Глава 3
Закрутиться волчком
— Массира! Массира, мы знаем, что ты здесь! Открывай!
Я подпрыгнула в кресле и уставилась на сотрясаемую ударами дверь. С ноги в нее, что ли, стучат? Да и в голосе злость и нетерпение.
Сглотнув, я поднялась, накинула на плечи плед и решительно отправилась встречать гостя.
— Хуже уже быть не может, — глухо шепнула я себе, отодвигая пластину массивной старинной щеколды.
Дверь заклинило, и пришлось повозиться, прежде чем я смогла ее открыть. Возникший на пороге незнакомец занял едва ли не весь проем, заслонив свет, льющийся с улицы. Я непроизвольно задрала голову, рассматривая незваного гостя. Я заранее была ко всему готова, но все равно вздрогнула. Высокий и худой, незнакомец был с ног до головы одет в черное и обвешан холодным оружием, будто сошел прямо с экрана боевика. Глубокий капюшон куртки скрывал большую часть лица, но я заметила чисто выбритый подбородок и выбившуюся прядь серебристо-белых волос.
— Массира! Ты тут! — крикнул все тот же недовольный голос откуда-то сбоку, и первого незнакомца в черном на пороге потеснил второй. Такой же высокий и широкоплечий, как первый. Хищно улыбаясь, второй откинул капюшон. У него оказались темные волосы, густые брови, светло-карие глаза и обаятельные ямочки на щеках. В меру волевой подбородок покрывала весьма брутальная темная щетина.
«Интересно, если их кормить и поливать, то вырастут два „шкафа“?» — неожиданно подумала я, отметив, что, несмотря на улыбку второго парня, эти двое напоминают мне двух уверенных в себе доберманов.
Рассмотрев меня, брюнет удивленно вздернул бровь и глянул на блондина.
— А Массира где? — спросил он, обращаясь к нам обоим.
Я нервно прикусила губу, не зная, что и ответить.
— Ничего не понимаю, — проговорил брюнет и взъерошил короткие темно-каштановые волосы. — Вы кто?
Я отступила назад, стремясь оказаться подальше от незваных гостей. Парни восприняли мой маневр по-своему и быстро сократили расстояние, которое я стремилась увеличить.
Интересно, я их потом смогу выгнать, если что?
— Здравствуйте, — кусая губы, чуть хрипло произнесла я, переводя взгляд с одного на другого. — Я…
— Где Массира? — потребовал ответа брюнет. — Где эта поганка?
— Эм… Я не знаю, о ком вы, но… — отозвалась я, собираясь объяснить сложившуюся ситуацию.
— Мэй, — обратился к товарищу блондин, — ты разве не видишь, что всюду слой пыли? Здесь что-то не так.
Если у названного Мэем голос был просто приятный, то от голоса блондина у меня по затылку пробежали мурашки. Блондин говорил тихо, но я отчетливо уловила, что передо мной стоит сильный и уверенный в себе человек. Вот только в полной мере проникнуться внезапно накрывшими ощущениями мне не дали. В одно неуловимое движение блондин оказался вплотную ко мне и угрожающе наставил на меня кинжал.
— Я никогда не видела вашу Массиру, — спеша оборвать связь со зловредной ведьмой, выдохнула я, таращась на клинок, и указала на тетрадку: — Но это, похоже, ее.
Мэй обошел нас и взял тетрадку за уголок, глядя на нее, как на таракана.
— Почерк Маськи, — заметил он и быстро пролистал послание. — Шарад…
Блондин задумчиво посмотрел на своего приятеля, потом на тетрадку у того в руках, а после — на меня.
— Она удрала, — зло рыкнул Мэй. — Ты был прав. Мы пять лет ее искали, надеялись, а эта… эта зас… эта ид… эта бестол… эта ведьма! — прошипел брюнет. — Эта ведьма банально удрала и кинула нас здесь!
Блондин промолчал и шагнул ко мне поближе, так что острый кончик кинжала коснулся пледа.
— Кто ты? Что ты? Откуда? Из какого мира?
Я замялась, не зная, что должна ответить. Не представляю, как объяснить этим двоим возникшую ситуацию.
— Ну… я… — пробормотала я.
— Ты из нашего мира? — предположил Мэй. — Ведь так?
— Наверное… нет, — выдохнула я приглушенно.
— Нет? — напрягся брюнет.
Блондин резко дернулся в мою сторону. Я непроизвольно вскрикнула, но, когда шеи коснулась холодная сталь, замерла мышкой, лишь беззвучно частя:
— Мамочка… Мамочка… Нет… Нет… Я… Я ведь… Мамочка…
Да почему ж мне так не везет? Впервые в жизни неудача следует за неудачей! И вот теперь такой бесславный конец!
Но блондин никуда не спешил. Стоял. Внимательно смотрел то ли на мою шею, то ли на свой кинжал, а потом как-то разом расслабился и убрал оружие.
— Она не демон, — сказал он брюнету, демонстрируя кинжал с таким видом, словно его клинок не какие-то темные завитки украшали, а слова.
— Массира как была бестолковой, так и осталась, — хмуро произнес Мэй. — Так кто ты?
— Я живу на Земле, если вам это о чем-то скажет, — огрызнулась я, отбежав подальше от странной парочки, и нервно потерла шею. — И я как-то не очень рада, что здесь оказалась. Меня, видите ли, никто не спросил, хочу ли я тут быть.
— Земля? — переспросил Мэй. — Это какой из миров, Шарад?
Блондин пожал плечами и, пройдясь по комнате, задумчиво постучал пальцами по столешнице большого стола.
— Очень странно, — продолжил рассуждать брюнет, — судя по всему, Маська хотела вытащить кого-то из нашего. Но… я по лицу вижу, что эту… явно не из нашего мира сюда занесло.
— Я вообще-то здесь, — обиженно заметила я, отходя еще подальше и отгораживаясь от парней письменным столом.
— Не странно, — ответил приятелю Шарад. — С криворукостью Массиры и не такое могло выйти, зато понятно, почему ее затея сработала только спустя пять лет.
— Знаете, не хочу показаться невежливой, но меня как-то мало волнует что ваша ведьма, что ее криворукость, — призналась я. — Я домой хочу. Можно это как-то устроить?
Парни переглянулись, и за обоих ответил Мэй:
— Ну… теоретически. А так — нет.
Я моргнула, вздохнула и спросила:
— В смысле?
— Видишь ли… — Мэй присел на край большого стола. — Мы не ведьмаки, чтобы точно ответить.
— Знаете, там, где я живу… никому ничего не известно о других мирах, — хмуро произнесла я. — Нет, на самом деле ученые ищут их, а фантазеры выдумывают истории о параллельных мирах. А уж ведьмы, ведьмаки и все им подобные — просто персонажи сказок! Поэтому мне ваши пояснения не сильно помогают. Если я сюда попала, то, по идее, должна быть возможность и вернуться. Это логично.
Мэй замялся и посмотрел на Шарада, ища поддержки.
— Идем в таверну, — с прищуром глянув на товарища, предложил блондин. — Раз уж вести беседы, то сидя и за едой.
Мой организм тут же подхватил это предложение, довольно заурчав желудком. Мысль о нормальное еде тут же заслонила все невзгоды. Но мозг все еще работал, так что я осторожно заметила:
— У меня нет денег.
Мэй отмахнулся и пояснил:
— Да ладно, мы зовем — мы и платим. А у Массиры наверняка где-то заначка должна быть, так что потом поищи.
Кивнув и сообщив, что скоро вернусь, я поспешила наверх, собираясь хоть немного привести себя в порядок. При виде собственного отражения в потемневшем от старости зеркале, украшавшем стену в ванной комнате, мне резко расхотелось куда-либо идти. И даже спускаться обратно. И как только парни от меня не шарахнулись? Неудивительно, что этот Шарад сомневался в том, кто я такая!
