Глава 31
На борту «Тонги»
Филиппинское море, западная часть Тихого океана
Джейсон Монтгомери пересекает широкую палубу супертанкера, направляясь к японским матросам, сгрудившимся вокруг люка. Пятидесятифутовый подъемный кран опускает туда кусок размороженного китового мяса весом две тонны и сбрасывает его в один из бассейнов в недрах танкера.
Вода буквально вскипает, когда два ихтиозавра начинают рвать зубами добычу.
Понаблюдав пару минут за пойманными животными, Монти покидает палубу. Он спускается по трапу в центр управления, где его приветствует вахтенный офицер Ник Като, который сидит за компьютером и, сдвинув густые брови, напряженно работает.
– Мистер Монтгомери, вам опять понадобилась рация?
– Моя кузина… Она очень больна.
Като отрывает глаза от экрана:
– А мне казалось, это была твоя бабушка.
– Моя кузина Пэтти для меня все равно что родная бабушка. Я ужасно за нее волнуюсь. – Монти оглядывается вокруг. На мостике, кроме Като, никого нет. – До меня дошли слухи, что «Тонга» возвращается в Дубай.
– Ты все правильно слышал. Бин Рашиди хочет доставить туда своих новых рыбок в свежем виде. «Тонгу» заменит танкер того же класса «Могамигава». Впрочем, он даже больше «Тонги». Бин Рашиди говорит, что хочет поймать самую большую добычу, если, конечно, удастся ее найти.
– У меня есть предложение, – включается в разговор появившийся на мостике капитан Сингх. – Пусть «Могамигава» курсирует туда-сюда над входным отверстием, пока ему не удастся засосать этого монстра.
Монти улыбается, неверно интерпретируя слова капитана:
– Да уж, его задница точно нуждается в самой большой затычке, это и к бабке не ходи.
Капитан меряет американца суровым взглядом:
– А ты что-то имеешь против мистера бин Рашиди?
– Я? Нет. Конечно нет.
В разговор вмешивается Ник Като:
– Капитан выразился в прямом, а не в переносном смысле. В две тысячи седьмом году «Могамигава» курсировал в Персидском заливе на предельной скорости и буквально «сел» на американскую атомную подлодку. «Ньюпорт-ньюс» класса «Лос-Анджелес», если не ошибаюсь.
Капитан кивает:
– «Могамигава» – большое судно, водоизмещением триста тысяч тонн. Когда танкер движется очень быстро, то делает в воде воронку, способную засосать под киль что угодно. А водоизмещение американской подлодки всего-навсего семь тысяч тонн. Всегда выигрывает тот, кто больше.
– Это так называемый эффект Вентури, – говорит вахтенный офицер, возвращаясь к работе. – Что-то насчет ускорения воды при прохождении через сужение вследствие повышения давления.
– Эффект Вентури… Ну да, конечно, – растерянно чешет затылок Монти. – А вы в курсе, что соотношение общего веса термитов к весу всего населения нашей планеты составляет десять к одному? По крайней мере, я так слышал. – Заметив, что капитан переглянулся с вахтенным офицером, Монти растерянно добавляет: – Извините. Я просто волнуюсь за своего друга. Все считают, что случилось худшее. А иначе он бы уже связался с нами по рации. Японский подводный аппарат собирается спустить в дыру ретрансляционный передатчик. Попробовать поймать сигнал. Но если рация команды «Дельта» выключена, то все это дохлый номер.
– А как насчет спасательной операции?
– У нас остался лишь один «Морской дьявол». Но никто не хочет его пилотировать. Особенно после того, что случилось с командой «Альфа».
На пульте управления Ника Като моргает красная лампочка.
– Капитан, у нас гости. Очередной транспортный вертолет. – Вахтенный офицер, надев наушники, устраивается перед рацией.
Тимон Сингх подходит к выходящему на корму панорамному окну и направляет бинокль на приближающийся вертолет.
– Слишком маленький, чтобы это было очередной доставкой. Они себя идентифицировали?
