Глава шестая
Однако долго думать не получилось. Усталость взяла свое, и Петров провалился в глубокий сон без сновидений. Утром он проснулся от звучавшего в родительской комнате будильника.
«Надо же, – насмешливо подумал Саша, – проспал новогоднюю ночь, когда такое было!»
За дверями послышались тихие голоса.
«А чего я, собственно, лежу? – сообразил он. – Батя на тренировку собирается, а я разлегся, понимаешь. Привык, что после Нового года десять дней можно дурака валять. Здесь вам не тут. Встретили праздник и пожалте на работу».
Вскочив с кровати, Саша включил свет и начал одеваться. Выйдя в коридор, он обнаружил, что родители пьют чай с остатками торта. На стол были выставлены все недоеденные разносолы.
– Чего вскочил? – сердито спросила мама. – Спал бы еще, каникулы начались.
– На зарядку надо, – односложно сообщил сын, под одобрительным взглядом отца накинул легкую куртку и отправился на улицу.
За ночь легкий снежок покрыл расчищенные дорожки. Мороз прибавил сил и ощутимо щипал нос и уши. Саша вдохнул морозную свежесть и, постепенно ускоряясь, побежал по знакомому маршруту.
Каникулы промчались незаметно. Январские дни были коротки, и две тренировки занимали световое время почти полностью. Надо сказать, что выматывали они здорово, но оставшегося времени хватало для восстановления молодого организма. Петр Александрович на тренировках с удивлением поглядывал в сторону сына, необычайное трудолюбие которого начинало его немного пугать. Поэтому он изменил своему правилу и забрал Сашу от Лукина. Константин Федорович на это никак не прореагировал. Он давно определил место Петрова в середнячках и не ждал от него ничего выдающегося. Поэтому расстался с ним спокойно.
Для Саши тренироваться с девчонками трудностей не представляло. Так даже было проще, они, в отличие от парней, не приставали к нему с дурацкими разговорами. Только иногда просили помочь с лыжами или креплениями. Через неделю они сообразили, что лыжи, смазанные Петровым-младшим, едут лучше, чем смазанные Петровым-старшим, и Сашин авторитет в их глазах неожиданно вырос. Еще более он возрос после того, как в середине января Петр Александрович устроил масс-старт на пять километров.
Саша выбрался из визжащей кучи девиц одним из последних, после чего рванул по лыжне, обгоняя более удачно стартовавших девочек.
Постепенно наращивая темп, он к середине дистанции вышел на третье место. Далеко впереди него маячила белая шапочка Ленки Мироновой и ярко-красный чепчик Любки Шульгиной.
Лыжня была свободна, и он, привычно проговаривая свою считалку, попытался нагнать своих соперниц. Когда до финиша оставался примерно километр, ему удалось обойти Шульгину. Та, пропустив его вперед, не отставала, а, шумно дыша, упрямо бежала за ним.
– Врешь, не уйдешь! – почти так же хрипло шептал он, приближаясь к Ленке Мироновой. Когда до цели оставалось метров десять, она обернулась и удивленно оглядела парочку преследователей. После этого Ленка резко ускорилась и моментально вырвалась вперед, Саше казалось, что она не бежит, а летит по лыжне.
А он уже не мог прибавить. И только двигая непослушными ногами, бессильно смотрел, как белая шапочка мелькает далеко впереди меж высоких елей. На финиш он пришел вторым, отстав от Ленки метров на четыреста. Когда пересек финишную черту, то обнаружил, что Миронова оживленно щебечет с тренером, и по ее виду нельзя было сказать, что она только что практически спуртовала пятый километр дистанции.
«Вот это талант! – подумал он восхищенно. – Интересно, как бы у нее сложилась спортивная карьера, если бы она не выскочила замуж за батю?»
– Неплохо, неплохо, – сказал отец, глянув на секундомер. – Пожалуй, это твой лучший результат на сегодняшний день. Так что готовься, через неделю будешь выступать на кубке города. А чего смурной такой? Злишься, что Лену не обошел? Зря, тебе до нее расти и расти. Хотя, если так дело пойдет, может, через пару лет и дорастешь.
Ленка, стоявшая рядом, прекрасно слышала этот разговор и насмешливо улыбалась, глядя на Петрова. Но былое безразличие в ее глазах исчезло. Когда они подъехали к школе, уже смеркалось. Неожиданная мысль пришла Сашке в голову. Он выдохнул и храбро направился к Мироновой.
