Глава 14
Плюс один

Когда прекрасная половина нашей компании ушла в баню, отец отпустил Мугабе и разлил клюковку по стаканам. Байкер в это же время плеснул себе водки в кружку.

– Давай сначала выпьем, сынок, а потом я расскажу всё, что знаю о маячке, и кое-что ещё. Видит Зона, я давно хотел открыть тебе правду о твоём происхождении, но как-то подходящего случая не было.

Такое вступление обещало мало хорошего. Я напрягся, ожидая услышать что угодно, но только не это. Рассказ отца о том, что меня, совсем ещё маленького карапуза, охотники на мутантов нашли в логове сушильщиков и принесли ему для изучения, прозвучал как гром среди ясного неба. Перед глазами всё поплыло, сердце гулко заколотилось в груди, уши будто заткнули ватой. Я не слышал и половины из того, что потом говорил мне отец, вернее, опекун, воспитатель. Ведь я, получается, круглый сирота без роду и племени, который сначала каким-то неведомым образом попал к мутантам (и почему они меня сразу не съели; выращивали как скотину на убой, чтобы крови больше было, что ли?), а потом уже оказался на попечении Болотного Лекаря.

Теперь стало понятно, почему он всегда уходил от моих вопросов о матери. Он просто не знал, что мне сказать, а врать не хотел.

«Да уж, выдался денёк, ничего не скажешь, – подумал я. – От таких новостей можно и умом тронуться. Хотя о чём это я? Что, собственно, такого произошло? Тот факт, что мы с Лекарем не кровные родственники, не делает его плохим отцом. Наоборот, он вложил душу в чужого ребёнка, потратил на него своё время и нервы, воспитал приёмыша, как родного. В конце концов, настоящий отец не тот, кто тебя зачал и бросил, а тот, кто поставил на ноги, научил всему, что знает и умеет сам, и готов подставить крепкое плечо в трудную минуту, как сейчас, например».

– Прости меня, Купрум, за то, что я столько лет скрывал от тебя правду. Мне надо было рассказать всё ещё в тот день, когда я нашёл маячок в твоей руке.

– Да ладно тебе… пап. Главное, сказал, а когда ты это сделал – неважно. Я вообще считаю, лучше замять эту тему и больше никогда не говорить об этом. Для меня ты отец, и этим всё сказано.

– Спасибо, сын! – В глазах Лекаря предательски сверкнули слёзы. Он встал со стула, наклонился ко мне и сжал в крепких объятьях, похлопывая ладонью по спине. – Ты не представляешь, как для меня это важно, – сказал он дрогнувшим голосом и шмыгнул носом. – Это надо отметить!

Он набулькал клюковки из графина в наши стаканы по самую риску, посмотрел на Байкера.

– Так вы, говорите, трижды промывали ягоды, да? – спросил тот. Отец кивнул. – Ну ладно, поверю на слово, а то водка как-то не очень хорошо пошла. Только вот у меня стакан…

Отец махнул рукой, распахнул окно, выплеснул настойку из посудины Байкера и наполнил её до краёв.

– За тебя, сынок! – провозгласил он и, как и я, выпил всё до дна.

Байкер последовал нашему примеру, крякнул от удовольствия, провёл тыльной стороной ладони по губам.

– Хороша, зараза, хоть и зомби к ней руки приложили. – Он наколол на вилку картофелину, сунул в рот и сказал, громко жуя: – Ну, теперь хотя бы ясно, почему ты разговаривал с сушильщиками, а они понимали тебя. Ты ж, эта, Маугли, ёк-макарёк, – хохотнул он.

– Кстати, отец, а Купрумом меня те охотники назвали?

– Нет, это я тебе имя дал. Не знаю, что за изверги тебе маленькому наколку на руке сделали, а потом ещё и попытались её выжечь, но те самые буквы «си» на левом запястье и рыжий цвет волос и дали тебе имя.

– Получается, татуировку тебе делали те же, кто вживил маячок? – предположил Байкер.

– Может быть, и так, – согласился отец.

– То есть, если я найду тех налётчиков на квадроциклах и выясню, кто послал их за мной, значит, выйду и на тех, кто бросил меня в Зоне много лет назад? Возможно, даже узнаю, кто на самом деле мои родители. – Я повернулся к нему: – Прости, пап.

– Тебе не за что извиняться, – махнул он рукой. – Это естественное желание любого человека – знать правду.

– Ну да, – кивнул я. – Знать бы ещё, где искать этих налётчиков. Можно всю Зону истоптать, но так и не встретиться с ними.

