Глава 30
Хроники Черноморского флота
Крымские националисты, поддержавшие киевский Майдан, намеревались устроить на полуострове аналогичное «восстание» и сменить власть в Автономной Республике. К ним примыкала и немалая часть крымских татар, главным образом тех, кто шел за лютыми русофобами Мустафой Джемилевым и сменившим его на посту руководителя Меджлиса Рефатом Чубаровым.
Однако тяготеющие к России крымчане не давали развернуться ни украинским националистам, ни поддерживающим их татарам. К тому же за спиной пророссийски настроенных людей стоял наш Черноморский флот – а на него ненавистники Москвы давно точили зуб. Киевский Майдан резко подстегнул их агрессивность.
Участились нападения на российских военных и членов их семей, попытки проникновения на военные объекты.
Крымские «майданщики» активно пытались привлечь к своим акциям украинские части, стоявшие на полуострове. А с материка стали проникать в Крым по суше и по морю боевики «Правого сектора», которые везли с собой щиты, каски, «коктейли Молотова», биты, металлические цепи, баллоны со слезоточивым газом. А на блокпостах севастопольские ополченцы все чаще перехватывали машины с оружием и боеприпасами.
Вдобавок в Черном море стали появляться корабли нечерноморских стран НАТО. Американцы и их некоторые союзники по Североатлантическому блоку начали «пастись» на крымском направлении и почти безвылазно. Они действовали челночным способом – один корабль уходил, а ему на смену шел другой.
И хотя по Конвенции Монтре время пребывания в Черном море кораблей нечерноморских стран не должно превышать 21 день, штатовский фрегат УРО «Тейлор» ухитрился заметно нарушить эти временные рамки, сославшись на «повреждения, вызванные непредвиденным касанием грунта днищем».
Тут надо бы пояснить, что Конвенция Монтре 1936 года – международное соглашение, установившее суверенитет Турции над проливами Босфор и Дарданеллы из Черного в Средиземное море. Документ был принят на конференции о режиме Черноморских проливов, проходившей 22 июня – 21 июля 1936 года в г. Монтре (Швейцария). При этом Турция обязалась соблюдать принципы международного морского права. В данном случае Анкара, закрывшая глаза на «шалости» корабля США, не соблюдала свои обязанности.
Глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что пребывание кораблей ВМФ США в Черном море часто превышало сроки, установленные международной конвенцией: «Москва исходит из того, что все положения конвенции должны неукоснительно соблюдаться».
Но разведка Черноморского флота продолжала фиксировать новые нарушения международного договора, но причерноморские страны, входящие в НАТО, этого вроде и не замечали.
22 февраля уже целая группа кораблей США вошла в Черное море. И снова – с нарушением Конвенции Монтре, регламентирующей суммарное водоизмещение кораблей. В начале марта эсминцы ВМС США «Truxtun», «Donald Cook» и фрегат «Taylor» «паслись» недалеко от берегов Крыма в нейтральных водах. Их суммарное водоизмещение, как уже было сказано, в три раза превышало нормы Конвенции Монтре. Но, как сообщил турецкий журнал «Hurriyet», несмотря на это власти Турции дали разрешение на проход американских кораблей в Черное море.
В то время Крым и наш Черноморский флот оказались под «двойным давлением»: с одной стороны – местные националисты, терзавшие полуостров и флот своими агрессивными выходками, а с другой – военно-морская группировка НАТО, которая денно и нощно «паслась» неподалеку от Крыма явно не с целью прогулки.
Учитывая такую ситуацию на суше и на море, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Александр Витко обратился к министру обороны России генералу армии Сергею Шойгу с предложением усилить нашу группировку в Крыму. Прежде, чем принимать окончательное решение, министр обсудил его с начальником Генштаба генералом армии Валерием Герасимовым. Тот согласился с Витко:
– Да, в таких условиях на Черноморском флоте для охраны наших военных объектов и городков у нас пока недостаточно сил. Надо нарастить группировку.
Доложили Верховному. Тот дал «добро».
* * *
Как уже говорилось, Главное оперативное управление (ГОУ) Генштаба совместно со штабами Южного военного округа и Черноморского флота разработало план поэтапного усиления группировки в Крыму.
В первой волне тех, кто был переброшен с материка на полуостров, находилось 3900 человек – десантники, морские пехотинцы, спецназ…
Делалось все это исключительно ночью, и при таком «скупом» режиме связи, при эзоповом языке переговоров кораблей с берегом, что это не вызвало у иностранных спецов по радиоразведке каких-либо подозрений в том, что происходит что-то неординарное (в марте 2014 года, на слушаниях в Конгрессе США, представители внушительного американского разведсообщества вынуждены были признать свой прокол). Генштаб очень четко отработал все вопросы скрытности и радиомаскировки.
Из Новороссийска первые подразделения пошли в Крым на больших десантных кораблях.
Районы погрузки и выгрузки личного состава еще на дальних подступах оцеплялись плотными кольцами охраны. Все мобильники сухопутчиков и моряков были в тот момент «мертвы».
В бухте Казачьей и в других местах Крыма усиление высаживалось на побережье только ночью. Сначала выпускали с корабля одну машину с выключенными фарами, потом, минут через десять, еще две. Через полчаса – еще три. Усиление «малыми дозами» растекалось по ночному Крыму.
Крытые тентом машины с десантом уходили в назначенные районы небольшими группами.
* * *
Для быстрой переброски подразделений, которые должны были усилить группировку наших войск в Крыму, командованию Черноморского флота было приказано задействовать «максимум возможных средств».
22 февраля 2014 года отряд боевых кораблей Черноморского флота в составе гвардейского ракетного крейсера «Москва» и сторожевого корабля «Пытливый» с моря обеспечивал безопасность Олимпийских игр в Сочи.
В 20:00 из штаба флота корабли получили приказ оставить назначенные линии дозора, следовать в Новороссийск и там подготовиться к приему десанта. Это тоже не вызвало никаких подозрений у иностранных разведок: закрытие Олимпийских игр должно было состояться на следующий день, потому отвод российских кораблей с охранных позиций выглядел вполне объяснимым.
Поздно вечером 23 февраля, когда уже была непроглядная тьма, на внешнем рейде Новороссийска началась погрузка десанта на корабли. С берега доставляли десант вспомогательные суда и буксиры военно-морской базы.
В 00:00 24 февраля погрузка первого десанта была окончена и в 00:30 корабли начали переход. Утром 24 февраля они прибыли на внешний рейд Севастополя. «Пытливый» ошвартовался на 13-й причал, «Москва» – на 12-й. Но до поздней ночи десант на берег не выгружался. Всего на двух кораблях в Севастополь было доставлено свыше 700 человек десанта (в том числе и рота спецназа капитана Ушакова, о которой уже говорилось).
* * *
В тот день, 22 февраля 2014 года, большой десантный корабль Черноморского флота «Николай Фильченков» (он нескольких месяцев выполнял учебно-боевые задачи в Средиземном море) стоял в резерве.
На корабле шел навигационный ремонт, заодно надо было починить и главный двигатель левого борта. Как только командир корабля капитан II ранга Павел Кручинин получил приказ на переброску личного состава и военной техники из Новороссийска в Севастополь, он объявил боевую тревогу.
Когда были отданы другие команды, и все закрутилось-завертелось на корабле, в каюту командира зашел старпом – капитан III ранга Алексей Бучинский. Помялся у входа и сказал с осторожным возмущением:
– Павел Александрович, там в штабе флота с ума, что ли сошли? Какой поход? Мы же навигатор еще не починили. Левый главный движок после «средиземки» еле фурычит. А нам метео дают на эти дни – шторм… Выходить в море при таком состоянии корабля это, извините, авантюра. Даже преступление. Мы же и людей, и корабль можем погубить.
Кручинин сурово посмотрел на старпома:
– Ты что, боевой приказ собираешься обсуждать? Базар разводишь… Ты соображаешь, зачем нам надо идти в Новороссийск?
– Ну, догадываюсь, что не за картошкой…
– И о чем же ты догадываешься?
– Десант с техникой брать будем.
– Правильно. Но мы не только десант, мы Крым будем брать!
Тут Кручинин осекся, и продолжил – уже тише:
– Мы Крым возвращать будем. Да я ради этого… даже если все движки умрут, прикажу экипажу столовыми ложками до Новороссийска и обратно грести. А сейчас действуем так. Навигационный ремонт сворачиваем. Идем в Новороссийск на главном двигателе правого борта. А главный двигатель левого борта будем ремонтировать во время перехода своими силами.
После приготовления к походу, корабль Кручинина (опять-таки, в темное время суток) снялся с якоря и вышел из Севастопольской базы.
На переходе «Фильченкову» пришлось одолеть еще одну серьезную невзгоду – сильный штормовой ветер (в бортовом журнале эта напасть скромно значилась как «сложные гидрометеорологические условия»).
Ночью 24 февраля корабль самостоятельно, без помощи буксиров ошвартовался левым бортом к одному из причалов Новороссийского порта. Началась погрузка десанта. Менее чем через час корабль снялся со швартовых и взял курс на Севастополь.
При входе в территориальные воды Украины наперерез «Николаю Фильченкову» бросился катер погранслужбы незалежной. Но ему не удалось сорвать выполнение задачи российским кораблем, который грамотно маневрировал. Ночью он вошел в Севастополь, скрытно выгрузил личный состав и технику.
А уже вскоре командир корабля Кручинин получил приказ снова идти на Новороссийск. После пополнения запасов «Фильченков» (в соответствии с приказом о тактической маскировке) дождался темноты и вышел в море – на том же одном двигателе, в тех же сложных метеоусловиях, с той же не до конца отремонтированной навигационной аппаратурой.
