Глава 28
Билл Бертон просунул голову в дверь командного поста Секретной службы. Тим Коллин сидел за одним из столов, читая какой-то отчет.
— Поедем, Тим.
Коллин вопросительно посмотрел на него.
— Они зажали его где-то около здания суда. Я еду туда. На всякий случай.
* * *
Седан Сета Фрэнка летел по улице, синяя мигалка моментально внушала уважение водителям, не привыкшим ни в чем уступать коллегам-автомобилистам.
— Где Кейт? — Джек, накрытый шерстяным одеялом, лежал на заднем сиденье.
— Вероятно, в этот момент ей зачитывают ее права. Затем ей предъявят обвинение по нескольким статьям за соучастие в твоих преступлениях.
Джек рывком встал.
— Нам нужно возвращаться обратно, Сет. Я сам сдамся. Они ее отпустят.
— Да, еще как отпустят!..
— Я не шучу, Сет. — Джек перегнулся через переднее сиденье.
— Я тоже, Джек. Если ты вернешься и сдашься, то ничем ей не поможешь, но этим самым уничтожишь единственный шанс вернуть свою жизнь в нормальное русло.
— Да, но Кейт…
— Я о ней позабочусь. Я уже позвонил своему приятелю в полиции округа. Он будет ее ждать. Он хороший парень.
Джек рухнул обратно на заднее сиденье.
— Черт!
Фрэнк опустил стекло, высунул руку и, сняв с крыши мигалку, бросил ее на сиденье рядом с собой.
— Что, черт побери, произошло? — спросил Джек.
Фрэнк посмотрел в зеркало заднего вида.
— Я не вполне уверен… Единственное, что я пока могу предположить, — это то, что Кейт где-то подцепила хвост. Я крутился в этом районе. После того как она встретилась с тобой, я должен был ждать ее у Конвеншн Сентер. Я услышал по рации сообщение, что тебя засекли. Я присоединился к погоне и пытался догадаться, где ты можешь быть. Мне повезло. Когда я увидел, как ты выскочил из переулка, я не поверил своим глазам. Я же тебя чуть не раздавил! Кстати, как твои ушибы?
— Лучше не стало. Мне нужно устраивать такую игру один-два раза в год, чтобы оставаться в форме. И готовиться к Олимпиаде убегающих от полиции преступников.
Фрэнк усмехнулся.
— Друг мой, ты по-прежнему жив и почти здоров. Благодари Бога. Ну, так какие подарки ты мне приготовил?
Джек тихо выругался. Он настолько увлекся побегом от полицейских, что даже не проверил содержимое конверта. Он вынул его из кармана.
— Включи свет.
Фрэнк включил внутреннее освещение.
— Ну, так что там? — Фрэнк взглянул в зеркало.
— Фотографии. Ножа для вскрытия конвертов или просто ножа, если тебе угодно его так называть.
— Да… Меня это не очень-то удивляет. Можешь что-нибудь разобрать?
Джек при тусклом свете пригляделся к снимкам внимательнее.
— Ничего определенного… Но ведь у вас должны быть для этого какие-то приспособления.
Фрэнк вздохнул.
— Буду с тобой откровенен, Джек. Если это все, что имеется в нашем распоряжении, шансов у тебя маловато. Даже если удастся высмотреть там что-то, похожее на отпечаток, кто скажет, откуда он взялся? И с чертовой фотографии нельзя взять кровь на анализ ДНК, во всяком случае, такое мне неизвестно.
— Я знаю. Я не зря просиживал штаны, будучи общественным защитником в течение четырех лет.
Сет сбавил скорость. Они выехали на Пенсильвания Авеню, и движение стало более напряженным.
— Есть какие-нибудь соображения?
Джек зачесал волосы назад, вцепился пальцами в ногу, пока боль в колене не утихла, и опять лег на сиденье.
— Кто бы за всем этим ни стоял, им до зарезу нужен был нож для вскрытия конвертов. Ради этого они могли убить меня, тебя или любого другого, кто встал бы у них на пути. Мы имеем дело с паранойей в ее крайнем проявлении.
— И это вписывается в нашу версию о какой-то большой «шишке», которой есть что терять, если все раскроется. Итак, они получили его. Что дальше?
— Лютер сделал эти снимки не только на случай, если что-то случится с главной уликой.
— Что ты хочешь сказать?
— Он вернулся в страну, Сет, ты помнишь? Мы никак не могли это объяснить.
Фрэнк затормозил на красный свет. И повернулся к Джеку.
— Верно. Он вернулся. Ты думаешь, что знаешь, зачем?
Джек осторожно привстал на заднем сиденье, не поднимая головы выше уровня окна.
— Думаю, да. Помнишь, я говорил тебе, что Лютер не из тех, кто оставляет такое безнаказанным. Он сделал все, что мог.
— Но он действительно покинул страну. Вначале.
— Знаю. Может, это входило в его первоначальный план. Может, это было частью его плана, если операция пройдет, как намечено. Но он вернулся. Что-то заставило его изменить свои намерения, и он вернулся. И у него были эти снимки. — Джек разложил их наподобие веера.
