XXIII
ЭЛЕН
Мы неспешно продвигались вдоль реки. Лошадка не могла бежать шибче в силу возраста и снега. Мои спасители стремительно распили весьма значительного размера бутыль самогона, время от времени предлагая и мне глоток, но я каждый раз отказывался.
Будь у меня хотя бы какой-то альтернативный вариант маршрута, я бы выбрал его. Еще я тревожился, что дядя Отто меня опередит и вернется в столицу раньше. Но, во-первых, он думал, что я мертв. А во-вторых, Отто сначала должен был доставить груз до места назначения, а уж потом заниматься прочими делами.
Я не сомневался, что контрабанда для Отто — лишь прикрытие его более серьезных дел. Зная дядю, я предпочел действовать наверняка. Нужно арестовать его превентивно, не дожидаясь, пока он сделает свой ход, а потом уж разбираться, кто прав, а кто виноват. Думаю, Белла сумеет выхлопотать для меня ордер на арест — оснований более чем достаточно.
И все же лучше поторопиться. Но баэуры за последний час слишком набрались, чтобы внимать доводам разума.
Вокруг было на что посмотреть. Река, покрытая коркой льда, еще недавно смертельного, казалась мне, пережившему ее объятия, прекрасной.
Белый пушистый снег, круживший в воздухе, опадал на реку, укрывая ее поверху, словно одеялом. Деревья стояли слегка прогнувшись под весом снега, готовые, как и обычно, переждать зиму, чтобы весной вновь окраситься в яркие цвета.
Несмотря на опьянение, кобылой бауэр правил уверенно, пока мы неожиданно не уперлись в полицейский пост, перекрывающий дорогу. Но из свежепокрашенной будки никто не выходил.
— Сволочи! — проникновенно пояснил бауэр с ледорубом, который он держал под мышкой, — полиция аж из города явилась! Соседи наши учудили. Везет же людям!
Я вспомнил заметку в газете про спиртовую реку — результат дерзкой провокации предводителя дворянства Ланге. В статье, правда, говорилось, что полицейскими силами все подъезды к месту происшествия были заблокированы.
— Пьют, гады, бесплатно. Оттаивают лед и пьют! Почему не у нас такое?..
Я соскочил с повозки и обошел шлагбаум. Полицейских видно не было. Но кое-какие звуки до меня все же доносились.
Заглянув в будку, я убедился в правильности собственных предположений. Два представителя правопорядка беззаветно храпели, прислонившись спинами к тонкой стенке будки, а головы доверчиво склонив на плечи друг другу. На полу рядом с бравыми вояками стоял полупустой бидон, в котором еще плавали кусочки льда.
Идиллия!
Если бы покойный барон-капитан Мартынов мог лицезреть подобное нарушение, его бы инфаркт хватил. Нынешнее же полицейское начальство, как я видел, не особо следило за моральным обликом своих подчиненных.
Я отошел от будки, поднял шлагбаум, и телега медленно проехала вперед. В качестве назидания полицейским, а заодно поощрения моим спасителям бидон с остатками жидкости я конфисковал.
Бауэр, так до сих пор и не расстававшийся с ледорубом, только лишь понюхал чудный спиртовой аромат, шедший из недр бидона, как расплылся в широкой щербатой улыбке и безо всяких сомнений откинул ледоруб прочь, признав наконец меня за человека.
Через четверть часа пути мы встретили целую группу, человек пятьдесят, продвигавшуюся в направлении соседней деревни. Бабы несли коромысла с ведрами, мужики вели за узды лошадей, впряженных в телеги, на которых неровными глыбами громоздился лед. Бабы шли молча и сосредоточенно, мужики же распевали во все горло песню за песней. Мы невольно остановились, пропуская процессию.
Люди перевозили спиртовое излишество от реки к деревне. Предводитель дворянства Ланге был бы доволен результатом своей шутки.