Ник Като принимает сообщение, и от удивления у него глаза лезут на лоб.
– Это военный транспортник из Гуама. Они везут к нам пилота для выполнения спасательной операции… Джонаса Тейлора.
Панталасса
Океанское ложе сердито рокочет громовыми раскатами, грозные звуки реверберируют через толстую титановую обшивку.
Лежа лицом вниз в удушающей темноте, Дэвид Тейлор придвигается поближе к девушке, его тело изнурено, сознание проваливается в блаженную пустоту, которую несет с собой сон.
– Эй, Дэвид! Просыпайся, чувак!
Он открывает глаза и с изумлением обнаруживает, что лежит лицом вниз на старом, знакомом диване в пятнах пива. Через открытую балконную дверь в комнату квартиры неподалеку от кампуса Флоридского университета струится солнечный свет, в воздухе веет зимней прохладой.
Его сосед Чад Тру Ледяное Сердце, центральный защитник и лонгснэппер в их футбольной команде, сидит на полу с ноутбуком:
– Чувак, ты стонал во сне.
Дэвид садится и едва не падает на подушку от приступа жуткого похмелья:
– Что случилось?
– Ты вчера задал жару на пивной вечеринке «Дельты».
– «Дельты»? Ничего не помню. А я хорошо оттянулся?
– Похоже, что так. Ты и та брюнетка с шикарными сиськами здорово надрались.
– Кайли?
– Да кто ее знает. – Звонит телефон, но Чад не реагирует. – Это наверняка твой старик. Все утро названивал.
Дэвид хватает трубку:
– Алло?
– Дэвид, слава богу!
– Папа?
– Дэвид, тебе нужно оттуда убираться. Воздух кончается, у тебя осталось не так много времени.
Дэвид растерянно оглядывает комнату:
– Папа, ты о чем? Сегодня прекрасный день. И приятный прохладный ветерок.
– Дэвид, проснись…
– …открой глаза.
Дэвид просыпается в холодном поту и открывает глаза. Кайли стоит возле него на коленях. В тусклом аварийном освещении ее лицо кажется бледным как полотно, в глазах плещется страх.
– Как долго я спал?
– Не знаю. Я тоже вырубилась. Прости, что разбудила, но я уже вся издергалась. Еще немного – и у меня крыша поедет.
Дэвид садится, голова гудит.
– «Морской дьявол»?
– Погиб. Так же как и стыковочная станция. Мы застряли на дне. Попали в ловушку.
Дэвид встает, оглядывается по сторонам, от слишком долгого пилотирования подводного аппарата руки и ноги смертельно болят.
– А где система жизнеобеспечения?
– Вон тут. – Кайли подводит Дэвида к нише, где находятся два генератора, подсоединенные к сборке топливных элементов и баку, вмещающему пятьсот галлонов воды. – Есть идеи, как работает эта хреновина?
Из-за близости к гидротермальным источникам внутренности металлической лаборатории превратились в настоящую сауну. Смахнув пот со лба, Дэвид изучает систему жизнеобеспечения:
– Это очень высокотехнологичная штука. Такие устанавливаются на военных подлодках. – Дэвид показывает на тумблер. – В принципе, она работает в двух режимах: для жизнеобеспечения и для выработки электричества. В режиме жизнеобеспечения, как сейчас, она использует топливные элементы для электролиза питьевой воды и переработки двуокиси углерода в кислород и метан. В режиме выработки электричества накопленный кислород и метан служат топливом для твердооксидных топливных элементов, генерирующих постоянный ток.
– Это все хорошо. Но ты лучше скажи мне, сколько воздуха у нас осталось.
Дэвид проверяет уровень воды в баке:
– Черт! Меньше семи галлонов.
– И что это значит?
– А это значит, что если пойдешь в туалет, то не сливай воду.
– Дэвид, мне сейчас не до шуток. На сколько часов?
