Решив не оставаться в апартаментах Беллы, но и не возвращаться в свою каморку в «Приюте скитальца», я выбрал самый роскошный отель города — «Кенигсхоф», с которым у меня были связаны весьма яркие воспоминания, ведь именно с крыши этого отеля я совершил год назад покушение на императора Карла Александровича — дядю Константина.

Несмотря на то что было глубоко за полночь, город жил своей жизнью. Куда-то спешили извозчики и мехвагены, включая крупные грузовые. Снег валом валил с неба, заставляя дворников работать и ночью, расчищая дороги, в первую очередь — транспортные пути.

В зеркале заднего вида я приметил ослепительно-белый «Эгоист» — небольшой и компактный двухместный мехваген. Такой преимущественно покупали богатые аристократы-денди или внезапно разбогатевшие кауфманы. Мехваген привлекал мощными ходовыми характеристиками, элегантным видом, шикарной внутренней отделкой, но был безумно дорогим.

Идущий снег сильно мешал обзору, но я был уверен, что «Эгоист» следует за мной уже какое-то время. Возможно, даже от самого посольства. Впрочем, как только я свернул на хорошо освещенный центральный проспект, мехваген перестал маячить позади.

Многочисленные вооруженные патрули мелькали то слева, то справа. Никакие уличные беспорядки ныне были попросту невозможны. Константин быстро и жестоко подавил бы любой бунт, не испугавшись возможной крови, и народ это чувствовал. Возможно, именно по этой причине почти всяческая революционная деятельность сошла на нет. И если год назад было обычным делом, прогуливаясь по городу, попасть на спонтанный митинг, то сейчас провокаторов попросту били, причем били жестоко. Но, словно в противовес, криминальный мир города завоевывал все новые и новые позиции.

В паре кварталов от центральной площади проезд перегородил недавно установленный проверочный пункт — застава, какие в городе устраивались повсеместно. Два «страуса» — механические бронированные существа с водителями-механиками внутри — грозно повели дулами пулеметов в мою сторону, но я послушно остановился и спокойно дал проверить свои документы подошедшему риттер-офицеру. Не обнаружив ничего подозрительного, меня пропустили дальше.

Несмотря на все усилия дорожных работников, большинство проспектов и проулков к этому часу сильно замело, и я чуть было пару раз не застрял в сугробах. Поэтому, добравшись наконец до отеля, с облегчением выдохнул. Хотелось спать. День выдался непростым.

Бородатый швейцар удивленно нахмурился, когда я вылез из мехвагена и направился прямиком к позолоченным дверям отеля. Мой внешний вид, бесспорно, оставлял массу вопросов, но купюра в пять марок, демонстративно зажатая мною между пальцев правой руки, сняла большую их часть.

— Мехваген под навес! — приказал я, вручая банкноту швейцару. — Чтобы снег внутрь не попадал. Стекла протереть!

— Слушаюсь, ваше благородие! Будет исполнено!

Он распахнул двери, пропуская меня с мороза внутрь. Знакомый холл — в прошлый мой визит я лишь мельком сумел рассмотреть обстановку отеля, теперь же мог в полной мере оценить богатое внутреннее убранство, вышколенность прислуги и прочие нюансы, говорящие о высоком классе отеля.

Консьерж — молодой человек лет двадцати пяти с идеально лежащей прической — был сама любезность. Мой костюм ничуть его не смутил. За время своей службы он уже навидался всякого и с пониманием относился к причудам гостей. Ведь это когда у тебя нет денег, а ты при этом ведешь себя странно, тебя называют идиотом. Когда же денег достаточно, а манера поведения все равно смущает своей необычностью, то говорят иначе — человек экстравагантный.

Сегодня я мог себе позволить легкую экстравагантность.

— Лучший номер, — заявил я с ходу.

— Могу предложить отличный номер с видом на площадь. Большая гостиная, спальня, кабинет. Всего двести марок в день.

Да, цены у них королевские. За такие деньги я мог жить в «Приюте» чуть не полгода. Впрочем, торговаться я не собирался.