Во время переходов командир корабля часто спускался к электромеханикам – все мысли его в те дни и часы были связаны с поломавшимся двигателем.
– Ну что, ребятки, вылечим движок? – с надеждой говорил он своим чумазым матросам и мичманам, помогая по ходу прикрутить какую-нибудь промасленную деталь.
И какое же счастье испытывал, когда двигатель снова заходился ровным рыком, и он, вытерев ветошью руки, поднимался на свой пост. Но случалось, не успевал дойти, а двигатель снова глох. И он снова спускался к электромеханикам…
Позже командир бригады докладывал командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Александру Витко: «Экипаж большого десантного корабля, которым командует капитан II ранга Кручинин П.А., действовал в высшей степени профессионально, с глубоким пониманием государственной важности тех боевых задач, которые были ему поставлены. Все они были выполнены безаварийно, в полном объеме и в срок, несмотря на серьезные технические проблемы и тяжелые погодные условия».
Такие же слова о глубоком понимании государственной важности боевых задач без малейшей натяжки можно было сказать и про действия командиров и экипажей других кораблей Черноморского флота, задействованных в операции. Да и про весь личный состав флота – от командующего до рядового матроса.
* * *
Переброска войск в Крым была организована в крайне сжатые сроки, с максимальной загрузкой больших десантных кораблей. А вместе с личным составом перевозилась и боевая техника. А тут иногда возникали серьезные проблемы. Одна из них возникла при доставке на полуостров большим десантным кораблем зенитного ракетного комплекса «Панцирь».
Габариты комплекса были больше твиндека корабля (твиндек – междупалубное пространство внутри корпуса корабля). Тут сработала смекалка командира и его помощников. Для погрузки «Панциря» была разобрана часть трубопроводов в твиндеке (когда комплекс выгрузили, их снова собрали).
Для увеличения темпа переброски войск командование флота приказало задействовать боевые корабли и суда обеспечения «на всю катушку». Причем, большие десантные корабли Черноморского флота выгружали личный состав и боевую технику не только на оборудованные слипы (площадки у побережья), но порой и в неприспособленных для этого местах.
Такая задача требовала особого мастерства экипажей кораблей. А когда такой возможности не было, тогда малые противолодочные корабли и морские тральщики подходили к большим десантным кораблям, принимали личный состав и на максимальном ходу доставляли его в пункты выгрузки.
Учитывая непродолжительность темного времени суток, была до упора увеличена «десантовместимость» кораблей. Люди по много часов находились в жуткой тесноте и духоте – но никто не ныл. Солдаты и офицеры мужественно переносили эти «временные трудности» – понимание особой важности задачи заставляло людей терпеть.
Нередко случалось так, что подход кораблей к берегу проводился по так называемым командирским ориентирам – без обозначения створов, без освещения, при полном радиомолчании. Такой способ требовал от командиров и экипажей профессионального мастерства высшей пробы. И черноморцам хватило его. А ради минимальной затраты времени на выгрузку десанта и боевой техники маневрирование кораблей зачастую проводилось без отдачи кормового якоря. И это тоже требовало большого искусства.
* * *
Позже о том периоде крымской операции министр обороны России генерал армии Сергей Шойгу будет вспоминать так:
– Наши корабли подходили к крымским берегам и ждали, бывало, по полдня, чтобы стемнело, чтобы скрытно выгрузиться. Некоторые корабли подходили на необорудованные причалы. Это требовало от командиров и экипажей особого морского искусства. И все это продолжалось две недели. Переброску дополнительного контингента в Крым мы завершили. Войска заняли назначенные позиции. А дальше надо было добиться, чтобы отряды ополченцев были там, где надо, и чтобы было их столько, сколько надо. Они шли впереди. За ними – военные. Взаимодействие с ополченцами нам надо было четко отработать. Этим занимался штаб, сформированный на месте. Мы на одном из этапов в этом штабе поменяли несколько человек. Людей быстро проверяли делом. У нас не было времени на нравоучения и «разбор полетов». Обстоятельства нам не давали шансов на ошибки. Президент жестко и постоянно держал руку на пульсе операции.
Был такой случай во время переброски войск в Крым. Мы технику и личный состав в Новороссийске погрузили на корабли. И этот конвой ночью подошел к Севастополю. Погоды нет, корабли к берегу подойти и разгрузиться не могут. Штормит. Я запрашиваю штаб Черноморского флота об обстановке. Мне докладывают: «Разгрузиться не можем. Просим разрешения отойти в море и переждать шторм». Я разрешил – нельзя же неоправданно жизнями людей даже в такой ситуации рисковать. Корабли отошли чуть назад. И встали. Пережидают шторм. А тут – звонок Президента: «Доложите обстановку!». Я отвечаю, что вроде все идет нормально, сил там хватает, но вот не можем выгрузиться. Поэтому корабли отошли назад. Он: «Как это назад!? Кто приказал? Почему мне не доложили?!». И в голосе – металл. Пока я с Президентом объяснялся на этот счет, командующий Черноморским флотом Витко по другому телефону докладывает – шторм стихает, выгрузка началась. Тут я и говорю: «Товарищ Верховный Главнокомандующий, пока я вам докладывал о ситуации, наши корабли уже развернулись и выгружаются». Ну, такая анекдотичная ситуация получилась. Мы потом с Президентом смеялись долго по этому поводу…
* * *
Много драматических событий происходило в весенние дни 2014 года не только на суше и на море, но и в воздухе. Авиационная эскадрилья одной из частей Черноморского флота в период «крымской весны» базировалась на аэродроме «Гвардейское» под Симферополем. Самолеты Су-24 и Су-24МР вели воздушную разведку в акватории Черного моря (на языке летчиков это еще называется «вскрытием надводной обстановки»). Во время выполнения такого задания и был замечен эсминец «Дональд Кук» ВМС США.
Экипажи двух российских самолетов, вылетевших из «Гвардейского», обнаружили американский эсминец и «выполнили условную атаку цели с разных направлений и высот с применением боевого маневрирования для преодоления ПВО противника» (так писал командир части подполковник Александр Кижелев в своем рапорте командующему авиацией Черноморского флота). После нанесения условных ракетных ударов экипажи вернулись на свой аэродром «Гвардейское».
В тот же день в американской прессе поднялся громкий шум – «русские боевые самолеты атаковали американский эсминец «Дональд Кук»!».
Тут же последовали ритуальные заявления американских военных и дипломатов о нарушении российскими боевыми самолетами международных «правил поведения» в воздухе.
14 апреля официальный представитель Пентагона полковник Стив Уоррен назвал облет эсминца «провокационными действиями России», хотя и уточнил, что российский самолет Су-24 не имел вооружения.
Что же так задело американцев? Ситуация стала проясняться, когда в некоторых газетах США и в интернете стали появляться сообщения о том, что после «атаки русских» эсминец «Дональд Кук» экстренно зашел в румынский порт Констанца и там 27 членов экипажа написали рапорты об увольнении по собственному желанию, поскольку после пережитого стресса «не собираются рисковать своими жизнями». Косвенно это подтверждалось и заявлением полковника Уоррена, который проговорился, что «акция деморализовала экипаж корабля».
Главное разведуправление Генштаба узнало, что же на самом деле произошло с командой эсминца США, который в «учебно-тренировочных целях» обработали на Су-24 экипажи майоров Станислава Фамизулина и Виктора Дармина (штурманы – капитаны Иван Ипатов и Александр Батаринов).
Начальник ГРУ генерал-лейтенант Игорь Сергун получил шифровку, в которой, в частности, говорилось:
«Эсминец ВМС США «Дональд Кук», 10 апреля вошедший в акваторию Черного моря, прибыл 14 апреля в румынский порт Констанца. По данным наших местных источников, корабль не должен был заходить в этот порт, а двигаться в сторону Одессы для отработки плана совместных учений с украинцами, румынами и французами.
Разведывательный корабль «Дюпюи-де-Лом» прибыл в акваторию Черного моря вместе с «Дональдом Куком». Вскоре в Черное море должен также войти французский ракетный фрегат «Дюплекс».
Изменение плана маневров было вызвано необходимостью оказания срочной медицинской помощи членам экипажа американского корабля после его облета нашими самолетами. Трое американских военнослужащих сняты с «Дональда Кука» и доставлены в военно-морской госпиталь Констанцы с диагнозом «кровоизлияние в мозг». Еще более 20 офицеров и матросов с эсминца нуждаются в срочной психологической реабилитации после пережитого стресса в ходе «инцидента». Все они, по информации наших источников (в том числе и побывавших на корабле в составе делегации во главе с президентом Румынии Траяном Бэсеску) действительно написали рапорты с просьбой о досрочном увольнении, поскольку они больше не хотят «рисковать своими жизнями».
* * *
А тем временем в зарубежных и российских СМИ замелькало слово «Хибины» – так называется российский комплекс радиоэлектронной борьбы, который устанавливается на Су-24. Якобы он и применялся против «Дональда Кука». Наши военные на сей счет помалкивали.
А в интернете уже вовсю гуляли красивые легенды о российской «чудо-глушилке», с помощью которой наши пилоты утерли нос американским морякам. Вот одна из таких легенд:
«10 апреля 2014 года эсминец США «Дональд Кук» прибыл в нейтральные воды Черного моря для проведения акции устрашения и демонстрации силы – в связи с непреклонной позицией России по Украине и Крыму. До этого в акватории Черного моря уже находился другой американский эсминец – «Тракстан». То есть, происходило типичное, любимое американцами, бряцанье оружием и международное хамство.