Зажегся зеленый свет, и Фрэнк тронулся с места.
— Я не улавливаю твоей мысли, Джек. Если он хотел прижать парня к стенке, почему он просто не послал нож в полицию?
— Думаю, в конечном итоге, в этом и заключался его план. Но он сказал Эдвине Брум, что если бы он сообщил ей, кого видел, то она не поверила бы ему. И если даже она, его близкий друг, не поверила бы его рассказу, считая, что ему придется признаться в краже со взломом, чтобы кого-то обвинить, то он, вероятно, подумал, что ему вообще никто не поверит.
— Ладно, значит, у него была проблема с доверием. Тогда зачем фотографии?
— Представь, что ты совершаешь откровенную сделку. Наличные в обмен на определенный предмет. Что будет самым трудным?
Ответ Фрэнка был незамедлительным.
— Получение денег. Как получить деньги без риска быть убитым либо пойманным. Сведения о местонахождении предмета можно сообщить позже. Самое трудное — получить деньги. На этом попалось много преступников, похищавших людей ради выкупа.
— Итак, как бы ты поступил?
Фрэнк на мгновение задумался.
— Поскольку речь идет о людях, не собирающихся привлекать к делу полицию, я бы сделал ставку на скорость. Минимальный личный риск и наличие времени для того, чтобы смыться.
— Что бы ты сделал?
— Использовал бы систему электронного перевода денег. В Нью-Йорке я расследовал дело о растрате банковских средств. Тот парень провернул это через управление электронных переводов в своем собственном банке. Ты не поверишь, как далеко можно перевести деньги в течение дня. И ты также не поверишь, как много денег пропадает в этой неразберихе. Умный преступник может отломить кусочек тут, там, и когда все спохватятся, его уже и след простыл. Посылаешь инструкции относительно перевода. Они высылают деньги. И ты получаешь их уже через несколько минут. В тысячу раз удобнее, чем копаться где-нибудь в мусорном ящике с риском, что тебе продырявят голову из пушки.
— Но, вероятно, отправитель может проследить путь движения денег.
— Конечно. Ты же должен указать свои банковские реквизиты и всю прочую муть.
— Итак, предположим, что отправитель проследил за пересылкой денег. Что тогда?
— Тогда он может выудить информацию относительно этого счета. Хотя ни один дурак не станет использовать свое настоящее имя или номер карточки социального страхования. Кроме того, такой умный парень, как Уитни, вероятно, снабдил банк дополнительными инструкциями. Как только деньги попадают в первый банк — хоп! — и они переправлены в другое место, и так повторяется несколько раз. На определенном этапе след, вероятно, теряется. В конце концов, это же быстрый перевод. Деньги, к которым можно моментально получить доступ.
— Кажется правдоподобным. Готов поклясться, что Лютер так и поступил.
Фрэнк осторожно почесал забинтованную голову. Шляпа была туго натянута на его голову, и это вызывало неудобство.
— Но вот чего я не понимаю: зачем вообще это делать. После того как Лютер поживился в доме Салливана, он не нуждался в деньгах. Он мог просто исчезнуть и забыть все, что случилось. Через некоторое время они решают, что он навсегда удалился. Ты не беспокоишь меня, я не беспокою тебя.
— Ты прав. Он мог это сделать. Удалиться. Завязать. Но он вернулся и, более того, явно стал шантажировать того, кто убил Кристину Салливан у него на глазах. И если предположить, что не ради денег, тогда зачем?
Следователь на мгновение задумался.
— Чтобы заставить их дрожать от страха. Чтобы дать им понять, что он рядом. И у него есть улика, способная их уничтожить.
— Но такая улика, которой, как он думал, может оказаться недостаточно.
— Потому что преступник — весьма уважаемая персона.
— Верно. Так что бы ты сделал в такой ситуации?
Фрэнк подъехал к тротуару и остановился. Он повернулся к Джеку.
— Я бы попытался добиться от них чего-то еще.
— Как? Путем шантажа?
Наконец, Фрэнк поднял руки вверх.
— Сдаюсь.
— Ты говорил, что отправитель может проследить за электронным переводом.
— Да, ну и что?
— А как насчет обратного направления? Получатель может проследить, откуда пришли деньги?
— Какой же я идиот! — На мгновение Фрэнк забыл о своем сотрясении мозга и хлопнул себя по лбу.
— Уитни заставил отправителей раскрыться! Отправители все время думают, что они с Уитни играют в кошки-мышки. Они — кошка, он — мышка. Он прячется и готовится удирать.
— Только Лютер взял, да и переменил роли. Он стал кошкой, а они превратились в мышку.