– Тебе будет трудно докопаться до истины, но не всё так плохо, как может показаться на первый раз. Слыхал я, в Ржавом лесу много лет назад поселился Скиталец. Говорят, если найти его, поговорить по душам и задать волнующий тебя вопрос, он может помочь дельным советом. Возможно, даже направит на след. Я бы на твоём месте не отбрасывал такую возможность и попытался найти старика. Даже если это просто байка. Ржавый лес находится ближе к центру Зоны, а опыт мне подсказывает, что все неприятности чаще всего исходят оттуда. Те же выбросы, например. Хотя, они, скорее, не столь неприятности, сколь благо. По крайней мере, для сталкеров.

– Спасибо! – Я похлопал отца по руке и посмотрел на Байкера:

– Сможешь с Настей без меня до «Яхонта» дойти? Тут не так далеко, я объясню.

– А кто тебе мешает отвести их к научной базе, сынок? Помоги Насте найти мальчика, а потом иди по своим делам. Ты ждал правды столько лет – день-два тебя уже не спасут.

– Точно, так и сделаем. Я вас отведу к «Яхонту», и там мы расстанемся. Согласен?

– Угу, – кивнул Байкер и весь прямо-таки засветился от мысли, что скоро я оставлю их с Настей одних.

Отец не солгал, когда говорил, что утром у Насти не останется никаких признаков простуды. Баня и компресс из приятно пахнущей травами мази сделали своё дело. Надсадный трескучий кашель больше не раздирал горло девушки, и вообще она выглядела так, словно только что вернулась с пятизвёздочного курорта.

Даже тот факт, что отец так и не смог связаться с «Яхонтом» и уточнить местонахождение Максима, не испортил её прекрасного настроения. Глаза Насти по-прежнему сияли радостью, с губ не сходила счастливая улыбка. Она прямо порхала по дому, собираясь в путь, и то и дело поторапливала нас с Байкером.

Мы же, напротив, никуда не спешили и степенно попивали чай с бубликами, наслаждаясь редким в Зоне ощущением чистоты и покоя. Вечерняя баня и сон в мягких постелях, а не на бетонном полу или холодной земле, нам тоже пошли на пользу.

Даже близкое присутствие Мугабе не напрягало Байкера (отец всегда приглашал зомби-друга к столу, если тот находился неподалёку от дома). Он, казалось, вообще не замечал, что справа от него сидит не совсем человек, и даже пару раз попытался заговорить с ним, но, поскольку Мугабе говорил медленно и временами отвечал невпопад, бросил это занятие.

Арина тоже решила отправиться с нами и в дальнем углу просторной комнаты собирала нехитрые пожитки в рюкзак. Возможно, она так бы и осталась в отцовском доме, но Байкер спьяну рассказал вернувшимся из бани девчонкам историю моего детства, а потом ещё и сболтнул о нашей встрече с сушильщиками в гараже машинно-тракторной станции. Естественно, Арина тут же загорелась желанием выучить язык мутантов.

– Я всё ещё мечтать быть истребительница вампиров, – сказала она, держа чашку с чаем в руках.

Все мои доводы о том, что это произошло случайно, под воздействием выброса, и я, при всём желании, не смогу сейчас сказать ни слова на языке сушильщиков по той простой причине, что просто не умею на нём говорить, остались без внимания. Блондинка заявила, что пойдёт за мной хоть на край света и будет верным спутником во всех моих путешествиях по Зоне до тех пор, пока я не соглашусь поделиться с ней своими знаниями.

Отец наблюдал за нами, посмеиваясь в усы и попивая чай с конфетами. Он вмешался в наш разговор, когда тот плавно начал переходить в перебранку, и потребовал, чтобы я взял девушку с собой.

– Только пообещай мне, Арина, что не будешь убивать сушильщиков ради развлечения, – сказал он, когда я дал ему слово взять его помощницу с собой. – Стреляй, когда тебе и тем, кто рядом с тобой, угрожает серьёзная опасность. В любом другом случае всегда лучше договориться. Уверен, Купрум научит тебя их языку.

Я начал возражать, но он перебил меня:

– Не спорь, сын, ты знаешь его, иначе никакой выброс не помог бы тебе вспомнить то, чего нет в голове.

– Я обещать вам, мистер Айбо, – с серьёзным видом кивнула Арина. – А ещё я обещать приходить снова. Не знаю, когда, но обязательно приходить.

Вот так в нашей компании стало больше на одного человека. Не скажу, что я был против, но и особой радости у меня это не вызывало. Наличие в команде такого «прицепа» обещало определённые трудности, ведь надо будет думать не только о собственной безопасности, но и во все глаза следить за новенькой, чтобы не вляпалась сдуру куда не следует.