– Лена, ты чего вечером делаешь, может, сходим на каток?
Девушка, не ожидавшая такого предложения, не знала, что ответить. Зато ее подружки оживленно зашептались между собой. Но Сашке было не до них, он напряженно ждал Лениного ответа.
– Ну, давай сходим, – неуверенно согласилась та, искоса глянув на тренера. Петр Александрович не менее удивленно глядел на сына.
«Взрослеет парень, – думал он в этот момент. – Наглый, прямо как я в молодости. Тоже на сверстниц не смотрел. Клавка ведь на класс старше училась. Хотя Ленка девка видная, не для такой мелочи. Из-за меня, наверное, согласилась сходить на каток, не хочет сына тренера обидеть. Ну, я дома паршивца слегка обломаю».
Петр Александрович наговаривал на себя, наглым в молодости он не был. Да и когда ему было знакомиться с девушками. После десятого класса, осенью он уже маршировал в училище, где за четыре месяца из таких салаг делали младших лейтенантов. Затем был Сталинград. Бог или судьба хранили его, из осеннего выпуска училища только ему удалось встретить Победу в сорок пятом. Может, он так бы и остался бобылем, но о скромном мальчишке, глядевшем на нее влюбленными глазами, вспомнила Клава, и судьба Петра Александровича была решена.
Поразмыслив, он решил ничего сыну не говорить. Только вечером, когда Клавдия Васильевна стала возражать против похода на каток, он дернул ее за руку и тихо сказал:
– Не лезь, парень с девушкой собрался идти.
Клавдия Васильевна остолбенела, и Саша, пользуясь этим моментом, благополучно выскочил в двери.
Потом, после множества вопросов жены, Петр Александрович пожалел о сказанном, но слово не воробей, поэтому пришлось жене докладывать в подробностях, сколько девушке лет, кто ее родители и прочее и прочее.
Саша между тем быстрым шагом шел к остановке, где они с Леной договорились встретиться. Ждать ему пришлось недолго, через несколько минут девочка появилась.
«М-да, как кавалера она меня явно не воспринимает», – констатировал Петров, оценив наряд спутницы. Она была в том же потрепанном лыжном костюме и все той же белой шапочке. Но, вспомнив, что Лена шестая из семи детей и живет ее семья небогато, он мысленно отругал себя за такие мысли.
Вначале они просто шли рядом, но Саша, прекрасно зная, что женщины любят ушами, начал обычный треп, и скоро Лена заливисто смеялась, взяв его под руку. Наверное, со стороны они для взрослых казались сверстниками одинакового роста, в спортивной одежде. Но Петров отлично помнил, что Лена старше на два года и сейчас это очень большая разница.
По мере приближения к катку народа на улице становилось всё больше. Музыка слышалась издалека.
Площадка, залитая под русский хоккей, была заполнена людьми. Саша с восторгом глядел на катающийся народ. В последние годы он часто вспоминал, как в детстве вечерами катался с друзьями и подружками. А сейчас у него появилась возможность повторить все снова, да еще в компании удивительно красивой девочки, о которой в те дни он даже не мечтал.
– Саша, ты чего замолчал? – обратилась к нему Лена, вырвав из воспоминаний.
– Да так, задумался, – буркнул Петров и направился в сторону раздевалки.
Вскоре, заплатив по десять копеек, они зашли на каток и, взявшись за руки, покатили по исполосованному коньками льду.
На стадионе «Спартак», расположенном в центре, собирался народ со всего города, и Саша надеялся, что сегодня одноклассников не встретит. Однако он забыл про девочек, бывших свидетельницами его приглашения. Поэтому вскоре за ними образовался хвост из наблюдателей, оживленно обсуждающих невероятное событие. Девочки в основном Петрову сочувствовали, зная, как Устинов колотит тех, кто пытается хотя бы пригласить Миронову на танец. А вот парни были, в общем, не против, если сегодня Сашка огребет по полной программе.
У Петрова тоже были опасения по этому поводу, но он рассчитывал, что Устинов сегодня продолжит гульбу и на каток не пойдет. Однако он ошибся. Они с Ленкой весело смеялись над ее очередным падением, когда к ним подъехал мелкий пацан с сигаретой во рту и замахнулся на него рукой, сказав:
– Ну, Пеша, получай!
Саша оттолкнул его, и тот, ухмыляясь, демонстративно упал задницей на лед.
– Это кто тут маленьких обижает? – раздался за спиной знакомый голос.
