Книга: Вблизи и далеко
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Некоторые события предугадываются с точностью до секунды. Три. Два. Один. Пуск?
– Он здесь?! – раздался повышенный голос из приемной.
О! Точно по расписанию.
Дверь кабинета распахнулась, едва не впечатавшись в стену. В проеме мелькнула смущенная Марьяна, но тут же исчезла, поймав один мой единственный взгляд. Понятливый у меня ассистент! Надо будет выписать ей премию. Я отошел к подоконнику, в кабинет влетела Кира, сжимая в ладони смятый лист бумаги. Какой занятный ураган из обиды и раздражения. Разбавить бы чуточкой замешательства, и вышла бы идеальная кондиция. Замерев в метре от окна, она протянула мне лист и требовательно спросила:
– Что это?
Неправильная постановка вопроса – верный путь к тому, чтобы получить не тот ответ, на который рассчитываешь.
– Прискорбно, что наши ведущие юристы не знают, как выглядит приказ о направлении в командировку.
– Я с тобой никуда не поеду, – заявила Кира, комкая лист в тугой шарик.
– Не проблема. Иди пешком.
Она рассердилась. Поправила очки и сдвинула брови. Думала произвести впечатление? Увы, мимо. Всегда смешно, когда девушки с типичным бейби-фейсом пытаются сделать свирепое лицо. У этой к тому же трогательные каштановые кудряшки и привычка надувать губы. Барби зла, Барби крушить. Умора.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – прошипела Кира и подошла ко мне вплотную. Если бы от людей в ярости валил пар, кабинет бы уже превратился в сауну. – Так вот, – произнесла она четко, по слогам. – У тебя ничего не получится.
– Как скажешь, – легко согласился я. Наклонился к ней, выждал драматическую паузу и поинтересовался: – Тогда о чем ты беспокоишься?
Никто не любит вопросы, на которые не хочется отвечать. Задашь такой, и комплект забавных реакций обеспечен. Люди недооценивают слова, и совершенно напрасно. Просто надо уметь подбирать правильные.
– Я все равно не поеду. – Кира выпрямилась и задрала подбородок, будто это могло прибавить ей роста. – Придумаю что-нибудь. В отпуск уйду. Уволюсь. Съем загранпаспорт. Ногу сломаю!
– Кому?
Она закатила глаза, развернулась на каблуках. Умчалась красиво: буря негодования, искры ярости. Папки в стеллаже слились в сплошное красное пятно, развешанная по стене клубная ерунда в рамках словно поймала сотню солнечных бликов. Прошло несколько секунд, прежде чем снова стало видно кабинет. Отсвечивающему с письменного стола монитору захотелось убавить яркости – а лучше вовсе выключить.
Гулко хлопнула дверь приемной. Бесимся, значит. Забавно. Всю жизнь из-за угла завистливо скалилась на тех, кто сильнее – то есть фактически на всех вемов. А теперь ей, видите ли, и так хорошо. Можно подумать, барьер на даре – отличная штука, и снимать его она не хочет. Бегаю за ней и уговариваю, она же рычит и бросается какими-то дикими обвинениями. Цирк!
А в командировку все равно поедет, никуда не денется. Халява кончилась вместе с «Перспективой», и на Гене Жданове выехать уже не удастся. Кстати, странный тип. Седьмой год с ней работает, из них два месяца в нашем в юридическом отделе, и даже здесь не признался своей бывшей начальнице, что у него аллергия на ее бессменные яблочные духи. Кашляет, краснеет и задыхается, но терпит.
По столу нахально крался луч солнца, пробившийся сквозь неплотно задернутые жалюзи, работающий на полную мощность кондиционер гонял прохладный воздух. Менять этот рай на уличное июньское пекло не хотелось от слова совсем, но дел было невпроворот: организация клубной поездки на выставку яхт, после обеда – открытие нового вип-отделения, а вечером встреча с важным клиентом. Хотя сейчас они все важные. Радует, что вообще есть. Недавняя история с убийствами клиентов – плохая реклама банку, особенно когда их грохнул наш же сотрудник. До обеда оставалось полчаса – самое время выдвигаться. Терпеть не могу опаздывать, а мама ненавидит ждать.
В приемной, перед развернутой во весь монитор презентацией по предстоящей выставке, бодро щелкала мышью Марьяна. Придирчиво рассматривала картинки и ставила на фон то одну, то другую. Раньше яхты мне нравились. Дома валялись права, полученные бог весть когда. Веселый экзамен был, как вспомню всякие карлингсы и шпангоуты, сразу гордость берет, что знаю столько умных слов.