Несколько дней в этом мире не прошли даром ни для лица, ни для волос. Я все еще чувствовала себя слабой, как только что выбравшийся из тяжелой болезни больной, и моя кожа отражала данный факт во всей красе. Вода смыла грязь и пыль, но вот темные круги под глазами, желтовато-зеленая кожа и заострившиеся черты лица никуда не делись. Волосы напоминали качественное воронье гнездо, обильно политое маслом, но после небольших усилий мне удалось собрать их в более или менее приличный хвост.
— Красотка, — съязвила я, осматривая дело рук своих.
Если с внешностью было проще, то одежда вызывала куда больше проблем. За время, проведенное в этом доме, я и сама стала его частью — такой же пыльной и грязной. Пришлось понадеяться на удачу и заглянуть в шкафы в спальнях. В одном из них я обнаружила несколько стопок с какой-то одеждой и радостно выдохнула, выудив из одной что-то вроде туники. До меня ее носила более крупная во всех смыслах девушка, поэтому на мне туника вмиг превратилась во что-то вроде мини-платья. Замену своим джинсам я не обнаружила — остальные вещи в стопках представляли собой широкие однотонные юбки и блузы, — но решила не заморачиваться. Может, и так сойдет?
Шарад и Мэй на мое появление отреагировали спокойно, без воплей о нравственности или слишком долгих взглядов на мои обтянутые черной джинсой ноги. Так что я уверилась, что выгляжу не слишком странно, и лишь у двери замялась.
— А как закрыть дверь? — спросила я, на эту самую дверь глядя.
Как такового замка в ней вообще не было. Лишь внутренняя задвижка. Снаружи запор и вовсе отсутствовал.
— Ты же ведьма, — напомнил Мэй. — Ты и так дверь откроешь.
— Вообще-то… я не уверена, что являюсь ведьмой, — поделилась я собственным мнением, но меня тут же заверили:
— Ты бы не попала в этот дом, если бы не обладала способностью пользоваться магией.
Довод не убедил, но в конце концов я просто захлопнула дверь.
Неуверенно спустившись по ступенькам, я оглянулась и окинула взглядом дом.
— О!
Впервые выглянув за порог, я мало что рассмотрела, а ведь было чем полюбоваться. Домик ведьмы был построен из темно-серого камня с глубоким фиолетовым отливом, в то время как остальные здания пестрели всеми оттенками светлого серого, бежевого и даже оранжевого камня.
Я зачарованно задрала голову, любуясь башенками, черной черепицей крыши и флюгером. Но через миг нахмурилась и медленно пошла в обход, пытаясь соотнести внешний вид дома с внутренним расположением комнат.
Дом оказался маленьким, с квадратным фундаментом. И в нем было не два, а три этажа! Весь третий этаж состоял из семи башенок, самую высокую из которых венчал флюгер в виде ворона.
Но по моим ощущениям выходило, что дом должен быть прямоугольным и гораздо-гораздо больше! А я в десять широких шагов дошла до угла домика!
— Эй, пойдем! — позвал Мэй. — Хватит торчать на одном месте.
Эх, это им тут все привычно, а для меня каждый камень в новинку. И как они это не поймут?
Парни направились вниз по склону, я не спеша шла за ними, пытаясь не слишком таращиться на дома и редких прохожих. Но попробуй этого не делать, когда идущий навстречу мужчина дошел до домика ведьмы, а потом буквально исчез!
— Это специфика Семимирья, — сказал Мэй, заметив мое удивление. — Он не пропал. Как шел по улице по своим делам, так и идет. Просто в той точке пересекаются миры. Ты привыкнешь и перестанешь удивляться таким исчезновениям.
— Вообще-то не очень хочется привыкать, — сказала я себе под нос.
Местные одевались довольно просто: мужчины носили полотняные брюки, рубахи, куртки и крепкие башмаки, а женщины — платья или юбки с блузами и туфли без каблука.
— В этом мире Семимирье забрало себе окраину города, — будто угадав мои мысли, коротко ответил Шарад.
— Да, зато нам повезло, — подхватил Мэй. — Ниже по улице — один из лучших трактиров, а уж мы облазили все, которые доступны некоренным обитателям этих семи миров.
У меня голова шла кругом от запутанности этого странного мирка, но я все равно кивнула на слова парня, надеясь, что смогу во всем разобраться.
— В этой части есть много всяких магазинчиков и лавок, — просвещал меня брюнет, — но не стоит соглашаться на предложения подвезти. Дороги петляют, и этот мир выкинет тебя в соседний прямо пятой точкой на булыжную мостовую, а то и в стену улететь можно.
Далеко мы не ушли, остановившись в первом же заведении, попавшемся по пути. Изнутри таверна «Три гуся» напоминала длинный приземистый деревянный амбар. Две дюжины столов из массивного дерева окружали такие же массивные лавки, стены украшали плетенки чеснока, сушеного перца всех сортов и цветов, косы лука, веники тмина, а между ними то тут, то здесь виднелись всевозможные объявления и распоряжения. Между стропилами курился дым, давая знать, что в этом мире до разделения залов еще не дошли, а вентиляция ограничена естественным перемещением воздуха.
Парни выбрали свободный стол у окна, чему я была несказанно рада: по дороге я не успела как следует осмотреться, а обещанная еда пробудила во мне оптимизм и любопытство. Голова немного кружилась, на висках выступила испарина, поэтому я поскорее села на лавочку и прикрыла глаза.
— Что будешь? — спросил Мэй и указал на стену за невысокой перегородкой. Та была выкрашена черной краской, и на ней кто-то мелом расписал меню.
— Принеси ей что-то сытное… и побольше, — за меня решил Шарад, и я не стала возражать, ведь на самом деле была готова съесть абсолютно все. Даже экзотику. Даже так нелюбимые мной субпродукты. Лишь бы еда! Нормальная еда. Много-много еды! Огромную миску! А лучше тазик! Или ведро! Я все съем!
Я проводила Мэя полным надежды взглядом. Он поздоровался с усатым верзилой в чистом белом переднике, пожал ему руку и, широко размахивая руками, принялся ему о чем-то рассказывать.
Интересно, я понимаю, что говорят мои новые знакомые, но как будет с людьми из других миров?
Ожидая заказ, я вертела головой, стараясь подметить каждую мелочь. Но обстановка и люди выглядели довольно обычно. Пусть мир и не мой родной, но и здесь люди такие же, как у нас. Ни дополнительных ушей, ни хвостов, ни даже вертикальных зрачков. И все эти внешне привычные люди сидят на самых обычных стульях и лавках за самыми обычными столами.
А остальные миры тоже похожи на этот?
Мне очень хотелось задать все пришедшие в голову вопросы, но почему-то озвучивать их Шараду не хотелось. Мэй улыбчивый и открытый, а этот… еще и кинжалом размахивал!
Не подозревая о моих размышлениях, парень стащил капюшон и хмуро прищурился на темнеющее небо за окном. Как я и думала, у него оказались серебристо-белые волосы, но брови и ресницы — темно-русые. А глаза — темно-зеленые, цвета малахита.
Я помалкивала, да и Шарад не стремился развлекать меня застольной беседой. Появление Мэя с тремя огромными кружками разрушило неловкость ситуации. Рот тут же наполнился слюной, когда я учуяла кисло-сладкий аромат сидра. Перед глазами тут же все померкло, кроме огромной кружки.
Все же я человек, родившийся и росший во времена, когда не было никакого ограничения в еде. Всего несколько дней — и я готова душу продать, но основательно поесть.
Только я хотела протянуть руку к прохладной глиняной ручке кружки, как Шарад отодвинул от меня сидр и строго высказал Мэю:
— Не надо ей. Глянь, похожа на облезлую голодную кошку. Еще захмелеет с голодухи.
— От сидра-то? — фыркнул Мэй, но возражать не стал, снова ушел и на этот раз принес мне отдельный кувшин с компотом и кружку.
После пресной каши-супа самый простой компот из яблок показался мне божественным нектаром. Я едва не расплакалась. А когда передо мной поставили объемистый горшок, от которого валил пар, я окончательно потеряла связь с реальностью.
