20

Банкет был таким же нелепым, как зал, где его проводили. Три долгих, долгих часа Билли сидела по главе стола длиннее, чем весь «Падший дом», заставленного ошеломительным количеством блюд – сладких и острых, горячих и холодных, яствами с каждого уголка Островов. Так же впечатляюще, как глупо, потому что компанию Билли за парадной трапезой составляли только королева Этне и король Брайам, которые сидели справа и слева от нее соответственно.

Билли проголодалась. В последний раз она ела на той площади в Альбе, целую жизнь назад. Но зрелище такого аморального и неприличного декаданса совершенно отбило аппетит. Только чистой силой воли она заставила себя поесть хоть что-нибудь. Топливо, говорила она себе, для предстоящей работы. Ни больше ни меньше.

А кроме того, времени на еду почти не было, несмотря на обыденный и неспешный характер трапезы. Все из-за залпа вопросов со стороны короля. Королева только время от времени участвовала в беседе деликатным смешком. Пока они сидели за столом, расположенным точно под главным куполом дворца, вокруг тихо ходили констебли, играя роль и охраны, и слуг королевской четы. Билли находила их передвижения приятным развлечением. Она говорила, говорила и говорила, одновременно пытаясь понять, что она думает о королевской чете Морли – чете, которая ввязалась в короткую, но разрушительную войну, едва не превратив в руины город, в нескольких милях от которого они теперь пировали.

Королева пребывала в фамильярном настроении, а вот король Брайам казался ее полной противоположностью. Он был достаточно вежлив, но холоден и отстранен, и не выказывал ни капли интереса, даже подвергая Билли застольному допросу. Брайам был примерно тех же лет, что и королева – другими словами, приблизительно среднего возраста, – и, как и она, мог похвастаться угольно-черными волосами, зачесанными под куда более скромную диадему. Его бородка была острой, щетина на щеках выбрита замысловатыми узорами, выделявшимися на фоне бледной кожи. Глаза короля были голубыми, и Билли сомневалась, что они моргали достаточно часто. Как и она, в еде он ковырялся с неохотой.

Вкус пищи казался Билли тошнотворным. На всех островах она видела столько бедности, столько страданий, что от такой бессмысленной роскоши ее попросту воротило. Особенно здесь, во дворце на окраине города, разрушенного бесцельной гражданской войной, которую разыграли два человека, что сидели по бокам от Билли. Войной, которая стоила сотен потерянных жизней и еще большего количества – исковерканных.

Конечно, им это все казалось игрой. Потому что какая жизнь, какое существование на самом деле были у королевы и короля? Десятилетия избалованности, десятилетия праздности. Для них война – приятное развлечение среди утомительной роскоши бытия. Досужее упражнение, чтобы скоротать время.

Не успели подать первую перемену блюд – какую-то карнакскую рыбу в вине, – как король начал бомбардировать Билли вопросами.

Поначалу девушка мялась. Вопросительно глянула на Этне, и тогда у короля Брайама на лице единственный раз отразилось что-то похоже на удовольствие. Он улыбнулся, глядя на свою жену.

– Тебе придется меня простить, – сказал он. – Как я понимаю, Этне знает о тебе куда больше меня, но я в последнее время был занят – столько государственных вопросов требовало внимания, – потом он повернулся к Билли: – А кроме того, пусть моя жена и знает всю подноготную знаменитой Билли Лерк, но я, с другой стороны, предпочитаю узнавать о почетных гостях из их собственных уст, так сказать. Знание лучше получать из первых рук, тогда его можно получить в чистейшей, незамутненной форме.

Билли не понравилась улыбка короля и не особенно убедила его речь. Она казалась бездушной, отрепетированной – по-видимому, просто способ порадовать королеву.

Но все же Билли уступила. До сих пор ее пребывание в Доме Четвертого Престола было необычным, но не неприятным. И пока что королева и король ей были нужны на ее стороне. И девушка разыграла свою роль, обтекаемо отвечая на вопросы короля о Дануолле, как умела, обходила вниманием судьбу «Китобоев» и только кратко описала годы изгнания после предательства Дауда. Больше она сосредоточилась на странствиях, описывала людей, которых встречала, и места, которые повидала. Эта информация была безопасна, а также вполне бесполезна для любого, кроме диванного путешественника.

В конце концов король помахал ладонью. Билли осеклась на полуслове.

– А теперь, – сказал Брайам, – расскажи, как ты получила руку и артефакт на месте глаза. Любопытные вещи. Не уверен, что встречал подобное в своих исследованиях.

– Исследованиях? – переспросила Билли. Король снова улыбнулся и взял кубок с вином.

– О, я балуюсь натурфилософией, когда позволяет время, – он сделал глоток, не спуская глаз с Билли.

Билли молча наблюдала за ним. Тогда Брайам рассмеялся:

– О, право, что за глупости! За этим столом все равны. Расскажи нам о руке и глазе.

Билли бросила взгляд на королеву. Та еще держала нож и вилку, но приборы зависли у края тарелки. Она пристально глядела на Билли – на Осколок.

– Да, расскажи, дорогая моя, – сказала она мягко.

Билли облизала губы и вздохнула. Потом нацепила совершенно натужную улыбку на лицо.

– Мне все-таки нужно отдохнуть.

Королева и король промолчали. Оба застыли на месте, глядя на Билли. Билли, подняв бровь, перевела взгляд с короля на королеву. Затем королева нарушила странную неудобную паузу, звякнув приборами о тарелку и уложив их на стол.

– Ну, разумеется!

Король мгновенно сбросил свое внезапное оцепенение.

– Ну, разумеется! – сказал он, подражая тону жены. Представление было неубедительным.

– Тебе нужно как следует отдохнуть, – сказала королева. – Нам еще столько нужно обсудить!

Король холодно улыбнулся Билли.

– Да, – сказал он. – Столько нужно обсудить.

Билли нахмурилась, глядя на него, потом отодвинулась от стола и пожелала странной парочке спокойной ночи.

Когда она вышла из Большого зала, то приостановилась у дверей, прислонившись к ним и навострив уши, прислушиваясь к дальнейшей беседе между хозяевами. Но все, что она слышала, – позвякивание посуды, а потом приглушенный стук, за которым последовало громкое тиканье. Наверное, один из прислуживающих констеблей заводил какие-нибудь напольные часы, которые занимали все углы и альковы зала.

Билли направилась в свою комнату. Но на уме у нее был вовсе не отдых. В Доме Четвертого Престола скрывалась тайна, и она твердо настроилась ее узнать.

А когда этим лучше заниматься, как не ночью?