Заниматься такими тестами в доме Бет было чересчур, даже для любительницы риска вроде Мейс. Поэтому она избрала рабочим местом женский туалет в «Сабвэе».

Перри захватила с собой рюкзак, заперла дверь, натянула резиновые перчатки, прыснула краской на ключ, надела контрастные очки и выключила свет. Потом включила ультрафиолетовый фонарик, и пятьдесят баксов, заплаченные старине Биндеру, тут же принесли дивиденды.

– Папиллярчики, идите к мамочке, – тихо произнесла она.

На ключе были отпечатки пальцев. Мейс принялась разглядывать поверхность в лупу, тоже вырванную из холодных пальцев Биндера. За время своей работы Мейс повидала столько арок, петель, завитков и прочих элементов узора, позволяющих идентифицировать отпечаток, что вполне могла считаться экспертом в этом вопросе. Отпечаток был хорошим и четким, с минуциями, включающими загиб, пересечение и трифуркацию. Вторая сторона ключа была похуже, но все равно пригодна для сравнения.

Большой и указательный, предположила Мейс, поскольку именно этими пальцами обычно держат ключ. Она решила, что отпечатки, скорее всего, принадлежат Диане Толливер. Неясно, насколько это продвинет расследование, но можно будет хотя бы выяснить, покойная ли держала этот ключ. Удивительно, что отпечатки не смазались страницами книги, но иногда и хорошим парням везет.

Однако прежде чем закончить дела с этой уликой, Мейс нужно было истребовать еще одну услугу. Она заглянула к еще одному старому «другу», где ее обслужили бесплатно, и через тридцать минут, засунув ключ в пластиковый пакет, чтобы уберечь отпечатки, направилась обратно, к офису Роя. Она вернула тому ключ и проинструктировала передать его полиции вместе с объяснением, откуда он взялся.

Мейс уже шла через вестибюль к выходу из здания, когда заметила, что на нее уставился Нэд. Перри сменила курс и направилась к нему.

– Вы Нэд, верно?

– Точно. Я видел вас вчера с Роем Кингманом, вы уезжали на мотоцикле.

– Орлиный глаз, иначе не скажешь… Могу поспорить, вы тут все замечаете.

Нэд выпятил грудь.

– Да, я мало что пропускаю. Вот почему я занят этим делом.

– В смысле, охраной?

– Точно. Думаю, правда, не пойти ли служить в полицию… Надирать задницы плохим парням. Ну вы знаете.

Мейс бросила взгляд на жирную тушу Нэда. Возможно, взгляд этот был слишком выразительным, поскольку Нэд торопливо добавил:

– Нужно сначала сбросить пару фунтов, но это дело недолгое, я быстро возвращаюсь в форму. Играл в футбол в школе.

– Правда? В каком колледже?

– Ну в смысле, в средней школе, – пробормотал Нэд.

– Тоже неплохо.

– Эй, а вы же были тут вчера с копами?

– Да, была.

Прежде чем Нэд успел спросить, не коп ли она, Мейс сказала:

– А есть у вас мысли насчет того, что здесь случилось?

Мужчина кивнул, подался к ней и произнес приглушенным голосом:

– Серийный убийца.

– Правда? Но тогда убийств должно быть больше одного?

– Эй, даже Ганнибалу Лектеру пришлось с чего-то начать.

– Он выдуманный персонаж. Вы же в курсе, верно?

Нэд с долей сомнения кивнул.

– Клевый фильм.

– Так почему серийный убийца?

– Его М.О., – уверенно произнес Нэд.

– М.О.?

– Его modus operandi.

– Да, я знакома с этим термином. Мне было интересно, как вы применяете его к здешней ситуации.

– Засовывает своих жертв в холодильник, а? Довольно оригинально. Спорю, со дня на день мы начнем узнавать о людях, засунутых в холодильники, или мясохранилища, или… ну, типа, сами понимаете.

– Другие холодные места?

– Ага.

– А низеньких людей – в морозилки?

Нэд рассмеялся.

– Как эскимо. Ха, может, он станет называть себя Морозный Убийца… Дошло?

– Ага, круто придумано.

Он перегнулся через стойку и скроил суперкрутое – по его мнению – выражение лица.

– Эй, а ты когда-нибудь ходишь выпить?

– Да все время. Люблю тусоваться.

– Ну, может, как-нибудь нам стоит сходить вместе, тусовщица.

– Может, и стоит.

Он прицелился в нее указательным пальцем, изобразил большим воображаемый курок и прищелкнул ртом, одновременно подмигивая.

В такие моменты Мейс отчаянно не хватало ее «Глока 37» под патрон калибра.45 «один выстрел, и ты готов». Табельным оружием столичной полиции был девятимиллиметровый «Глок 17»; полицейские, работающие под прикрытием, обычно пользовались «Глоком 26», тоже девять миллиметров, считая его любимым личным оружием. Мейс, будучи копом, носила, как и положено, 17-й. Но для операций и в качестве личного оружия она всегда выбирала 37-й. Такие мощные «пушки» полицейским не полагались, но Мейс привыкла плевать на правила, а останавливающая сила пули калибра.45 дважды спасала ей жизнь. Теперь, конечно, она вообще не имела права носить оружие…

– Знаешь, Нэд, маленький совет. Когда целишься в кого-то, даже из воображаемого пистолета, будь готов увертываться, иначе можешь схлопотать сдвоенный прямо сюда, – сказала она и дважды стукнула ему пальцем точно в середину лба.

Нэд растерялся:

– Э?..

Она просто подмигнула и пошла прочь.

– Эй, детка, я даже не знаю, как тебя зовут.

Она обернулась.

– Мейс.

– Мейс?

– Ну да, как тот злой газ.

– Детка, ты меня здорово заинтересовала.

– Я знала, что этим все закончится.