«Ладно, – подумал я, – будем надеяться, Арина не полезет на рожон и вообще будет вести себя тише воды, ниже травы, как губка впитывая сталкерские премудрости. Я вырос в Зоне и знаю, что здесь ничего просто так не происходит. Раз Тёмный Сталкер решил дать её мне в напарницы, значит, она обязательно пригодится».

Закончив собирать рюкзак, Арина скрылась в соседней комнате и через несколько минут вышла оттуда в отлично подогнанном под фигуру комбинезоне. Из-за спины девушки выглядывал ствол американского автомата LR-300, «пустынный орёл» ждал своего часа в длинной набедренной кобуре. Золотистые волосы были забраны в аккуратный пучок на голове, на щеках красовались три тёмные полосы маскировочного грима. Не знаю, зачем она так размалевала себя, но выглядело это чертовски привлекательно.

У Байкера при виде Арины отпала челюсть, а я едва удержался от одобрительного свиста, и то лишь потому, что отец всегда был против того, чтобы я свистел дома.

Когда первый шок прошёл, я скосил глаза в сторону Насти. Мне почему-то казалось, что она ревниво отнесётся к появлению ещё одной девушки в нашем отряде, хотя бы из-за того, что её комбинезон не отличался элегантностью линий и сидел на ней, как мешок.

Видимо, я так и не научился разбираться в женщинах, потому что Настя нисколько не расстроилась.

– Хоть будет с кем поговорить, – сказала она, сжимая Арину в объятиях, – а то от этих молчунов слова лишнего не добьёшься.

– Ну, раз все готовы, пора в путь. – Я поставил пустую чашку на стол, встал и первым потопал в прихожую.

За мной потянулись остальные. Обувшись, закинув за спины рюкзаки и оружие, мы вышли в тускло освещённый коридорчик, спустились по скрипучей лестнице в сени и вышли во двор.

«Домашние» зомби уже вовсю занимались делами, а сборщики клюквы с корзинами в руках толпились возле сарая, ожидая Мугабе.

Перед ними с лаем бегал Гром. Увидев меня, волкопёс со всех ног бросился к крыльцу, закрутился передо мной, то и дело норовя встать на задние лапы и лизнуть розовым языком в лицо.

Я потрепал приятеля детских игр по загривку, почесал за ухом, достал из кармана заботливо прихваченный со стола бублик и сунул его в пасть зверю. Гром в мгновение ока слопал угощение и завилял хвостом, требуя ещё.

– Провожать не буду, – сказал отец. – Не люблю расставания. Вас, вон, Мугабе с друзьями и Гром проводят. Верно?

Волкопёс оглушительно гавкнул, переступая с лапы на лапу, а зомби что-то нестройно промычали.

Мы обнялись с отцом, похлопали друг друга по спине. Байкер крепко пожал ему руку, а Настя и Арина чмокнули в щёки на прощанье.

– Счастливого пути! А вам, Настя, желаю как можно скорее обнять своего сына. – Отец помахал нам рукой и спешно скрылся в сенях. Правда, я успел заметить, как в его глазах предательски блеснула слеза. Раньше он не был таким сентиментальным, не иначе возраст начал сказываться.

Зомби довели нас до того места, где мы вчера с ними встретились, и без дополнительной команды побрели к клюквенной плантации.

Мугабе стянул тростниковую шляпу с головы, поклонился и сказал:

– Удачи, масса Купрум. Пожалуйста, приходите к нам почаще, я давно не видел массу Лекаря таким счастливым.

– Хорошо, Мугабе, я постараюсь, – пообещал я.

Зомби растянул тёмные губы в улыбке, напялил шляпу на голову и поковылял к своим друзьям. Те уже ползали на коленях, не обращая внимания на роящиеся над ними тучи гнуса, и скребками срывали спелые ягоды со стелющихся по земле кустиков болотного растения.

Я прихлопнул назойливо звенящего над ухом комара, сверился с картой в ПДА и взял направление на висящее над далёким перелеском солнце. День обещал быть ясным и солнечным, по крайней мере, пока на небе не было ни облачка. Если б не настырно лезущие в глаза, уши, рот и нос насекомые, вообще было бы хорошо.

«Яхонт» находился на берегу круглого озера. Нас разделяли километры полей, рощиц, холмов и косогоров. Я планировал добраться до научного лагеря к вечеру, сдать Настю на поруки профессору Машковой, переночевать и поутру отправиться на поиски налётчиков на квадроциклах.