Реакция России была спокойной, но убийственной: 12 апреля, в День космонавтики, наши снарядили к облету в нейтральных водах безоружный Су-24, но с «Хибинами» под крылом. Далее все развивалось приблизительно по такому сценарию: «Кук» еще издали засек подход «сушки», сыграл боевую тревогу и замер по боевым постам. Все шло штатно, радары считали курс сближения с целью. И вдруг – хлоп! Все погасло. Экраны показывают муть. Су-24 тем временем прошел над палубой «Кука», сделал боевой разворот и сымитировал ракетную атаку по цели. Конечно же, успешную – ведь противодействия нет! Потом развернулся и сымитировал еще одну. И так – еще 10 раз! Все попытки американских спецов оживить технику, чтобы она могла дать целеуказания для средств ПВО, потерпели неудачу. И только тогда, когда силуэт «сушки» растаял в дымке, экраны эсминца ожили, а системы наведения добросовестно показали чистое, сияющее голубой пустотой апрельское небо над Черным морем»…
Еще одна, не менее красивая байка: письмо американского матроса с «Дональда Кука», который писал «по мылу» своей любимой девушке:
«Мы вели русского локатором до его подхода к зоне поражения, чтобы затем его накрыть. Однако, когда он вошел в эту чертову зону, началась мистика. Первыми погасли наши локаторы, потом выключилось целеуказание «Фаланксов» (зенитный артиллерийский комплекс – прим. автора) и весь «Иджис» (корабельная многофункциональная боевая информационно-управляющая система – прим. автора) вышел из строя. Наш великолепный «Дональд Кук» качался на волнах, как дохлая черепаха. Оказывается, этот проклятый русский металлолом, Су-24, включил аппаратуру электронного подавления, и гордость нашего флота превратилась в наш позор! А русский стал откровенно глумиться над нами. Он произвел на нас двенадцать учебных атак, ездил по нашим локаторам брюхом, глушил нас ревом двигателя и вообще показывал нам всем, что на таком дерьмовом корыте может плавать только самая дерьмовая команда…
Улетая, он помахал крыльями, и моему другу Эду даже померещилось, что он показал нам средний палец правой руки. Мэри, ты не можешь представить, что с нами было! Такого позора мы не переживали никогда в жизни. Не которые наши парни рыдали, другие бились головой о бездействующие приборы, старший помощник на глазах у экипажа выпил из горла бутылку виски и орал на весь корабль: «Эти долбанные русские «Хибины»!, а капитан был зеленый от злости. В таком состоянии мы едва смогли пришвартоваться к румынскому берегу, и сразу после швартовки три десяти наших парней написали рапорт на увольнение. Они не смогли вынести мысли, что в решающий момент наша техника может превратиться в дерьмо, вместе с которым им придется идти на дно морское. Со мной же случилась истерика и меня отвезли в госпиталь»…
Хочется верить, что именно так все и было.
Тем более, что именно в тот день командир авиационной части в «Гвардейском» подполковник Александр Кижелев докладывал в штаб флота: «С поставленной задачей экипажи справились на «отлично». Данным вылетом была продемонстрирована готовность морской авиации Черноморского флота адекватно ответить на демонстрацию флага ВМС США в акватории Черного моря».
В тот весенний день министру обороны России Сергею Шойгу звонил глава Пентгона Чак Хэйгел – просил дать приказ черноморским летчикам, чтобы они так «опасно» над кораблями США не летали.
Шойгу ответил:
– Летаем нормально. Ничего не нарушаем. Тем более, что самолет наш был без оружия.
Хэйгелу такой ответ явно не понравился. Он наседал:
– Я пришлю вам видео, снятое с палубы нашего корабля!
Шойгу парировал:
– А зачем присылать, если это видео уже в интернете висит? Там все ясно показано.
Сергей Кужугетович не сказал Хэйгелу, что именно в тот день принял решение наградить наших летчиков…
А позже появится в народе незамысловатая бардовская песня о встрече наших самолетов с американским эсминцем. И были в ней вот такие слова:
На горизонте появился наш старинный друг,
Эсминец из-за океана «Дональд Джилберт Кук».
Как Зевса молнии спустились на него с небес
«Голуби мира», фронтовая группа ВКС.
С углом атаки как в бою, на малой высоте
Заставили альянса экипаж вспотеть, на «Кука» палубе.
Такой вот в Черном море случился инцидент
В Крыму на «Дональде», «Хибины» выключали свет.
Все девяносто шесть ракет системы «Томагавк»
В День космонавтики остались на своих местах.
Ступай в приписки порт, домой, так сохранишь борта,
Матросы обретут покой, напишут рапорта…
* * *
1 марта 2014 года на том же аэродроме «Гвардейское» под Симферополем стояли наши военно-транспортные самолеты Ил-76. После обострения обстановки в Крыму они доставили из России вещевое имущество и личный состав для доукомплектования частей Черноморского флота.
В тот день очень немногие (кроме экипажей и диспетчеров) знали, какая драма еще несколько часов назад разыгралась в небе над Крымом. Накануне власти Украины ввели над полуостровом режим «Ковер». А это значило, что все самолеты, следующие в Крым, должны были совершать посадку на аэродромах вне его территории. Киев таким образом хотел сорвать усиление нашей группировки на полуострове. Несмотря на это, российское военное руководство приняло решение направить в Крым несколько Ил-76, так как в сложившихся условиях было невозможно быстро доукомплектовать части и корабли личным составом, поступившим на военную службу по контракту. Первые два борта сели без происшествий. А вот в хвост третьего Ил-76 (командир экипажа майор Сергей Лаврентьев) зашла пара истребителей Су-27 ВВС Украины. В кабине нашего самолета замигала лампочка, предупреждающая о взятии украинцами самолета на сопровождение.
В тот момент в региональном центре управления воздушным движением аэропорта Симферополь на рабочем месте представителя Черноморского флота (оно давно было организовано авиадиспетчерами для координации полетов военных самолетов) находился полковник Александр Васильевич Иванов, опытный руководитель полетов. На связь с ним и вышел представитель регионального командования ПВО Украины. В динамике звучал его властный и суровый голос:
– Самолет Ил-76 ВВС России! Приказываю развернуться и взять курс на аэродром Мелитополь! Повторяю – взять курс на Мелитополь! В противном случае будет открыт огонь на поражение!
Александр Васильевич узнал этот голос. Говорил однокашник Иванова по военному училищу. После распада Советского Союза их пути разошлись, но офицеры время от времени созванивались и даже пару лет назад встречались на годовщине выпуска.
– Коля Петровский, это ты? – спросил Александр Васильевич.
– Я, Саша…
– Что случилось? Зачем угрожать нашим летчикам? Мы же не враги!
– Знаю, но это приказ из Киева! Крым сейчас на личном контроле у Турчинова!
Иванов умышленно затянул душевный разговор с однокашником.
Их радиобеседа продолжалась и после того, как шасси третьего Ил-76 коснулись взлетно-посадочной полосы аэродрома «Гвардейское».
Возможно, в тот день полковник Александр Васильевич Иванов спас жизни сотне людей, находившихся на борту самолета.
* * *
Капитан I ранга в отставке Александр Иванович Кручинин продолжал работу над своей рукописью об истории родного Черноморского флота. Частенько, еще до выхода «на боевое дежурство» (так Ольга Михайловна называла его службу на загородных блокпостах севастопольского ополчения), он просыпался, когда не было еще и шести, заваривал кофе и садился за письменный стол.
Сибирский кот Боцман уже до того привык к этим ежедневным повадкам хозяина, что еще на кухне принимал позу спортсмена, ждущего на беговой дорожке эстафетную палочку, чтобы рвануть на дистанцию. Как только Боман видел, что хозяин с чашкой кофе направляется в кабинет, он срывался с места, бежал впереди Александра Ивановича и с ходу запрыгивал в кресло, а затем на стол, трамбуя своими мягкими лапами рукопись и подставляя бока. Кручинин брал его на колени, поглаживал и, прихлебывая кофе, начинал читать написанное вчера – по свежим следам событий. Ему не надо было ничего выдумывать, не нужно было старательно выписывать цитаты из архивных документов, ссылаться на штабные справки и доклады – в те дни история Черноморского флота творилась за окном его дома:
«С конца февраля 2014 года на Черном море разыгрывалась первая в истории России и Украины «битва флотов», – писал Кручинин. – И хотя не гремели пушки, не горели и не дымили тонущие корабли, бескровная схватка эта имела захватывающий драматичный сюжет. Когда в 20-х числах февраля в Крыму сменилась власть, а 16 марта прошел референдум, окончательно закрепивший статус республики, она уже на следующий день де-юре стала частью России. И это значило, что в тот же час военно-морские силы Украины (ВМСУ) в Крыму из хозяев превратились в квартирантов. Россияне стали намекать им, что надо бы определяться – уходить или оставаться»…
* * *
В главной каюте украинского корвета сидели двое – командир корабля капитан II ранга Михайло Пивень и его старпом Богдан Любецкий, капитана III ранга. Оба мрачные и злые. Оба смачными морскими матюками чехвостили и министра обороны Украины, и командующего военно-морскими силами республики, от которых по-прежнему не было четких директив. С утра – один расплывчатый приказ, к вечеру – другой, такой же «резиновый».
Сначала было принято решение о свободном выходе украинских кораблей из Крыма в Одессу. Российский Черноморский флот им не мешал. Россияне даже подкалывали украинцев: «Можем на буксир по такому случаю взять и до Одессы дотащить».
Корвет Пивня даже начал съемку и движение к новому месту базирования, однако в Киеве вдруг передумали – приказали своим кораблям оставаться Крыму.
Как потом выяснилось, новая украинская политическая верхушка рассчитывала устроить крымский Майдан и привлечь к этому экипажи кораблей и членов семей военных моряков. Однако киевские власти не учли то обстоятельство, что уже на начальной стадии событий в Киеве большинство членов экипажей (в основном – крымчан) не собирались поддерживать Майдан, и тем более выступать в качестве силы, подавляющей народные выступления на полуострове.
