Глава 3

При всей своей жестокой сути, Улей даёт иммунным всё, что им требуется для выживания: одежду, пищу и воду, спораны и растворяющий их алкоголь, транспорт, чтобы спасаться бегством и оружие, чтобы сражаться. Весь этот список неисчерпаем, сколько бы ты ни прибрал к рукам, всё равно останется, потому как имеет место непрерывное пополнение.

Понимающему человеку требуется не так уж и много, но случаются ситуации, когда жадность не помешает. Общество иммунных держится, в том числе, за счёт торговых отношений. Действо, задуманное Каратом после плотного общения с Пастором, неизбежно приведёт к контактам с другими обитателями Стикса. Очень может быть, что некоторым из них придётся платить, причём, неизвестно сколько. Поэтому, пользуясь периодом вынужденного безделья, он не упускал шанса поправить материальное положение скромного отряда.

Лишь Стикс и люди вроде сектантов-килдингов знают период перезагрузки этого кластера, да и в этом последние могут ошибиться, потому как, цифра, раз за разом срабатывая с точностью до секунды сотни раз, внезапно, может дать сбой.

Улей, он такой – непредсказуемый.

Понятно лишь одно – этот кусок, вырезанный или скопированный из очередного фрагмента Мультиверсума, пробыл здесь не одну неделю. Мясорубка первых дней, с массовым перерождением начинающих зараженных и охотой на ничего не соображающих свежеиспеченных иммунных, осталась в прошлом. Городские кварталы зачищены от старых обитателей, те из горожан, кому слегка повезло, выжили, но вряд ли к их унылому существованию вообще применимо слово жизнь. По улицам бродят матёрые хищники, набежавшие после перезагрузки, доедают последние крохи, не брезгуя перекусить слабыми соплеменниками. Пройдёт некоторое время, и всё закрутится по новой, ненадолго наполнив кластер жизнью и ужасом.

Но есть ещё кое-что, совершенно неинтересное монстрам – материальные блага. Всё, что нельзя сожрать, они игнорируют, а вот иммунные поступают так далеко не всегда. Зачем пренебрегать тем, что умерший город способен дать полный список необходимого, причём бесплатно, лишь по праву первопроходца. От тебя лишь одно требуется, и это не деньги, – просто успей опередить конкурентов. Но здесь Запад, далёкий Запад, почти Пекло, сюда добираются немногие и нечасто, потому схваток за богатые «поляны» и прочего ажиотажа не наблюдается.

Карат вот, добрался.

Почему бы и не прибрать к рукам бесхозное добро? Всё равно ведь прямо сейчас выступать в дорогу рискованно, Шуст ещё не полностью оклемался. Вот и выдалась возможность день за днём наведываться в мёртвый город, устраивая короткие вылазки, не рискуя удаляться от воды. При малейшем шорохе мгновенный рывок назад, к лодке, и бегом прочь, на вёслах или моторе.

Вчера, правда, схема дала сбой, но, к счастью, обошлось лишь потерей времени, а не здоровья или даже жизни. Следовательно, по суровым меркам Улья – удачно сходили.

Чтобы уменьшить риск, перед вылазками, на местах, где возможен скрытный подход, обустраивали акустические приманки. Твари тупые, громкие звуки не игнорируют, сбегаются со всех сторон, в том числе и с той, где им вообще не следует находиться, ведь именно там лежит то, что планируется прибрать к рукам.

Вчера отвлекающий манёвр не очень-то задался, да и сегодня не обошлось без непредвиденных приключений. Но нельзя не признать, что итог вышел не хуже (а то и получше), чем обычно. Зараженных попросили отойти в сторонку столь настойчиво, что устоять никак невозможно.

Теперь осталось сделать то, ради чего этот манёвр, собственно, затевался.

Карат, присев за раскуроченной до печального состояния малолитражкой, оглянулся. Спуск к воде не просматривался, но он не сомневался, что там, внизу, возле первой опоры моста, так и болтается лодка. Борта её обвешаны связками веток и стеблей камыша, Диана облачена в маскировочную накидку и приучена совершать поменьше движений. Издали, со стороны, разглядеть её позицию можно, но зрение тварей, заточенное на движение, или резко выделяющиеся на местности предметы, зачастую напрочь игнорирует скучный с виду объект.