Мы всё дальше уходили на восток. Девушки шли за мной, а Байкер замыкал процессию, то и дело поглядывая по сторонам.

Болото осталось позади. Трава под ногами становилась всё гуще. Появились кустарники и отдельно растущие деревья. Перелесок на горизонте с каждым шагом становился всё ближе и выше.

Гром плёлся чуть в стороне от нас, то тяжко вздыхая, то добродушно ворча, до тех пор, пока я не накричал на него, приказывая вернуться домой. На какое-то время это помогло. Волкопёс сел на вершине травянистой кочки, постукивая хвостом, а когда мы удалились на десяток шагов, поднялся со старческим кряхтением и снова побрёл за нами. Пришлось замахнуться на старого друга автоматом. Гром попятился, плюхнулся задом в траву и так тоскливо завыл, что у меня защемило сердце в груди.

– Чего это он? – с тревогой в голосе спросила Настя.

– Расставаться не хочет, – буркнул я, убирая оружие за спину. – Боится, наверное, что больше меня не увидит: старый он уже.

Когда мы приблизились к перелеску настолько, что стал слышен шорох листвы и запахло лесной прелью и сыростью, я оглянулся на ходу. Грома уже не было на месте. Одинокая фигурка четвероногого друга уныло плелась в обратном направлении, с каждым мгновением становясь всё меньше и меньше.

Я тряхнул головой, словно гоня прочь все связанные с ним воспоминания, сверился с данными ПДА (судя по показаниям прибора, никаких аномалий поблизости не было) и зашагал навстречу тонким стволам осинок и берёз.

Лиственное редколесье быстро закончилось, и перед нами раскинулось заросшее кустарником поле. Лёгкий ветерок с юга доносил сладкие запахи медового разнотравья. Громко стрекотали кузнечики, жужжали насекомые.

Щурясь от яркого солнечного света, я приложил ладонь козырьком ко лбу, глянул в сторону заброшенного коровника метрах в трёхстах от нас. Рядом с развалинами фермы ржавел грузовик. Доски кузова давно сгнили и превратились в труху, а кабина выглядела так, словно по ней прошлись когда-то гигантским молотом. В ярких солнечных лучах купол гравитационной аномалии мерцал алмазными искрами и был хорошо заметен даже на таком расстоянии.

В другой раз я бы обязательно завернул к этой груде металлолома в поисках хабара. Аномалии и повышенный радиационный фон – идеальное место для зарождения артефактов. Как минимум «горгоной» или «пушинкой» я мог бы там разжиться. Не бог весть какие цацки, но и они денег стоят, а в Зоне, как и везде, впрочем, без них никуда. Патроны, оружие, аптечки и провиант за «спасибо» не отдают, за них бабосики просят, и немалые.

К счастью, благодаря профессору Шарову у меня этого добра было с избытком, как и у Байкера с Настей. (Думаю, Арина тоже не бедствовала в этом плане.) Так что я внёс в ПДА координаты коровника – на будущее – и взял курс на едва заметные впереди тёмные свечки тополей.

Часа через два мы добрались до шоссе и потопали по изрезанному трещинами асфальту. Высокие пики осокорей шли по обеим сторонам автострады, образуя подобие аллеи. Тени от растущих по правую руку деревьев падали на дорогу длинными наклонным полосами, теряясь в пыли левой обочины.

В километре от нас автомагистраль наискось пересекалась с линией электропередачи. Когда мы добрались до висящих над шоссе проводов, солнце поднялось ещё выше над горизонтом. Тени от деревьев изменили угол наклона и съёжились. Теперь они падали почти перпендикулярно обочине, едва доставая до середины дороги.

Ещё через час шоссе сделало крутой поворот. Впереди показался частично разрушенный мост через широкий овраг. Склоны глубокой балки густо затянуло кустарником. По дну распадка бежала мелководная речушка – скорее, большой ручей. Его не было видно целиком, лишь местами, сквозь шуршащие на ветру заросли камыша, проглядывали сверкающие на солнце лужицы да слышалось весёлое журчание воды и заливистое кваканье лягушек.

Длинная вереница армейских «уазиков», грузовиков с бэтээром во главе растянулась на весь мост. Местами сильно помятое ржавое железо машин указывало на облюбовавшие их гравитационные аномалии. Белые нити сверкающих молний вспыхивали то тут, то там, обозначая «разрядники». Медленно кружащиеся в воздухе нанесённые ветром листья и маленькие веточки с головой выдавали притаившиеся в тени автомобилей «торнадо». С полукруглых ферм переправы свисали длинные рыжие и серые бороды «мочала». Жгучие волоски ядовитой аномалии покачивались на ветру, то и дело касаясь кончиками автомобильных бортов. В довершение ко всему мост со всем, что на нём находилось, так сильно фонил, что счётчик Гейгера затрещал ещё на подступах к путепроводу.