Первое время командирам из числа так называемых нацпатриотов за счет информационной изоляции удавалось удерживать экипажи на кораблях и не допускать их политического разложения активистами крымской самообороны. Но даже отрезанные от событий на берегу, некоторые украинские офицеры и матросы каким-то образом узнавали новости о происходящем на суше и поначалу легко клевали на провокационные слухи о том, что в Севастополе якобы начались этнические погромы украинцев и надо немедленно с оружием в руках спасать своих близких.
Правда о том, что в действительности происходит не только в Севастополе, но и в других городах Крыма, все равно просачивалась в кубрики кораблей. К тому же активисты севастопольской самообороны, то и дело подходили на катерах к украинским кораблям и активно «давили» на экипажи, призывая их через мегафоны не поддерживать новую киевскую власть и не идти против народа.
По кораблям и береговым частям военно-морских сил пошел разлом.
Однажды старпом Любецкий с паническим лицом, едва успев сказать «п-шу разрешения», вошел в каюту командира и с порога выпалил:
– Только что мичман Ткаченко с берега на катере хлеб привез! Он рассказывает, что Нагайский вместе с экипажем перешел на ту сторону! Представляешь? Уже и Андреевский флаг поднял!
Пивень окаменел, как памятник. Он давно знал капитана II ранга Андрея Нагайского, командира разведкорабля – вместе учились в «нахимовке», правда – на разных факультетах.
С трудом выдавил упавшим голосом:
– Ну, началось…
А к вечеру и на следующий день стали поступать на корабль Пивня новые мрачные вести – и другие командиры кораблей вместе с личным составом решили перейти под юрисдикцию России. И таких случаев становилось все больше.
Тогда что-то дрогнуло и забродило в экипаже корабля Пивня. Некоторых офицеров, мичманов, старшин и матросов словно подменили – пошли по кубрикам разговоры «а может и нам»…
Тех же офицеров, которые поддерживали командира и новую киевскую власть, в экипаже за глаза называли «майданутыми». А вскоре случилось самое страшное – группа матросов и старшин во главе с мичманом Ткаченко ночью покинула корабль.
Утром Пивень построил экипаж на верхней палубе и черным вороном прошелся перед строем. А затем проклял «зрадникив» (предателей – укр.) и призвал экипаж «стоять до последнего». И даже зачем-то достал из кобуры пистолет и пальнул в воздух. В тот момент Любецкому показалось, что Пивень сам испугался выстрела. Дрогнул и Любецкий. Мысли о том, что «творится что-то не то», что слово «зрада» так часто мелькавшее в пламенной речи Пивня, совсем не отражает сути происходящего. Что для экипажа их корабля, почти на три четверти состоящего из крымчан, это вовсе не «зрада», а что-то другое. Совсем другое, чему он, Любецкий, еще не мог дать точное название. И для тех людей, которые гигантскими сборищами митинговали и в Севастополе, и в Симферополе, и на берегах черноморских бухт с крымскими и российскими флагами – это тоже не «зрада», а что-то совсем, совсем другое…
«А к вечеру… стали поступать на корабль Пивня новые мрачные вести – и другие командиры кораблей вместе с личным составом решили перейти под юрисдикцию России»
А через час поступила на корабль еще одна новость – экипажи двух украинских кораблей в Новоозерном подняли бунт и выбросили командиров за борт.
И тогда Пивень решил не дожидаться команд ни из штаба флота, ни из Киева – действовать самостоятельно. Он приказал Любецкому готовить корабль к выходу из Донузлава. К тому же и некоторые другие командиры украинских кораблей сообщили ему по радио, что тоже намерены «выходить на большую воду».
Радиоэлектронная разведка российского Черноморского флота перехватила эти разговоры.
Когда командующий российским Черноморским флотом вице-адмирал Александр Витко выслушал доклад начальника управления разведки о том, что несколько украинских кораблей решили прорываться из Донузлава на большую воду, он приказал блокировать выход из бухты. Вероятность прямого вооруженного столкновения с россиянами из-за намерений некоторых командиров украинских кораблей была высокой. Орудия на таких кораблях под желто-синим флагом уже были расчехлены…
Чтобы не допустить бойни, командование флота приняло решение затопить списанный большой противолодочный корабль «Очаков» на фарватере Донузлава. Подобный прецедент в нашей военной истории уже был.
Осенью 1854 года поперек фарватера Севастопольской бухты по решению командования Черноморского флота были затоплены семь русских военных кораблей. Позже на дно ушел и остальной деревянный флот России. Сделано это было, чтобы закрыть проход в гавань англо-французскому флоту.
Весной 2014 года история повторилась.
О своем решении адмирал Витко доложил Главкому ВМФ и министру обороны: «Цель такого моего решения – блокировать украинские корабли и предотвратить втягивание военнослужащих в действия, направленные на провокацию вооруженного конфликта и дестабилизацию ситуации в Крыму. А такая ситуация может помешать свободному волеизъявлению граждан на крымском референдуме».
О том, как происходило блокирование фарватера Донузлава, рассказывает следующий штабной документ:
«В 04:45 04 марта 2014 года по приказанию с командного пункта Черноморского флота выведенный из состава флота для утилизации ВПК «Очаков» отбуксирован ко входу в озеро Донузлав.
В 19:20 05 марта «Очаков» был поставлен между Северной и Южной косами на входе в озеро. С подошедшего пожарного катера корпус «Очакова» наполнили водой для потери остойчивости. Глубина в месте затопления составляла 9-11 метров. При длине корпуса 173 метра затопленный «Очаков» блокировал большую часть выхода из Донузлава (200 м), где на тот момент базировались боевые корабли пятой бригады надводных кораблей ВМС Украины, в т.ч. корвет «Винница», тральщики «Чернигов», «Черкассы», «Геническ», большой десантный корабль «Константин Ольшанский», противодиверсионный катер «Феодосия» и несколько вспомогательных судов.
Украинский корабль «Черкассы» попытался стащить с фарватера «Очаков», чтобы освободить выход из озера, но потерпел неудачу. А вспомогательные суда Черноморского флота встали перед кораблями ВМС Украины таким образом, чтобы помешать их съемке с якоря».
* * *
Почему для затопления в Донузлаве был выбран именно «Очаков»? К тому времени он уже находился в отстое, как и еще около 40 отслуживших свое кораблей, стоявших в севастопольских бухтах. Тут у командования Черноморского флота были и другие соображения. Ширина фарватера Донузлава – около 200 метров. Топить сразу несколько небольших кораблей нецелесообразно, да и времени на перекрытие потребуется больше. А «Очаков» с его длиной 173 метра мог быстро закрыть большую часть прохода.
Судьба «Очакова» печальна, как и судьба многих других кораблей, чья участь решалась в момент распада СССР. В 1991 году его поставили на ремонт, который тянулся годами и привел боевой корабль к полному упадку. К моменту, когда он был выбран для затопления, с него были сняты почти все механизмы, оборудование и вооружение. Внутри «Очакова» не было фактически ничего – даже переборок и трубопроводов. Можно было зайти через корму и беспрепятственно пройти к носу. «По сути, буксир тянул перед затоплением не «Очаков», а пустую болванку», – вспоминал один из участников той операции.
На затопление БДК «Очаков» ушло чуть больше часа. На случай активных действий украинских военных российские моряки были готовы взорвать корабль. Но во время затопления украинские корабли остались на своих местах.
Позже журналисты спросят командующего Черноморским флотом адмирала Витко:
– Почему было так важно закрыть проход?
– Потому что в море боевые возможности кораблей значительно выше, чем в месте стоянки. Корабль может маневрировать, вести огонь, представлять реальную угрозу. Перед нами стояла задача не допустить кровопролития, и такая морская блокада позволяла ее решить.
Когда уже был затоплен «Очаков» и одно небольшое (тоже списанное) судно, в Донузлав возвращалась рыболовецкая шхуна. Она немного повертелась возле затопленных кораблей и пробралась в озеро вдоль берега. Тогда нашим черноморским командирам стало понятно, что таким же образом могут пройти и другие небольшие корабли. Потому затопили еще два вспомогательных водолазных судна. Таким образом, выход украинских кораблей из Донузлава в Черное море был основательно «законопачен».
* * *
В этой ситуации командир украинского корабля капитан II ранга Михайло Пивень решил прорываться «с боем». 20 марта 2014 года он предпринял попытку сняться с якоря и швартовых и выйти «на большую воду».
Из штаба Черноморского флота поступил приказ блокировать корабль Пивня. В 19:00 две боевые группы на быстроходных катерах подошли к судну и заблокировали его. На подмогу катерам подоспели два буксира. Казалось, положение Пивня стало окончательно безвыходным.
И тогда Пивень стал устраивать лицемерные спектакли. Он заявлял о готовности перейти под юрисдикцию России, но при этом силой удерживал на борту часть экипажа. А когда на корабль прибывали для переговоров представители российского Черноморского флота, их встречала большая группа иностранных журналистов (иногда – до 10 телекамер!), при которых и разыгрывалась инсценировка «сопротивления экипажа силовому захвату». Такие спектакли для иностранных журналистов на корабле устраивались трижды. И тогда терпение сил самообороны и моряков-черноморцев лопнуло.
Ополченцы при поддержке спецназа высадились на корабль, закрыли в командирской каюте Пивня и его старпома Любецкого, а перед остальными поставили вопрос ребром – или продолжаете служить на корабле под российским флагом, или уходите с него.
* * *
Пивень и Любецкий сидели в каюте.
– Никогда не думал, что моя каюта станет для меня же «обезьянником», – зло сказал Пивень, доставая откуда-то снизу бутылку водки. Любецкий подумал, что еще никогда не видел командира таким беспомощным и бледным.
Корабль качало. Где-то раздавались громкие революционные голоса ополченцев.