На мосту, который за спиной, никого не видать. Только остовы разбитых и чуть ли не в блины расплющенных машин. Чем это их так приголубили? Не похоже, что друг в дружку врезались. Танками подавили? Сомнительно, ничего похожего на тяжёлую бронетехнику, или неоспоримые следы её действий Карат в городе ни разу не замечал. Возможно, кто-то, как это часто бывает со свежеприбывшими, сбрендил и катался, игнорируя все правила, на карьерном грузовике или чем-то подобном. Ну да какая разница, всё это осталось в прошлом, а сейчас тыл чист, над головой Дианы опасности нет.

Подняв к глазам малогабаритный бинокль, Карат изучил противоположный берег, тянувшийся метрах в двухстах. Дорожки, по которым не так давно разгуливали не знавшие лиха горожане, безлюдны, среди зеленых насаждений, которые тянутся дальше, ничего не просматривается.

Хотя…

Это ветка шевельнулась, или нервишки шутят со зрением? Нет, всего лишь птица на тощем деревце резвится. Вот кому хорошо на свете живется, несмотря на беспечное поведение, Стиксу до пернатых добираться непросто. Правда, если подумать, здесь что-то не так. Ведь их сюда много заносит при перезагрузках, если зараженным они не по зубам, что получается? А получается, Улей давно должны были плотно заполонить воробьи, голуби, вороны, утки и прочие летающие создания. Но этого не наблюдается.

Почему?

Почему-почему… Да по кочану. Что-то не даёт разрастаться поголовью птиц до неприличия. Стикс устроен сложно, поди пойми, что у него припасено для обладателей перьевого покрова. Неуместные мысли для того, кто пришёл сюда важным делом заниматься.

А дело отличалось от всех прежних. На местном криминальном счету за Каратом и Дианой уже числятся ограбления двух полицейских машин и одной инкассаторской, обыск останков зараженных, коих горожане, прежде чем повторить судьбу мамонтов, успели переколотить немало, пополнение запаса продовольствия за счёт местных магазинов и прочие занятия, не принесшие солидных дивидендов.

Но сейчас, возможно, всё пройдет по другому. В это место Карат не наобум сунулся. Как и прочие районы действий, выбирал его тщательно, изучая берег с воды при помощи бинокля, а в особых случаях прибегая к мощной подзорной трубе. Вот и здесь она пригодилась, когда внимание привлекло отдельно стоящее невысокое здание с укреплёнными массивными решетками окнами. При помощи мощной оптики удалось разглядеть мелкие детали, в том числе и скромную вывеску, на которой хватало полезной информации. Если ей верить, в этом магазине в хорошие времена торговали всем, в чём нуждаются туристы и рыболовы.

И про охотников тоже не забыли.

Гражданские винтовки и, тем более, ружья – не первостатейный товар для Улья, зато спросом пользуются повсеместно. Жаль, по соотношению цены и веса, с ними, в такой ситуации, вряд ли имеет смысл связываться. А вот патроны – другое дело. Да, бронебойные охотникам не продают, но и для обычных покупатель найдётся в любом стабе. Их популярность высока, расходуются быстро, сколько не привези, пресыщения рынка не вызовешь.

Даже одна удачная ходка с вместительным рюкзаком может заметно поправить материальное положение. С учётом того, что насобирали на месте убийства скребберов и последующего разгрома команды бироновских прихвостней, очень даже неплохо можно приподняться. Хуже нет, если при поездке в дальние края попадёшь в ситуацию, когда в кармане вошь на аркане. А это в Улье запросто, не забылось ещё, как в Полисе на большие деньги попадали.

Одно хреново – магазин располагается слишком далеко от воды. Но зато путь к нему загромождён машинами. Когда всё случилось, светофоры работать перестали, автомобильное движение парализовало, а вскоре и твари подоспели. Где-то техника даже сгореть успела, где-то разбита в хлам, где-то, как новенькая стоит, но во всех трёх случаях она поможет пробираться относительно незаметно.

