106
До установленного самому себе подъема Брейну оставалось спать еще два часа, когда неожиданно в дверь постучали.
Он поднялся и, глянув в монитор безопасности, обнаружил Спота. Пришлось разбирать традиционную баррикаду, после чего Брейн открыл дверь и впустил нежданного гостя, держась настороже, – от Спота можно было ожидать чего угодно.
– Спишь?
– Разумеется. А ты чего в такую рань приперся?
Спот не ответил и, только оказавшись в гостиной, сказал:
– Стволы. Я хочу, чтобы ты отдал мне их.
– И из-за этого пустяка ты разбудил меня?
Брейн прошел мимо Спота, выдвинул ящик бюро и раздраженно проговорил:
– Забирай и проваливай, я еще немножко посплю.
Спот осторожно заглянул в ящик, все еще не веря, что Брейн так легко расстается с оружием.
Потом вынул оба пистолета и, проверив их, кивнул.
– Порядок, извини, что побеспокоил. Служба.
– Понимаю, – кивнул Брейн и проводил Спота до двери. Затем закрылся на замок, восстановил баррикаду и вернулся в гостиную, где предпочитал спать. Он приподнял подушку и полюбовался хорошо вычищенной «девяткой», полученной от Чаки. С полным магазином в двадцать два патрона.
Несмотря на беспокоящий визит, Брейн сумел уснуть и встал по будильнику, после чего сделал легкую разминку и отправился в душ.
Делать сегодня он ничего не планировал, поскольку мяч, а точнее, несколько мячей сейчас были отправлены на сторону противника. Теперь следовало ждать, что эти злодеи против него предпримут.
Несмотря на перестрелку в центре, связанную с попыткой его похищения, Брейн решил пройтись по ближайшей к микрорайону улице, ведущей в центр.
Пусть его прогулка походила на опасную провокацию, однако просто сидеть дома и пялиться в ТВ-бокс было нельзя. Правила игры требовали действовать инициативно.
Не прошел Брейн и трех сотен метров, как из утреннего потока машин выкатился полицейский автомобиль и, обогнав его метров на двадцать, притормозил у тротуара.
Из машины вышли двое: полицейский, канзас-лейтенант, и сержант-гоберли. Они, волнуясь, нервно одернули мундиры и преградили Брейну путь.
– Томас Брейн? – спросил лейтенант.
– Нет, – покачал головой Брейн.
– Сэр, мы знаем, что вы Томас Брейн, и кое-кто в машине хочет с вами побеседовать. Пройдите туда, а мы подождем здесь.
Брейн покосился на машину, сквозь слегка затонированные стекла был виден силуэт сидевшего сзади пассажира.
– Хорошо, я поговорю, – сказал он и, подойдя к полицейскому авто, осторожно приоткрыл дверь, обнаружив, что пассажир в военной форме с полковничьими серебряными «орлами». После этого он открыл дверь шире и забрался в салон, захлопнув дверцу.
– Где-то я вас видел, – первым заговорил Брейн.
– Да, в хозяйстве полковника Вильямса.
– Точно. Вы стояли возле стены в спортзале, когда я спарринговался с вашими парнями.
– Да, капитан, именно так. Я попросил полицейских поспособствовать мне в вашем поиске. Но, понимая, какая в полиции обстановка, воспользовался только личными связями – один из полицейских мой родственник.
– И вот вы меня нашли, сэр. Что дальше?
– Я хочу предложить вам выйти из резерва и поступить на действительную службу.
– Неужели полковник Вильямс изменил концепцию?
– Он в госпитале, и врачи дают плохой прогноз.
– Ранен?
– По всей видимости, отравлен.
– И кто под подозрением?
– Вы могли не задавать этот вопрос.
– Да, ответ очевиден. И что, они ничего не боятся?
– Раньше опасались, однако отравление, которое выглядит как заболевание лихорадкой Горха, имеет мало перспектив для расследования.
– Значит, вы решили собрать всех, кого отверг полковник Вильямс?
– Так точно. Уверяю вас, это были специалисты, которые могли бы украсить личный состав любой части. Однако у полковника были свои принципы, и мы их уважали до поры до времени.
– Значит, если я вернусь…
– Вы тотчас получите под свое руководство штурмовой взвод. Правда, ребята там еще сырые, вам придется какое-то время ими серьезно позаниматься, однако три-четыре недели для их дообучения мы вам можем представить.
– Я бы с готовностью принял такое предложение, ведь примерно на это я и рассчитывал, полковник, однако сейчас я оказался в такой ситуации, что мне необходимо еще какое-то время, чтобы из нее выпутаться.
– Я располагаю некоторыми возможностями, и мы могли бы помочь вам, капитан, в решении даже ваших личных проблем.
– За это большое спасибо, но ваше вмешательство только сделает мою ситуацию более неопределенной и отдалит момент окончательной развязки.
– Понятно. Но тогда, учитывая указание в вашем личном деле на вас как на специалиста по борьбе с каменными ящерами, может, дадите какой-то совет?
– Совет? – Брейн задумчиво почесал подбородок. – Вильямс в здравом уме?
– Бывает таковым, когда его пичкают сильнодействующими стимуляторами.
– Как долго он может находиться в ясном сознании?
– Минут пятнадцать. При этом продолжает давать мне указания и помнит подробности всех находящихся в разработке операций.
– Значит, он сейчас все еще командир вашей части?
– Так точно. А я его заместитель.
– А он может отдать распоряжение о бомбовом ударе?
– Только при согласовании.
– А без согласования?
– На свой страх и риск.
– Ну так и врежьте по своим врагам, что вам мешает? Или вам адрес сказать?
– Но это же район, ближайший к центру города.
– Пусть ударят глубинными бомбами, снаружи ничего не услышат, а вы закроете эту проблему на месяцы, если не на годы.
Видно было, что полковник слегка шокирован. С одной стороны, казалось бы, неслыханная дерзость – бомбить кого-то в черте города и даже почти в центре, но с другой стороны – бомбы уйдут на глубину до ста пятидесяти метров, и наверху лишь некоторые почувствуют едва заметную дрожь.
И все это с охотой завизирует полковник Вильямс.
– Спасибо за совет, капитан, – произнес полковник и крепко пожал Брейну руку. – Можете быть свободны, и я надеюсь, что вы к нам вернетесь.
