Ты знаешь, что уже рядом, когда слышишь их. Чаек. Летом они кричат громко, и их слышно издалека. Зимой птиц остается мало, и их крики становятся тише, но они все равно слышны. Доносящиеся с севера, обращенные к тем, кто улетел на юг. Неизменная составляющая пляжа.

Я по привычке приоткрываю окно в машине в ожидании знакомых криков. И когда слышу их, знаю: я на месте.

На пляже, кроме меня, никого нет, поскольку еще довольно холодно. Здесь только я и птицы. Меня это устраивает. С океана дует холодный ветер, и я кутаюсь в кофту. В волосы сыплется песок. Вдалеке показывается человек, бегущий со стороны розового отеля. Не самый грациозный человек, который, кажется, вот-вот рухнет на землю. Однако он не сбивается с шага, бежит ровно и твердо. Он замедляется, приближаясь ко мне, и звук его шагов становится громче, как и звук дыхания.

– Я думала, что отбила у тебя желание бегать по пляжу! – кричу я через плечо.

Макс поднимает палец и нагибается, упершись ладонями в бедра, пытаясь отдышаться.

– Я решительно настроен в следующий раз не проиграть, – отвечает он.

– Не проиграть кому? – смеюсь я.

Калеб уезжает. Они виделись, так как живут бок о бок. Уверена, им нужно было уладить кое-что между собой.

– Тебе, Джесса. Что, боишься летом соревноваться со мной?

– Ага, жди.

– В любом случае, скоро начинается бейсбольный сезон. Мне нужно оставаться в хорошей форме. – Макс смотрит на пляж. – Боже, пробежки тут сущий кошмар.

– Знаю. И легче не станет. Это так, для информации.

– Да я уж заметил. Чем занимаешься сегодня? – меняет тему Макс, но я к этому не готова. Не готова к такому вопросу. И к ответу на него.

– Хочу тут немного побыть, – указываю рукой на океан. – О, и брат сегодня приезжает. Так что, скорее всего, меня ждут семейные посиделки.

Макс несколько минут молчит, затем говорит:

– Я бы составил тебе компанию в созерцании-океана-и-думах-о-жизни, но пропотел немного. До встречи?

– До встречи, – улыбаюсь я ему через плечо.

Он идет по песку назад, к деревянным ступеням, и я провожаю его взглядом. Через пару-тройку месяцев ему станут приходить письма из университетов. Меньше чем через год его уже тут не будет. Не знаю, сколько у нас с ним осталось времени. Не знаю, что случится в промежутке между сейчас и потом. Не знаю, стоит ли рисковать.

Я не знаю, смогу ли снова довериться кому-то, не буду ли постоянно сдерживаться, отстраняться и сомневаться: говорят ли мне правду? Но я знаю о Максе определенные вещи. И сейчас много чего знаю о себе самой.

Макс оглядывается. Я прощально машу рукой, даже не думая скрывать, что смотрела ему вслед. Он со смехом уходит. Я чувствую: это начало чего-то. И все же не могу не волноваться, что оно слишком близко к концу. Но, возможно, я ошибаюсь. Возможно, начало было месяц назад, на берегу реки, в тени деревьев. Или в тот летний день на поле, когда мы искали Сатурн. Или весной, в то мгновение на мосту, когда он выпустил меня из рук и я упала в реку. А возможно, и ранее. На кухне, рядом с моим братом, когда я давала Максу попить.

«Нет», – предупреждающе сказал брат.

«Да», – думаю я.