Петров резко обернулся и увидел Валеру Устинова, тот снова был в дупель пьян, одет в накинутое нараспашку пальто, на ногах у него были валенки. Больше ничего увидеть не удалось, потому что в губы прилетела приличная плюха. На миг потеряв сознание, Сашка кулем грохнулся на лед.
В чувство его привел переходящий в ультразвук Ленкин визг, а потом чувствительный удар коньком в бочину.
Он вскочил, в голове еще шумело, с разбитой губы струйкой бежала кровь. Устинов, улыбаясь, хотел что-то сказать, но не успел. Сашка на коньках был с ним почти одинакового роста, чем и воспользовался. Схватив Валерку за голову, он изо всей силы ударил его лбом в нос.
– У-у-у! – раздались восхищенные крики собравшихся вокруг болельщиков. – Классно вмазал!
Устинов, схватившись руками за лицо, стоял и не двигался. Из-под пальцев появилась тонкая струйка крови.
Петров, придя в себя, оценил обстановку и, схватив Ленку за руку, потащил ее в сторону раздевалки. Устиновские шестерки, до этого момента безмолвно взирающие на своего босса, ринулись за ними. Но было уже поздно. Парочка скрылась в дверях раздевалки.
После тускло освещенного катка свет в раздевалке казался необычно ярким. Чтобы не привлекать внимания, Саша уселся в самом углу на скамейку и начал ощупывать лицо, пытаясь оценить ущерб.
Ленка уселась рядом с ним, молчала и только взволнованно дышала ему в ухо.
В окно рядом с ними внезапно постучали. Повернувшись, Саша увидел за ним улыбающиеся лица парней. Их жесты понять было нетрудно – типа «давай, пацан, выходи, мы тебе еще добавим».
Неожиданно лица в окне исчезли. К Саше подошел дежурный милиционер и поинтересовался, что произошло.
Петров уже собрался все рассказать, когда до него дошло, как это будет выглядеть с точки зрения его одноклассников. Если с ним не особо разговаривают сейчас, то когда он «заложит» своих обидчиков, жизни ему в школе не будет вообще.
– Ничего не случилось, – сообщил он сержанту. – Катался, споткнулся, упал.
Высокий здоровый мент понятливо улыбнулся.
– Ясненько, – сказал он. – Тебе к доктору надо, губу зашить. Давай, ноги в руки и в больницу. А я сейчас проверю, где ты там падал, порядок наведу.
В тепле кровь течь перестала, Лена достала из кармашка маленькое зеркальце, после взгляда в которое Саша решил идти в больницу.
– Я с тобой, – железным голосом сообщила Лена.
– Ну уж нет, – категорически воспротивился Петров. – Провожу тебя до дома и потом пойду в приемный покой. Как раз по пути получится.
Снова они шли вдвоем по пустынным улицам. Только сейчас говорила одна Лена. У Саши попытки заговорить сразу вызывали кровотечение.
У Лениного дома они на минуту остановились.
– Ты извини, что так вышло, – сокрушенно сообщил Петров. – В следующий раз, надеюсь, поход будет удачней.
Лена молча смотрела на него блестящими глазами, в которых отражался горящий фонарь.
– Спасибо тебе, – наконец ответила она. – Ты молодец, никогда бы не подумала, что в седьмом классе можно быть таким храбрым и сильным.
Она подошла к нему вплотную, коснулась губами его развороченных губ, после чего повернулась и легким упругим шагом пошла к дверям.
Саша стоял, чувствуя, как снова потекла кровь из потревоженной губы, но настроение у него было не просто отличным, оно было великолепным.
Дальше он шел, пытаясь понять причины такого настроя.
«Хм, я ведь взрослая личность, хоть и в теле подростка. Знаю цену словам женщин. Почему же меня так радуют слова этой соплячки? Загадка! Может, это тело так действует?»
Не додумавшись ни до чего, он дошел до больницы и забарабанил в запертую дверь.
Через полчаса дежурный хирург с шуточками-прибауточками зашил ему губу, наложив четыре шва, и отправил домой. Медсестра записала в толстой книге его данные, и на этом все было завершено.
«Хорошо живется им в эти времена, – подумал он, выходя на улицу. – Нет на них госдуры с ее долбаными законами. Сейчас бы уже во все ментовские инстанции сообщили, а журналюги расписывали статейки о жуткой драке на катке. По всем телевизионным каналам города новость прошла. А здесь до этой драки дела никому нет, кроме заинтересованных лиц».
Тем не менее Саша прекрасно знал, какова будет реакция этих заинтересованных лиц.