— Вот за три дня. — Я вытащил из кармана свернутые трубочкой купюры, отсчитал требуемую сумму и дал десятку сверху консьержу. — Это тебе, любезный. С утра вызовешь цирюльника и приказчика из магазина готового платья.

— Может, портного? Он выполнит работу гораздо качественней, — предложил консьерж.

Я засомневался. С одной стороны, и правда, хороший портной на вес золота, но с другой — у меня нет времени ждать, пока он исполнит заказ.

— Мерки можем снять сразу, а утром приказчик доставит на выбор, что пожелаете. Портной же пошьет все, что вам требуется, за пару дней, — словно читая мои мысли, порекомендовал консьерж.

— Хорошо, так и поступим, — согласился я. — Прикажи доставить мне в номер ужин. Я изрядно проголодался.

— Извините, маленькая формальность, — остановил меня консьерж. — Как мне вас записать?

— Кирилл Бенедиктович Бреннер... хм... кауфман.

Консьерж уважительно кивнул и старательно вывел мое имя в толстой книге, после чего позвонил в колокольчик. Тут же из боковой дверцы вынырнул коридорный — юноша с крысиным лицом.

— Проводи господина Бреннера в его номер. — Консьерж вручил коридорному ключ и слегка мне поклонился, прощаясь.

— Прошу к ауфцугу, нам на четвертый этаж.

Кабина подъемника была широкая, с тремя крупными зеркалами во все стены. Коридорный перевел рычаг на отметку «четыре», и ауфцуг, чуть вздрогнув, заскрипел и поехал наверх.

Номер мне достался, как и было обещано, просторный, теплый и комфортный. Коридорный быстро зажег все лампы и ушел за местным портным.

Я скинул куртку и пиджак, предварительно выложив все из карманов на массивный стол в кабинете.

Несмотря на глубокую ночь, ужин из ресторана доставили через несколько минут. Тут же явились давешний коридорный с портным — седовласым полным человеком, который ловко снял с меня мерки и моментально исчез.

Коридорный сервировал стол для ужина, получил десятку и оставил меня в одиночестве.

Наконец-то! В барном шкафу я обнаружил хороший ассортимент вин и более крепких алкогольных напитков. Я пожалел, что нет пива, и остановил свой выбор на бутылке красного сухого бордо — исключительно для вкуса. Пусть франки и исконные оппоненты Руссо-Пруссии, но вина они делать умеют лучше нас. В этом им не откажешь.

Наскоро перекусив, я разделся и лег в кровать размером с небольшой флюгплац, не забыв сунуть под подушку револьвер и складной нож-бабочку. Спать оставалось всего несколько часов, и завтрашний день обещал много суеты, поэтому отдохнуть требовалось обязательно. Организм тоже не железный, хотя после путешествия в иной мир я стал более выносливым, на мне и раны теперь заживали быстрее. Иногда мне даже казалось, что я превратился в оборотня из легенд. Жаль, что в реальности сказок не случается, и возможности моего тела имели свои пределы.

Я уснул сразу, просто провалился во тьму, так я засыпал весь прошедший год. Я разучился видеть сны.

Проснулся я внезапно, шестым чувством почуяв присутствие в спальне постороннего. Я не шевелился, делая вид, что еще сплю, и стараясь дышать так же размеренно и ровно, как минуту назад. И в то же время я не слышал незваного гостя. Чуял, как зверь, но не слышал даже шороха. Он затаился где-то совсем рядом, я был в этом совершенно уверен, но замер не дыша, как и я. Случайный грабитель? Слишком солидный отель, чтобы допустить подобное.

Оставалось либо ждать инициативы гостя, либо действовать самому. Я выбрал второй вариант!

Одним движением выхватив револьвер из-под подушки, я откинул простыню в сторону и скатился с кровати на пол, одновременно выискивая взглядом цель.

В комнате никого не было. Неужели показалось? Я не мог ошибиться!