Густой бульон побулькивал, пахло от еды странно, но в горшочке явно было какое-то тушеное мясо и овощи, а в плетенке моего внимания поджидал чуть сероватый, но самый настоящий хлеб.
— Так… — начал было Мэй.
— Подожди, — одернул приятеля Шарад. — Она тебя все равно не слышит.
— Ладно, но мы даже имени ее еще не знаем, — прошипел брюнет. — И нужно понять, что нам теперь с ней делать.
Не вникая в их беседу, я ложка за ложкой вычерпывала содержимое горшка. И даже когда почувствовала себя сытой, все равно продолжила жевать и глотать. Мало ли! Я не знаю, где и когда буду есть в следующий раз.
— Не думал, что в нее столько влезет, — подперев голову кулаком и наблюдая за мной, весело признался Мэй.
Спустя четверть часа, когда я утолила первый голод… и второй тоже, а потом плавно перешла к запасам впрок, неустанно уговаривая себя, что еще кусочек в меня обязательно поместится, Мэй приступил к рассказу о том, во что же такое я вляпалась по самые уши. Я слушала, кивала и время от времени задавала вопросы. И не удивлялась ни услышанному, ни своему возмутительному спокойствию. Все же сытость положительно влияет на восприятие мира, пусть и чужого.
Родом вся троица, включая злополучную ведьму, происходила из мира, который Мэй назвал просто Первым. Обитатели этого мира считали себя первооткрывателями многомирности и, не страдая от скромности, нумерацию начали с себя. Мир этот в целом походил на Землю. Правда… со своими особенностями. В Первом мире не было промышленной революции или чего-то подобного, потому как с очень древних времен все его развитие строилось на использовании магии.
И к нынешнему времени, в которое жили сами парни, магия проникла во все сферы, но ее использование оставалось привилегией немногих одаренных. Их в Первом мире называли магами или волшебниками, но по сути своей это были талантливые магические ученые. Сами они не занимались какой-то рутинной работой, а лишь придумывали новые и новые возможности использовать магию.
Тех, кто просто осуществлял применение того, что придумывали маги, называли ведьмами, ведьмаками, колдунами и колдуньями. Это они делали всю ту тяжелую и рутинную работу, пока маги задумчиво взирали на доски и пили кофей по десять раз на дню.
По забавной случайности среди магов почти не было женщин, в то время как среди ведьмаков и колдунов они составляли большинство.
Но при всем при этом тех, кто владел магией, было не так уж много. В сотни раз меньше, чем обычных людей.
Раз в десять лет в семь школ по всему Первому миру набирали для обучения будущих ведьм и ведьмаков. Там же проходили обучение и обычные люди, которые после нанесения специальных татуировок могли напрямую взаимодействовать со всем магическим.
Закатав рукава, Мэй продемонстрировал темно-синие узоры, оплетавшие его руки от запястий и, по его словам, доходившие до плеч.
Те, кто работал с магией, были гораздо обеспеченней остальных, но без специальной подготовки взаимодействие с чем-то магическим могло обернуться смертью. Так, просто жить в доме, где настроено магическое освещение, мог кто угодно, а вот исправить неполадку — только ведьмак или специально обученный человек.
Поэтому многие семьи обычных людей стремились устроить своего ребенка на обучение в магическую школу. В школах их делили на две группы: бытовую и боевую. После выпуска в общество вливались новые работники, которых я не смогла бы назвать иначе, чем магсантехники, магэлектрики и тому подобные магспецы. Из боевой группы выходили магвоенные, магполицейские и даже магпожарные.
И вот среди выпускников этих семи школ раз в десять лет проводили жеребьевку, определяя, кто на время отправится работать в Семимирье. Уклониться от этой участи было невозможно, так что трем несчастным ничего не оставалось, кроме как позволить запихнуть себя в портал до места назначения.
— А почему именно раз в десять лет? — уточнила я.
— Ну… магам удалось настроить портал лишь на такую периодичность, — пожал плечами Мэй, заглядывая в пустую кружку.
— Выходит, вы здесь застряли на десять лет?
— Осталось около четырех, — поправил меня брюнет.
— И, по вашим словам, я не смогу отсюда выбраться… — медленно произнесла я, — раньше, чем через эти четыре года?!
Мэй глянул на Шарада и кивнул.
— Вообще никак?
— Вряд ли, — не стал меня обнадеживать парень.
— Вот вообще-вообще никак? — не унималась я.
— Видишь ли, мы не маги или колдуны, чтобы знать точно, — извиняющимся тоном ответил Мэй.
Кусая губы, я долго таращилась в пустой горшок, а потом со вздохом сказала:
— Но эта ваша… ведьма смогла найти способ отсюда слинять! Как?
Оба парня синхронно пожали плечами.
— Честно говоря, мы не думали, что она сбежит, — признался Мэй. — Она могла придумать какой-то способ уйти в один из миров Семимирья. Откуда ж знать, чему ее обучали и на что люди с магическим даром способны в минуту отчаяния. А она умудрилась удрать домой.
— Ну здорово! Мало того, что я сюда попала, так еще и некому объяснить, каким образом такое несчастье перепало именно мне, — хватаясь за голову, простонала я. — А хоть… Я хоть в свой мир вернусь, когда срок выйдет?
Парни переглянулись, и Шарад ответил за обоих:
— Этого мы тоже не знаем.
Вот это засада! А где же мудрый и добрый наставник, положенный герою, чтобы все ему объяснить, а потом просвещать и наставлять на пути к великой славе? Где мои бонусы? Где мои плюшки? Вместо пряников у меня очень грязный дом и два новых знакомых, которые совершенно ничего не знают!
— А зачем вам вообще ведьмы? — спросила я в отчаянии. — Вы сами сказали, что охотитесь на монстров из других миров. Но как в вашем деле вам может помочь кто-то с магическим даром? Не в качестве же наживки?
Парни переглянулись, и за обоих мне снова ответил Шарад:
— Все магические предметы нуждаются в подзарядке. Залить силу в оружие, которым мы пользуемся, может только носитель магического дара.
— Так ведьмы и ведьмаки — ваша переносная батарейка? — фыркнула я. — Мило. Но вот… я не ведьма. Я из мира, где магия если и есть, то явных доказательств ее существования нет. У нас не учат магии. И меня никто не учил. Тем более в специальной школе.
— Возможно, ты ошибаешься, — убежденно перебил меня Мэй. — Если бы у тебя не было дара, ты бы не смогла сюда попасть.
— Может, все дело в этом кольце, — не согласилась я и потрясла перед парнями рукой. — А сама я не ведьма!
— А может, ты просто не подозревала о том, что ты ведьма, — сказал Мэй.
— Еще скажи, что я сама себе эту участь накликала, — с обидой глядя на брюнета, заявила я.
Хотелось рассмеяться, но, будто в издевку, в памяти всплыл тот самый момент на складе магазинчика. Тогда я стояла на коленках, заглядывала под шкаф и недовольно ворчала: «Ну, появись уже! Только тебя ждем! Кольцо, выходи, а то хуже будет. Ведьма я или нет?! Ведьмино колечко, цыпа-цыпа».
— Ведьмино колечко…
Неужели?.. Неужели я таки сама себе это несчастье накликала? Неужели я сама, толком ничего не понимая, собственным языком завела себя в это странное место, где теперь придется куковать целых четыре года?
Я отодвинула от себя кружку с недопитым компотом и поднялась из-за стола.
— Эй! — окликнул меня Мэй, но я была слишком подавлена, чтобы даже руку поднять в прощальном жесте.
Легко найдя обратную дорогу, я вернулась к домику. Как и говорили парни, дверь без проблем открылась. Морщась от вернувшейся головной боли, я забралась на диван и с головой накрылась пледом. Меня знобило. Хотелось расплакаться. Но я просто лежала с закрытыми глазами и ни о чем не думала, надеясь, что сон принесет толику облегчения.
