Глава 28
Бросок на юг
Когда началась переброска в Крым новых частей и подразделений Российской армии, туда уже в первые дни операции направились и две больших группы офицеров во главе с заместителями министра обороны – генералами армии Дмитрием Булгаковым и Николаем Панковым.
Булгаковская команда (взлетали с подмосковного аэродрома Чкаловский) самолетом добралась до одного из южных военных аэродромов, а затем на машинах двинулась к Керченскому проливу – туда, где была переправа.
Булгаков был в военной форме без знаков различия. И все, кто добирался с ним на крымский берег пролива, были одеты так же. На всех была военная одежда старого образца – ее носили еще в то время, когда в армии отменяли «афганскую» форму одежды, а вместо нее вводили камуфлированную «флору». Оружия ни у кого не было. Никакого. Ни боевого, ни травматического. В карманах офицеров были только документы, авторучки и блокноты.
На переправу «Кавказ» группа Булгакова прибыла в час ночи, как и было запланировано.
У берега Керченского пролива уже стоял огромный паром – его подогнали точно ко времени, определенному планом операции. Началась погрузка: густой поток гражданских людей и десятков автомобилей двинулся на палубу. Среди множества автомашин были и хорошо потрепанные иномарки. Они заехали на паром и сразу скатились в трюм. Номера у них были крымские.
Водители и пассажиры этих машин на палубе не светились, сидели в салонах. Вышли только когда начался пограничный контроль. Офицеры предъявили российские паспорта.
Около двух ночи паром подошел к крымскому берегу. Появились украинские пограничники. Внимательно проверили паспорта пассажиров иномарок, стоявших в трюме среди множества других. Никаких подозрений у них не возникло. Все было чин-чинарем. Погранцы поставили штампы в документах и вернули их.
Машины выехали из трюма в общем потоке и рванули по дороге, ведущей на Севастополь. Там в одном из штабных зданий Черноморского флота уже работала группа офицеров, которую возглавлял генерал армии Николай Панков. Группа эта прилетела в Крым раньше – на Ту-154, под легендой «внепланового рейса».
Лайнер подлетал к аэродрому под Симферополем с выключенными бортовыми огнями. К тому времени уже было известно, что группа боевиков «Правого сектора» разворовала во Львове склад оружия Внутренних войск, среди которого были и переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК).
И хотя бойцы одного из подразделений спецназа ГРУ уже плотно «присматривали» за аэродромом и его окрестностями, не было гарантий, что боевики не пронюхали про «особый» московский военный борт и не шмальнут по нему из ПЗРК.
Но, слава Богу, все обошлось.
* * *
Еще до первых петухов в штабе Черноморского флота (ЧФ) было назначено совещание. Генералы армии Булгаков и Панков заслушали доклад исполняющего обязанности командующего флотом (начальника штаба ЧФ) контр-адмирала Александра Носатова. О ходе переброски дополнительных подразделений с материка на полуостров и их задачах докладывал начальник штаба Южного военного округа генерал-лейтенант Андрей Сердюков.
На плечи этого офицера легла одна из самых трудных задач – воплотить все, что замышлялось в кабинетах Генштаба, на крымской земле. Ведь одно дело рисовать стрелки на картах, определять задачи войскам по рубежам и времени, отдавать приказы на бумаге, и совсем другое – руководить войсками непосредственно на «поле боя», связывая воедино десятки задач, стоящих перед разнородными силами.
Доклад Сердюкова были выдержан в «классическом» стиле – состояние войск Южного военного округа и сил Черноморского флота, места их дислокации, вооружение, задачи, моральный настрой (Черноморский флот входит в состав Объединенного стратегического командования «Юг» и подчиняется штабу ЮВО – прим. автора ). В таком же ключе оценивались и войска «противника», его сильные и слабые стороны.