Я замер на месте, готовый в любой миг стрелять, вот только вокруг все было спокойно. Я был в спальне один. Черт! Все-таки показалось...

Едва я на мгновение расслабился и чуть опустил ствол, как краем глаза заметил движение сверху, прямо над головой.

Рефлексы сработали четко — я даже еще не успел осознать, что происходит, но уже отпрыгнул в сторону, а темный сгусток непонятного вещества ударил прямиком в то место, где я только что находился, проделав в ковре дымящуюся дыру. Какая-то кислота, чрезвычайно едкая и очень мощная!

На потолке, спиной вниз, невообразимым способом цепляясь руками и ногами за лепнину, висело странное существо. Две руки, две ноги — человек? Но ни один человек не способен удержаться столь долго в подобном положении. Нет, это не человек! С нами его роднила только общая структура тела. Но если вдаваться в подробности, то отличий было очень много: череп существа был чуть вытянут в затылочной части, рот маленький, глаза узкие, словно бойницы... Лучше рассмотреть лицо было невозможно, большая его часть была прикрыта маской. Тело абсолютно черное, совершенно гладкое — или же мне показалось и это была не кожа, а некий эластичный костюм, — ноги и руки его гнулись самым причудливым образом в коленных и локтевых суставах. В правой конечности существо держало короткую трубку, поднесенную к его губам и направленную в мою сторону — это и было оружие, плюющееся кислотой.

Поняв, что я уцелел и выстрел из странного оружия пропал зря, пришелец злобно зашипел и шустро побежал по потолку, ловко перебирая свободной рукой и ногами. Каким образом он не падал вниз, я не понимал. Законы гравитации будто не действовали на него... разве что на подошвах ночного гостя и на кистях рук имелись особые липучки, помогавшие при передвижении.

Убийца действовал споро. Он ловко обогнул люстру, оказался почти прямо надо мной и вновь поднял свое оружие к губам.

Мне опять повезло. Я сумел увернуться и от второго выстрела, но часть кислотной массы попала на рукав пижамы, в которую я облачился перед сном. Ткань прожгло насквозь, и мое плечо опалило резкой болью. К счастью, я сумел быстро избавиться от куртки, сорвав ее с тела.

И в тот же миг я сам начал стрельбу. Револьвер системы «бульдог» модифицированный под патроны «браунинг» имел только шесть камор в барабане. Эх, как бы мне сейчас пригодился «дырокол» с его бесконечно генерируемыми зарядами, но, к сожалению, я давно уже распрощался с этим замечательным оружием.

Первые два выстрела прошли мимо. Черное существо не сидело на месте, постоянно маневрируя по потолку, но третья пуля сумела зацепить нижнюю конечность убийцы. Пришелец, казалось, даже не заметил ранения, все так же ловко передвигаясь.

Следующие две пули ударили чужаку прямо в спину.

Убийцу сшибло с потолка, он упал неудачно, спиной вниз, что-то явственно хрустнуло.

У меня оставался последний выстрел. Каков запас яда в плевательнице черного, я не знал.

Пришелец вскочил на ноги, но не предпринимал повторной попытки напасть. Он замер на месте, неподвижно глядя на меня своими глазами-щелками. Конечность с плевательницей была опущена.

У меня был только один шанс. Если эту тварь и можно убить, то лишь выстрелом в голову, лучше всего — прямо в глаз. Но если я промахнусь... бежать некуда. Черный стоял, перекрывая все возможные пути к отступлению.

Он дернул рукой с плевательницей, и я выстрелил в тот же миг. Мы оба промахнулись. В первый момент мне показалось именно так.

Очередная порция яда прошла над моей головой, размазавшись о стену шипящей массой. Куда угодил мой выстрел, я не увидел.

Черный убийца внезапно пошатнулся. Оружие выпало из его рук. И тут я заметил свою пулю — расплющенная силой удара, она вдавилась в лоб существа, но не сумела пробить череп и упала на ковер. Вот так лоб! Пуленепробиваемый! Да кто же передо мной?!