* * *
Проснувшись рано утром, я решительно поднялась с дивана и, топнув ногой, приказала себе не унывать.
— Ты жива, — твердила я себе. — Ты не свихнулась. Не потеряла руки и ноги. И все не так уж ужасно, как может показаться. Да, ситуация дикая, но ты справишься. Ты из большой семьи. Ты привыкла не щелкать клювом. Ты справишься! Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас!
Грозным взглядом обведя библиотеко-кабинет, я попыталась решить, с чего начать. Мне в этом доме вроде как жить, а он похож на внутренности пылесборника пылесоса.
— Уборка? — вслух спросила я. — Тут нужна уборка, но сначала не мешало бы найти хоть какие-то деньги и купить все необходимое на первое время…
Размышляя над этими двумя вопросами, я поднялась в ванную комнату на втором этаже, взглянула на собственное отражение и, судорожно дернувшись, признала:
— Все подождет. С себя! С себя нужно начать!
Приняв решение, я тут же приступила к осуществлению задуманного. Но на деле все оказалось не так просто, как в мыслях!
Я обследовала каждую из ванных в доме и по сусекам наскребла с пяток обмылков. Мыть голову мылом — удовольствие то еще, но стерпеть можно. Вот только… Из обоих кранов в каждой из ванных комнат лилась холодная вода!
— Я попала в страшный сон жителя большого города, где круглый год летнее отключение горячей воды! — фыркнула я, глядя на это безобразие.
Вот как? В этом странном доме есть канализация! И даже вода из кранов теперь льется не ржавая и мутная. А горячей воды нет!
Но… Разве это станет для меня препятствием? Нет. Я выросла в большой семье, где некогда распускать нюни.
Взбодрив себя кружкой ледяной воды, я набрала два ведра и взгромоздила их на печь-плиту.
— Давай, родная, вскипяти мне водичку, — попросила, глядя, как занялись огнем поленья.
Чтобы хоть чем-то себя занять, я еще раз внимательно оглядела спальни и окончательно убедилась в том, что предыдущие жильцы дома относились к нему как к временному пристанищу. Особенно последняя… Ух! Попадись мне, зловредная ведьма, — порву на лоскутки и скажу, что так и было!
Под кроватями и на верхних полках шкафов нашлось в общей сложности полдюжины комплектов постельного белья, но все они были настолько грязными, что я не поручилась бы за их изначальный цвет. Покачав головой, я выволокла все эти тряпки на первый этаж и сгрузила на кухне. Стирать замучаюсь, но можно же прокипятить. Затем из спальни над кабинетом вынесла и вытолкала все лишнее, сняла шторы с окна. Теперь там были только кровать и шкаф. Окрестив одну из самых ветхих блуз тряпкой, трижды вымыла в комнате пол, протерла шкаф изнутри и снаружи, кровать. Прошлась и по матрасу, хотя, по-хорошему, не помешало бы раздобыть себе новый, но это уже из разряда фантастики. Больше всего проблем доставило окно, но, уговаривая грязь отмыться, а пыль — не лететь во все стороны, я справилась и с этой задачей. И внезапно в доме стало чуточку светлее и уютнее.
— Ну… начало положено! — провозгласила я, оглядев комнату и решив, что сделала все возможное на данный момент. Но поставила себе мысленную пометку, что нужно найти какой-то местный аналог для дезинфекции поверхностей.
Сбегав в кухню и убедившись, что вода еще не закипела, я занялась письменным столом в кабинето-библиотеке. Все остальное подождет, а сейчас мне нужны какие-то средства к существованию. Ну, или знание о том, что таковых нет. Определенность гораздо лучше догадок.
Я вытащила все ящики и банально ссыпала их содержимое на пыльный пол. В итоге получилась целая гора, большую часть которой составляли бумажки. Наскоро собрав все листочки в один из ящиков, как в коробку, я осмотрела то, что осталось. И довольно улыбнулась.
Даже если не знать, какие курсы валют во всех семи мирах Семимирья, все равно с уверенностью можно сказать, что совсем уж нищей я не являюсь. Я насчитала чуть больше сотни маленьких треугольных медяшек и парочку треугольных монеток покрупнее. Нашлись и круглые монетки с дыркой по центру, которые я собрала на шнурок. Остальные монеты пришлось разбирать по виду оттиска на поверхности и размеру. Но в любом случае на всю эту медь явно можно будет что-то купить. Хотя бы яблоко, а это уже хорошо!
Кроме монеток нашлось несколько ключей, но их я сразу приравняла к делам второстепенной важности. Тут хоть как-то разобраться с уже имеющимся пространством, а потом проверять, что кроется за запертыми дверями.
Первым делом при помощи нагретой воды я перестирала собственную одежду, похвалив себя за склонность к удобству в минус красоте и изяществу. В другой мир я отчалила не в кружевном комплектике, а в суровом хлопке спортивного белья.
— Знала бы прикуп… — вздохнула я, вытанцовывая на джинсах и свитере пятками. — Вот благородных девиц в прошлом учили, что в дорогу они обязаны отправляться в чистом белье, чтобы в случае аварии или болезни не позориться грязными трусищами. Но никто ж не предупреждает, что и в обычное время ходить лучше в двух парах белья. Вот где я здесь найду такое?
Без стиральной машины было тошно, а руками я бы замучалась все стирать, поэтому просто как следует потопталась по своим одежкам в мыльной воде ногами, а после, фыркая и костеря всех, кого смогла вспомнить, выполоскала вещи в холодной.
Мыть голову мылом — удовольствие не для слабонервных. Тем более когда мыло отчетливо попахивает самым обычным хозяйственным. Но что поделаешь? Зато после купания мне сразу стало легче, и позитивная злость достигла своей верхней отметки. В таком настроении и приговаривая «Окей, гугл!», я с горем пополам натерла мыло на терке, сумев не натереть заодно и пальцы, а потом долго шаманила над ведром с деревянными щипцами наперевес. Наградой мне стало пусть и не идеально белое, но зато точно чистое постельное белье.
К моменту, когда я закончила вбивать в стенки на кухне гвозди, натягивать между ними веревки и развешивать постиранное, высохли мои волосы, как и разложенное на подоконнике в чистой спальне белье.
— Ну что же, Федя, — осмотрев объем проделанной работы, сказала я себе. — Пора! Пора осваивать окрестности.
Выход за стены дома в одиночку пугал, но здравый смысл подсказывал, что рано или поздно мне все равно придется как-то освоиться в этом странном месте. Правда, перед выходом пришлось повозиться, собирая себе наряд из подручных материалов. Одно дело — в компании двух здоровых лбов прогуляться в таверну за сотню метров от дома, и другое — идти куда-то одной. Тут не обойдешься первой попавшейся тряпкой. Видела я лишь жителей уже известной мне части Семимирья, поэтому не стала выдумывать, а просто соорудила себе что-то похожее. Три юбки одна поверх другой дали мне ощущение защищенности, хотя ногам все равно было неуютно без штанов. Поверх широченной блузы надела кожаную жилетку, отыскавшуюся среди грязного белья. Длинные юбки прикрывали обувь, поэтому никто не должен был слишком уж заинтересоваться моими ботинками на толстой подошве. Волосы заплела в самую простую косу. Нашла себе здоровенную плетеную сумку, рассчитывая вернуться не с пустыми руками. А деньги в мешочках подвесила к поясу средней юбки, тщательно запомнив, в каком какие монетки.
— Готова? — спросила я у себя и, нервно сглотнув, открыла дверь.
— Привет, ведьма! — широко улыбнулся мне Мэй. — Ты куда?
— Вообще-то меня зовут Федора, — произнесла я, глядя на молодых людей. — А вы всегда парой ходите? Мы с Тамарой ходим парой?
— Я Мэй, — напомнил мне брюнет. — А он Шарад.
Если Мэй мне даже немного нравился из-за своей открытой улыбки и болтливости, то Шарад изрядно смущал. Хотя, если вдуматься, кроме краткой угрозы кинжалом, ничего плохого я от блондина не видела.