Такая концентрация аномалий на квадратный метр площади не могла остаться без последствий. Кое-где возле машин подпрыгивали, медленно вращаясь вокруг оси, разноцветные «подарки» Зоны. Все, как на подбор, высокой ценовой категории. Правда, достать их можно было, лишь облачившись в сверхзащищённый от аномальных воздействий просвинцованный комбинезон с комплектом жутко дорогих, но хорошо минимизирующих вредные факторы артефактов в контейнере на боку. Да и то не факт, что задумка бы удалась.

Соваться на мост в наших костюмах, пусть и очень даже хороших, было равносильно самоубийству. Поэтому я без лишних раздумий свернул в сторону и начал спускаться по склону оврага, с треском продираясь сквозь кусты орешника и сирени.

Девушки и Байкер последовали за мной без возражений. Только Арина изредка ругалась сквозь зубы по-английски, когда упругие ветки хлестали её по плечам.

Вскоре затрещал камыш, захлюпала под ногами вода, и мы оказались рядом с лежащим на крыше «Запорожцем». Вверху, в ограждении моста, зияла огромная дыра. Наверное, водитель не справился с управлением во время давней эвакуации, или же, что более вероятно, гражданскую машину столкнул бронетранспортёр, чтобы не мешала движению колонны.

За долгие годы автомобиль глубоко погрузился в илистый грунт. На поверхности осталось лишь ржавое днище и спущенные колёса. Потревоженные лягухи перестали драть горло и с плеском попрыгали с гниющего железа в речку. Снова зазвенели над головой назойливые комары.

Карабкаться вверх по крутому склону не хотелось. Я сверился с ПДА. Судя по карте, овраг постепенно мельчал. Не так далеко от этого места у нас были все шансы выбраться из него без проблем.

– Нам туда, – указал я направление, прихлопнул комара на щеке и первым потопал прочь от моста.

Овраг и в самом деле в скором времени превратился в заросшую сорняками канаву. Где-то в глубине бурьяна брала начало бегущая по дну балки речушка. Там кто-то громко копошился и пыхтел. Смотреть, что за мутант обустроил гнездо возле родника, не было никакого желания. К тому же тварь явно боялась нас. Стоило нам приблизиться к высоким зарослям борщевика и травы, возня сразу прекратилась, и только настороженное сопение выдавало притаившегося в густой зелени мутняка.

Уже перевалило за полдень, когда мы выбрались из канавы на заросшую кустарником холмистую равнину. Я посмотрел по сторонам. Далеко впереди с запада на восток протянулся длинный и высокий увал. Смешанный лес покрывал склоны и вершину возвышенности. Скорее, даже не лес, а редколесье, поскольку расстояние между деревьями было довольно велико. Справа виднелись арки полуразрушенного моста. Слева возвышалось недостроенное здание. Первый этаж был готов полностью, а второй и третий обозначали торчащие вверх сваи с уложенными на перемычки железобетонными плитами. Лестничные пролёты соединяли между собой недостроенные этажи.

Рядом со зданием ржавел на специально уложенных для него рельсах строительный кран. Промежутки между бетонными шпалами густо заросли бурьяном. Сухие кустики растений тихо шуршали на ветру, как будто перешёптываясь друг с другом. Удерживающие стрелу крана стальные тросы по непонятной причине оборвались, и теперь она одним концом лежала на краю перекрытия, образуя альтернативный вход на третий этаж.

Половина пути до лагеря учёных осталась позади. Нам предстояло пересечь заросший лесом хребет, пройти по кое-где заболоченной низменности до берега озера и, обогнув его по краю, добраться до «Яхонта».

Прежде чем идти дальше, я принял решение устроить небольшой привал. Девушкам требовался отдых, да и у меня под ложечкой начало немного подсасывать. Думаю, Байкер тоже был не прочь передохнуть.

Лучшего места для отдыха, чем тенёк возле недостроя, нам было здесь не найти. Судя по данным ПДА, здание было чистым от аномалий, а радиационный фон не превышал нормы.

– Давайте вон там присядем, водички попьём, перекусим, – предложил я, показывая рукой на заброшенную стройку.

– Я не против, – сказала Настя.

– И я за, – поддакнул Байкер. Арина же ограничилась кивком.