И все же выстрел не прошел бесследно для незнакомца. Он сделал шаг вперед, но вновь пошатнулся, а потом жутковато погрозил мне кривым длинным пальцем и бросился к окну, вскочил на подоконник, одним движением распахнул створки и не раздумывая сиганул вниз.

Я подбежал к окну и выглянул наружу. Пришелец исчез. Разумеется, никакого тела на земле не оказалось, лишь цепочку отпечатков маленьких босых ног стремительно заметало снегом.

В дверь номера громко постучали. Я вышел в гостиную, по дороге прихватив плед и завернувшись в него.

— Господин Бреннер, у вас все в порядке? — раздался знакомый голос коридорного. — Соседи жалуются на шум! В номере стреляли?

Сейчас я сообразил, что все действие не заняло и пары минут, хотя мне показалось, что прошло не меньше получаса.

Я приоткрыл дверь. Коридорный настороженно тянул носом, пытаясь понять, что происходит.

— Все хорошо, я просто тестировал свой новый револьвер.

— Вы не могли бы избрать иной час для ваших стрелковых упражнений? Кстати, мы можем предложить вам отличный тир с бумажными мишенями, расположенный в подвале.

— Договорились, обязательно воспользуюсь вашим тиром позже! А сейчас извинитесь от моего имени перед другими гостями.

На этот раз я вытащил из барного шкафа бутылку коньяка, налил себе полный стакан и выпил его двумя длинными глотками, ничем не закусывая.

Итак, покушение произошло сразу же после того, как я взялся за дело Беллы и фогеля. Значит, черный убийца узнал о моем участии и постарался сразу же ликвидировать потенциальную опасность. А это, в свою очередь, означало, что дело гораздо серьезнее, чем мне показалось изначально.

Одной из моих предварительных версий было предположение, что кто-то из высокопоставленных гостей по случайной прихоти украл реликвию фогелей в качестве сувенира — иногда аристократы могут себе позволить и не такие чудачества. Но появление черного существа говорило против такого банального стечения обстоятельств.

Пришельца такого вида я видел впервые. То, что он не являлся человеком, доказывать не требовалось. Но и никогда прежде ни из первого, ни из второго посольства не появлялся в городе подобный чужак — уж о нем моментально раструбили бы все многочисленные новостные листки.

Итак, текущих версий у меня целых две. Первая: похитители решили устранить меня во избежание разоблачения. Вторая: кто-то еще охотится за реликвией, и я оказался лишним. Значит, у меня появились конкуренты.

Нужно действовать быстро, пока меня не обскакали. И с чего начать, я давно придумал.

Утро уже брезжило в окнах первыми багровыми всполохами восходящего зимнего солнца. Пусть час еще неурочный, но дело не терпит отлагательства.

Я достал переговорник. Этот номер я помнил по памяти.

— Слушаю. — Голос прекрасной Элен звучал глухо и показался мне немного странным. Обычно веселая и задорная, она словно потухла изнутри. Да еще эти фоновые хрипы и сипы на линии. Качество связи за год не слишком улучшилось, несмотря на два десятка новых передающе-принимающих воздушных шаров, круглосуточно болтающихся над городом и обеспечивающих усиленный сигнал.

— Элен, это Бреннер. Я хочу поговорить с Грэгом!

Репортеры обычно в курсе всех городских новостей и сплетен, а мой друг Грэг всегда был одним из лучших фридрихсградских журналистов. Тем более он присутствовал на приеме...

— Кира? Ты? — Элен внезапно разрыдалась в переговорник, а я не знал, что сказать, как утешить.

— Что случилось?

Элен быстро взяла себя в руки и ответила коротко, информативно и по существу — совместная жизнь с репортером «Городских новостей» не могла не сказаться на ее характере.

— Кира, слушай внимательно. С Грэгом беда. Прошу тебя, помоги ему, если сможешь. Вчера его поместили в психиатрическую лечебницу. Он сошел с ума, Кира, помешался по-настоящему! Он хотел убить наших детей!