– Павел Николаевич, звонили по поводу сайта. – Марьяна отвлеклась от компьютера. – Макет нашего нового раздела готов, ждут согласования.
– Давно звонили?
– Минут десять назад. Пока вы беседовали с Неборской.
Так и думал, Кира ей не нравится. Тон нейтральный, а в самой желчи – тьма. Скоро пойдет с подружками курить – выплеснет. А пока сидит, копит. Марьяна ценит порядок, фанатично следует расписанию, а корпоративный устав знает наизусть. Те, кто нарушают эти священные правила, записываются в злейшие враги.
– Меня до завтра в офисе не будет, – сообщил я, подойдя к ней ближе. Потянулся к календарю на столе, как бы невзначай задел за плечо. Немного концентрации, упор на сгустившуюся энергию, и кольцо напряжения вокруг нее рассеялось. – Если наш буйный юрист явится снова, вручи ей еще одну тарелку булочек. Ту она наверняка уже доела.
Просияв, Марьяна кивнула и повернулась к монитору. Вот и умница. Захочет, такую презентацию сделает, без всякой яхты все закачаются.
Я пошуршал для вида корпоративным календарем и отправился на стоянку. По пути проверил с телефона рабочую почту, рассмотрел макет. Какое, к чертям, юзабилити? Просили же – чем пафоснее, тем лучше. На то он и вип-клуб. Ответ получился коротким и емким, хотя автонабор многие слова напечатать просто не дал…
В одноэтажной блинной было полно народа, но свободный столик нашелся. Мама с детства обожала это место, и до сих пор иногда сюда приезжала. Сначала одна, а потом вместе со мной. Тайком от всех, разумеется. Ведь у Розалии Левицкой, жены банкира-миллионера не должно быть слабостей, даже самых невинных. Это был наш секрет: затрапезная обстановка советского общепита и потрясающе вкусные блинчики. Совместные обеды… и регулярный вынос мозга. Если тебя любят, подобное неизбежно.
Она появилась через пять минут после того, как я заказал наш обычный обед – блины со сливочным маслом и крепкий чай. Остановилась в дверях, поискала меня взглядом и направилась к столику. И жара ей нипочем – свежая, в белом костюме, иссиня-черные волосы убраны в высокую прическу, на шее шелковый шарф. Она все время их носила, сколько себя помню. Местная публика пялилась вслед.
– Давно ждешь? – Мама чмокнула меня в щеку и села рядом, разложив на коленях салфетку. – Ну и погода. В Каталонии сейчас и то прохладнее.
– Через две недели проверю. У меня командировка в Барселону.
– Отлично, – обрадовалась она. – Предупрежу Бланку. Не вздумай останавливаться в отеле.
Посыпались инструкции – с кем из испанских родичей следует увидеться, кто родил, кто женился, кому что передать и не перепутать… На несколько минут появилось ощущение, что я еду в отпуск. Плохо, что народа в блинную набилось больше моего допустимого предела. Пришлось заказать холодной воды и мысленно отгородиться от десятков людей. Это непросто, но результат того стоит. Можно почувствовать себя собой, а не безликой частью сваленных в кучу чужих эмоций.
– Кстати, на днях я наткнулась на чердаке на огромную коробку ваших детских игрушек, – оживилась мама, отодвинув пустую тарелку. – Представляешь, там нашлись письма, которые вы писали себе взрослым. Приезжай на выходных, посмотришь.
Началось…
– Давай пораньше, на неделе, – предложил я, заранее зная, что номер не пройдет.
Она выпрямилась, излучая настороженное внимание, и строго спросила:
– Тебе не кажется, что пора помириться с отцом?
– Мы не ссорились.
– Вы три месяца не общаетесь.
– Буквально вчера разговаривали.
– Совещания не считаются, – категорично сказала мама. – В чем проблема?
В том, что два его старших сына – главы собственных преуспевающих компаний и бесконечный повод для гордости, а я «маюсь ерундой» с вип-клубом. По мнению отца, это как-то несерьезно. И да, у меня нет амбиций. Совсем. Собственно, он регулярно советовал мне их найти.
– Ты все знаешь, – ответил я.