— И этот след неизбежно выведет на нехороших парней, сколько бы заслонов они ни поставили, если они вообще догадались их поставить. Каждый электронный перевод в стране должен пройти через Банк федерального резерва. Ты получаешь из Федерального банка или из отдела электронных переводов банка-отправителя справку с номером перевода, и тогда тебе есть на что опереться. Даже если Уитни и не вышел на след отправителя, тот факт, что он получил определенную сумму денег, уже является достаточно компрометирующим. Если бы он смог предоставить эту информацию полицейским вместе с именем отправителя, а они бы это проверили…
— …То тогда невероятное стало бы вполне правдоподобным, — закончил Джек мысль следователя. — Электронные переводы не лгут. Деньги были посланы. А перевод такой огромной суммы, которая, я уверен, замешана здесь, довольно трудно оправдать. Это чертовски близко к явной улике. Он мог раскрыть их через их собственной выкуп.
— Джек, я вот еще о чем подумал: если Уитни готовил дело против этих людей, тогда он, в конечном итоге, планировал прийти в полицию, чтобы предъявить свою улику.
Джек кивнул.
— Именно поэтому я и был ему нужен. Но все же они успели использовать Кейт, чтобы заткнуть ему рот. Позднее они использовали пулю, чтобы завершить начатое.
— Таким образом, он собирался сдаться.
— Верно.
Фрэнк потер подбородок.
— Знаешь, что я подумал?..
Джек ответил сразу же:
— Он все предвидел.
Они посмотрели друг на друга.
Фрэнк заговорил первым, тихо, почти шепотом:
— Он знал, что Кейт — ловушка. И все равно пошел. А я-то думал, что я такой большой умник…
— Возможно, он считал, что это для него — единственный способ когда-либо увидеть ее снова.
— Черт. Я знаю, что он зарабатывал на жизнь воровством, но должен тебе сказать: мое уважение к нему возрастает с каждой секундой.
— Я знаю, что ты имеешь в виду.
Фрэнк опять включил передачу и тронулся с места.
— Ладно, ну так выводят нас на что-то все эти догадки?
Джек, покачав головой, лег на сиденье.
— Я не уверен.
— Я имею в виду, что пока у нас нет ключа к их раскрытию, я не знаю, что нам делать.
Джек вновь вскочил.
— У нас есть несколько ключей! — Он сел, словно этот внезапный порыв поглотил всю его энергию. — Я просто не могу свести их воедино.
Несколько минут они ехали молча.
— Джек, я знаю, что из уст полицейского это звучит весьма забавно, но думаю, тебе стоит убраться отсюда к чертовой матери. У тебя есть сбережения? Если да, то уезжай отсюда как можно быстрее.
— И что? Оставить Кейт на произвол судьбы? Если мы не уличим этих людей, что ей светит? От десяти до пятнадцати лет за соучастие? Нет, Фрэнк, я на это ни за что не пойду. Пусть уж лучше поджарят меня живьем.
— Ты прав. Извини, что я заговорил об этом.
Пока Сет смотрел в зеркало, следующий впереди автомобиль попытался развернуться прямо перед ними. Фрэнк ударил по тормозам, его машину занесло, и она с силой врезалась в бордюрный камень. Номерные знаки штата Канзас на автомобиле, с которым они едва не столкнулись, быстро исчезли.
— Безмозглые туристы! Вонючие ублюдки!
Тяжело дыша, Фрэнк вцепился в руль. Ремень безопасности сделал свое дело, но он больно впился в его тело. Вдобавок следователь ударился о стекло забинтованной головой.
— Вонючий ублюдок, — уже не обращаясь ни к кому конкретно, выругался Фрэнк. Затем вспомнил о своем пассажире и встревоженно посмотрел на заднее сиденье.
— Джек!.. Джек, с тобой все в порядке?
Джек сидел, прижавшись лбом к дверному стеклу. Он был в сознании, более того, куда-то пристально смотрел.
— Джек! — Фрэнк отстегнул ремень безопасности и схватил Джека за плечо. — Ты в порядке? Джек!
Джек поглядел на Фрэнка, а потом вновь в окно. Фрэнк подумал было, что от удара у его друга помутилось сознание. Он непроизвольно пощупал его голову, пытаясь отыскать ушибы, пока Джек рукой не остановил его и не показал куда-то за окно. Фрэнк посмотрел наружу.
Даже ему, человеку с крепкими нервами, стало не по себе. Все его поле зрения занимал вид задней части Белого дома.
Мысли ураганом неслись в голове Джека; образы мелькали, будто в видеоклипе. Вот президент отстраняется от Дженнифер Болдуин, жалуясь на травму, полученную во время игры в теннис. В действительности нанесенную конкретным ножом для вскрытия конвертов, с которого и началось все это безумие. Необычная заинтересованность президента и секретной службы в расследовании убийства Кристины Салливан. Своевременное появление Алана Ричмонда у здания суда, куда привезли Лютера Уитни. Он привел меня прямо к нему. Именно это, как сказал Фрэнк, заявил ему видеолюбитель. Привел меня прямо к нему. Это также объясняло то, что убийцы могли сделать свое дело посреди толпы полицейских и спокойно уйти. Кто остановил бы агента секретной службы, защищающего президента? Никто. Неудивительно, что Лютер чувствовал: ему никто не поверит. Президент Соединенных Штатов.
