую ночь. — Она замолчала, словно обдумывала то, что сказала. — Но, если честно, я не думаю, что заслуживаю прощения.

Фиске поставил чашку на стол и посмотрел на Сару. Солнечный свет вливался в окно под удачным углом, освещая ее лицо, акцентировал внимание на искорках в глазах и чувственных изгибах ее губ. Волосы девушки слиплись от речной воды, пота и сна. Косметика, которой она очень мало пользовалась, давно сошла, оставив темные следы на веках и щеках, и все ее тело выдавало невероятную усталость. Эта женщина стала причиной ужасного, возможно, фатального разрыва с отцом, которого он боготворил. Тем не менее Джону пришлось заставить себя забыть о желании сорвать с нее одежду и уложить здесь и сейчас рядом с собой на пол.

— Все заслуживают прощения, — наконец сказал он и вновь углубился в изучение карты.

Пока Сара принимала душ, Джон зашел в комнату, находившуюся справа от кухни. Очевидно, Сара использовала ее в качестве домашнего офиса — там стоял письменный стол, имелся компьютер, висела полка, набитая юридическими книгами, и принтер. Он разложил карту на письменном столе, нашел внизу масштаб, позволявший пересчитывать дюймы в мили, порылся в ящике стола и отыскал линейку.

Используя Вашингтон в качестве центра, Фиске провел линии на север, запад и юг, после чего соединил концы получившихся отрезков. Не рассматривая восточное направление — четыреста миль заканчивались далеко в Атлантическом океане, — он составил список штатов, находившихся внутри получившегося контура, снял телефонную трубку и позвонил в справочную службу. И уже через минуту разговаривал с человеком из Федерального бюро тюрем. Фиске назвал фамилию Хармс и территорию, ограниченную радиусом в четыреста миль. Ему пришло в голову, что Майкл решил навестить Хармса в тюрьме и позвонил своему старшему брату, чтобы попросить у него совета. В таком случае все становилось на свои места. Джон Фиске знал о тюрьмах гораздо больше, чем Майкл.

Когда представитель бюро снова взял трубку и сообщил о результатах поисков, Джон помрачнел.

— Значит, вы уверены, что на данной территории нет тюрьмы, где отбывает срок заключенный с таким именем?

— Я проверил даже федеральные тюрьмы, находящиеся на пару сотен миль дальше.

— Ну а что вы можете сказать о тюрьмах штатов?

— Я могу дать вам телефон для каждого штата. Вам придется связываться с ними отдельно. Вы знаете, какие штаты находятся на обозначенной вами территории?

Джон посмотрел на карту и продиктовал названия штатов. Их оказалось больше дюжины. Потом он записал номера телефонов и повесил трубку.

Немного подумав, Фиске решил проверить сообщения на домашнем и рабочем телефонах — и обнаружил один звонок от страхового агента. Он тут же позвонил агенту, офис которого находился в центральной части округа Колумбия.

— Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего брата, мистер Фиске, — сказала женщина.

— Я не знал, что брат застраховал свою жизнь.

— Иногда наследники ничего не знают. Более того, обычно страховые компании не обязаны отправлять уведомления, даже если мы узнаем о смерти человека, застраховавшего свою жизнь. Если говорить прямо, страховщики обычно не спешат выплачивать страховку.

— Почему же вы позвонили мне?

— Потому что меня ужаснула смерть Майкла.

— Когда он оформил страховку?

— Примерно шесть месяцев назад.

— Но у него нет ни жены, ни детей. Зачем ему было заключать страховой договор?

— Именно по этой причине я и позвонила вам. Он сказал, что в случае своей смерти хотел бы, чтобы у вас были деньги.

Фиске почувствовал, что у него перехватило в горле, и он на несколько секунд отодвинул трубку от уха.

— Нашим родителям деньги намного нужнее, чем мне, — наконец проговорил он.

— Майкл сказал мне, что вы, скорее всего, отдадите деньги им, но он хотел, чтобы часть вы оставили себе. Он считал, что вы используете их лучше, чем ваши родители.

— Понятно… Ну, и о какой сумме идет речь?

— Полмиллиона долларов. — Она прочитала его адрес, чтобы удостовериться, что тот не изменился. — Не знаю, насколько это важно, но я выписала множество страховок, когда люди руководствовались самыми разными мотивами, и далеко не все из них были достойными; и если вы не до конца понимаете, ваш брат очень любил вас. Я бы хотела, чтобы мои отношения с собственным братом были столь же близкими.

Когда Джон повесил трубку, он понял, что с трудом сдерживает слезы. Ему ужасно хотелось ударить кулаком по стене.

Он встал, положил список в карман, вышел из дома, спустился по лестнице, прошел мимо зарослей камыша с одной стороны и папоротника с другой, и ноги сами принесли его на маленький причал. Небо было темно-синим, по нему плыли небольшие облака, ветер усилился, и влажность заметно упала. Джон посмотрел на север, на четырехэтажные особняки стоимостью в миллион долларов, составлявшие внешнее кольцо Старого города, потом на длинный извилистый мост Вудро Вильсона. За гладкой синевой воды начинался берег Мэриленда, усаженное деревьями зеркальное изображение берега Вирджинии. Над водой пролетел самолет, который снижался, приближаясь к находившемуся в нескольких милях Национальному аэропорту. Фюзеляж был так близко, что Джону показалось, будто он мог бы попасть в него камнем.