— Федора? — переспросил Мэй и повторил, задумчиво перекатывая имя на языке: — Фе-до-ра.
— Можно Федя, — примирительно добавила я и решительно переступила порог, вынуждая парней дать дорогу мне и моей сумке.
— Так куда идешь? — повторил вопрос Мэй, спрыгивая со ступенек и пристраиваясь по правую руку от меня.
— Если я застряла в этом… мире-Франкенштейне, то мне остается только пережить это. А переживать лучше хотя бы с куском мыла в мыльнице, — веско ответила я.
— О! — Мэй довольно хлопнул меня по плечу, едва не выбив дух. Я даже закашлялась от неожиданности. — Это верный подход. А пока будешь… переживать, попробуй разобраться со своей магией.
Я со вздохом посмотрела на парня и в который раз повторила:
— Да какая магия? Нет у меня никакой магии.
— Ты здесь, так что есть, — коротко поддержал приятеля Шарад.
Сговорились! Нет, их можно понять. Наверное. Но как мне найти то — не знаю что?
— Ладно, я попробую, — закатывая глаза, пообещала я.
— Только побыстрее, — предупредил Мэй. — Мы тут уже который год едва-едва справляемся.
В доказательство он вытащил из ножен длинный нож и повернул так, чтобы я могла видеть рисунок на стали. Теперь, когда мне не угрожали, я могла заметить, что этот рисунок вытравлен в металле и покрыт чем-то черным, а не просто нарисован на поверхности.
— И что я должна увидеть?
Мэй вытащил из других ножен второй нож и молча мне его показал. На втором ноже рисунок почти исчез, а сам металл выглядел мутным.
— Сила поддерживает защиту, — пояснил парень. — С ней оружие прочнее обычной стали, его не разъедает кровь иномирных демонов и оно способно наносить смертельные раны этим тварям. А в присутствии опасных иномирных гостей рисунок светится синим.
Потрогав каждый нож по очереди, я хмуро глянула на Шарада и спросила:
— Так вот что это было? А спросить не проще?
— Так было быстрее, — пожал плечами блондин, явно не испытывая и тени раскаяния, и добавил: — К тому же демоны искусно лгут и притворяются.
Да. Милая у меня компания. И вот эти двое — все мои близкие знакомые на целых семь миров? Провидение, ну почему мне не везет? Я расплачиваюсь за двадцать лет тихой, мирной и сытой жизни?
— Ладно, можно сколько угодно торчать и болтать, но мне бы хотелось хоть что-то сделать, раз уж я начала, — достаточно явно намекнула я этим нечувствительным субъектам.
Ну вот как так можно? Я гостья. Иномирянка. Для меня и один-то другой мир в новинку, а тут какой-то конструктор… А они даже не пожалели. Не спросили, как я, чем мне помочь. Нет. Им подавай какие-то способности, в то время как я тут в полнейшей ж… Неприятности у меня, вот!
— Так… Дай-ка подумать, — наморщил лоб Мэй, глядя по сторонам.
— Ты нашла деньги? — глянув на меня, уточнил Шарад. — Каких больше?
— Целых пять видов, — ответила я, надеясь, что хоть по части Семимирья эти парни мне помогут. — Больше всего… там на одной стороне клевер.
— Удачно, — поймав хвост мысли блондина, покивал Мэй. — Серый мир — идеальный вариант. Из всех он наиболее развитый. Как раз нужное место, чтобы прикупить мыло и всякую подобную дребедень.
Подхватив меня под руку, парень решительно развернулся в нужном направлении. Шарад, сунув руки в карманы, невозмутимо пристроился слева от меня и последовал за нами с самым независимым видом.
Интересно я, наверное, выгляжу со стороны: самая непримечательная девушка, шагающая под конвоем двух двухметровых лбов в черном.
— Серый мир? Почему серый? — спросила я.
— А как их еще называть? — удивился Мэй. — Всякие мудреные названия придумывать? А так все просто. Раз в этот мир попал кусок города с серыми крышами, то и мир Серый.
— Значит, вы просто зовете их Серый, Зеленый, Фиолетовый, Красный, Оранжевый…
— Рыжий, — поправил меня Шарад.
— Черный и Коричневый?
— Вроде того, — кивнул Мэй. — А зачем придумывать что-то сложное?
— Ну да. И несложно запомнить.
Я рассчитывала, что парни проводят меня, познакомят с местностью, покажут, что и где, но они просто довели меня до нужной улочки и указали направление, а сами утопали в тот Рыжий мир, которому достался самый большой «кусочек торта» в этом странном месте.
Издали слияние миров выглядело пусть и чудно, но довольно непримечательно. У нас тоже порой строят половину дома в одном стиле, а другую — в совершенно противоположном, а потом доказывают, что в этом есть какая-то великая идея, посыл, новшество! Тут уж кому и что нравится.
Серый и Рыжий мир соединились весьма удачно: даже окна домов, фасадами повернутых к маленькой площади, в центре которой, как кукла на самоваре, восседал теперь уже мой дом, оказались на одном уровне. Подойдя ближе, я смогла рассмотреть, что на самом деле стык вовсе не такой, каким выглядит издали. На ум приходила ассоциация с Тихим и Атлантическим океанами, которые, встречаясь, бьются волнами друг о друга, но не смешиваются. Я видела частички серого и бежевого, которые медленно двигались, сталкивались и разлетались, чтобы снова начать этот танец. Граница между мирами находилась в постоянном движении, но под пальцами стены с обеих сторон не прогибались и не растворялись.
— Никогда не видела ничего подобного, — прошептала я и покачала головой. — Ну и местечко!
Свернув на нужную улочку, для эксперимента я прошла к переулку и нырнула в него, собираясь проверить, как выглядит соединение миров в других местах. Здесь, у самой площади, идти было всего несколько шагов. И я ошарашенно уставилась на стену дома, обрывавшуюся прямо посередине высоких окон. Стекла тонули в глухой бежевой стене из соседнего мира, причем стену это распилило под небольшим углом к земле. У водостока отсутствовал значительный кусок, а крыша сиротливо сияла ополовиненными плитками черепицы.
— Да, такое бы никто не придумал!
Вернувшись из экскурсии, я зашагала вверх по улице, решив сначала осмотреться, а уже потом начинать какие-то попытки шопинга. Внешне дома и сама улица навевали мысли о викторианской эпохе, а неспешно шагающие рука об руку пожилые женщины лишь убедили меня в этой ассоциации своими нарядами. Я никогда не была особым знатоком, но внешняя схожесть со старенькой экранизацией советской эпохи по одному английскому сыщику просто пробирала до щекотки за ушами.
Естественно, это не было некое условное прошлое нашего мира, но в этом параллельном мирке что-то и где-то развивалось по знакомому, земному лекалу.
Чем дальше я шагала, тем обжитее и многолюднее становились улицы, улочки и переулки, змейками пересекавшие ту, по которой я шла. Я сбилась на десятой кофейне, сдалась и заглянула в одну из них, выбрав самую маленькую и не слишком примечательную. Приходилось надеяться, что мой внешний вид не составит мне проблем. В конце концов, по местной моде внешне я могла сойти лишь за служанку, а большая плетеная сумка, пустотело болтавшаяся под мышкой, лишь усиливала впечатление. Местных правил я не знала и честно боялась, что меня попытаются выгнать. Мало ли! Может, кофейня — не место для прислуги?
Зажав в кулаке несколько монеток с отчеканенным клевером, я тихонько вошла внутрь. Тут же захотелось счастливо улыбнуться. Пусть мир был чужим, но здесь тоже варили кофе, который наполнял маленький зал одуряющим ароматом.
Подойдя к стойке, я была вознаграждена самым настоящим меню с подробными описаниями и ценниками. За стойкой на высоком стуле восседал пожилой мужчина в белоснежном фартуке и неторопливо читал толстую газету.
«А этот мир очень даже неплох, — мысленно порадовалась я. — Достаточно современно. Не дикое Средневековье!»