— Наколдовали, твари! — проникновенно придвинулся ко мне бауэр. — Кому-то все, а кому-то ничего! Ну да ладно, выжрут все не выжрут, все равно растает и уйдет... — Он засмеялся мелким неприятным смехом.
К счастью, к месту разлива спиртового озера мы не отправились, мои спасители самостоятельно успели опьянеть настолько, что чувство ответственности за спасенного, то есть за меня, стало пропадать, поэтому я решил увеличить им гонорар в два раза. Мы свернули в лес, миновали место оцепления и еще через какие-то полчаса добрались до тракта, ведущего в Фридрихсград.
Отсюда до города было уже недалеко — час-полтора пешим ходом. Купюры в моем бумажнике слиплись и заледенели. Я вытащил все, что смог выковырять, и вручил бауэрам.
— Лед растает, деньги высушите. Тут достаточно!..
Уж не знаю, поверили ли они мне, хотя в портмоне было и правда более чем достаточно — марок двести-триста, столько крестьяне не зарабатывали в год. Но содержимое бидона еще не подошло к концу, и на излишние разговоры мои спасители время тратить не захотели.
Я вернул тулуп хозяину. Тот накинул его себе на плечи и равнодушно бросил ледяной комок денег на телегу, после чего со мной весело распрощались, с трудом развернули телегу в обратном направлении, а уже через четверть часа я остановил грузовой мехваген, следовавший в сторону столицы, и удобно устроился на пассажирском сиденье.
Водитель был весьма удивлен моим видом, но обещанная награда заставила его промолчать и не задавать вопросов. Холод я почти не чувствовал. Как и с выпивкой, мой организм словно бы включался на полную мощность в нужный момент, то выводя токсины, теперь же усиливая кровообращение. Одежда заледенела, но мне было все равно.
Как бы мне сейчас помог переговорник, который я утопил... Я сильно волновался за судьбу Элен и детей. Если мой дядя успеет первым, ей не жить.
Только теперь я начал понимать, насколько опасным человеком был Отто. Обозленный на имперские власти дядя в качестве резидента долгие годы работал в пределах империи, будучи совершенно невидимым для Девятого делопроизводства.
Поставки нелегального алкоголя — лишь прикрытие. Маска контрабандиста нужна была только для того, чтобы войти в доверие к «деловым людям» города. Симбирский, другие подобные ему — знали ли они, с кем на самом деле ведут гешефт?
Более всего меня занимал иной вопрос: как Отто связан с черным убийцей?
Кто на кого, собственно, работал? Черный человек на дядю или наоборот? Пока выходило, что убийца — лицо подчиненное. Но откуда у дяди подобные знакомства? Ведь что ни говори, но черный человек — не человек.
Из какого именно мира и каким образом он сюда явился, я не знал. Но бесспорным оставался сам факт его чуждой сущности. Я, наверное, был чемпионом Руссо-Пруссии по контактам с чужаками, но подобного представителя иномирян я прежде не видел. Что, впрочем, не отменяло его происхождения.
Неужели заработало еще одно посольство? А может быть, и это важно, посольства умеют открываться в одностороннем порядке! Тогда логично будет предположить, что Фридрихсград, как и вся империя, уже нашпигованы агентами чужаков, как булка бывает утыкана изюмом снаружи и изнутри. Но знает ли император об этом? Почему бездействует Девятое делопроизводство и его агенты? И что, черт подери, мне делать с этой информацией?
Если бы получилось захватить дядю Отто в плен, да хорошенько расспросить его обо всем... Возможно, он поведал бы массу интересных фактов.
Вот только для этого грузовик должен ехать быстрее, не буксовать в снежной колее каждые пять минут, тогда шанс, пусть и сомнительный, прибыть на место первым остается.
Все блокпосты мы миновали без остановок. В город мы въезжали с другой стороны, тут солдаты вели себя спокойно, на проезжающие мехвагены смотрели лениво, хотя не могли не получить приказ проявлять особую бдительность — ведь только вчера произошла бойня за городом, а преступник пока не был пойман.