Мама устало вздохнула. Конечно, она знала это. Но было кое-что еще. Накануне Нового года я сказал отцу, что прекрасно проживу без него, и собирался после свадьбы уйти из банка. Он истолковал это по-своему: решил, что я сливаю конфиденциальную информацию конкурентам, брокерам и бог весть кому. Секретное расследование затеял. Жаль, хлопнуть дверью не вышло. Со свадьбой не сложилось, новых забот навалилось выше головы. Вестники, Хранители, Поток с запущенными сценариями. Не самое удачное время, чтобы кардинально менять жизнь. В клубе хорошо по одной-единственной причине – вокруг меня не так уж много людей. Я могу найти подход к самому избалованному клиенту, главное, чтобы они выстроились в очередь. Это обязательное условие. Необходимое, как воздух. Отец никогда не поймет, что половины его требований я не могу выполнить чисто физически. С таким уровнем публичности лучше сразу сдохнуть.
Мама недоверчиво прищурилась, я глотнул воды и пожал плечами. Ни к чему ей об этом рассказывать. В конце концов, она многого обо мне не знает. Если однажды решишь что-то не говорить человеку – начнешь скрывать не только это. Тайна сродни лжи, а любая ложь со временем растет, как снежный ком. Полной открытости между нами уже не будет. Меня это устраивает. Правда не сделает ее счастливее. Возможно, мама бы и поняла, она всегда меня поддерживала. Ни разу не упрекнула, даже в мыслях. Но никому не понравится находиться рядом с человеком, который видит их «от и до». Доверие, чувство защищенности? Можно забыть. От былых отношений останутся одни воспоминания. А я не готов ее потерять.
– Ясно, – мягко улыбнулась мама. – Значит, приезжай на неделе.
С ее внутренним напором эта улыбка совсем не сочеталась. Да и все было как на ладони: всплеск надежды, вторая волна…
– Я говорила вчера с Анфисой по телефону. Она подписала контракт с тем международным агентством и будет наставницей на европейском шоу «Как стать моделью».
– Счастлив за нее. Далеко пойдет.
Она нахмурилась, взяла меня за руку. Примерно представляю, что скажет. «Славная девочка, как я по ней скучаю»…
– Мне ее не хватает.
Почти угадал. Но это первый раз, когда мы о ней заговорили. Мама долго продержалась.
– Анфиса сама отменила свадьбу, – напомнил я.
– А то ты не знаешь почему, – хмыкнула она. – Думаю, если бы ты захотел, смог бы ее вернуть.
– Верно. Если бы захотел.
Мама склонила голову набок, медленно кивнула. Объяснения были лишними. На тех, кто тебя действительно понимает, тратишь меньше слов.
За соседний столик села шумная компания, воздух стал давить сильнее. Вода предательски закончилась, в кармане зазвонил телефон. Мелодией из каламбуровского «Крутого пике»… Ого, кто объявился! Мама усмехнулась, отпустила мою руку.
– До завтра, – ровно выговорила она.
На прощанье оставила шлейф усталости и тлеющих угольков гнева. У Лейки особый талант. Иногда кажется, что она всюду установила камеры, и следит за мной. Как только видит – «О, это он! Самый неподходящий момент!», бежит набирать мой номер.
От заливающегося трелью телефона тянуло предчувствием грядущей пакости. Лейка давно уже не звонила просто так. Что-то явно случилось. Услышанное впечатлило… Какого черта Норд делает в Москве? Совсем сдурел. Что ему надо от Лейки? Сейчас он был далеко от нее – очевидно, на пути в аэропорт. Предусмотрительный. Вовремя смотался.
– Да, он мне знаком, – ответил я на ее вопрос. – К сожалению. Это самовлюбленный эгоистичный придурок, глубоко убежденный, что ему все по гроб жизни обязаны. Держись от него подальше.
– Ах, так это был твой потерянный брат-близнец? – скептически осведомилась Лейка. – Извини, не признала.
Умничаем? Зато беседа протекает в обычном русле, никаких сюрпризов.
– Что Норд хотел?
– Помощи. У них в Европе пропало трое с сильнейшим даром, и он считает, что мы все в опасности.
Замечательно. Лучше не придумаешь. Почему он сам-то по дороге не пропал? Я бы не расстроился.
– Выезжаю к тебе, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Расскажешь подробнее.
Ее энергетический след подсказал – она километрах в десяти. Повезет с пробками, на открытие отделения не опоздаю.
– Нет, – отчеканила она. – Встретимся позже. Я занята.