— Добрый день, миэль, — улыбнулся мне мужчина. — Чего-то желаете?
Проникнувшись симпатией к этому человеку уже за то, что ни тоном, ни взглядом он не выразил и тени неудовольствия моим довольно простым видом, даже если таковое было, я попросила посоветовать мне самый вкусный кофе и десерт к нему, пусть выбор последних здесь ограничивался несколькими видами пирогов. Мне еще предстояло узнать, сколько же относительно чего-то другого я отдам за мою первую чашку кофе в Семимирье, но мой мозг требовал кофеина с такой силой, что я была готова отдать все.
Расплатившись и выбрав столик у окна, но в самом уголке, чтобы не слишком привлекать внимание немногочисленных посетителей, я замерла над высокой фарфоровой чашкой, просто вдыхая аромат. Склонившись поближе, я улыбнулась, чувствуя, как лица касается теплый пар.
— Корица, что-то очень похожее на апельсиновую нотку, — прошептала я и наконец пригубила напиток. Вкус был чуть непривычный, но в тоже время очень знакомый.
Глядя, как за окном своей собственной жизнью живет чужой мир, я пила кофе, ела ореховый пирог и впервые за эти дни чувствовала не просто азарт, желание жить и неистребимую веру в лучшее, а самое настоящее счастье. И покой.
Больше не нервничая, из кофейни я отправилась на поиски аптеки. По моим представлениям, именно там следовало искать все то, что понадобится мне в первую очередь.
И не ошиблась!
На счастье, мне повезло и в этот раз: все товары можно было увидеть в стеклянных шкафах по обе стороны от входа и на прилавке, растянувшемся поперек зала. К каждому был приложен листочек со стоимостью, позволяя оценить расходы.
Пришлось попотеть, чтобы опознать большую часть товаров, а после буквально на пальцах объяснить, что мне нужно из того, что я не нашла, но спустя час из аптеки я вышла, изрядно обеднев, но зато с целой сумкой всякой всячины.
— Вот это же другое дело! — поглаживая бок сумки, улыбнулась я небу. — Уже жить можно.
Естественно, мне не приходилось рассчитывать на какие-то знакомые марки или даже знакомые названия. А кое-где — даже внешний вид. Но теперь в этом мире у меня был зубной порошок, имевший лиричное название «Розовая вишня», но не из-за аромата — тот как раз был самым обычным, ментоловым, — а из-за цвета. Зубная щетка. Несколько брусков мыла с ароматом, сильно напоминавшим шалфей. Стеклянная бутыль с самым настоящим шампунем, а аптекарь предупредил, что при возврате бутылки даст скидку в следующий раз. Плотная картонная коробка с содой. В отдельном кульке — мелко натертый корень какого-то местного дерева, который здесь применяли вместо синьки при стирке белой одежды. И корень другого дерева, теперь уже мыльного, предназначенный для мытья всевозможных поверхностей. Все дно сумки занимала туалетная бумага, которую здесь делали из каких-то водорослей. Пока еще никто не додумался делать ее в рулонах, но и в виде салфеточек — тоже неплохо. Оставшееся место в сумке я набила здоровенным отрезом марли, пожадничав отдавать в два раза больше за нее же, но в уже нарезанном на бинты виде. Из лекарств выбор ограничился бутылочкой синей жидкости, которой предлагалось дезинфицировать раны. Десять видов пилюль собственного изготовления пока вызывали лишь вопросы, поэтому их я оставила на следующий заход в аптеку.
Заглянув в пару магазинов готовой одежды и оценив предложенные товары, я со вздохом выложила довольно значительную часть оставшихся денег в одном из них, купив три пары чулок из материала, на ощупь напоминавшего кашемир. Представленное в продаже нижнее белье не радовало, но пришлось смириться с покупкой панталон, хотя продавщицы очень удивлялись, что я выбрала черные, и парочки ночных рубашек.
— Вы недавно потеряли кого-то из близких? — спросила самая старшая из них, заворачивая товары в лист плотной коричневой бумаги. — Возможно, присмотрите у нас и платье для траура?
— У меня траур по прошлой жизни, — очень серьезно сказала я ей, чтобы не вдаваться в запутанные объяснения и не выглядеть странной. — Хотя… — уже на улице сказала я вслух. — Может, и нужно быть чуть-чуть странной. С чудинкой. Наверняка внешний вид Мэя и Шарада тоже не кажется здесь обычным. Людей с чудинкой недолюбливают, избегают или ими восхищаются, но зато нет необходимости перед каждым оправдываться, что мне просто нравится черный цвет.
— Эй! А мы тебя ищем! — окликнул меня Мэй, когда я вернулась на мою персональную маленькую площадь.
Я с сомнением вздернула бровь, глядя на брюнета, рассевшегося на ступеньках домика. Блондин удобно вытянулся на площадке перед дверью, длинными ногами перегородив проход.
— И это так вы меня искали? — фыркнула я себе под нос, обходя одного и переступая через другого, и громко спросила: — Зачем?
— Ну как же! — вскакивая, воскликнул Мэй.
— Я еще не обрела вашу злополучную магию, — пробасила я, прерывая слова, уже готовые сорваться с губ парня. — Как обрету — сразу скажу. Вы бы лучше чем-то помогли бедной и несчастной девушке, оказавшейся в этом суровом Семимирье без друзей и знакомых.
Настроение у меня было благодушное и расслабленное, так что эта претензия вылетела из меня, миновав любую цензуру. Молодые люди переглянулись.
— И чем мы можем помочь бедной и несчастной? — с внезапной полуулыбкой спросил Шарад.
Я даже замерла, держась за дверную ручку. Если к бесконечным улыбкам Мэя я как-то привыкла, то улыбающегося блондина и представить не могла. Но в этой полуулыбке сквозило такое явное превосходство и ехидство, что я тут же оттаяла. Захотелось наступить на самоуверенного типчика и что-нибудь отдавить.
— Начните с малого, — вместо этого елейным голосом предложила я. — Я ведь девушка. Существо трепетное, нежное, слабое.
«Ага! Слабое! Как ломовая кобыла, волокла эту сумищу пешком через два мира!» — про себя добавила я, чтобы напомнить, что нежной и слабой я должна быть лишь в глазах окружающих.
— Миры эти пугающие, а я одинокая девушка, — продолжила я.
— И? — сведя брови в попытках поймать суть моих намеков, вопросительно взглянул на меня Мэй.
— Угостите девушку обедом… или уже ужином, — прямо ответила я. — И попутно ответьте на вопросы. И вообще… как вы хотите, чтобы я вам помогала, если у меня никакой мотивации на это нет, а?
Парни переглянулись.
— А в следующий раз, может, хоть в две головы додумаетесь, что можно помочь девушке сумку донести… — хмыкнула я себе под нос, входя в дом.
Вероятно, мои претензии прозвучали нагло, но с двумя младшими братьями я давно выучила, что намеков мужчины не понимают. Уж лучше сразу и без обиняков обозначить проблему, чем потом сидеть на горе накопившихся обидок и надеяться, что они сами когда-нибудь додумаются.
— Хорошо! — крикнул из-за двери Мэй.
Оставив сумку на большом столе, я прихватила ту самую злополучную тетрадку с письмом ведьмы, карандаш и поспешила выйти из дома, пока парни не передумали и опять куда-нибудь не ушли.
* * *
— Итак, — произнесла я, отодвигая пустую тарелку, на которой не оставила даже пары капелек соуса, и придвигая тетрадку. — Мне нужно много всего узнать.
— Спрашивай, — кивнул Мэй, заглянув в кувшин с сидром.
— Сходи еще за парой, — сказал ему Шарад и перевел взгляд на меня.
— Хм… Вчера я еще была не в том настроении и состоянии, так что вопросы будут разные, — предупредила я. — И я буду записывать.
Шарад пожал плечами и с видом независимого кота уставился в окно. Белого, тощего, зеленоглазого котищи.
— Сколько всего существует миров?