И как раз перед возвращением Лютера в страну произошло значительное событие. Алан Ричмонд провел пресс-конференцию, где рассказал общественности, как потрясен трагической смертью Кристины Салливан. Видимо, у него было свидание с женой своего друга, она каким-то образом была убита, а этот мерзавец набирал политические очки, демонстрируя, какой он верный и отзывчивый друг, а на самом деле — человек, напрямую замешанный в преступлении. Явно рекламное представление. Ни одного слова правды. И оно транслировалось на весь мир. Что думал Лютер, наблюдая за Ричмондом? Джек мог предположить это с уверенностью. Поэтому-то Лютер и вернулся. Чтобы свести счеты.
И все эти догадки вертелись у Джека в голове, лишь ожидая появления стимула, чтобы выстроиться в стройную цепочку.
* * *
Сидя в машине прямо под фонарем, Тим Коллин снова взглянул на случившееся на улице небольшое транспортное происшествие, но в свете направленных на него многочисленных автомобильных фар не смог разглядеть никаких подробностей. Сидящий рядом с ним Билл Бертон тоже смотрел в окно. Коллин пожал плечами, поднял стекло на двери черного седана. Бертон прикрепил на крыше автомобиля мигалку, включил сирену, быстро проехал через задние ворота Белого дома и помчался в направлении Верховного суда округа Колумбия на задержание Джека.
* * *
Джек посмотрел на Сета Фрэнка и мрачно усмехнулся, вспомнив бурное проявление им своих чувств. Те же самые слова сорвались с губ Лютера за несколько мгновений до его смерти. Наконец-то Джек вспомнил, где он слышал их раньше. В тюрьме. Отброшенная в гневе газета. Улыбающийся президент на первой полосе.
Около здания суда он смотрел на него в упор. И выпалил те же самые слова, со всей яростью и злобой, на которые был способен.
— Вонючий ублюдок! — произнес Джек.
* * *
Алан Ричмонд стоял у окна и размышлял, неужели он обречен иметь в своем окружении некомпетентных людей. Глория Рассел с отсутствующим видом сидела на стуле напротив него. Он переспал с ней полдюжины раз и потерял к ней всякий интерес. Он вышвырнет ее вон, как только настанет подходящее время. Его следующая администрация будет гораздо более работоспособной. Послушные исполнители, которые будут проводить в жизнь его стратегические представления об управлении страной. Не для того он становился президентом, чтобы ломать голову над мелочами.
— Насколько я знаю, мой рейтинг в опросах общественного мнения не увеличивается. — Он не смотрел на нее, так как предвидел ответ.
— Неужели тебе не все равно — победить с шестьюдесятью или с семьюдесятью процентами голосов?
Ричмонд взглянул на нее.
— Нет, — прошипел он. — Это, черт возьми, имеет для меня большое значение.
Она прикусила губу и сдалась.
— Я приму меры, Алан. Может, нам удастся всухую победить на коллегии выборщиков.
— Это самое малое, что мы должны сделать, Глория.
Она опустила глаза. После выборов она отправится в путешествие. Вокруг света. Туда, где она никого не знает и никто не знает ее. Начать все с чистого листа — вот в чем она нуждалась. И тогда все будет хорошо.
— Что ж, по крайней мере, мы решили одну маленькую проблемку.
Он смотрел на нее, сцепив руки за спиной. Высокий, худощавый, безупречно одетый и выхоленный. Он выглядел, как командир «непобедимой армады». Однако история уже доказала, что непобедимые армады гораздо более уязвимы, чем думают люди.
— Предмет ликвидирован?
— Нет, Глория, он у меня в столе, хочешь посмотреть? Возможно, ты снова захочешь припрятать его.
В голосе Ричмонда настолько явно звучала снисходительность, что она страстно пожелала скорейшего прекращения разговора. Она встала.
— Я могу идти?
Он кивнул и отвернулся к окну. Не успела она взяться за ручку двери, как та повернулась и дверь открылась.
— У нас проблема. — Билл Бертон посмотрел на каждого из них.
* * *
— Ну, так чего он хочет? — Президент взглянул на фотографию, которую передал ему Бертон.
— В записке об этом не сказано, — быстро ответил Бертон. — Думаю, судя по тому, что парня обложила полиция, ему срочно нужны деньги.
Президент многозначительно посмотрел на Рассел.
— Мне очень хотелось бы знать, как Джек Грэм додумался прислать снимок сюда.
Бертон перехватил взгляд президента, и хотя он меньше всего хотел защищать Рассел, у них не было времени на неверные выводы.
— Возможно, Уитни сказал ему, — ответил Бертон.
— Если так, то он слишком долго ждал, чтобы поиграть с нами, — заметил президент.
— Уитни, возможно, ему только намекнул. Грэм мог сделать вывод и самостоятельно. Просто сведя все воедино.