Но мало-помалу совещание вышло далеко за обязательные в таких случаях формальные рамки – пошел разговор о политических настроениях крымчан в связи с событиями в Киеве, о поведении командования военно-морских сил Украины (их штаб тоже дислоцировался в Севастополе).
Отвечая на вопросы московских и ростовских генералов, Носатов говорил о том, что и местные крымские националисты, и их единомышленники, частенько наезжающие в Крым из Киева, постоянно напоминали российскому Черноморскому флоту, что он в Севастополе – «надоевший квартирант». А сейчас, когда власть в Киеве захватили самозванцы, давление националистов на флот резко усилилось. Они стали устраивать возле наших частей митинги и пикеты с лозунгами «Москали, геть из Крыма!».
Причем, среди организаторов этих митингов и пикетов были замечены и некоторые депутаты севастопольской думы. А с ней командованию ЧФ уже не раз приходилось вступать в серьезные конфликты – депутаты гордумы принимали постановления, в которых делили земли Черноморского флота для своих дачных участков и «коммерческих объектов». Командованию флота не раз приходилось судиться с местными законодателями.
Были и другие случаи «вредительства» нашему флоту. Например, украинцы умышленно создавали проблемы с поставками авиационного керосина для ЧФ. А таможенные пошлины они стали брать с наших черноморцев вдвое больше обычного. Украинские таможенники постоянно требовали дать им право на досмотр наших боевых кораблей, хотя ни в одной стране мира такое не допускается.
Кроме того, Киев постоянно препятствовал поставкам новых вооружений на российский Черноморский флот. Минобороны Украины упорно настаивало на том, чтобы наш флот менял старый боевой корабль «на точно такой же новый». С теми же тактико-техническими характеристиками. Получалось так, что корабль, построенный 50 лет назад, нужно было менять на новый, с устаревшими характеристиками и боевыми возможностями.
И даже новые буксиры россияне не могли привести в Севастополь. Хотя вспомогательный флот в российско-украинском договоре 2010 года об условиях базировании ЧФ в Крыму не был вообще прописан. Но украинская сторона давила на ЧФ: «Это новое вооружение, вы не имеете права!» И тут же в Москву из Киева шла нота – Россия нарушает договоренности! Мы не разрешаем вашим кораблям заходить в Севастополь!
И такая грызня шла годами…
* * *
Из рукописи бойца севастопольского отряда самообороны капитана I ранга в отставке Александра Ивановича Кручинина:
«К концу января 2014 года обстановка вокруг частей и подразделений Черноморского флота начала еще сильнее накаляться. «Температура» провокаций местных националистов против российских моряков-черноморцев и членов их семей росла по мере того, как в Киеве Майдан расширял наступление на власть. Дело дошло до того, что в некоторых гарнизонах жены офицеров, мичманов и старшин боялись отпускать своих детей в школу и даже во двор своего дома.
Штаб флота внимательно наблюдал за событиями в столице Украины и прогнозировал варианты их развития. Худшим из них был тот, при котором к власти придут националисты. И тогда наверняка харьковские договоренности между Москвой и Киевом об условиях долгосрочного базирования Черноморского флота будут разорваны. И произойдет самое страшное – нашему флоту придется уходить из своего древнего «родового гнезда».
Местные украинские «свидомые» и наезжающие в Севастополь и Симферополь бандеровцы уже толпами бродили по крымским городам, орали «Украина понад усе!» и грозили взять «москалей на ножи». Многие крымские татары «подпевали» бандеровцам.
Командующий флотом вице-адмирал Александр Витко приказал своему штабу на всякий случай разработать план эвакуации семей…
На горе Ай-Петри дислоцировалась наша рота спецсвязи. Разведка флота получила информацию, что местные националисты намереваются совершить вооруженное нападение на это подразделение. Чтобы не допустить гибели людей, командующий флотом адмирал Витко приказал переместить личный состав роты на территорию соседней украинской части (была договоренность со штабом ВМСУ), а засекречивающую аппаратуру перевезти на другой российский объект и там выставить надежную вооруженную охрану».