Любецкий взял бутылку водки, распечатал ее и, придерживая пластмассовый стакан, стал наливать. Пивень опустил руку в урну, достал оттуда и размотал бумажный сверток с остатками вчерашней закуси – куски колбасы и соленого огурца в хлебных крошках, заветренный шмат белой булки. Сказал – как приказал:
– Наливай по полной! У меня еще есть… Я в плен трезвым не сдамся!
Выпили по полной раз, другой, третий.
Водки было много, а закуски мало.
Захмелевший Любецкий спросил:
– Что будем делать?
В этот момент в дверь каюты постучали:
– Ну что, вы там определились?
Желваки Пивня ерзали под небритой кожей на щеках.
– Я определился, – сказал он каким-то похоронным тоном. И добавил, глядя на Любецкого:
– Хорошим ты, Богдан, у меня старпом был…
– Почему был?
– Потому что был… А будешь командиром. Обязательно будешь. Вот только не знаю – украинским или москальским…
– Ты о чем, Михайло?
– А вот о чем…
Рука Пивня скользнула под подушку и в ней образовался пистолет. Пивень снял его с предохранителя, передернул ствольную рамку.
Любецкий сидел, как парализованный.
Затем, вмиг отрезвев, бросился к Пивню, навалился на него, схватил клешнями своими руку командира с зажатым пистолетом. Но было поздно… Бухнуло в каюте и раз, и два. Пивень с рваной кровавой раной вдоль виска упал в проходе. Любецкий сидел, зажав рану на плече – под самым погоном.
Дверь каюты распахнулась – в проеме человек в зеленой каске и черном бушлате заорал громко и страшно:
– Пивень застрелился!
Наклонился к Пивню, осмотрел рану, оттянул веки:
– Или нет… Вроде живой. Врача срочно!
Ополченцы снесли Пивня на катер, помогли и Любецкому перейти туда же. Пробитое пулей плечо горело. Какая-то дивчина с медицинской сумкой на боку, перебинтовала голову Пивню и сделала укал в голую задницу, а Любецкому распахнула рубашку и прижгла чем-то холодным рану.
Как это бывает, по городу быстро разнесся слух – командира украинского корабля то ли застрелили, то ли он сам застрелился… Но, слава Богу, спасли.
Кто-то на пристани, когда Пивня и Любецкого перегружали в карету скорой помощи, сказал авторитетно:
– Если офицеры хотели застрелиться – значит, есть совесть…
* * *
– Мама, мамочка!!! – страшным голосом кричала в телефонную трубку Людмила, – Богдана хотели застрелить! А Пивня застрелили!
Ольга Михайловна как была в домашних тапочках, так и рванула из квартиры – только пальто успела накинуть.
Александр Иванович был на Графской, когда ему позвонил сын Олег и сообщил скорбную весть. Кручинин дрожащими деревянными пальцами еле попадая в клавиши своего мобильника, набрал номер начальника госпиталя.
Тот успокоил:
– Все нормально, Богдан будет жить. И командир его жить будет.
Когда Кручинин приехал в госпиталь, возле палаты уже собралась почти вся его родня. Богдан лежал на большой белой кровати с забинтованным плечом. Людмила плакала и гладила мужа по голове.
Ольга Михайловна вытирала слезы краем платка и со скорбным сочувствием поглядывала то на дочку, то на Богдана. Олег стоял в проходе, нелепо держа в руках материнские сапоги, которые он захватил по пути из дома. Димушка смотрел на отца, как на героя. Старый Любецкий стоял лицом к окну. Александр Иванович посмотрел на него сочувственно, подошел, сказал какие-то утешительные и ободряющие слова. Сват ничего не ответил.
Олег увез мать домой на своей потрепанной «Хонде». Людмила объявила, что будет ночевать в госпитале. Старый Любецкий присел на стул возле палаты – дал знак, что пойдет домой позже.
А Кручинин и Димушка уходили вместе. В коридоре встретили начальника госпиталя. Подполковник медслужбы осторожно посмотрел на Димушку и негромко сказал Кручинину:
– Большинство членов экипажа решили поднять на корабле Андреевский флаг…
* * *
Александр Иванович и Димушка шли по Графской пристани. Там один из севастопольских ополченцев, участник «штурма» корабля Пивня, азартно рассказывал окружившей его толпе, как все было:
– Командир их корабля хотел застрелиться, но его старпом от смерти спас. Хотя и сам получил пулю. Молодец, мужик, уважаю!
А так, условия у нас были равные – у обеих сторон оружие, но оно не применялось на поражение. Ополченцы и спецназовцы ворвались внутрь корабля. А там срочники сбились в кучу… Мы им: «Все – на выход! Объявляется торжественное построение для спуска украинского флага! Матросы в шоке: «Вы нас мочить не будете?».
После этого и стоящий рядом «Славутич» спустил украинский флаг. А в Стрелецкой бухте после взятия «Хмельницкого» все остальные корабли приняли благоразумное решение о сдаче. Мы всем позволяем торжественно спускать украинские флаги под гимн, а если не хотят – сами снимаем флаг и отдаем их командиру.
После этого наши военные всех строят и объявляют: хотите на российский флот – пожалуйста, не хотите – идите по домам. Командование кораблями принимают офицеры Черноморского флота. Если кому-то из украинских команд негде жить, им позволяют оставаться в каютах»…
Тут Александр Иванович взглянул на Димушку – глаза юного нахимовца горели гордостью.
* * *
Много раз в те дни украинские моряки устраивали провокации, которые могли привести к большой крови. 28 марта 2014 года в 13:55 с поста наблюдения Черноморского флота поступил доклад о выходе двух быстроходных украинских катеров из бухты Стрелецкая. Они на большой скорости направлялись в сторону Севастопольской базы с вооруженным личным составом на борту. Цель этого маневра была очевидной – проверить на выдержку черноморцев. Уже через пять минут две боевые группы Черноморского флота получили приказ блокировать быстроходные украинские катера. Сначала было решено предупредительным огнем остановить их, а в случае вооруженного сопротивления – стрелять на поражение.
При подходе украинских катеров к бухте Карантинная одна из боевых групп Черноморского флота открыла интенсивный предупредительный огонь из пулемета «Печенег» в воздух. Это отрезвило провокаторов. Украинские катера заметно снизили скорость и повернули на обратный курс в бухту Стрелецкая.
* * *
В те мартовские дни 2014 года самозваное правительство Украины все чаще открытым текстом призывало американцев вмешаться в крымские события. «Мы надеемся на техническую и военную помощь от США в случае эскалации конфликта в Крыму», – заявил тогдашний министр юстиции Павел Петренко.
Исполняющий обязанности премьер-министра Украины Арсений Яценюк во время встречи с Бараком Обамой упорно талдычил, что США являются государством-гарантом территориальной целостности Украины по Будапештскому меморандуму. А Верховная Рада приняла обращение к Великобритании и США – с просьбой ради сохранения территориальной целостности Украины в Крыму принять «все возможные меры», включая и военные. К этим «мерам» Черноморский флот был готов…
9 марта группировка кораблей НАТО выстроилась в странный боевой порядок в восточной части Средиземного моря, что было сразу замечено штабом флота. Командующий ЧФ вице-адмирал Александр Витко и начальник штаба контр-адмирал Александр Носатов, получив данные разведки, гадали, что бы это могло значить? Когда же рассчитали радиус полета самолетов, базирующихся на американском авианосце, поняли, что расстояние от места дислокации корабля до полуострова позволяет американцам нанести авиаудары по основной базе ЧФ и вернуться назад. Флоту была объявлена боевая тревога. Но, слава Богу, до войны не дошло.
ГЕНШТАБ.
Центральный командный пункт.
Мониторинг.
3 марта 2014 г.
23:15. В Крыму российские военнослужащие заблокировали большую часть воинских частей Вооруженных Сил Украины в Автономии, заявил и.о. министра обороны Игорь Тенюх в эфире телеканала Интер.
22:22. Представители Херсона, Николаева и Одессы обращаются к руководству Крыма, заявляя о желании войти в состав автономной республики в случае, если ее полномочия будут расширены по итогам референдума, который ожидается 30 марта.
20:51. В министерстве иностранных дел России заявляют, что формирования российского Черноморского флота в Крыму не вмешиваются во внутриполитические события на Украине. «Категорически не согласны с заявлением Совета НАТО от 2 марта с. г., в котором Российская Федерация осуждается за «военную эскалацию в Крыму в нарушение принципов международного права», – говорится в комментарии департамента информации и печати МИД РФ. «Все передвижения подразделений вызваны исключительно задачей обеспечения безопасности объектов флота и недопущения возможных нападений экстремистов и радикалов на наших соотечественников», – подчеркивается в комментарии.
19:06. Командующий Черноморским флотом РФ Александр Витко поставил ультиматум украинским военнослужащим, сообщает Интерфакс-Украина. «Если до 5 часов утра завтрашнего дня они не сдадутся, начнется настоящий штурм подразделений и частей ВС Украины по всему Крыму», – рассказали корреспонденту агентства в Минобороны Украины.
18:51. Генеральная прокуратура Украины открыла уголовное производство против бывшего руководителя Военно-морских сил Украины Дениса Березовского по подозрению в государственной измене, сообщает пресс-служба Генпрокуратуры. Проверкой установлено, что Березовский во время выполнения обязанностей командующего ВМС Украины, находясь в Симферополе и Севастополе, нарушил военную присягу и отказался выполнять приказы и распоряжения законных органов власти Украины, в том числе министра обороны Украины Тенюха. Вместо этого он обязался подчиняться приказам премьера Крыма Сергея Аксенова. В тот же день Березовский издал подчиненным воинским частям и учреждениям ВМС Украины приказ, противоречащий требованиям действующего законодательства Украины. В частности, в этом противоправном акте содержится требование к военнослужащим украинской армии сдать оружие на склады, а военную технику вернуть к местам хранения. «Таким образом, Березовский предоставил иностранному государству – Российской Федерации, помощь в проведении подрывной деятельности против Украины в ущерб ее суверенитету, территориальной целостности, неприкосновенности и обороноспособности», – говорится в сообщении. Санкция инкриминируемой Березовскому статьи предусматривает наказание до 15 лет тюрьмы.