Президент швырнул фотографию на пол. Рассел быстро отвела глаза. Ее парализовал один только вид ножа для вскрытия конвертов.
— Бертон, какую опасность это может для нас представлять? — Президент впился взглядом в агента, как бы пытаясь определить, что у того на уме.
Бертон сел, потер ладонью подбородок.
— Я думал об этом. Возможно, Грэм хватается за соломинку. Сам он находится в довольно скверном положении. А его дама сердца в эти минуты отдыхает за решеткой. Я бы назвал его положение отчаянным. В приступе неожиданного воодушевления он решается на правильный, с его точки зрения, шаг и посылает нам фотографию вместе с запиской, надеясь, что мы выложим за нее любую сумму.
Президент встал и покрутил в руке кофейную чашку.
— Его можно разыскать? Я имею в виду, быстро?
— Есть разные способы. Но за быстроту поручиться нельзя.
— А что если мы проигнорируем его послание?
— Возможно, он ничего и не сделает, просто будет держать ее в запасе и ждать подходящего случая.
— Однако полиция может поймать его и…
— …И он им все выложит, — закончил фразу Бертон.
— Да, такая возможность существует. Вполне реальная возможность.
Президент поднял фотографию.
— И это единственное подтверждение его рассказа? — скептически произнес он. — Тогда чего же нам опасаться?
— Меня беспокоит не ценность этой фотографии как самостоятельной улики…
— …А то, что из-за его обвинений вместе с теми мыслями или выводами, которые полицейские сделают на ее основании, могут возникнуть весьма щекотливые вопросы.
— Что-то вроде этого. Учтите, для вас могут стать убийственными даже голословные обвинения. Вы добиваетесь переизбрания. Возможно, он считает ее своей козырной картой. Плохая пресса уже сейчас может погубить вас.
Президент на короткое время задумался. Никто и ничто не сможет помешать его переизбранию.
— Откупиться от него не удастся, Бертон. Вам это известно. Пока Грэм жив, он опасен. — Ричмонд взглянул на Рассел, которая все это время сидела, положив руки на колени и опустив глаза. Он сверлил ее взглядом. Как быстро она сломалась…
Президент вернулся за стол и начал перебирать бумаги.
— Займитесь им, Бертон, — произнес он, давая понять, что разговор окончен. — И побыстрее.
* * *
Фрэнк посмотрел на настенные часы, подошел к двери, захлопнул ее и поднял трубку телефона. Голова у него все еще болела, однако врачи обещали полное выздоровление.
— Коммутатор, — ответили на другом конце провода.
— Пожалуйста, комнату 233.
— Один момент.
Время тянулось медленно, и Фрэнк начал беспокоиться. Джек должен был быть в своей комнате.
— Алло.
— Это я.
— Как жизнь?
— Думаю, лучше, чем у тебя.
— Как Кейт?
— Ее выпустили под поручительство. Они позволили мне взять ее под свою охрану.
— Уверен, что она в ужасе.
— Я думаю совсем о другом. Слушай, приближается критический момент. Последуй моему совету и быстро сматывайся. Ты теряешь драгоценное время.
— Но Кейт…
— Брось, у них есть показания всего лишь одного репортера, который пытался подбить ее на эксклюзивное интервью. Тебя больше никто не видел. Почти наверняка ей удастся опровергнуть обвинение. Почти наверняка. Я разговаривал с прокурором. Он всерьез подумывает о закрытии этого дела.
— Я не знаю…
— Черт возьми, Джек. Кейт выберется из этой заварухи намного успешнее, если ты позаботишься о себе. Тебе нужно смываться. Это говорю не только я, но и она тоже.
— Кейт?
— Я видел ее сегодня. Наши мнения часто не совпадают, но в отношении тебя мы с ней сошлись.
Джек расслабился и облегченно вздохнул.
— Ладно, куда и как мне ехать?
— Я освобожусь в девять. В десять я буду в твоем номере. Собери вещи. Об остальном я позабочусь. А ты тем временем ни во что не влезай.
Фрэнк повесил трубку и глубоко вздохнул. Он решился на отчаянный шаг. Лучше было не думать об этом.
* * *
Джек посмотрел на часы, потом на единственную сумку на кровати. Он не хотел брать с собой много вещей. Он взглянул на стоящий в углу телевизор, но решил, что его вряд ли что-нибудь заинтересует. Внезапно почувствовав жажду, он нащупал в кармане мелочь, открыл дверь и выглянул в коридор. Автомат с газировкой стоял неподалеку. Он надвинул на лоб бейсболку, надел темные очки и осторожно вышел в коридор. Он не слышал, как открылась дверь с лестничной площадки в другом конце коридора. И забыл запереть дверь.
Когда он проскочил обратно в комнату, то поразился, что свет выключен. Ведь он оставил его включенным. Щелкнув выключателем, он услышал, как за ним захлопнулась дверь; потом его самого швырнули на кровать. Быстро перекатившись на спину, он увидел двоих мужчин. На этот раз на них не было масок, что само по себе говорило о многом.