Когда самолет пролетел и вернулась тишина, Фиске шагнул на нос лодки. Суденышко слегка закачалось; солнечный свет гладил его лицо теплыми пальцами. Джон сел, прислонился к мачте, понюхал холст свернутого паруса и закрыл глаза. Он ужасно устал…

— Я смотрю, ты удобно устроился.

Джон резко проснулся, завертел головой, повернулся и только после этого увидел стоявшую рядом Сару. Она была в черном деловом костюме, белой шелковой блузке и жемчужном ожерелье; волосы она собрала в простой хвост и слегка накрасила губы бледной помадой.

Сара улыбнулась.

— Извини, что разбудила. Ты спал так сладко…

— Давно за мной наблюдаешь? — спросил Джон и сам удивился своему вопросу.

— Довольно давно. Твоя очередь принимать душ.

Он встал и сошел на причал.

— Хорошая лодка.

— Мне повезло, что берег здесь резко опускается к воде. Поэтому я могу не ставить лодку у специального причала для яхт. Если хочешь, могу взять тебя с собой покататься. У нас еще есть время до наступления зимы.

— Может быть.

Фиске прошел мимо Сары к дому.

— Джон? — Он обернулся.

Сара положила руку на перила лестницы и посмотрела на лодку, словно рассчитывала обрести спокойствие, глядя на ее застывший корпус.

— Я помирю тебя с отцом, даже если это будет последним, что я сделаю, — сказала она.

— Это моя проблема. Ты ничего не должна делать.

— Нет, Джон, должна, — твердо сказала Сара.

Тридцать минут спустя Фиске выехал на путь, ведущий к дороге. Перед их машиной неожиданно появились два черных седана, и Джон ударил по тормозам. Сара закричала, Фиске выскочил из машины и застыл на месте, увидев, что на него направлены пистолеты.

— Руки вверх! — рявкнул один из мужчин.

Джон тут же поднял руки.

Сара выбралась из машины и увидела, что из одного черного автомобиля вылезает Перкинс, из другого — агент Маккенна.

Перкинс узнал Сару.

— Уберите оружие, — тут же сказал он двум мужчинам в костюмах.

— Эти люди находятся под моим началом, а не под вашим. Они уберут оружие только после моего приказа, — заявил Маккенна, остановившись перед Фиске.

— Ты в порядке, Сара? — спросил Перкинс.

— Конечно, в порядке. Что, черт возьми, здесь происходит?

— Я отправил тебе срочное сообщение.

— Я не проверяла. Что случилось?

Взгляд Маккенны остановился на дробовике, лежавшем на заднем сиденье. Он тут же вытащил пистолет и направил его на Фиске. Затем посмотрел на разбитое лицо Джона.

— Этот человек удерживал вас против воли? — спросил агент у Сары.

— Может, пора закончить ваш бредовый спектакль? — спросил Фиске.

Одновременно он опустил руки — и тут же получил неожиданный удар Маккенны в солнечное сплетение. Джон рухнул на колени и застонал, а Сара бросилась к нему и помогла опереться спиной о колесо автомобиля.

— Держи свои проклятые руки поднятыми, пока леди не ответит на вопрос. — Маккенна наклонился и поднял руки Фиске вверх.

— Нет, ради бога, — закричала Сара. — Прекратите! Он меня не удерживал. Оставьте его в покое.

Перкинс шагнул вперед.

— Агент Маккенна… — начал он, но фэбээровец бросил на него холодный взгляд и заставил замолчать.

— У него в машине дробовик, — сказал Маккенна. — Если хотите рисковать своими людьми, дело ваше. Я так не работаю.

К ним подъехал еще один седан, из него выскочили Чандлер и два полицейских офицера из вирджинского отдела полиции в форме и с пистолетами в руках.

— Всем стоять! — рявкнул Чандлер.

Маккенна повернулся к нему.

— Скажите своим людям, чтобы убрали оружие, Чандлер. У меня всё под контролем.

Детектив подошел к агенту.

— Скажите своим людям, чтобы немедленно убрали оружие, Маккенна. Прямо сейчас, или я прикажу своим офицерам арестовать вас за нападение с применением физического насилия. — Маккенна не пошевелился. Чандлер наклонился так, что их лица оказались совсем рядом. — Прямо сейчас, специальный агент Уоррен Маккенна, или вам придется обратиться к адвокату Бюро из участка в Вирджинии. Вы и в самом деле хотите, чтобы это оказалось в вашем досье?

Маккенна решил уступить.

— Уберите оружие, — сказал он своим людям.

— А теперь проваливайте отсюда к дьяволу, — приказал Чандлер.

Маккенна очень медленно отошел от упавшего Фиске, не сводя яростных глаз с Чандлера.

Тот опустился на колени и положил руку Джону на плечо.

— Ты в порядке?

Фиске кивнул и поморщился, не сводя глаз с Маккенны.

— Пожалуйста, объясните, что происходит? — вскричала Сара.

— Сегодня обнаружено тело Стивена Райта, — ответил Чандлер.