Уж не знаю, был ли отдан приказ, но никакого усиления контроля и в помине не было. Тишина и спокойствие. Странно все это. Я думал, город на ушах стоит. Или происшествие скрыли от общественности? Но почему?..
Я попросил высадить меня у гостиницы. Все деньги из портмоне я отдал бауэрам, но водитель поверил мне на слово, пообещав обождать десять минут.
Почти бегом, под удивленными взглядами консьержа и коридорных я поднялся на свой этаж.
Скинув с себя всю одежду, я вытерся полотенцем и быстро переоделся. Благо чистых вещей теперь у меня хватало. Хотя если я такими темпами продолжу их портить, то придется вновь вызывать портного. Оружие я, разумеется, взял с собой, а вот запасного переговорника у меня не было, так что я остался без связи, но внизу на стойке портье должен стоять стационарный аппарат.
Спустившись в холл, я вновь привлек к себе внимание персонала. Видно, меня только что обсуждали, потому что лица работников выглядели весьма заинтересованными.
— Принесите портфель из сейфа! — приказал я, игнорируя прочие взгляды.
Пока консьерж отправился исполнять желание странного постояльца, я придвинул к себе стационарный переговорник и набрал номер Грэга, но кроме хрипов и потрескивания ничего не услышал. На том конце никто не отвечал.
Неужели опоздал?..
— Слушаю, кто там? — Голос, раздавшийся в трубке, явно был детским, но из-за плохого качества связи я не разобрал, кто это, Адди или Дара.
— Это дядя Кирилл. Мне срочно нужна твоя мама! Позови ее, пожалуйста!
— Мамы нет дома, она будет позже. Что ей передать?
Эх, не везет, как не вовремя Элен решила прогуляться.
— Никому не открывайте дверь, кроме мамы! Это очень опасно! Я скоро буду. Ждите!
Я положил трубку на место. Консьерж как раз принес саквояж, я быстро проверил целостность замков, после чего вытащил пару пачек банкнот, выложил одну потоньше на стойку и приказал вернуть саквояж на место.
Консьерж только кивнул, уже ничему не удивляясь. Я направился к выходу, но тут консьерж опомнился:
— Господин Бреннер, вам тут оставили письмо!
Он извлек откуда-то небольшой конверт, запечатанный сургучной печатью. На конверте ровным почерком была выведена моя фамилия и название гостиницы. Имя отправителя указано не было.
— Кто принес?
— Мальчик-посыльный.
Я сунул конверт в карман — сейчас не до этого, позже прочту. Вряд ли там что-то срочное.
Водитель покуривал у мехвагена, время от времени поглядывая на двери отеля. Увидев меня, он щелчком выкинул окурок и полез в кабину.
Я щедро заплатил за оказанную помощь и попросил довезти меня до дома Грэга, и уже через полчаса мы были на месте.
Я вылез из кабины и побежал к дому по узкой кромке бордюра, очищенной от снега, обогнал шедшую впереди женщину, чуть не сбив ее с ног, но в последний момент успел подхватить, не дав ей упасть.
— Аккуратнее, господин хороший!
— Прошу меня извинить!.. Элен, слава всем богам, это ты!
— Кира? — Элен испуганно посмотрела на меня своими прекрасными глазами. — Что случилось? Почему ты здесь? Что-то с Грэгом?
— Он в порядке, надеюсь... Но сейчас речь не о нем. Срочно собирай детей, мы уезжаем!
Что мне всегда нравилось в Элен — в нужные моменты она умела собраться и действовать стремительно, не задавая лишних вопросов.
Уже через несколько минут она одевала детей, а я тем временем прошел в кабинет Грэга. Где же то, что ты спрятал?