Джек попытался подняться, но наткнулся на два пистолетных ствола. Он вновь сел и пригляделся к лицам непрошенных гостей.
— Какое совпадение! Ведь я уже познакомился с вами по отдельности. — Он ткнул пальцем в Коллина. — Ты пытался вышибить мне мозги. — Потом повернулся к Бертону. — А ты пытался подставить меня. И тебе это удалось. Бертон, если не ошибаюсь? Билл Бертон. У меня хорошая память на имена. — Он взглянул на Коллина. — А вот твое я не запомнил.
Коллин посмотрел на Бертона, а потом вновь уставился на Джека.
— Агент секретной службы Тим Коллин. Ты крепко мне врезал, Джек. Видно, ты неплохо дрался в школе.
— Да, мое плечо все еще тебя помнит.
Бертон присел на кровать рядом с Джеком. Джек посмотрел на него.
— Я думал, что хорошо заметаю следы. Немного удивлен, что вы меня нашли.
Бертон поднял глаза.
— Нам пропела это одна птичка, Джек.
Джек взглянул на Коллина, а потом вновь на Бертона.
— Слушайте, я убираюсь из города и не собираюсь сюда возвращаться. Я не думаю, парни, что вам стоит увеличивать количество трупов.
Бертон увидел сумку на кровати, встал и вложил пистолет в кобуру. Затем схватил Джека и поставил его лицом к стене. К моменту окончания обыска опытный агент не упустил ни одной детали. В течение следующих десяти минут он обследовал каждый дюйм комнаты в поисках подслушивающих устройств и других подозрительных предметов; затем занялся сумкой Джека. Он вынул фотографии и стал внимательно изучать их.
Бертон с удовлетворенным видом спрятал их во внутренний карман пальто и улыбнулся Джеку.
— Извини, но в моей работе паранойя — это часть образа мышления. — Он вновь сел. — Я хотел бы знать, Джек, зачем ты поспал президенту тот снимок.
Джек пожал плечами.
— Ну так вот, поскольку моя жизнь здесь подходит к концу, я подумал, что ваш шеф, возможно, раскошелится на подъемные. Вы могли просто переслать мне деньги, так же, как Лютеру.
Коллин что-то проворчал, покачал головой и ухмыльнулся.
— Извини, Джек, мир устроен иначе. Тебе следовало найти иное решение своей проблемы.
— Думаю, мне следовало пойти по вашим стопам. Возникла проблема? Прикончи ее! — съязвил Джек.
Улыбка сползла с лица Коллина. Он, сверкая темными глазами, смотрел на юриста.
Бертон встал и прошелся по комнате. Он достал сигарету, потом переломил ее и убрал в карман. Он повернулся к Джеку и тихо сказал:
— Тебе просто нужно было убираться из города к чертовой матери, Джек. Может, тебе это удалось бы.
— Только в том случае, если бы вы не охотились за мной.
— Кто знает… — Бертон пожал плечами.
— А может, я отдал одну из фотографий полицейским?
Бертон достал фотографии и посмотрел на них.
— «Поляроид», моментальные снимки. Позитивы продаются в кассетах на десять кадров. Уитни послал пару Рассел. Ты послал один президенту. Здесь осталось семь. Извини, Джек, ты не рассчитал.
— Я мог просто рассказать Сету Фрэнку что мне известно.
Бертон покачал головой.
— Если бы ты ему рассказал, думаю, моя маленькая птичка пропела бы мне об этом. Впрочем, если ты настаиваешь, мы могли бы подождать, когда объявится лейтенант и присоединится к нашей вечеринке.
Джек вскочил с кровати и рванулся к двери. Когда он добежал до нее, в его почку пришелся тяжелый удар кулаком. Джек скорчился на полу. Чуть позже его грубо подняли и швырнули обратно на кровать.
Джек взглянул вверх; над ним стоял Коллин.
— Теперь мы квиты, Джек.
Джек застонал и лег на кровать, пытаясь унять тошноту, вызванную ударом. Затем вновь сел и затаил дыхание: боль постепенно утихала.
Когда Джек, наконец, поднял глаза, он увидел лицо Бертона. Джек с видом разочарования покачал головой.
— Что? — спросил Бертон, вглядываясь в Джека.
— А я-то думал, что вы хорошие парни, — тихо сказал Джек.
Некоторое время Бертон молчал.
Коллин опустил глаза.
Наконец, Бертон заговорил; голос был тихим, словно его голосовые связки внезапно ослабли.
— Я тоже так думал, Джек. Я тоже. — Он на мгновение замолчал, тяжело вздохнул и продолжил: — Не я создал эту проблему. Если бы Ричмонд не был таким распутным, ничего этого не случилось бы. Но несчастье произошло. И нам пришлось улаживать ситуацию.
Бертон встал, взглянул на часы.
— Мне очень жаль, Джек. Действительно очень жаль. Ты, вероятно, думаешь, что я шучу, но я по-настоящему переживаю.