ГЕНШТАБ.
Центральный командный пункт.
Мониторинг.
1 марта 2014 г.
22:37. Министр обороны РФ генерал армии Сергей Шойгу обсудил в телефонном разговоре с коллегой из США Чаком Хейгелом ситуацию на Украине.
22:20. Лидер украинской ультраправой организации «Правый сектор» Дмитрий Ярош призвал лидера чеченских сепаратистов Доку Умарова с оружием в руках поддержать антироссийские силы Украины, в том числе и в Крыму.
21:28. Председатель Верховной Рады Украины, и.о. президента Александр Турчинов в связи с событиями в Крыму дал приказ привести Вооруженные Силы Украины в полную боевую готовность. 18:38. В связи с принятием Советом Федерации РФ постановления об использовании Вооруженных сил РФ на территории Украины движение «Правый сектор» объявило срочную мобилизацию и вооружение всех своих подразделений.
17:47. Президент Владимир Путин обратился к сенаторам с просьбой разрешить ввести российские войска на территорию Украины. В обращении говорится, что подобные меры необходимы в связи с «экстраординарной ситуацией» на Украине, а также угрозой жизни россиян и находящихся на территории Крыма военных.
17:25. И.о. президента Украины, спикер Верховной Рады Александр Турчинов не признает законность избрания Сергея Аксенова новым председателем правительства Крыма. Толпа встречает его слова бурным ликованием.
15:36. Совет Федерации допускает введение ограниченного контингента российских войск в Крым для обеспечения безопасности Черноморского флота и находящихся там граждан России. Об этом в субботу заявила спикер верхней палаты парламента Валентина Матвиенко.
15:06. Совет Госдумы призвал Владимира Путина использовать все имеющиеся возможности для защиты населения Крыма от произвола и насилия.
15:01. «С властями автономии достигнута договоренность о совместной охране объектов Черноморского флота России» – сообщили в пресс-службе ЧФ.
14:48. Сегодня ночью неизвестные вооруженные взяли в оцепление военную базу № 4125 поселка Краснокаменка феодосийского региона, в которой базируется спецподразделение «Тигр».
14:29. Российскими войсками захвачен командный пункт ПВО Украины в Евпатории.
14:03. Минувшей ночью в Крыму пытались захватить здания Совета министров и Верховного совета – на территории автономии действуют вооруженные формирования, заявил председатель Совета министров автономии Сергей Аксенов. Ранее МИД РФ выразил крайнюю обеспокоенность развитием ситуации в Крыму, сообщив, что минувшей ночью неизвестные вооруженные люди, направленные из Киева, пытались захватить здание МВД автономии.
Под охрану были взяты все военные объекты на полуострове
* * *
Московские и ростовские генералы вместе с севастопольскими адмиралами закончили обсуждать план ближайших действий, когда рассвет уже стал размывать темноту черноморской ночи. Матрос в белом переднике заливал в пузатый самовар очередное ведро воды. Распечатывалась очередная банка кофе. Гора окурков не помещалась в пепельнице.
В большом штабном кабинете, над огромной картой Крыма, витал густой сигаретный дым. Офицеры с усталым видом поглаживали «суточную» щетину на скулах. Но времени побриться не было: в большом зале штаба уже рассаживались участники нового оперативного совещания флотских и сухопутных командиров с крымскими ополченцами.
* * *
Из рукописи бойца севастопольского отряда самообороны капитана I ранга в отставке Александра Ивановича Кручинина:
«Принял участие в совещании. Были там и пророссийски настроенные представители местных властей, общественно-политических организаций, руководители сил самообороны Крыма, казачьи атаманы, лидеры военно-патриотических клубов полуострова. Были там и председатели ветеранских организаций, предводители местных воинов-афганцев.