— Этого никто не знает, — сказал Шарад. — Маги предполагают, что их может быть несколько сотен, но не отрицают, что сильно преуменьшают это примерное число.
— Должно ли быть плохо во время и после перехода из одного мира в другой? — делая пометки в тетрадке, задала я следующий вопрос. — Я не имею в виду Семимирье и его миры. Я уже поняла, что здесь все иначе. Я про то, что меня свалила лихорадка в этом мире.
— Все индивидуально, — чуть помедлив, ответил блондин. — Кто-то переносит все без проблем, а кто-то может даже погибнуть.
Я вытаращилась на парня, осознавая, что мне, оказывается, еще повезло.
— В Семимирье никого не смущает, что вы, из вашего Первого, здесь меняетесь раз в десять лет?
— Да кого это волнует? — фыркнул Мэй, возвращаясь с двумя кувшинами, в одном из которых оказалось темное пиво. Я решительно подвинула свою кружку.
— Семимирье вобрало в себя по кусочку городов из семи миров, — сказал блондин. — Это не сельская местность, где все друг друга знают, а люди на одном месте живут из поколения в поколение. В городах люди более подвижны. Чем мир современнее, тем больше спешки. Да и десять лет — немалый срок.
— За долгое время все здесь привыкли, что парни в черном и с оружием могут покрошить в фарш пугающую тень из подвала. Зная это, в лицо таким, как мы, мало кто смотрит, — пояснил Мэй.
— Ясно… — постукивая карандашом о стол, протянула я. — А никого не смущает, что вы можете просто посреди улицы исчезнуть, переходя из мира в мир?
— Люди в массе своей нелюбопытны и слепы к тому, что их не касается, — просветил меня Шарад.
— А люди видят дом ведьмы?
— Да, — кивнул Мэй. — Это устроено как-то очень хитро, но для каждого из семи миров площадь, на которой стоит дом ведьмы, как бы своя. Хотя мы не уверены, что это место видят именно как площадь, а расспрашивать довольно опасно. Но, в общем, в дверь дома может постучаться любой проситель из любого мира.
— И… ко мне могут нагрянуть… клиенты? — перепугалась я.
— Дом пять лет пустовал, — напомнил Мэй и сделал большой глоток сидра. — Люди отвыкли, что поблизости есть ведьма, но как только прознают, то у тебя будут посетители.
Мамочка! А я ведь не ведьма! Не ведьма я! Не виноватая я!
Ух… Ладно. Этот вопрос пока последний в списке проблем.
— Почему я спокойно понимаю что вас, что любого человека из любого мира?
— Это особенность присуща всем существующим мирам: при переходе мир «дарит» понимание первого услышанного местного языка, а разум избегает акцентирования данного факта, чтобы минимизировать вред от и без того значительного стресса, — будто повторяя чужую фразу, пробубнил брюнет. — Просто забей. Никто еще не понял, как это работает, но это работает!
Гениально! Если что-то работает, то не надо тыкать в это пальцем! Гениально! Они точно не из моего родного мира?
Мэй взялся рассуждать о магии, но сам же в своих рассуждениях запутался, а потом просто убежденно заявил, что я наверняка смогу использовать силу, но, возможно, в моем мире люди делают это как-то не так, как в других. Я напомнила, что ни разу не видела настоящей магии, хотя пришлось признать, что если я не видела суслика, то это не значит, что его нет.
Я расспросила о каждом из миров, тезисно отмечая услышанное в тетрадке. Заодно узнала, что услышанное в кофейне «миэль» было всего-навсего обращение, по смыслу равное привычному «девушка» или «мисс».
— Миэль, миэллира, миро, — тщательно записала я. — Звучит красиво. А можете мне записать, как звучат обращения в других мирах?
Я подвинула тетрадку к Мэю, но тот удивленно на меня вытаращился, а потом хлопнул сам себя по лбу и толкнул Шарада в плечо:
— Слушай! Она же прочитала послание Маськи! А не должна была. При переходе понятной становится только устная речь, а не письменная.
— Я и не понимала сразу, — призналась я, — а потом…
— Но мы специально учили местные руны и их чтение, — насупился Мэй. — У нас на это несколько месяцев ушло.
— Странно… — непонимающе нахмурилась я. — Как же?
Прокрутив в голове момент, когда я впервые увидела здешние надписи, а потом смогла их прочитать, я внезапно открыла, что в тот момент просто попросила вывеску стать понятной.
«Неужели в этом и заключается та самая искомая магия? Я могу уговорить вещи делать то, что мне хочется?» — в легком шоке подумала я.
Я и раньше об этом думала, но только теперь пришлось признать, что это вовсе не версия произошедшего, а единственное реальное объяснение.
Решив обдумать это позже, я на слух записала обращения в Черном и Зеленом мире, с радостью узнав, что для остальных ничего запоминать не придется.
Целую страницу в тетрадке заняло описание монет, соотношения разных номиналов для разных миров. Там же я отдельно отметила цены на те вещи, которые парни покупали сами. Подсчитав свои траты за один день и прикинув сумму в треугольничках — валюте Зеленого мира, — я с ужасом поняла, что могла бы на эти деньги спокойно питаться в излюбленной таверне парней целый месяц.
Не самое приятное открытие, конечно, но все относительно.
Повздыхав и попытавшись в уме подсчитать свое нынешнее финансовое состояние, я пришла к выводу, что все не так уж ужасно, как кажется. Даже если ничего не делать, я все равно еще несколько месяцев смогу спокойно жить и ни о чем не переживать.
«Стоп! — быстро прекратила я свои страдания. — Пусть я в другом мире, но здесь я не нищенка на улице. У меня есть целый дом! Пусть запущенный и грязный, но это пока. Зато это дом! И очень даже красивый дом. У меня есть знакомые в этом мире, и они настроены ко мне благожелательно. У меня есть немного денег, и в теории я могу получить треть того, что зарабатывают парни. Да у меня все шоколадно!»
Выдохнув и успокоившись, я продолжила расспрашивать парней, записывая наиболее важные моменты в тетрадку. Но очень во многих вопросах по семи мирам они меня просветить не могли. Прикусив губу, я отметила некоторые вопросы восклицательными знаками, чтобы не забыть решить их в будущем. В конце концов, мне придется узнать, каким образом устроен вывоз мусора хоть в одном из миров. Без этого никак. Да и вопрос дров рано или поздно тоже встанет.
О тварях, на которых вели охоту, парни не пожелали говорить в таверне, лишь предупредили, чтобы по ночам не выходила из дому — опасно. Какой бы ни была моя магия, но это магия. Сила, которую демоны из параллельных миров воспринимали как пищу. В домике ведьмы мне стать чьим-то полуночным ужином не грозило, а вот вне хорошо укрепленных стен — очень даже. Сами охотники представляли для тварей весьма зубастую закуску, не то что маленькая и физически более слабая я.
— Можешь рассчитывать на то, что кое-кто из жителей, чьи дома находятся именно на территории Семимирья, могут пригласить тебя, как ведьму, наложить на дом защиту, — предупредил Мэй.
— Защиту? — насторожилась я.
— Эту практику начали другие наши предшественники, — пояснил парень. — Если прогуляешься и внимательно присмотришься, то на некоторых домах рядом с дверью заметишь вертикальные ряды символов, нарисованные белой краской, — это и есть защита. Но, как и все магическое, защита эта временная. Стоит дорого — учти это, когда обратятся, — позволить ее себе могут не многие. Но в Сером мире это дело любят владельцы ресторанов и магазинов. О демонах знают все, и некоторым не хочется внезапно обнаружить тварь в своем подвале, на чердаке, а то и в гостиной. Мы стараемся ежедневно обходить все семь миров, чтобы дать людям возможность позвать нас на работу, но мы физически не можем быть всюду и все контролировать. Люди это знают.
— Наш визит в зависимости от сложности стоит от двух до тридцати серебром по валюте любого из миров, — скупо добавил Шарад. — Защита от ведьмака может продержаться несколько лет, но стоит сотню серебром.