Он посмотрел на Коллина и кивнул ему. Коллин дал знак Джеку лечь на кровать.
— Надеюсь, президент ценит услуги, которые вы ему оказываете, — горько произнес Джек.
Бертон печально улыбнулся.
— Скажем так: он рассчитывает на это. Может быть, так или иначе, они все на это рассчитывают.
Джек медленно лег и наблюдал, как ствол пистолета приближается к его лицу. Он чувствовал запах металла. Он представил себе, как пуля вырывается из дула быстрее, чем может уловить человеческий глаз.
В этот момент дверь в комнату содрогнулась от сильнейшего удара. Коллин обернулся. От второго удара дверь вместе с дверной коробкой рухнула внутрь комнаты, и в нее ворвались полдюжины полицейских с пистолетами на изготовку.
— Не двигаться! Всем не двигаться! Оружие на пол! Быстро!
Коллин с Бертоном быстро положили свои пистолеты на пол. Джек лежал на кровати с закрытыми глазами. Он прикоснулся к груди, где бешено колотилось его сердце.
Бертон посмотрел на людей в синей форме.
— Мы сотрудники секретной службы Соединенных Штатов. Наши удостоверения в правых внутренних карманах. Мы следили за этим человеком. Он угрожал президенту. Мы собирались арестовать его.
Полицейские осторожно вытащили удостоверения и внимательно изучили их. Двое других полицейских грубо подняли Джека. Один из них стал зачитывать ему его права. На его запястьях защелкнулись наручники.
Удостоверения были отданы их владельцам.
— Что ж, агент Бертон, вам придется подождать, пока мы не разберемся с мистером Грэмом. Убийство — более тяжкое преступление, чем даже угрозы в адрес президента. А может, и не дождетесь, если парень получит пожизненный срок.
Полицейский взглянул на Джека, а потом на его сумку.
— Тебе нужно было убираться отсюда, пока у тебя был шанс, Грэм. Рано или поздно мы все равно добрались бы до тебя. — Он дал знак своим людям увести Джека.
Полицейский посмотрел на остолбеневших агентов и широко улыбнулся.
— Мы получили сигнал, что он здесь. Большинство таких сигналов — забава недоумков. А этот может дать мне повышение, в котором я крайне нуждаюсь. Доброго вам дня, господа. Привет президенту.
Полицейские удалились. Бертон посмотрел на Коллина, а затем достал фотографии. Теперь у Грэма не было ничего. Он мог без конца повторять полиции то, что они ему здесь сказали, а те просто сочтут его психом. Бедный сукин сын. Пуля была бы намного лучшим исходом по сравнению с тем заведением, куда он теперь направлялся. Агенты взяли свое оружие и вышли.
В комнате стало тихо. Через десять минут дверь в комнату приоткрылась и в нее тихо прошел человек. Он повернул стоящий в углу телевизор и снял заднюю крышку. Телевизор был неотличим от настоящего, но представлял собой искусную имитацию. Ловкие руки залезли в его нутро, быстро извлекли скрытую видеокамеру и вытянули из стены провод.
Человек открыл дверь и осторожно вышел в соседнюю комнату. На столике рядом со стеной стоял видеомагнитофон. Провод уже был свернут и спрятан в сумку. Человек нажал кнопку на передней панели видеомагнитофона и извлек из него кассету.
Через несколько минут человек с большим рюкзаком за плечами вышел из главного входа гостиницы, повернул налево и прошел до края стоянки, где была припаркована машина с работающим двигателем. Тарр Кримзон прошел мимо машины и незаметно бросил кассету через открытое окно на переднее сиденье. Затем проследовал к своему туристическому мотоциклу «харлей дэвидсон 1200 cc», предмету его гордости и наслаждения, сел на него, завел двигатель и с ревом уехал прочь. Установка видеосистемы была для него пустяковым делом. Камера включалась от звука человеческого голоса. Одновременно начинал работать видеомагнитофон. Обычная кассета стандарта VHS. Он не знал, что на кассете, но там должно было быть что-то чертовски ценное. Джек в обмен на эту услугу обещал ему бесплатное юридическое обслуживание в течение года. Мчась по шоссе, Тарр улыбнулся, вспомнив их встречу, на которой юрист так скептически отнесся к новейшим технологиям скрытого наблюдения.
В это время машина тронулась со стоянки гостиницы; одной рукой водитель держал руль, а другую положил на кассету, словно оберегая ее. Сет Фрэнк свернул на главную дорогу. И хотя он не был большим любителем видеофильмов, ему до смерти хотелось посмотреть эту кассету.
* * *
Билл Бертон сидел в маленькой, но уютной спальне, которую он занимал со своей женой в течение всего того времени, когда подрастали четверо их любимых детей. Двадцать четыре года вместе. Он вспомнил, как он сидел в стареньком кресле-качалке, в углу у окна, и кормил завтраком четверых своих отпрысков, перед тем как отправиться на работу, давая своей усталой жене несколько минут так необходимого ей отдыха.