Ага. Плотное расписание из уборки, готовки и прогулки. Надо быть последним гадом, чтобы не подстроиться.
– Через двадцать минут буду, – поставил я перед фактом и сбросил звонок.
С какого перепуга Норд примчался к Лейке? Слишком круто это – проделать такой путь ради одного разговора. Видимо, сильно припекло.
По закону подлости, в пробку я все-таки угодил. К парковке вырулил только через полчаса, попутно позвонил Марьяне – на открытие уже не успею при всем желании. Улица встретила шумом газонокосилки, резким запахом зелени и адским солнцепеком. Воздух наполнился праздничной эйфорией и смехом: по тротуару пронесся выводок мелюзги. Сразу видно – лето. Дар подсказывал, что цель рядом. За коваными воротами парка, у реки. Хм… Лейка. В парке. Среди толпы. Серьезно?! Пугающее начало!
Она сидела напротив фонтанов, на досках летней террасы, и подбрасывала на ладони открытый пакет с мармеладными мишками. Босые ноги, влажное платье, чуть подсохшие взлохмаченные волосы. Это Лейка?! Да ну нафиг. Но ее энергию ни с чем не спутаешь. Она яркая, все вокруг заливает мощным холодным светом. Арктическое сияние во плоти. Точно Лейка. В фонтанах брызгалась? Кажется, у нее солнечный удар. Или у меня.
С ней были двое – мелкий рыжий пацаненок Зорьевых и этот… сказочный олень. Насколько я помню, бардак в его голове феерический. Разброд мыслей и бесцельное шатание. Я еще при первой встрече подумал: либо идиот, либо какой-нибудь художник. Оказалось, два в одном.
Артем тыкал пальцем в пакет с мишками и воодушевленно кивал, Влад сложил руки в умоляющем жесте. Уговаривают ее попробовать? Сейчас она им с упаковки все красители зачитает и расскажет, что так жить нельзя. Рыжий хихикнул, Лейка отмахнулась – привычным царственным жестом. Чего и следовало ожидать. Влад хмыкнул и выхватил у нее пакет. Отнятое она вернула одним рывком, прищурилась. Урна-то в трех метрах. Попадет? Мелкий замер в предвкушении, Лейка зачерпнула пару мармеладин… и кинула себе в рот. Секунда, две, три. Не выплюнула. Тщательно прожевала, с трудом проглотила. Эпичное зрелище: мученический вид, закушенная губа, стиснутый в ладони пакет. Влад с Артемом покатились со смеху. И Лейка рассмеялась в ответ – звонко и весело.
Занята она, значит… Пора подойти поздороваться.
Потрясающе, какую бурную реакцию способно вызвать обыденное приветствие. Артем насупился и засунул руки в карманы, Лейка вздрогнула и спрятала пакет за спину, Влад осторожно отодвинулся. Интересная картина: смятение, досада, лавина негодования. Чуть не смыло. Столько экспрессии и все мне? Право, не стоит меня так баловать!
– Быстро ты… – неохотно выдавила Лейка.
Мило. Учитывая, что я опоздал.
– Привет, – буркнул Влад и отвел глаза. Еще бы каску натянул, предусмотрительный. Сдался он мне… – Пойду я, пожалуй.
– Эй, мы корабль посмотреть собирались, – запротестовал мелкий и недовольно покосился на меня.
– Не плачьте, я на пару минут, – сжалился я. – А потом можете дальше кормить ее синтетическим аналогом еды с жуткими пищевыми добавками.
Лейка стиснула зубы и забросила пакет с мармеладом в сумку, Влад разочарованно вздохнул. Артем уставился на меня как на врага народа. В его глазах загоралось нечто, похожее на испепеляющий луч «Звезды смерти». Вот он – славный ребенок, которого мы спасаем.
– У нас времени мало, – с вызовом заявил он.
– Так не теряйте его зря, – менторским тоном велела Лейка и повернулась к Владу. – Сходите и посмотрите на свой корабль.
Тот схватил хмурящегося Артема за руку, стащил с террасы и повел к набережной. Хорошо выдрессировала – с первого раза слушается. Рыжий упирался, то и дело оборачивался и строил мне свирепые рожи.
Лейка проводила их беспокойным взглядом, я сел рядом.
– Ты специально? – возмущенно спросила она. – Знаешь же, как они на тебя реагируют.
– А то. Бесплатный цирк я люблю.