17:27. К батальону морской пехоты прибыли экс-глава ВМС Украины Березовский и председатель Совмина АРК Аксенов, написал на своей странице в «Facebook» сотрудник Крымского медиацентра Минобороны Украины Владислав Селезнев. «Несколько минут назад вертолет Ми-8 совершил облет территории батальона морской пехоты Украины и подразделений зенитно-ракетного полка в Феодосии, проверил возможность совершения посадки. Около морпехов сел вертолет. Из него вышли Березовский и Аксенов. Все ждут провокаций со стороны новой власти», – сообщил Селезнев. Он также отметил, что военную часть в Феодосии блокируют БТРы 810-й бригады морской пехоты ЧФ.
11:00. «Наш парламент является единственным легитимным органом власти, имеющим мандат доверия от наших избирателей на осуществление властных полномочий в пределах всей Автономной Республики Крым. Мы действуем исключительно в рамках Конституции и законов Украины. Но при этом мы не признаем распоряжений и правовых актов, исходящих от тех политических сил, которые захватили власть в Киеве», – говорится в обращении спикера парламента Константинова, опубликованном на сайте Верховного Совет АРК.
Спикер посоветовал столице Украины не пытаться применять силу для получения контроля над Крымом.
09:32. В штабе Военно-морских сил Украины в Севастополе сообщают, что в понедельник, 3 марта, к ним проникли вооруженные лица вместе с бывшим командующим ВМС Денисом Березовским, которые пытались убедить украинских военнослужащих перейти на сторону крымского руководства, передает информагентство Интерфакс-Украина.
08:53. После блокирования российскими военнослужащими украинских пограничных подразделений в Крыму, были уничтожены системы видеонаблюдения и связи, утверждают в Государственной пограничной службе Украины. «Российские спецназовцы устанавливают заглушки для ведения переговоров, из-за чего прогнозируется отсутствие мобильной связи», – сказано в сообщении погранведомства.
* * *
8 марта 2014 года Черноморский флот мог лишиться своего командующего. Трагедию предотвратил старший матрос Алексей Попов.
В 4 утра он заступил на пост № 2 у штаба Черноморского флота. Дело привычное, матросы бывшей 115-й комендатуры охраны заступали в караулы часто – два, а то и три раза в неделю. Поэтому Алексею все на «родном» посту было знакомо. Летом заступать на пост № 2 с 4 до 6 утра было даже в какой-то степени романтично – встречаешь рассвет с видом на Севастопольскую бухту. А вот зимой… На флоте эта вахта называется «собака» – в такое раннее время сильнее всего хочется спать, а после смены с поста уже не отдохнешь.
Еще не светало, когда Алексей услышал странный шорох, донесшийся со стороны забора.
Позже старший матрос рассказывал следователю: «В ту минуту я подумал, что кого-то на пост занесло случайно – местные жители иногда проникали на территорию штаба по пьяной лавочке или справить нужду».
Две черные фигуры то осторожно крались вдоль забора в сторону парадного входа в штаб, то время от времени замирали за «лысыми» кустами. Дослав патрон в патронник автомата, Алексей подкрался к тому месту, где была тревожная кнопка, нажал ее, а «лазутчикам» крикнул:
– Стой! Кто идет?
Две черные фигуры за кустами замерли, а затем быстро начали пятиться назад.
– Стой, стрелять буду! – предупредил часовой.
«Лазутчики» бросились наутек, однако длинная автоматная очередь в воздух остановила их.
– Лечь на землю и не двигаться! Руки на затылок! – грозно скомандовал Попов.
Два человека покорно легли. Тут подоспела группа быстрого реагирования караула, а за ней – помощник дежурного по штабу.
Нарушителями оказались вооруженные боевики «Правого сектора» – среди кустов караульные нашли два заряженных итальянских пистолета со снятыми предохранителями.
Два хлопца на допросе поначалу держались дерзко, а когда следователи постращали их тюремным сроком и пару дней подержали в подвале прокуратуры, они стали «колоться» и в конце концов, признались, что вместе с другими «полевыми бойцами» прибыли из Киева в Севастополь по заданию Яроша. Возглавляет их группу «десятник Микола», который планировал покушение на командующего Черноморским флотом. Микола несколько раз привозил своих к штабу флота для изучения места засады. И выбрано оно было не случайно. «Парадным» входом в штаб, возле которого находился пост Алексея Попова, пользовался только командующий флотом. В те .дни его рабочий день начинался в пять утра…
«Тем временем украинская пресса подсчитывала заблокированные российским Черноморским флотом корабли: «В настоящее время в трех бухтах Севастополя (Северная бухта, Стрелецкая бухта и Донузлав) блокировано 46 кораблей украинского флота»
Арестованные хлопцы из «Правого сектора» согласились сотрудничать со следствием и вывели на севастопольские явки боевиков. Десятник Микола и еще несколько бойцов «Правого сектора» вскоре были задержаны. Причем, в тот момент, когда они выторговали у прапорщика одной из украинских частей снайперскую винтовку.
* * *
Тем временем украинская пресса подсчитывала заблокированные российским Черноморским флотом корабли:
«В настоящее время в трех бухтах Севастополя (Северная бухта, Стрелецкая бухта и Донузлав) блокировано 46 кораблей украинскою флота. В список входят: корветы «Тернополь», «Луцк», «Хмельницкий», «Винница», ракетный корвет «Приднепровье», корабль управления «Славутич», корабль управления «Донбасс», подводная лодка «Запорожье» (единственная подлодка ВМФ Украины), большой десантный корабль «Константин Ольшанский», средний десантный корабль «Кировоград», ракетный катер «Прилуки», морские тральщики «Чернигов» и «Черкассы», тральщик «Геническ» и другие…
Украина потеряла ВМС, в Севастополе не осталось кораблей под украинским военно-морским флагом. В Донузлаве пока держатся тральщик и десантный корабль, в Одессе гордо несет флаг Украины флагман ВМС фрегат «Гетман Сагайдачный»…
В севастопольских бухтах за ночь были взяты штурмом малые противолодочные корабли «Тернополь» и «Хмельницкий», украинские флаги спустили все ракетные катера и все вспомогательные корабли»…
* * *
Старший Любецкий – мрачный и потерянный, сидел на шатком стуле у госпитальной кровати сына и боялся рассказывать ему новые вести с украинского флота – Богдану и так было тяжело. Оба тихо переговаривались, как на поминках.
Богдан посмотрел на часы, взял с тумбочки пульт и включил телевизор. Шли новости. На экране появилось изможденное лицо украинского матроса. «Моторист среднего десантного корабля «Кировоград» Иван Шепель» – белые буквы ровным строем текли вдоль нижнего края экрана.
– Мы хотим, чтобы нас вывели отсюда или дали приказ. У нас уже заканчивается вода и провизия, а из Киева нет вообще никаких указаний! Мы так долго не протянем… Мы в безвыходном положении… Мы не хотим нарушать присягу, но сейчас мы, по сути, уже находимся на территории России. И русские военные с нами церемониться не будут. Посадят или депортируют, а что нас потом ждет в Украине? Мы хотим достучаться до власти, чтобы нас не бросали на произвол судьбы…
Богдан выключил телевизор:
– Ну шо, батько, кранты нашему флоту…
Михаил Иосифович дал сыну обезболивающего лекарства, которое уже давно заготовил, и рассказал, как ездил в Одессу к знакомому командиру тамошней морской части. Тот пообещал пристроить Богдана – у него в кадрах есть большие связи…
Богдан отозвался:
– Это что же? Бросать Севастополь? А как же квартира? Как Димушка? Как Людина работа?
У старшего Любецкого не было ответа.
* * *
В тот же час и тот же телесюжет с жалобными откровениями моториста среднего десантного корабля «Кировоград» Ивана Шепеля смотрел Александр Иванович Кручинин. И странные – то радостные, то печальные – мысли роились в его голове.
Радостные от того, что Крым возвращается в Россию, что его родной Черноморский флот, на котором служат оба его сына, не будет отныне жить в Крыму на птичьих правах. Печальные же мысли были оттого, что зять-украинец может развестись с дочкой Людмилой, которая и слышать не хочет о переезде из Севастополя… А если корабль старпома Богдана Любецкого все-таки уйдет в Одессу? Что тогда? А что будет с Димушкой, который учится в украинской военно-морской академии?
Тут Александр Иванович подумал: «Димушкина военно-морская академия снова станет российской! Только… внук прошлой осенью присягнул Украине. А ведь на вопрос Димушки – «А с присягой – как в таком случае?» – Александр Иванович тогда так и не ответил…
* * *
В тот же час и тот же телесюжет с жалобными откровениями моториста среднего десантного корабля «Кировоград» Ивана Шепеля вместе с другими нахимовцами смотрел и Димушка Любецкий.
Вошел начальник курса Стельмах. Постоял, глядя на экран с отвращением, решительно шагнул к телевизору, переключил его на другой канал и прокомментировал сюжет:
– Это провокация! Это плач разложившегося элемента и московская пропаганда!
Димушка нерешительно возразил:
– Какая же это пропаганда, если механик говорит, что не хочет изменять украинской присяге?
Стельмах глянул на него испепеляющим взглядом.