Я икнула и тихо спросила:
— Так много?
— На самом деле и у нас, и у ведьмы не так уж много работы, — с тенью сожаления признался Мэй. — Твари из других миров не лезут сюда с какой-то конкретной периодичностью. Временами мы неделями сидим без работы. А в последнее время нам трудно справляться с демонами из-за растраченной силы в оружии.
Я очень медленно занесла в тетрадку циферки, делая вид, что не уловила очередной намек Мэя.
Он прям как назойливый продавец-консультант, который может болтать-болтать, но все равно свернет на интересующую именно его тему.
— Я видела дракона, — перешла я к следующему вопросу. — Здесь, в Зеленом мире, есть эти фантастические создания? А еще какие? И как в других мирах?
Парни переглянулись, и Мэй удивленно спросил:
— Что значит фантастические? Дракон — летающая ящерица. Большая.
— Ну как же! — воскликнула я. — Они красивые! У нас много историй о драконах. На них летают… Драконы умеют дышать огнем.
— Такое невозможно, — покачал головой Шарад. — Местные драконы — самые обычные звери. Просто крылатые. Если кто-то может плюнуть огнем или сделать что-то похожее, то это не зверь — это демон. По крайней мере, с такими способностями мы встречали только демонов.
— А животные необычных окрасов есть? Фиолетовые волки… Желтые кошки?
— Это против правил природы, — как что-то само собой разумеющееся напомнил Шарад. — Окрас хищника должен помогать ему сливаться с ландшафтом, а ни фиолетовой травы, ни синей земли нет ни в одном из этих семи миров. В Фиолетовом водоросли фиолетовые, да, но и в других мирах водоросли бывают не только зелеными.
— Но есть в других?
— Кто знает, — ответил блондин, всем своим видом показывая, что его мало интересуют необычные звери. — Все возможно.
— А в вашем мире… Вот драконы там есть?
— Есть, — подтвердил Мэй. — Правда, у нас они выглядят немного иначе, но да… есть.
Взглянув на свои записи и решив, что на первое время хватит, я решила задать последний вопрос:
— А почему вы живете отдельно?
Парни переглянулись, и Мэй озадаченно ответил:
— Как это почему? Дом ведь маленький совсем.
Как интересно: выходит, ведьма ввела Мэя и Шарада в заблуждение о доме?
Я открыла было рот, чтобы разубедить молодых людей, но тут же себя остановила. Лучше семь раз подумать и только потом рассказать. Может, и неплохо, что парни живут где-то отдельно.
На обратном пути домой я заглянула в магазин тканей. Парни недовольно пыхтели посреди уютного зала в окружении рулонов, пока я мучительно выбирала материалы. Готовая одежда — это хорошо, но по цене ткань и все необходимое для шитья выходило мне куда дешевле. По итогу я счастливо вышла на улицу в обнимку с ящичком всевозможных иголок, ниток, пуговок, крючков и лент.
— Вы же донесете все до дома? — уточнила я, любовно посматривая на свертки, которые держали Мэй и Шарад.
— Спросила она, уже всучив свои покупки… — прошипел блондин.
Я проигнорировала эту реплику, как и хмурый взгляд парня. Да, с Мэем куда проще, чем с немногословным и хмурым Шарадом.
В кабинето-библиотеке парни сгрузили мои покупки на диван и без возражений позволили себя выпроводить.
— Ну что? — спросила я себя, когда молодые люди ушли, предупредив, что зайдут завтра после полудня. — С чего начнем?
Первым делом я снесла все свои покупки в пустую и чистую комнату, а после еще раз обошла дом, обдумывая план действий.
— Пыль, как же много пыли… И грязь.
Вооружившись веником, ведром и тряпкой, я решительно взялась за кабинет. Сначала сняла шторы, вытряхнула из наволочек все диванные подушки, связала все эти пыльные тряпки в плед и волоком перетащила в ванную на втором этаже. Будь в этом доме достаточно большая лохань, я бы все перестирала в кухне, но пока придется подстроиться под обстоятельства. Потом я как следует смела весь песок и пыль веником, а дальше начался процесс нудного, но нужного мытья каждой видимой поверхности. Пыли и грязи было столько, что сначала мне пришлось просто смыть всю пыль мокрой тряпкой, меняя воду в ведре каждые десять минут, и лишь только после этого начать уборку с добавленным в воду мыльным корнем.
— Кран, ты такой красивый, латунный, — чтобы хоть как-то себя развлечь, сказала я, обращаясь к одному из двух кранов над раковиной в кухне. — Такой красивый. Из тебя просто обязана литься горячая вода. Ты же солидный мощный кран!
Отмыв и как следует протерев оконные стекла, рамы и подоконники, я перешла к шкафам и со вздохом стала снимать книги с полок. Где-то на третьей полке я обнаружила, что книги собраны не по тематике или по алфавиту, а по мирам. Прямоугольные дощечки, разделявшие ряды книг на полках, поблекли, но их цвет все равно угадывался. Больше всего книг оказалось по Черному и Красному мирам, а вот по Серому — всего три тонких томика по земледелию.
Удивляясь открытию, я перемыла полку за полкой, стараясь не перепутать книги и вернуть протертые томики на те же самые места.
Дальше я разобрала бумаги на столе и в ящике, отобрав то, что уж точно мне не понадобится, вроде обрывков газет и бессвязных или неразборчивых записей. Весь бумажный мусор собрала в металлическую корзину и перенесла в кухню. Остальное вернула в ящики и оставила до лучших времен. Книги со стола перенесла в шкаф и сложила сверху на ряды книг, а сам стол как следует отмыла и протерла.
С креслом и диваном пришлось повозиться, отчищая с них какие-то засохшие пятна, но мое упорство победило.
Плафоны настенных светильников оказались не серыми, а бледно-зелеными и сверкающими. Оттирая стекло, я только теперь заметила отсутствие лампочек. Их место занимали вытянутые треугольные кристаллы.
— Загадочно, — хмыкнула я, дернув за цепочку и убедившись, что, несмотря на странность, бра светят не хуже, чем электрические. — Только тускло. Кристаллы, ярче! Светите ярче.
Отмыв пол, я свалилась на чистый диван и замерла, таращась в одну точку. Я собиралась убрать вторую спальню наверху, но домылась и дочистилась до дрожи в руках и коленках.
— Нет, — глядя на сгущающиеся сумерки. — Завтра. На сегодня хватит.
Немного отдохнув, я взяла найденные ключи и обошла с ними дом. Два одинаковых ключа подошли к замкам уже открытых спален, а остальные три — к запертым дверям на втором этаже.
За одной дверью оказалась еще одна небольшая спальня, но без ванной комнаты. За второй — маленький туалет. А за последней — огромная спальня с гардеробной и большой ванной комнатой. В этих комнатах тоже повсюду была пыль, но хотя бы отсутствовала грязь, что не могло не радовать.
— Интересно, снаружи на втором этаже в этой стене только два окна, и оба они принадлежат угловым спальням. Куда же выходят эти окна? — спросила я, отдергивая тяжелые пыльные шторы в большой спальне.
Мне открылся вид на Рыжий мир, но… Я сходила в угловые спальни и убедилась в своей догадке. Каким-то причудливым образом из окон второго этажа открывался вид, больше, соответствовавший какому-нибудь четвертому этажу дома.
— Похоже, выхода в башенки я не найду, — пытаясь уложить странное устройство дома в голове, пробормотала я, продолжая смотреть на кусочек чужого мира. — Окна башенок достались этим спальням. Значит… Если башенок семь, а тут три окна, то остальные четыре окна прячутся где-то за закрытыми дверями на первом этаже… Причудливо… Как серединка треснувшего зеркала. Все и привычно, и изломано.
Большая спальня настолько меня впечатлила своими размерами, что я без сомнений решила в ней обосноваться, как только завершу уборку.
— Завтра будут новый день и новые подвиги, — сказала я, устраиваясь на чистом диване.