– На Артема столько свалилось, а ты добавляешь!
Тоже мне страдалец. Да ему следует футболку с надписью выдать: «Персональный геморрой». Еще неизвестно, с кем или с чем придется иметь дело, чтобы его защитить.
– Переживут. Оба. Ну? Я весь во внимании. Что там у Норда за недостача по местным вемам?
Лейка выдохнула, пытаясь успокоиться. Поджала ноги, уселась поудобнее. Все проделала с той медлительностью, в которой ни за что не заподозришь нервозности. А нервозность была – мутная, колючая. Что-то Лейку волновало. Грызло изнутри. И ведь сама не скажет.
Картина по ее словам вырисовывалась странная. И тревожная. Пропадает трое с сильнейшим даром, а никто не знает куда. Никаких следов нет, даже энергетических. Логично предположить, что их убили. Но зачем прятать тела? Вероятно, Норд подозревает Совет, раз прошелся с предупреждениями по подконтрольной им территории. В инквизицию они уже давно не играют, но повод желать вемам смерти у них есть – как минимум работы станет меньше. Вот только проще было бы устроить массированный удар, а не вылавливать по одному, сея панику.
– Норд словил приступ альтруизма и носится по миру, собирая сподвижников под свои знамена? – задумался я. – Не верю! С чего это его на подвиги потянуло?
– Между прочим, – рьяно вступилась Лейка, – у Алекса подруга пропала.
Послушайте только – Алекс…
– Которая из подруг? – ухмыльнулся я, вспомнив поездки в Европу. На какую девушку с сильным даром не глянь, обязательно его подругой окажется. – Он довольно… дружелюбный.
– Мария.
Неожиданно. Эта – действительно подруга. Мария носила на голове радугу, многое знала о Потоке и увлекалась историей вемов. Ее не интересовали ни мальчики, ни девочки, только книги – целый этаж в доме был забит ими под завязку. Что она в них искала? Или, возможно, нашла? Впрочем – не наше дело.
– Значит, так. События в Европе нас не касаются, – подытожил я. – Пусть Норд разбирается сам. Скорее всего, все пропавшие мертвы.
Лейка опустила глаза, по воздуху растеклась тяжелая горечь вперемешку со страхом и бессилием. Знакомое сочетание. Привет, чувство вины. Когда успела? Хотя с каких пор ей понадобился повод…
– Что на этот раз? – спросил я, не особо рассчитывая на ответ.
В партизанку Лейка играет блестяще. Постоянно ждет от меня какого-то подвоха, и доказать обратное нереально. Единственный метод – к стенке ее припереть, а у меня пока слишком мало фактов.
Я уже было собрался прощаться, как вдруг она подняла взгляд и придвинулась ближе. Совсем близко. Моей щеки коснулась влажная прядь, обожгло дыханием и сомнениями. Ну же…
Виноватый вздох, почти шепот:
– Я ее видела.
Прогресс. Невиданный.
– Марию? – попытался я восстановить общую картину. – Когда и где?
– Сегодня утром. В том месте, куда Артема затягивал Хранитель. И где был тот тип из нижнего Потока. Более глубокий Лектум, что ли.
– Думаешь, кто-то из них причастен к происходящему?
– Не знаю. Однако Мария жива, и находится там, где ее быть не должно. Меня звала настойчиво, но заставить не смогла. То ли нападала, то ли о помощи просила… Не разберешь.
Не было печали! Когда люди исчезают бесследно, а затем всплывают в потусторонних мирах – хорошего не жди.
– Ты ведь Норду об этом говорить не собираешься? – на всякий случай уточнил я. Из угрызений совести Лейка способна на любую глупость.
Она мотнула головой, длинная челка упала на глаза. Еще больше спряталась. Будто мало недомолвок, возведенных стен и отрицания очевидного. Надоело. Я осторожно убрал прядь с ее лица, Лейка дернулась и отсела назад. Понятно…
Итак, почему Мария полезла к совершенно незнакомой ей девушке? Потому что Лейка уже была в этом глубоком Лектуме? Опять в Потоке какая-то муть началась. И Норд тоже притащился именно к Лейке – меня в свой уютный домик не позвал. У него свои причины? Ну и черт с ним. Через две недели буду в Испании, смогу все на месте выяснить. Теперь Лейка…
– У тебя загран остался? – Я прикинул в уме даты.
Должен действовать еще пару лет. Если она его не вышвырнула за ненадобностью.