Что там левее? Тройка бегунов? Карат теперь знает, где они, показываться на глаза не станет.

Спешка до добра не доводит. Вот и не торопился выбираться, раз за разом осматривал нагромождения машин, подворотни, остановки общественного транспорта и все прочие места, где чаще всего ошиваются зараженные. Заметил еще несколько пар и троек бегунов, и один раз далеко справа промелькнул кто-то быстрый и большой. Детали разглядеть не получилось, но, определённо, не элита, что радует.

Выжав из первого укрытия всё, что получилось, Карат переместился к другой машине, откуда открывалась возможность изучить пару скрывавшихся прежде участков.

И почти мгновенно заметил интересное, – метрах в ста, выше по улице, на не загромождённом машинами пятачке, даже без бинокля получилось разглядеть полезные для иммунных вещи. Но оптика, всё же, надёжнее, и потому припал глазами к окулярам.

Так и есть: пара автоматов и ручной пулемет валяются бесхозно на асфальте. И зелёный рюкзак разом с ними разлегся, в окружении живописно разбросанных магазинов. А что за ним? Ба, да это у нас цинк с патронами, по виду нераспечатанный.

Тот случай, когда стволы оставлять нельзя, ведь это армейское автоматическое оружие, да еще и под ходовой в этих краях патрон. Такой хабар везде с радостью заберут, дав побольше, чем за рядовые гражданские стволы из первого попавшегося магазина. И идти далеко не потребуется, путь удобный, подбирайся, хватай и оттаскивай к Диане. Считанные минуты займёт, не нарушив планы.

То есть, после можно успеть ещё и к магазину сгонять.

Вот только Карат не торопился покидать укрытие, чтобы потом, прячась за машинами, с улыбкой идиота, узревшего цветастую игрушку, подбираться к разбросанным по асфальту материальным ценностям. А всё потому, что новая жизнь научила его перед любым действием задавать себе простые вопросы. Особенно, если на ровном месте с небес сваливается подарок. Дурак неминуемо обрадуется до слюней, а умный первым делом подумает, что никакой это не подарок, а самая что ни на есть приманка.

Вот что там делает всё это добро? Почему лежит так, будто его не обронили в спешке, а разложили тщательно, на видном месте, чтобы желающие разглядывали богатства по всей красе? Ладно, допустим, рюкзак под завязку набит магазинами. Но почему, когда его скинули, они разлетелись чётким кругом? К тому же, он не выглядит рваным или открытым нараспашку.

И вообще, таким имуществом в Улье разбрасываться не принято, его пытаются тащить до последнего. А раз так, где же кости его хозяев, или, хотя бы, пятна крови на асфальте? При нападении зараженных её много проливается, непременно должна быть. Дождями размыло? Допустим, так и произошло. Как раз вчера утром хороший ливень прошёл, с молниями и даже градом. Однако, ткань рюкзака не выглядит влажной. Высохла? Так ведь, по ней не скажешь, что её вообще мочило, прибивая тяжелыми струями к земле.

Это всё больше и больше смахивает на то, что принято называть сыром в мышеловке.

И что ещё можно разглядеть с нового места?

Да то же самое, что и с первого – мертвяки видны, где угодно, но только не на ближайших подступах. Они игнорируют скопище машин, несмотря на то, что здесь имеется немало удобных позиций, будто созданных для мелких групп бегунов. Им ведь так нравится часами выстаивать на местах, с которых открывается прекрасный обзор. Однако, почему-то в этом случае решили сделать исключение.

Смысл? Ради того, чтобы Карату было удобнее прибрать трофеи? В такую доброту и отзывчивость не верилось совершенно.

А вот в то, что зараженные чем-то напуганы, очень даже верилось.

Чем? Что, вообще, способно напугать всех тварей в округе?

Карат, непрерывно озираясь и готовясь в один миг активировать свой единственный, не раз его выручавший дар, потянулся к разгрузке и сделал то, что позволял себе делать лишь в самых крайних случаях – второй раз за этот день нажал на рации кнопку вызова.

Одна секунда. Две. Три.

Диана не отвечала.