Панков и Булгаков упорно напоминали собравшимся главное требование Президента России и министра обороны к участникам операции – ни в коем случае не допустить боестолкновения с украинскими военными и кровопролития. Панков постоянно напоминал об уважительном отношении к украинским военным и татарам, многим из которых, к сожалению, вскружили головы понаехавшие из Киева и Львова майдановцы. Панков обратил внимание на то, что большинство крымских татар – образованные, трудолюбивые люди, добросовестные работяги – с ними Крыму идти в историю. Генерал был, безусловно, прав. Более того – многие крымские татары вступили в отряды самообороны и вместе с пророссийски настроенными гражданами полуострова поддерживают восстание Крыма против власти киевской хунты»…
* * *
Там же, в штабе Черноморского флота, ставились задачи командирам и начальникам: кто, что именно, к какому сроку и в каком объеме обязан сделать. Итоги подводились в тот же день, зачастую – уже за полночь.
Во избежание управленческой неразберихи столичные генералы объявили командирам, что общее руководство операцией непосредственно в Крыму осуществляет командующий войсками Южного военного округа (ЮВО) генерал-полковник Александр Галкин со своим штабом. Что в его распоряжении находится и Черноморский флот, и все части и подразделения, прибывающие с «материка».
Договорились, что командующему войсками ЮВО будут подчиняться и силы крымской самообороны. Правила «игры» были объявлены по-военному четко, без какой-либо двусмысленности. Группы офицеров, которые возглавляли заместители министра обороны России Булгаков и Панков, работали на ту же, единую для всех задачу, не вмешиваясь в работу командования ЮВО.
Тут тоже была проведена ясная «разграничительная линия». У каждой группы, у каждого генерала армии было свое направление работы, хотя некоторые проблемы в случае необходимости они решали вместе, плотно координируя свои действия. Такую установку они получили в Минобороны и Генштабе.
Военные и гражданские люди из штаба флота разъехались по гарнизонам и городам Крыма. У каждого из них были свои задачи, свои участки ответственности. Но все вместе они делали одну большую работу, у которой было три основных цели: создать все условия для проведения референдума на полуострове и не дать сорвать его, обеспечить надежную охрану частей, кораблей, военных городков и других объектов Черноморского флота и не допустить вооруженного вмешательства украинских частей в крымскую политическую ситуацию.
* * *
Там же, на совещании в штабе Черноморского флота, Александр Иванович Кручинин наконец-то узнал, что корабль, которым командует его сын Павел, уже почти неделю находится в море, выполняя «особо важное задание». Какое именно – контр-адмирал ему не сказал. Но матерый штабник Кручинин уже догадывался, был уверен даже, что сын занимается переброской людей и боевой техники из Новороссийска в Крым. Однако все та же, настырная, не дающая ему покоя загадка мучила его: перед срочным вызовом на службу в тот день, когда были семейные посиделки, Павел сказал отцу, что его корабль после долгого похода в Средиземное море поставлен на ремонт – барахлило навигационное оборудование, со сбоями работал один из двигателей. Поломки более чем серьезные. В такой ситуации выходить в часто штормящее февральское море – затея опасная. Да и расстояние до Новороссийска из Севастополя очень приличное.
Но каждый раз, когда Кручинин «подгребал» к тому контр-адмиралу, чтобы выведать хоть какую-нибудь новость про сына и его корабль, штабник с улыбкой отвечал:
– Все в порядке.
Эти же слова Александр Иванович, словно дорогой подарок, приносил из штаба флота домой жене, которая истязалась тревогой за сына и все чаще наведывалась в церковь. И за дочку Людмилу и ее семью так же болело сердце.
Людмила звонила и забегала в гости все реже. Что-то настороженное, недоговоренное, даже холодное появилось в ней. Она то слезно печалилась за мужа, то с каким-то чужим, не свойственным ей раздражением говорила про Богдана и его украинский корабль, где он был старпомом.