– Пан пидполковнык, – вдруг зычно сказал нахимовец Панин, – а у менэ батько на «Кировогради» служить… Я учора зустричався з ным. Вин сказав мени, що нэ 47, а тилькы 7 або 8 морякив з корабля видказалися служиты России…
Стельмах вперился в Панина свирепым взглядом, спросил ехидно:
– А твий батько, що виришив? Москалям служиты?
Панин ответил быстро и уверенно:
– Мий батько ще думае!
– Так ось передай йому, що той, хто «ще думае» на нашому флоти не служе! Може й вы тут вси «ще думаете»? Га?
Стельмах вышел, громко с тукнув дверью.
А Димушка снова переключил телевизор на тот же канал, где еще недавно причитал моторист среднего десантного корабля «Кировоград» Иван Шепель.
– Мы находимся на борту «Кировограда», – говорил корреспондент в черную репку микрофона, – что же здесь произошло? Я прошу ответить на этот вопрос начальника пресс-службы российского Черноморского флота капитана 1 ранга Вячеслава Трухачева.
По-морскому франтоватый офицер уверенно говорил в камеру:
– Ложью киевского телевидения является повальный отказ служить на российском флоте украинских моряков. А чтобы знать всю правду, поговорите лучше с самими членами экипажа корабля…
В кадре возник усатый офицер с короткими седыми бакенбардами.
– Батько! – крикнул нахимовец Панин, – цэ мий батько!
– Капитан III ранга Иван Панин, – представился офицер перед телекамерой.
– Скажите, где вы теперь намерены служить? Ведь на вашем корабле уже поднят Андреевский флаг?
Офицер Панин смотрел в телекамеру так, словно в него целились из пистолета.
Оцепеневший нахимовец Пашка Панин и его сокурсники замерли.
Офицер Панин надел фуражку, принял стойку смирно и, с трудом подбирая слова, стал выдавливать их из себя:
– Я принял решение остаться с экипажем. У нас только семь человек не крымчане… Я родился в Крыму, где родились мой прадед, мой дед, мой отец и мой сын. Да, я служил на украинском флоте, но… Крым принадлежит России. Я принял решение служить в ВМС России…
* * *
Нахимовцы, сидевшие перед телевизором, обернулись на Пашу Панина. На пороге снова возник Стельмах.
– Панин! К начальнику академии – молодым оленем пошел!
В тот же день его исключили из списков академии…
Когда Димушка пришел в госпиталь навестить отца, рассказал ему обо всем, что случилось.
Богдан Любецкий слушал сына так, будто ему сообщили, что придется ампутировать простреленную руку. Подумал: «Ну вот, и пацанов уже история флота ломает»…
Он тоже задавал себе вопрос, который задал капитану III ранга Панину телевизионный репортер:
– Где вы теперь намерены служить?
И не было еще ответа. «Батько ще думае»…
* * *
Возвращаясь в академию, Димушка Любецкий вспоминал телесюжет про «Кировоград» и думал. Вот Стельмах говорил, что референдум в Крыму это «москальские штучки», что «они запудрили мозги крымчанам». А дед, Александр Иванович Кручинин, сказал на это:
– Можно запудрить мозги 20, даже 200 тысячам крымчан, но нельзя их запудрить 2 миллионам.
Или вот киевское телевидение с утра до ночи талдычит, что и сухопутчики украинские, и моряки в Крыму остаются верными Украине. А заходивший вчера в гости к Кручининым сосед-кадровик, из штаба флота, говорил Александру Ивановичу, что уже 9 тысяч украинских военных в Крыму решили продолжать службу в Российской армии…
– При этом, – говорил кадровик, – многие решили повесить китель на гвоздь. А из 6500 гражданского персонала частей и учреждений украинского Минобороны приняли решение уехать на Украину менее 1000 человек, не говоря уже о личном составе подразделений симферопольского и севастопольского «Беркута», которые после событий на Майдане в полном составе перешли на сторону крымчан.
«А ведь и отцу, и мне тоже надо решать, – думал Димушка, на чьей стороне быть… – А присяга как же?».
ГЕНШТАБ.
Центральный командный пункт.
Мониторинг.
4 марта 2014 г.
22:14. Сегодня в Крыму экипаж корабля «Славутич» Военно-морских сил Вооруженных сил Украины предотвратил попытку захвата неизвестными вооруженными людьми. «Была попытка высадить абордажную команду, захватить корабль, оружие и моряков», – сообщил командир бригады надводных кораблей ВМС ВС Украины капитан 2-го ранга Виталий Звягинцев (УНИАН).
21:31. Президент России Владимир Путин и премьер-министр Турции Тайип Эрдоган в телефонном разговоре выразили уверенность, что в Крыму удастся обеспечить межнациональный и межконфессиональный мир, несмотря на агрессию радикальных сил Майдана, сообщила пресс-служба Кремля во вторник.
21:31. Несколько выстрелов в воздух произошли в результате контакта сил самообороны Крыма с украинскими военными. Группа украинских военных вступила в столкновение с силами самообороны. Дело ограничилось стрельбой в воздух (РИА Новости).
21:10. Штаб Военно-морских сил Украины несколько минут назад посетил командующий Черноморским флотом РФ вице-адмирал Витко. Как передает корреспондент УНИАН, вместе с командующим штаб также посетил председатель координационного комитета по организации Севастопольского городского управления по обеспечению жизнедеятельности города Алексей Чалый…
20:36. Статус государства нужен Крыму для защиты полномочий, заявил спикер парламента АРК. Владимир Константинов напомнил, что Крым уже имел широкие полномочия согласно конституции 1992 года, которая позднее была отменена Киевом.
14:17. Двадцать три воинские части Вооруженных сил Украины, дислоцированные в Крыму, перешли в подчинение властей республики, сообщил РИА Новости во вторник депутат городского совета Севастополя Геннадий Басов, который лично принимает участие в переговорном процессе с командирами украинских воинских частей, дислоцированных в Крыму.
13:26. Сегодня ночью в Симферополе неизвестные пытались на микроавтобусе протаранить ворота КПП воинской части 3009 внутренних войск МВД Украины. Об этом УНИАН сообщили в пресс-службе внутренних войск Министерства внутренних дел Украины.
11:07. Три зенитно-ракетных полка Вооруженных Сил Украины перешли на сторону правительства Автономной республики Крым, сообщил РИА «Новости» представитель крымского правительства. «Всего более 700 солдат и офицеров заявили о готовности защищать население Крыма», – заявил представитель крымской автономии. Он отметил, что на сторону крымского народа перешли военнослужащие 50-го, 55-го и 147-го зенитно-ракетных полков, расположенных в Евпатории, Феодосии и Фиоленте. «В состав частей ПВО, перешедших на сторону правительства АРК, входит более 20 зенитно-ракетных комплексов «Бук» и свыше 30 зенитно-ракетных систем «С-300 ПС», – добавил собеседник агентства.
10:44. В Стрелецкой бухте Севастополя, где дислоцируются корабли севастопольской военно-морской базы Военно-морских сил Вооруженных сил Украины, сегодня утром украинские военные моряки обнаружили около 20 подводных диверсантов. Об этом корреспонденту УНИАН сообщил информированный военный источник в Севастополе. Подводные диверсанты или «боевые пловцы», не скрываясь, несколько минут пробыли на водной поверхности, после чего исчезли. По мнению собеседника агентства, целью подобных действий, очевидно, была попытка психологического давления на личный состав кораблей и судов украинских ВМС.
10:40. 50 украинских военных в Бельбеке пришли без оружия на аэродром с требованием пустить их на позиции, россияне встретили их выстрелами в воздух, но затем начались переговоры. Командир отказался сдать часть военной технической авиации в Бельбеке военным без опознавательных знаков, а полковник Юрий Мамчур решил, что часть украинцев с оружием остается караулить в гарнизоне, а часть идет на аэродром (УНИАН).
05:21. РФ имеет право разместить в Крыму 25 тысяч военных в рамках соглашения о Черноморском флоте, заявил постпред РФ при ООН Виталий Чуркин, отвечая в СБ на утверждения, что на полуострове размещены дополнительные силы РФ.
01:04. Украинским военным предлагают сдать оружие и перейти на сторону Крыма. В последние трое суток в украинские воинские части в Крыму пытаются прорваться вооруженные люди и взять под контроль технику и склады. Действуют везде по схожей тактике: приезжают на военных грузовиках без номеров, блокируют выезды, предлагают перейти на сторону новой крымской власти и сложить оружие. Если часть не подчиняется – ставят ультиматум, угрожая штурмом. Официально не заявляют, что они – российская армия, представляются самообороной Крыма, однако украинские военнослужащие в нескольких случаях узнавали российских коллег.
* * *
Тогда же, в марте 2014 года, произошел прелюбопытный случай, который говорил о том, что Минобороны и Генштаб Украины потеряли контроль над остатками своих военно-морских сил в Крыму и не имели представления о реальной обстановке.
А было вот что.
Начальнику российского Генштаба генералу армии Валерию Герасимову позвонил его украинский коллега – генерал-лейтенант Михаил Кудин. Начальник Генштаба вооруженных сил Украины и стал уговаривать Герасимова, чтобы тот дал приказ спецназовцам «прекратить штурм» очередного украинского корабля.
Герасимов вспомнил, как накануне ему звонил командующий Черноморским флотом вице-адмирал Александр Витко и докладывал, как командир последнего украинского корабля обратился к нему с неожиданной просьбой: «Вы,– говорил он, – войдите в мое положение. Я не могу приказать экипажу сдаться. Потому вы мой корабль без стрельбы захватите. Ну, чтобы я не сам руки вверх поднял. Я же должен вам сопротивляться»… Витко ему ответил: «Штурм будет, не переживайте!». И бутафорский штурм со стрельбой холостыми патронами и шумовыми грантами был. Экипаж спустил украинский флаг и сам же поднял российский.