– Без понятия! Думаю, немного. Я ведь тебе не какой-то там сраный инженер! – С раскалывающейся головой, сердитый на себя за то, что оказался в таком сложном положении, Дэвид, протиснувшись мимо Кайли, поднимается по алюминиевой лестнице на верхний уровень.
В лаборатории Майкла Марена царит настоящий бардак. Рабочие станции, заваленные картами и рисунками, упавшие с полок книги и видеооборудование, компьютер – все это оказалось свалено в кучу на полу, когда сфера рухнула на останки стыковочного дока.
– Кайли, поднимись наверх и помоги мне найти рацию.
– Нет.
– Почему нет? – Дэвид смотрит на нее с верхней ступеньки. – Ты что, серьезно?
– Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.
Дэвид хлопает себя по лбу:
– Кайли, мы застряли в титановом шаре на дне Богом забытого моря, кругом монстры, над головой шесть миль океана, и воздуха осталось максимум на пять часов… И ты при этом собираешься со мной собачиться?
– Я в курсе нашего положения! Я ведь уже сказала, что нахожусь на грани нервного срыва, а ты своими воплями делаешь только хуже!
– Ладно-ладно. Прости. Я тоже слегка не в себе. А теперь, будь так добра, помоги мне найти рацию Марена.
Кайли забирается по лестнице наверх. Тычет пальцем в рацию в корпусе из нержавеющей стали, лежащую у рухнувшего стола в двух футах от Дэвида:
– Прямо у тебя под носом, мистер инженер.
Стиснув зубы, Дэвид ставит стол на место, кладет на него рацию и вставляет шнур электропитания:
– Не работает. Спустись вниз и переключи тумблер с «СИСТЕМЫ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ» на «ПОСТОЯННЫЙ ТОК». Пожалуйста.
– Пустая трата времени. Разве рация может работать на такой глубине?
– Не знаю. Может, с помощью оптоволоконного кабеля, прикрепленного к буям с ретрансляторами и антенной? Марен, конечно, был скользким типом, но жутко умным. Он наверняка придумал какой-то способ общения с внешним миром на случай неполадок. Когда мы обходили кругом первую лабораторию, я заметил болты с проушиной, прикрученные к корпусу. Возможно, эти лаборатории были спущены на тросах.
– Тогда еще не все потеряно. Они могут послать за нами другой подводный аппарат с буксировочным тросом…
– …но только если мы реанимируем рацию.
Кайли спускается с лестницы, щелкает тумблером над топливными элементами, включив наружные прожекторы, которые заливают бездну красным светом.
Дэвид, прижавшись лицом к акриловому стеклу толщиной три фута, вглядывается в иллюминатор. Из-под дна лаборатории поднимается густое облако крови. Мимо проносится какая-то тень, за ней – другая.
А потом появляются кронозавры. Медленно выдвигаясь из тьмы, два тридцатишестифутовых плиозавра делают круг почета вокруг лаборатории, их присутствие отпугивает акул и других представителей водной фауны, нацелившихся на невидимый объект под титановой сферой.
Первый кронозавр исчезает из виду, но несколько секунд спустя появляется снова и попадает в поле зрения Дэвида. Из отвратительной пасти свисает кусок хвоста мезозавра.
– Ну как, работает?
– Ты о чем?
– О рации, конечно! Она работает?
С трудом оторвавшись от завораживающей картины пищевого безумия, Дэвид проверяет передатчик. Там горит зеленая лампочка.
На борту «Тонги»
Филиппинское море, западная часть Тихого океана
Холодный ветер хлещет по палубе супертанкера, свистит в трубопроводах и стальных леерах, взбивая белые барашки на шестифутовых волнах.
Джонас Тейлор выходит из транспортного вертолета. Его встречает парень лет тридцати, смахивающий на рестлера. Крепко сбитый, с длинной мефистофельской бородкой, на бритой голове бейсболка.
– Я Джонас Тейлор. Полагаю, ты и есть информатор Мака.