Однажды Ольга Михайловна своим материнским чутьем уловила в словах Людмилы замаскированный упрек в сторону крымчан и москвичей, которые нарушили спокойное течение ее семейной жизни. А затем Людмила совсем раскрыла карты:
– Взбаламутили народ своим референдумом!
Людмила проговорилась матери, что отец Богдана – предусмотрительный Михаил Иосифович Любецкий – бросил все дела и ездил в Одессу, где через знакомого военного на флоте уже «застолбил» новое место для дальнейшей службы сына. И потому, возможно, ей, Людмиле вместе с мужем придется покидать родной Севастополь, бросать квартиру и переезжать в Одессу. А там еще неизвестно, где придется жить.
– А тут еще и в военно-морской академии Димушки начались брожения, – печальным тоном продолжала Людмила, – он рассказывает, что многие курсанты-крымчане уже не боятся при преподавателях рассуждать о возможном их переходе на службу России…
Вечером к Кручининым заглянул внук Димушка – и Александру Ивановичу, и Ольге Михайловне показалось, что он осунулся и посерьезнел.
«Мечется, мечется мальчик» – с горечью думал Александр Иванович и чувствовал раздирающее душу сострадание к внуку, которого тоже крымские события засасывали в драматический водоворот грядущих перемен.
Димушка признался деду, что уже и преподаватели заговорили о том, что в случае победы крымчан на референдуме, академия неизбежно станет снова российской.
– Я ни в какую Одессу не поеду! – решительно сказал Димушка, – Хочу учиться тут, на родине, в Севастополе!
Александр Иванович, с трудом подбирая слова, стал вспоминать, как в начале 90-х советские офицеры тут же, на Черном море, тоже оказались перед тяжелым выбором – кому служить? России или Украине? И многие, в том числе и другой дед Димушки – Михаил Иосифович Любецкий – выбрали украинский флот.
Димушка вдруг удивленным тоном спросил:
– А как же присяга?!
Александр Иванович ответить не успел – лежавший перед Димушкой мобильный телефон осыпал комнату густой трелью.
Он выслушал кого-то, ответил «Так точно! Есть!» и исчез за клацнувшей в прихожей дверью.
Александр Иванович и Ольга Михайловна только и успели увидеть с балкона как Димушка на ходу застегивает черную шинель, удаляясь за угол дома.
Ольга Михайловна сочувственно глядела на него. Сказала со вздохом:
– Прям и не знаю, что можно ему сказать… Жаль ребенка.
– Он уже не ребенок,– задумчиво ответил Александр Иванович, – и на такие вопросы должен сам себе отвечать.
– Кто бы мог подумать, что вот так наша жизнь в Крыму повернется, – тихо говорила Ольга Михайловна мужу перед сном. – Что мы с тобой на старости лет, можно сказать, на баррикады ходить будем. Что вот сегодня и ты, и я, и вся родня – весь Крым… могут на Украине заснуть, а проснуться уже в России. И будет нам с тобой радость, а Людмиле с Богданом – беда… И Димушкина судьба может пойти на излом…
Помолчала – и снова заговорила:
– И как там наш Павлик в море?
– Спи уже, мать, – полусонным голосом сказал ей Кручинин, – мне завтра в шесть вставать… У меня дежурство на блокпосту…
За другого сына – Олега, сердце Ольги Михайловны болело меньше. Его корабль стоял в Донузлаве, мичман Кручинин хоть все реже, но домой наведывался. Отец жадно вылавливал любую новость про обстановку на флоте. Александр Иванович сильно насторожился, когда узнал от Олега, что украинские корабли вдруг дружно отошли от берега, и, выстроившись странным порядком, бросили якоря посреди бухты. Страшная догадка об изготовке украинцев к бою обожгла Кручинина.
