Говорить о сознании не просто. Если вы упоминаете “слово на С” в разговоре со специалистом по искусственному интеллекту, неврологом или психологом, они возведут глаза к небу. Если собеседник – ваш наставник, он может сжалиться над вами и попытается отговорить вас тратить напрасно свое время на безнадежную и ненаучную проблему. Действительно, мой друг Кристоф Кох, известный нейробиолог, который стоит во главе Алленовского института мозга, рассказывал мне, как его однажды отговаривали заниматься проблемами сознания, пока у него нет постоянной профессорской позиции – и это был, ни больше ни меньше, нобелевский лауреат Фрэнсис Крик. Если вы посмотрите, что написано в статье о сознании в психологическом словаре Макмиллана 1989 года издания, то узнаете, что “ничего стоящего прочтения по этой теме не было написано”. Я объясню в этой главе, что я более оптимистичен.

Хотя мыслители ломают голову над тайной сознания уже тысячи лет, появление искусственного интеллекта внезапно сделало разрешение ее насущным, в частности в том, что касается возможности предсказать, какие разумные сущности обладают способностью к субъективным переживаниям. Как мы видели в главе 3, вопрос о том, следует ли предоставлять умным машинам какие-либо права, принципиально зависит от того, действуют ли они сознательно, способны ли они страдать или испытывать радость. Как мы обсуждали в главе 7, у нас нет никакой надежды ни на какую утилитарную этику, направленную на достижение максимума положительных переживаний, если мы не знаем, какие разумные субъекты способны на них. Как уже упоминалось в главе 5, некоторые люди могут предпочитать, чтобы их роботы не обладали сознанием, так как иначе они будут ощущать себя рабовладельцами и мучиться чувством вины. С другой стороны, люди могут хотеть и прямо противоположного, когда заливают в компьютер свое сознание, освобождаясь от биологических ограничений: в конце концов, какой смысл заливать себя в робота, который разговаривает как вы и поступает как вы, если он всего лишь бессознательный зомби? В данном случае я имею под этим в виду, что после такой заливки вы и сами не будете ничего чувствовать. Разве это не будет эквивалентно самоубийству с вашей субъективной точки зрения, даже если ваши друзья не будут понимать, что ваш субъективный мир мертв?

Для долгосрочной перспективы будущей жизни в космосе (глава 6) понимание того, что делается сознательно, а что нет, становится ключевым: если развитие технологий позволяет разумной жизни процветать всей нашей Вселенной миллиарды лет, какие основания у нас могут быть для уверенности в том, что эта жизнь останется сознательной и сможет сознательно переживать происходящее? В противном случае не превратится ли все в ту самую пьесу, которую описал знаменитый физик Эрвин Шрёдингер: “[разыгрываемая] перед пустыми рядами кресел, она не существует ни для кого, и не правильнее ли тогда говорить о ней как о несуществующей”? Иными словами, если мы активируем своих высокотехнологичных потомков, которых ошибочно считаем сознательными, то не будет ли это как раз тем самым финальным зомби-апокалипсисом, превращающим наши колоссальные космические авуары в астрономическое пространство, занятое понапрасну?