– Джейсон Монтгомери. Зовите меня Монти. Патриция Педраццоли – моя тетя. Правда, теперь, насколько мне известно, ее фамилия Макрейдс.
Джонас направляется к ведущему внутрь трапу:
– Где мой сын?
– Никто не знает. Мы потеряли с ним контакт двенадцать часов назад… плюс-минус. Но если вам нужен второй пилот, я готов. Правда, пилот из меня никакой. А точнее, довольно дерьмовый. Хотя, если это спасательная операция, я ваш человек.
– Спасибо, но я предпочитаю работать один. Где бин Рашиди?
– Ждет вас на мостике.
Фейсал бин Рашиди явно чувствует себя не в своей тарелке, несмотря на присутствие Брайана Сьютса, капитана Сингха, вахтенного офицера и вооруженного телохранителя.
– Доктор Тейлор, никто насильно не заставлял вашего сына совершать погружение. Мы предложили ему выполнить эту миссию, и он согласился.
– Он ведь еще совсем мальчишка.
– Ему двадцать лет, – вступает в разговор Брайан Сьютс. – По закону он считается взрослым.
– Ты использовал его, сволочь! Подкупил моего сына, подбив на выполнение самоубийственного задания! Вы завербовали его, как раньше пытались завербовать меня. А теперь я хочу знать зачем. Что там внизу есть такого, чтобы посылать туда Дэвида?
– Нам понадобились карты Панталассы. – Из капитанской каюты выходит Элисон Петруччи. – Майкл хранил их в абиссальных лабораториях.
Джонас впивается взглядом в миниатюрную брюнетку:
– Мы знакомы?
– Встречались однажды. Примерно пять лет назад. На борту яхты Майкла.
– Яхты Марена? Погодите-ка… Вы были его помощницей.
– И его любовницей.
– Любовницей? – усмехается Джонас. – Интересно, что там можно было любить?
Элисон размахивается, чтобы дать Джонасу пощечину, но он отражает удар и, вывернув девушке запястье, заводит ее руку за спину.
Телохранитель бин Рашиди, молниеносно вытащив 9-миллиметровый пистолет, целится прямо Джонасу в грудь.
– Тпру! Не будем горячиться. – Брайан Сьютс, оттащив Элисон от Джонаса, знаком приказывает телохранителю опустить пистолет. – Доктор Тейлор, мы все здесь хотим одного и того же. Скажите нам, что нужно для спасения Дэвида, и мы вас этим обеспечим.
Джонас переводит взгляд с Брайана Сьютса на бин Рашиди, оценивая ситуацию:
– Мне нужен трос длиной семь миль и мощная лебедка, способная поднять со дна лабораторию Марена.
– А как вы закрепите трос? – спрашивает Брайан. – Ведь «Морские дьяволы» не снабжены манипуляторами.
– Я привез с собой собственный подводный аппарат.
Тем временем Ник Като слышит по рации сигнал вызова с траулера.
– «Тонга», прием. Ответьте, пожалуйста.
– «Тонга» слушает. Продолжайте.
– У нас срочное радиосообщение от команды «Дельта».
– Включите громкую связь.
Все присутствующие на мостике сгрудились вокруг рации, напряженно вслушиваясь.
– …восемьдесят семь и две десятые мили от вашего местоположения. Повторяю, это команда «Дельта». Мы застряли во второй лаборатории Марена. Наши координаты: тринадцать и восемьдесят четыре сотых градуса северной широты и сто сорок и тридцать три сотых градуса восточной долготы, в восьмидесяти семи и двух десятых мили от вашего местоположения. Повторяю, это команда «Дельта»…
Джонас хватает микрофон:
– Дэвид, это папа! Мы тебя поняли! Дэвид, мы уже начали действовать!
Его перебивает радист траулера:
– «Тонга», команда «Дельта» не может принимать входящие сообщения. Они могут только передавать. Мы засекли их местоположение и связались со Спайдерменом. Мы будем готовы наладить связь менее чем через час.