* * *
Как специалист по материально-техническому обеспечению войск (оружие, боевая техника, горючее, боеприпасы, продовольствие, вещевое имущество), генерал армии Булгаков уже вскоре после прибытия в Крым запросил в управлении разведки Черноморского флота данные о том, что находится на оружейных складах и в арсеналах украинской армии на полуострове.
У сухопутных и морских частей и подразделений украинской армии в Крыму была очень мощная «советская» система обеспечения: арсеналы, технические базы, склады вооружения и боевой техники. Только стрелкового оружия насчитывались более 100 тысяч единиц. Нетрудно было представить, что могло произойти, если в Крыму начнутся разборки вроде тех, что происходили в Киеве, где брусчатка Майдана уже была густо забрызгана кровью…
* * *
Когда жители Симферополя и Севастополя стали выходить на многотысячные митинги, сторонникам киевской хунты стало понятно, что одними кулаками, бейсбольными битами, железными прутами и цепями свою власть им тут не установить. Потому они все чаще «топтались» возле оружейных складов, возле частей украинской армии, уговаривая солдат матросов, офицеров и мичманов «подсобить в случае чего». Многие из тех соглашались.
Но было немало и таких украинских командиров, которые понимали, что может начаться в Крыму, если активисты «Правого сектора» и «Тризуба» будут утверждать свою власть с помощью армейских и флотских стволов.
Активист «Правого сек тора» Игорь Мосийчук, осужденный за терроризм в январе того же 2014 года, но быстро амнистированный новыми украинскими властями как политзаключенный, выступил с угрозами в адрес крымских «сепаратистов»: «Попытки тех, кто хочет разорвать территориальную целостность Украины, будут жестко пресекаться. Если власть на это не способна, то «Правый сектор» сформирует «поезд дружбы». И мы, как в 90-м УНСО (украинская народная самооборона), поедем в Крым. Тогда сепаратисты, как крысы убегали, когда колонна унсовцев входила в Севастополь…»
Мосийчук имел в виду события весны 1992 года, когда около 700 активистов УНСО совместно со священниками УАПЦ (украинской автокефальной православной церкви) выехали на так называемом «поезде дружбы» на юг Украины (в том числе в Крым) для подавления там «сепаратистских настроений». И, несмотря на противодействие местных властей, прошли маршем по улицам Севастополя.
* * *
«Первая из наших главнейших задач – не допустить утечки оружия и боеприпасов из украинских частей и арсеналов» – так говорил министр обороны России Сергей Шойгу, отдавая приказы подчиненным перед началом операции в Крыму.
Для выполнения этой задачи надо было, прежде всего, найти подходы к командирам всех украинских частей, которые дислоцировались на полуострове. От их позиции в той накаленной ситуации зависело очень многое. Первые же февральские контакты россиян с украинскими командирами показали, что найти общий язык со многими из них будет непросто. За каждым из командиров бдительно присматривал один из его заместителей – своего рода политический комиссар, отвечающий перед Киевом за благонадежность «подопечного».
Командиры остерегались и побаивались этих людей, многие из которых были стукачами СБУ. Иные же офицеры лебезили перед «замполитами», дабы они не сломали карьеру своими доносами в вышестоящие штабы. И клялись им, что без их одобрения «и шагу не сделают».
Разведуправление Черноморского флота в первый же день операции в Крыму предоставило и московским, и ростовским начальникам самую подробную информацию обо всех командирах украинских частей, которые дислоцировались на полуострове. Разведчики же подсказали и возможные «ключи и коды», с помощью которых можно было найти общий язык с этими офицерами.
Первые встречи с ними с глазу на глаз уже вскоре состоялись…
Было три основных цели: создать все условия для проведения референдума и не дать сорвать его, обеспечить надежную охрану объектов Черноморского флота и не допустить вооруженного вмешательства украинских частей в политическую ситуацию.
Назад: Глава 27 Вежливые люди
Дальше: Глава 29 Арсенал
