ГЛАВА 47
Я оторопело смотрела на тангрийку. Во мне вздымались волны противоречивых чувств. Радость, что она жива. Изумление. Наконец — возмущение.
Ну, сколько можно, в самом деле? Будить меня среди ночи, предлагать срываться и куда-то драпать. За нами непременно устроят погоню, состоится эпическая схватка с Элганом. После чего он сграбастает меня в охапку и устроит выволочку. А Федайра опять станет как кот Шредингера: то ли жива, то ли мертва.
Нет уж, черта с два. Больше я никуда ни за кем вслепую не побегу. Только если силком на аркане потащат.
— Куда уходить? — буркнула сварливо. — Зачем уходить? И как вы сюда попали? Леон сказал, что ключ может открыть только он сам и только добровольно. Он вас впустил?
Федайра покачала головой.
— Не он. Ключ подчиняется не только наместнику.
— А кому еще? Кто вы, черт возьми? Я никуда с вами не пойду, не получив ответов на вопросы.
Тангрийка вздохнула:
— Хорошо, Юлия. Я отвечу. Но давайте поспешим, прошу вас. Времени в обрез. Что вы хотите знать в первую очередь?
Я встала, чтобы смотреть ей в глаза. Следователь из меня так себе, но хоть какой-то шанс почувствовать правду и ложь.
— Как вы сюда попали?
Она пожала плечами.
— Меня позвал кристалл Источника.
— Как позвал? Зачем?
— Позвал импульсом в сознании. Это трудно объяснить человеку, который не владеет традиционной веравинской магией. Внутри вы ощущаете непреодолимый порыв направиться в определенное место. Зачем — я и сама не могла понять. Пока не пришла сюда, не увидела вас и не прикоснулась к кристаллу.
— И что же вы поняли?
— Кристалл инициировал сирену. Отныне вы обладаете силой и чарами сирены в полной мере. Потому кристалл и позвал меня — к первой инициированной сирене за тысячи лет в Веравине.
От такой новости я должна была отвесить челюсть, вытаращить глаза, завизжать во все горло, подпрыгнуть до потолка или затопать ногами. Но я стояла на месте и тупо глядела на Федайру. Ее слова ничего для меня не значили.
Кристалл инициировал сирену. Я обладаю силой сирены в полной мере. И что? Что я должна сейчас чувствовать? Что должно происходить со мной?
— Вы ничего не ощущаете? Всмотритесь в себя. Точнее, вслушайтесь. Магия сирены заключается в звуках. Что вы слышите?
Я рефлекторно прислушалась. Поначалу ничего не было, кроме нашего дыхания и мерного сопения Рианны. Эта девица проспит все приключения. Вечно они падают только на мою голову. С удовольствием отсыпала бы ей половину. Да только меня не спрашивают.
А затем в мое сознание хлынула… музыка. Десятки, сотни, тысячи разных мелодий! Голова закружилась, я обхватила ее руками и хлопнулась обратно на постель, потеряв равновесие.
Мелодии вились внутри меня подобно пчелиному рою. Я слышала и различала все до одной! Невероятное чувство — слушать одновременно неисчислимое количество музыкальных рисунков, и они не сливались в какофонию. Как будто я была не человеком с ограниченными способностями, а с компьютерным интеллектом или каким-то сверхсуществом. Сиреной.
Но неужели этот шквал звуков будет теперь со мной всегда? Я же сойду с ума!
Стоило подумать об этом, как мелодии стихли. Осталась уверенность, что я в любой момент могу извлечь из памяти любую из них и спеть. И что я сразу узнаю, когда наступит нужный момент.
Это и есть сила сирены? Но что она дает?
Я посмотрела на тангрийку. Уже открыла рот, чтобы спросить. Но вместо этого сам собой вырвался другой вопрос:
— Кто вы, Федайра? Откуда у вас сила пройти сквозь магический барьер Элгана в его покоях во дворце? Почему вас позвал кристалл и пропустил ключ? Почему он подчиняется вам, как Леону?
Пока я спрашивала, в голове завертелась одна из мелодий. Откуда-то я знала, что если спою ее, Федайра не сможет солгать. Мелодия заставляла человека и любое разумное существо говорить правду и ничего, кроме правды.
Но я не запела. Оттуда же, из тех же неведомых глубин подсознания пришло понимание, что Федайра и так не солжет.
Тангрийка улыбнулась уголком рта.
— Мудрое решение, Юлия. Я знаю, что чары сирен вынуждали людей к искренности. У вас нет необходимости к ним прибегать. Смотрите.
С изумлением я увидела, как кожа и волосы Федайры посветлели у меня на глазах. Изменилось лицо, чуть вытянулся рост.
— Из меня такая же тангрийка, как из вас, Юлия. Это личина. А Федайра Лаш — такой же псевдоним, как Изайма Грейн.
Вот тут-то у меня челюсть и отвисла. Ошалелыми глазами я таращилась на худощавого светлокожего мужчину лет тридцати с длинными русыми волосами.
— Мое имя Федар Дайнир. Я старший брат Киары.