Сейф был приоткрыт, я заглянул туда для проформы, но внутри оказалось пусто. Ящики стола тоже открылись без ключей, но кроме груды исписанных листов я ничего в них не нашел.
Как же ты выглядишь, реликвия фогелей? Вряд ли это что-то большое, иначе Грэгу не удалось бы незаметно вынести ее с приема. Я спешно обшаривал кабинет, понимая, что вот так, на скорую руку я не отыщу искомое.
— Кира, мы готовы!
Элен стояла в дверях, а за ее спиной переминались тепло одетые дети. Адди сильно вытянулся с тех пор, как я видел его в последний раз, Дара тоже выросла, но не так заметно.
— Сейчас, еще минуту. Это должно быть спрятано где-то здесь!
— А что ты ищешь? Деньги у меня, паспорта и драгоценности тоже.
— Мне нужна одна штука... странная такая вещица, Грэг скорее всего принес ее в дом тогда... в тот вечер...
Я замолчал, не зная, уместно ли при Адди вспоминать тот день.
Элен быстро обернулась на мальчика, но он был совершенно спокоен. После всего перенесенного им в жизни я подозревал, что его вообще сложно чем-либо удивить или напугать.
— Нет, Кира, я ничего такого не видела... никаких посторонних предметов. Это очень важно?
— Чрезвычайно! Возможно, в этом предмете кроется первопричина всех нынешних проблем.
— Давай искать вместе. — Элен шагнула в комнату. — Я проверю полки, а ты посмотри в секретере слева.
— Мама, а дядя Кира не это ищет?
Дара нерешительно переминалась с ноги на ногу и скромно протягивала на ладони небольшой предмет.
Я быстро подошел к девочке. Предмет, который она держала, больше всего напоминал яйцо размером чуть крупнее куриного и черного цвета.
— Что это? — Я взял яйцо в руки, оно оказалось неожиданно тяжелым и теплым. Совершенно непонятно было, из какого материала оно сделано. Не металл, не дерево, не камень. Что-то иное... — Где ты это взяла?
— Это я нашел, — ответил вместо девочки Адди. — Оно выпало из кармана у папы, когда он меня душил. Я хотел позже ему вернуть, а его уже увезли. Оно такое красивое, я и отдал его Дарочке, пусть играет...
Все это он произнес совершенно спокойным тоном. Не мальчик — кремень!
Если это не потерянная реликвия фогелей, то я не знаю, что еще искать.
— Ты молодец, умница! Скажи мне одну очень важную вещь, малыш: ты все еще светишь?
Он прекрасно меня понял.
— Мой свет нужен, без него они не найдут дорогу к нам и не придут на помощь.
— О чем вы говорите, Кира? — удивилась Элен.
— Малыш, боюсь, ты должен перестать делать это, — продолжал говорить я, обращаясь к Адди. — Плохие существа летят к нам на твой свет. Они не несут помощь, они хотят причинить нам зло. На какое-то время маяк должен быть погашен. Ты меня понял? Ты можешь это сделать?
— Я понял вас, дядя Кира. Я и сам подозревал. Что-то было не так. Я все сделаю сегодня же. Маяк закрывается, дядя Кира.
Я ему поверил, этот мальчик знает, о чем говорит, и слов на ветер не бросает. Вот только не поздновато ли он спохватился?..
— Договорились. А теперь уходим!
Оглядываясь по сторонам, мы вышли из дома. Я остановил крытый экипаж, и уже через несколько минут мы стремительно неслись по улицам, удаляясь от дома Грэга. Я опередил дядю Отто в этот раз, но только по той причине, что он считал меня покойником. Пусть думает так и дальше. Мне это лишь на руку.
Первым делом я планировал спрятать Элен и детей, затем разобраться с реликвией, а там посмотрим, так ли уж хорош мой дядя и кто из нас первым отправится на тот свет. Он силен, хитер и коварен. Но у меня есть одно преимущество.
Я — верующий человек. Я верю в себя.