– Остался, – неуверенно ответила Лейка. – Где-то в бабушкиной квартире лежит.
– Найди. К началу июля визу тебе сделать успеем.
– Что?! – взвилась она. Сложила руки на груди и засверкала всеми оттенками гнева. – С ума сошел? К Алексу меня отправляешь?
Железная логика. Просто нет слов. Но это была бы прекрасная месть – отправить такой подарочек.
– И кто из нас сошел с ума? Повторю: держись от него подальше. Поедешь со мной в Барселону. Постараемся понять, что у местных происходит.
– Думать об этом забудь, – жестко отрезала Лейка. – Никуда я с тобой не поеду.
И эта туда же! Да они сговорились… Иногда жаль, что у нас цивилизованное общество, и нельзя никого засунуть в мешок и увезти в нужном направлении. Жить стало бы гораздо легче!
– А какие у тебя планы? – осведомился я, старательно пряча бушующие внутри эмоции. – Куковать в ожидании, пока тебя куда-нибудь затянет? Учти, меня рядом не будет.
– Артем… – завела любимую песню Лейка.
– Скоро отправится отдыхать с матерью и сестрой, – перебил я. – Полетишь с ними?
Ответ был лаконичным: вспышка злости, поджатые губы. Так и знал – не поедет. Какие еще отговорки придумает? Небось, вспомнит про ужасные самолеты и людные аэропорты.
– Никаких полетов, – упрямо повторила Лейка. – Прошлый до сих пор в кошмарах снится.
Есть!
– Эй, я тоже лечу. По-твоему, у меня есть склонность к самоубийству? Надо уметь выбирать рейс.
Она недоверчиво прищурилась, сдвинула брови. Теперь-то что не слава богу?
– Кстати, с нами поедет Кира, – добавил я.
Лейка изменилась в лице и настороженно поинтересовалась:
– С чего бы?
– С того что это командировка, – озвучил я официальную версию. – Мы работаем в одном банке, а она вообще-то юрист.
– Это не единственная причина, – убежденно заявила Лейка. – Что тебе от нее нужно?
Так я и отчитался. У кое-кого опять воспаление нравственности начнется – воплей не оберешься. Про блок Кира никому не сказала. Собственно, она и сама не знала, пока я не просветил. Дар у нее отнюдь не слабый, его глушит какой-то хитрый сгусток энергии в подсознании. Практически пробка, не позволяющая силе вырваться наружу. Надо ее убрать. Пойму это, станет заодно ясно, как блок ставится.
– Ну и вопросы, – укоризненно вздохнул я. – Кире не придется объяснять, почему я после многолюдных встреч отсиживаюсь в одиночестве и веду себя так странно. Гениальный юрист мне без надобности. С ней удобнее.
Лейка немного успокоилась. Напряженность сменилась задумчивостью. Все-таки до конца она мне не поверила. Что ж!
– Ладно-ладно, – усмехнулся я. – Ты все раскрыла. Собираюсь увезти Киру подальше и продать ученым. Для опытов.
Она скривилась и покрутила пальцем у виска. Сработало. Запрещенные приемчики всегда действеннее уговоров. Полетит с нами – и Кира сразу перестанет выделываться. Одним выстрелом двух зайцев.
Лейка вытянула шею и вопросительно посмотрела мне за спину, кто-то требовательно коснулся моего плеча. Хм… Быстро рыжему корабль наскучил.
– Пара минут давно закончилась, – сердито известил Артем.
Позади него с ноги на ногу переминался Влад.
– Не очень у меня получилось его занять, – сокрушенно вздохнул он.
Сквозь виноватый вид предательски пробивались всполохи злорадства. Так и тянуло остаться до вечера…
Кивок вместо прощания, два шага прочь.
– Паша, – окликнула она меня. Пришлось обернуться. – Найду, позвоню.
Та еще будет поездка. Зато не скучно!
Я пошел к воротам, краем глаза заметив, как Артем подсел к Лейке, отсвечивая чистым детским любопытством. Влад достал из рюкзака планшет и увлеченно что-то рассказывал. Огонек интереса, искры воодушевления, едва различимые оранжевые всполохи теплоты.
Забавно.
Лейка никогда не умела делать три вещи: лгать, откладывать дела на завтра и видеть то, что происходит у нее под носом. Редкий талант, особенно в отношении людей. Не удивлюсь, если она последней заметит, что он в нее втрескался.
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3