И вот – звонок Куцина. И его просьба «прекратить штурм». А Герасимову буквально минут за пять до телефонного разговора с начальником украинского Генштаба дежурный генерал доложил, что российский флаг поднят на последнем украинском корабле (то был морской тральщик «Черкассы»).
И Герасимов ответил Куцину:
– Михаил Николаевич, о чем вы говорите? Этот корабль уже наш флаг поднял! Все!
А Куцин не верит. Продолжает твердить, что россияне штурмуют украинский корабль, а экипаж героически отражает атаку.
Удивленный Герасимов спросил коллегу:
– Вы вообще обстановкой в своих войсках владеете?
– Конечно, я же начальник Генштаба!
– Так вот я вам докладываю. В Крыму ничего вашего не осталось. Все ваши части, корабли и военные городки уже разоружены и взяты под контроль нашими силами и отрядами самообороны. И в ваших бывших частях уже идет переаттестация личного состава. Тем, которые согласились служить на нашем Черноморском флоте, подбираем должности. В том числе и офицерам, мичманам и матросам вот этого, последнего, вашего корабля.
Когда Герасимов выключил мобильник, он успел подумать о том, чтобы начальника Генштаба вооруженных сил Украины не хватил инфаркт. Он хорошо знал, что украинские командиры в Крыму клялись Куцину «стоять до конца»…
* * *
А в Москве уже обсуждали, что будет с теми украинскими кораблями, которые войдут в состав Черноморского флота России. Бывший командующий Черноморским флотом, а в тот период – председатель комитета Госдумы по обороне – адмирал Владимир Комоедов сказал, что, речь может идти только о двух десятках боевых кораблей и судов обеспечения. Это примерно половина корабельного состава бывшего ВМС Украины. Из 46 кораблей и судов ВМС Украины, которые остались в Крыму, более половины – старье. Киев, может быть, и хотел бы их забрать, но у него нет баз для размещения даже половины оставшегося своего флота. А после потери Крыма сохранение даже относительно боеготовых кораблей может стать большой проблемой Киева. Для украинских кораблей нужны причалы с береговой инфраструктурой базирования, а для моряков и их семей – жилье. Вроде бы есть спасение – Одесса. Но ее порты не готовы принять корабли ВМСУ. А многие из этих кораблей просто не смогут дойти до Одессы своим ходом.
По словам того же Комоедова для нашего Черноморского флота интерес представляют, разве что корветы «Луцк» и «Тернополь», корабль разведки «Славутич», малые противолодочные корабли и ракетные катера, морские тральщики, которые не покинули Севастополь.
К этому списку другие специалисты добавляли еще большой десантный корабль «Константин Ольшанский», корвет «Винница», морские тральщики «Чернигов» и «Черкассы», морской буксир «Ковель». Но окончательно решение о судьбе этих кораблей еще предстояло принять командованию Черноморского флота. Российского.
ГЕНШТАБ.
Центральный командный пункт.
Мониторинг.
5 марта 2014 г.
23.04. Шевченковский районный суд Киева принял решение о задержании нынешних руководителей Крыма – Сергея Аксенова и Владимира Константинова. Службе безопасности Украины поручено «доставить их в суд для избрания им меры пресечения в виде содержания под стражей» (ИТАР-ТАСС).
19:31. Неизвестные, которые представились членами «самообороны Крыма», заблокировали в помещении магазина в Севастополе посланника генерального секретаря ООН Роберта Серри. Сообщается, что Серри находился возле штаба войск береговой обороны ВМС Украины. Группа представителей «самообороны Крыма» заблокировала его машину и вынудила его уйти от штаба…
18:17. Один из эсминцев ВМС США планирует зайти в акваторию Черного моря в конце этой недели. Об этом ИТАР-ТАСС сообщил источник в штабе Черноморского флота РФ.
18:18. Флагман Военно-морских сил Украины фрегат «Гетман Сагайдачный» не вернулся к месту своего постоянного базирования в Севастополе и встал на рейде Одессы, сообщил РИА Новости информированный военный источник в Севастополе. «Такое решение командования ВМС Украины связано с боязнью перехода экипажа корабля на сторону крымских властей», – сказал собеседник агентства. По его словам, многие офицеры и матросы, являющиеся выходцами из восточных и южных регионов Украины, заявили о своем желании уволиться из ВМС Украины в связи с нынешними событиями.
16:39. Руководство автономной республики Крым (АРК) готово оказать гуманитарную помощь военнослужащим частей украинской армии, дислоцированных на территории Крыма, не заявившим пока о переходе на сторону крымских властей, сообщил РИА Новости в среду источник в правительстве автономии.
14:06. Министр обороны Сергей Шойгу не исключает проведения в этом году других внеплановых военных учений.
«В этом году они были первые, думаю, что будут и остальные», – сказал он, отвечая на вопросы журналистов. Верховный главнокомандующий ВС РФ, президент России Владимир Путин 26 февраля объявил о начале внезапной проверки боеготовности войск Западного и Центрального военных округов, включая силы Северного и Балтийского флотов.
14.04. Семьям перешедших на сторону сил самообороны Крыма военных поступают угрозы от неизвестных, сообщил представитель правительства Автономной Республики Крым. «Прежде всего, офицерским женам поступают многочисленные телефонные звонки с абонентских номеров киевских операторов связи, – уточнил чиновник. – Их семьи называют семьями предателей, запугивают, угрожают расправами».
12:51. Заблокированный штаб ВМС Украины в Севастополе работает только «на выход». Как сообщает источник в ВМС Украины, «штаб ВМСУ продолжает держаться, обстановка спокойная и уверенная». Выход из Донузлава блокируется ракетным кораблем «Шквал» ЧФ РФ и двумя ракетными катерами. В этом же районе находится за пределами видимости флагман ЧФ РФ ракетный крейсер «Москва». Между Казачьей бухтой Севастополя (база морской пехоты ЧФ РФ) и Новороссийском курсируют шесть больших десантных кораблей Черноморского, Балтийского и Северного флотов РФ.
12:50. Российский спецназ готовится захватить корвет «Тернополь». На корабль перекрыли доступ воды и продовольствия. Российский спецназ, замаскированный под самооборону Крыма, намерен захватить украинский корвет «Тернополь». Об этом заявил лидер ВО Свобода Олег Тягнибок.
03.11. Юлия Тимошенко выступает за вывод Черноморского флота России из Украины. «Черноморский флот, особенно после всех событий, надо определить как очаг военной нестабильности, как источник войны. И поэтому надо как можно быстрее российский флот из Украины убирать», – сказала она.
«Сейчас в Севастополе находится основное боевое ядро бывшего ВМС Украины (21 единица). Эти корабли и суда не используются Черноморским флотом России…»
* * *
Было шесть утра. В комнате – тихо. Так тихо, что Кручинин слышал, как потрескивает табак его дымящей сигареты (Ольга Михайловна решила пожить у беременной дочери Людмилы с того дня, как Богдан с ранением попал в госпиталь – так что с курением в квартире наступила вольница).
На письменном столе лежала рукопись. В белой чашке поблескивал шоколадный глаз горячего кофе. Кот Боцман упоительно мурлыкал, растекшись на коленях хозяина.
Кручинин вспомнил о вчерашнем разговоре с сыном Олегом, который заходил в гости. Олег радовался тому, что много украинских кораблей теперь достанется нашему флоту, а, значит, откроется много вакантных должностей для офицеров, мичманов, старшин. Александру Ивановичу такой настрой сына не понравился:
– Должность надо заслужить. Как твой брат.
Подумалось о Павле. Он, наконец, на пару дней вернулся на берег после походов в Новороссийск за десантом. Его корабль загнали в ремонт.
По белой целине чистого листа побежали кручининские строки.
«…Что же сегодня представляют собой военно-морские силы Украины? По данным штаба Черноморского флота РФ, на территории Крыма до весны 2014 года базировалось 66 кораблей и судов ВМСУ (в том числе 17 кораблей и катеров, 1 дизельная подводная лодка, приваренная к причалу). На всех этих кораблях к концу марта 2014 года были подняты флаги ВМФ России (экипаж последнего морской тральщик «Черкассы» сделал это 25 марта 2014 года). А кроме кораблей под российскую юрисдикцию перешли все 193 воинских части и учреждений ВС Украины. В портах на территории Украины в Черном и Азовском морях осталось 10 еще держащихся на плаву единиц – катера, вспомогательные суда и один боевой корабль – фрегат «Гетман Сагайдачный», который в период событий в Крыму принимал участие в антипиратской операции НАТО «Океанский щит» и ЕС «Атланта» в Аденском заливе. Украинское командование опасалось, что экипаж перейдет на сторону Крыма, поэтому корабль был направлен не к месту постоянного базирования в Севастополь, а в Одессу.
В экипаже фрегата был большой политический раздрай из-за событий на Майдане и в Крыму. Личный состав раскололся на две части. Стала просачиваться информация, что на корабле зреет бунт. Потому Минобороны и Генштаб Украины приняли решение заводить корабль в Одессу, где позже полностью заменили экипаж.
Сейчас в Севастополе находится основное боевое ядро бывшего ВМС Украины (21 единица). Эти корабли и суда не используются Черноморским флотом России по предназначению. Однако у них есть штатные экипажи – в основном из крымчан, прежних военнослужащих тех же кораблей. Все они теперь стали российскими военными моряками. Но решение судьбы их кораблей отложено до лучших времен».
Из 46 кораблей и судов ВМС Украины, которые остались в Крыму, более половины – старье. Киев, может быть, и хотел бы их забрать, но у него нет баз для размещения даже половины оставшегося своего флота…
Назад: Глава 29 Арсенал
Дальше: Глава 31 Русский щелбан