Когда мама увидела вывороченную губу, заклеенную пластырем, она не сразу сообразила, что произошло, подумав, что сын просто упал. Тот разубеждать ее не стал, однако повязка была все равно снята, и мама проверила самолично, как проведена санобработка.
– Тебе противостолбнячный анатоксин ввели? – строгим голосом спросила она. Петров пожал плечами.
– Понятно, – констатировала мама, – завтра придешь ко мне на работу после школы и сделаем тебе прививку.
– Может, не надо? – просительно спросил сын.
Однако номер не прошел, ему было категорически приказано явиться на укол.
Синяк на лбу маминого внимания не привлек. Зато Петр Александрович изучал его с видом знатока и подмигнул сыну в знак солидарности, явно догадавшись о случившейся драке. Однако допытываться он не стал, оберегая нервы жены.
На следующий день Петров сразу понял, что о событиях на катке известно всем. Дежурные на входе не стали проверять, принес ли он с собой вторую обувь, и впились глазами в его распухшее, заклеенное пластырем лицо.
Он шел по коридору и, видя, как его провожают взглядами, понимал, что с сегодняшнего дня в школе к нему никто задираться не полезет. Даже старшеклассники.
Учителя, видимо, тоже были к курсе и ни о чем его не спрашивали. Только Наталья Юрьевна, отведя его в сторону, тихо посочувствовала и посоветовала написать заявление в милицию. Но, увидев изумленный взгляд ученика, смутилась и убежала в учительскую.
Лишь Ирка Серова, не скрывая досады, посоветовала ему не прыгать выше головы и поискать других спутниц для похода на каток.
– То есть тебя пригласить? – засмеялся Саша.
– А хотя бы и меня, – сообщила Ирка и покраснела.
– Отлично! – воскликнул парень. – Тогда в субботу приглашаю тебя на каток. Пойдешь?
– Пойду, – тихо ответила девочка.
«Однако я крутым ловеласом становлюсь, – мысленно констатировал Петров. – Как бы не переусердствовать».
Но каток пришлось отложить. Петр Александрович категорически его запретил из-за воскресных соревнований.
За несколько дней отек на губе прошел. Клавдия Васильевна сама сняла швы, и на соревнования Саша отправился в довольно приличном виде, только бугристый шрам под носом напоминал о недавних событиях.
Сегодняшние соревнования проходили за призы местной газеты «Комсомолец», в них принимали участие все спортивные организации города.
Петр Александрович, как директор спортивной школы, был по уши занят и не мог уделить своему отпрыску много внимания, хотя своим девочкам он его уделял.
Как обычно перед стартом, у Саши начался легкий мандраж. Он появлялся всегда, несмотря на его опыт и знания, и исчезал только после команды «старт».
Сегодня он опять бежал пять километров. Стартовало двести человек, сверстников, и его номер оказался почти последним. Долгое ожидание Саша перенес спокойно и ушел со старта, интенсивно отталкиваясь палками и набирая ход.
Бежать оказалось неожиданно трудно. Очень много было заявлено неподготовленных ребят. Приходилось все чаще кричать: «Лыжню!» Или просто обгонять еле двигающихся парней, по целине.
Добравшись до финиша, он не упал на снег, как в прошлый раз, сил вполне хватало, чтобы спокойно дойти до полевой кухни и попить чайку. Там уже крутились его товарищи по группе, вокруг Мироновой, как всегда, толпилась куча ухажеров. Здесь никто не знал и не ведал о грозном хулигане Валере Устинове. Парням из других районов города на него было плевать.
Когда Лена направилась к Сашке, дующему на обжигающую жестяную кружку с чаем, ревнивые взгляды всех этих парней скрестились на нем. Однако после оценки возраста пацана их взгляды из ревнивых перешли в разряд пренебрежительных.
Петрова эти взгляды нисколько не задевали. Он с удовольствием болтал с блондинкой обо всем, что придет в голову.
Минут через десять к ним подошел Петр Александрович и кинул на сына странный взгляд.
– Лена, – обратился он к ученице. – Поздравляю, как я и рассчитывал, у тебя первое место.
Он вновь посмотрел на Сашу.
– Теперь о тебе, – тихо сказал он. – Поздравляю, ты сегодня четвертый. Но у нас в спортшколе твой результат среди мальчиков лучший. Молодец, Сашкец! Признаюсь, никак не ожидал от тебя такой прыти. Так что «Эстония» у тебя будет. Слово!