Это были замечательные годы. Он никогда не зарабатывал много денег, но, казалось, это не играло решающей роли. Его жена вернулась к работе и закончила курсы медсестер после того, как их младшая поступила в университет. Их совместный заработок был весьма неплохим, но ему было приятно видеть человека, который долгое время жертвовал своими интересами ради других, чтобы, наконец, сделать что-то и для себя. С любой точки зрения жизнь была прекрасна. Уютный дом в тихом, живописном пригородном месте, пока еще не тронутом бушующим вокруг насилием. Плохие люди будут всегда. И всегда найдутся такие люди, как Билл Бертон, чтобы противостоять им. Точнее говоря, такие люди, каким когда-то был Билл Бертон.
Он выглянул в окно спальни. Сегодня у него был выходной. Одетый в джинсы, ярко-красную фланелевую рубашку и туфли на толстой подошве, он вполне мог сойти за крепкого лесоруба. Его жена разгружала машину. Сегодня был день закупки продовольствия. Один и тот же день за последние двадцать лет. Он с восхищением смотрел на фигуру жены, когда она низко наклонялась, чтобы вытащить из машины пакеты. Ей помогали пятнадцатилетний Крис и девятнадцатилетняя Синди, настоящая длинноногая красавица, второкурсница в университете Джонса Хопкинса, всегда мечтавшая о медицинском образовании. Другие двое детей жили отдельно и преуспевали. Иногда они звонили своему старику, чтобы посоветоваться с ним относительно покупки машины или дома. Долговременные деловые устремления. И он наслаждался каждой минутой общения с ними. Он и его жена гордились своими детьми.
Он сел за маленький стол в углу, отомкнул выдвижной ящик и достал коробку. Сняв крышку, он положил рядом с написанным им сегодня утром письмом пять аудиокассет. Имя на конверте было написано большими, четкими буквами. «Сету Фрэнку». Черт, он был в долгу перед этим парнем.
До него донесся смех, и он снова подошел к окну. Синди, Крис и Шерри, его жена, теперь играли в снежки. Смех не утихал, и схватка закончилась тем, что все трое повалились в сугроб рядом с подъездной дорогой.
Он отвернулся от окна, и с ним произошло то, о чем он, казалось, уже давно забыл. С ним такого не случалось даже за восемь лет работы в полиции, когда у него на руках умирали малыши, избитые до смерти теми, кто должен был защищать и любить их, не случалось даже за годы, когда он ежедневно искал среди людей их худших представителей. Слезы были солеными. Он не вытирал их. Они продолжали стекать по его щекам. Вскоре жена и дети вернутся в дом. Сегодня они собирались вместе поехать поужинать. По иронии судьбы, сегодня у Билла Бертона был сорок пятый день рождения.
Он наклонился над столом и быстрым движением вынул из кобуры пистолет. В окно стукнул снежок. Они хотели, чтобы их папа присоединился к ним.
Простите. Я люблю вас. Я хотел бы остаться с вами. Простите меня за все, что я сделал. Пожалуйста, не держите зла на вашего папу. Чувствуя, что вот-вот потеряет самообладание, он засунул ствол 357-го калибра как можно глубже себе в рот. Металл был холодным и тяжелым. Одна из десен начала кровоточить от ссадины.
Билл Бертон сделал все от него зависящее, чтобы никто и никогда не узнал правды. Он совершил преступления; он убил невинного человека и был замешан в других пяти убийствах. И теперь, после всего пережитого им ужаса, после месяцев нарастающего отвращения к тому существу, в которое он превратился, после бессонной ночи рядом с женщиной, которую он более двух десятилетий любил всем сердцем, Билл Бертон отчетливо осознал, что не может принять того, что сделал, и не может жить с сознанием этого.
Дело было в том, что он не видел смысла в жизни без самоуважения, чувства собственного достоинства и гордости. И этому не могла помочь даже неизменная любовь его семьи, она только усугубила положение. Потому что объект любви и уважения знал, что не заслуживает этого.
Он взглянул на стопку аудиокассет. Его страховой полис. Теперь они станут его наследием и его необычной эпитафией. И это к лучшему. Спасибо тебе за это, Господи.
Его губы изогнулись в едва различимой улыбке. Секретная служба. Что ж, скоро секреты испарятся, как туман. Он вспомнил про Алана Ричмонда, и его глаза заблестели. Здесь твой пожизненный срок без права на досрочное освобождение, а ты проживешь до сотни лет, подонок.
Его палец лег на спусковой крючок.
Снова в окно стукнул снежок. До него доносились их голоса. При мысли о том, чего он лишается, слезы вновь заструились по его щекам.
— Проклятье. — Слово слетело с его губ, неся в себе больший груз вины и страдания, чем он мог вытерпеть.
Простите. Не вините меня. Ради Бога, не вините меня.
При звуке выстрела игра прекратилась и три пары глаз одновременно повернулись в сторону дома. В следующую минуту они были внутри. Еще через минуту раздались крики. Тихое живописное место больше не было тихим.
