Глава 22. Ты ему веришь?
Нивен не собирался спать, потому растерялся, когда проснулся. Спать было нельзя: тут слишком опасно. Говорящие пни, живые деревья, рогатые боги, гигантские кошки…
И все же он уснул. Сидел, подпирая спиной дерево, слушал тишину, смотрел в темноту, закрыл на мгновение глаза, а распахнул — уже при свете. Свет был блеклым, мягким. Приятнее того, что вчера продирался сквозь листву и слепил.
Значит, утро.
Не мог же он проспать до вечера.
Нивен поднялся. Тело отозвалось далекой глухой болью. Ломотой. Головокружением. Кажется, Лаэф понемногу терял свои силы. По крайней мере те, которые тратил на поддержание жизни в Нивене.
Огляделся.
Вокруг, вроде как, спокойно. Рыжий, естественно, спит. Завернулся в плащ. Виверна со старшим принцем — большой черной кучей — на другом конце поляны. Там, где положили.
Всё в порядке.
Нивен выдохнул.
Странно все-таки, что он уснул.
Снова Темный утащил?
Нет, снов не снилось. Никаких богов этой ночью.
Может, что-то в воздухе? Усыпляющий аромат цветов? Или у гадской кошки волшебное урчание? Да, он слышал ее во тьме, издалека. Не видел, но чувствовал: бродит рядом.
А может, он просто стал слишком слаб. И виноват только он сам на пару с Лаэфом — никто больше.
А может…
Нет. Нет смысла гадать. Не угадаешь. Это Нижние земли, заколдованные леса Тэхэ. Тут на тебя чихнет птица — и в кого-нибудь превратишься. Что уж говорить о целой кошке… Или это все-таки аромат в воздухе?
Нивен ожесточенно почесал в голове.
И только теперь почувствовал то, что должен был почувствовать сразу — на него смотрели.
Нивен круто развернулся к виверне. Застыл. Поднял бровь. Старший принц уже, оказывается, пришел в себя. В отличие от Йена.
Сидел, не шевелился, подпирал спиной виверну. Таращились на Нивена вдвоем: старший — мрачно, виверна — вопросительно. Мол, а когда мы уже пойдем нам помогать? Но виверне полегчало, взгляд стал светленее: отдохнула, жаба. И хозяин пришел в себя.
Что до хозяина, то тут труднее понять, полегчало ему или наоборот. И Нивен не силен в понимании всех этих человеческих взглядов.
“Йен поймет, — подумал Нивен. — Нужно разбудить”.
Но разбудить не успел, потому что Каарэй внезапно заговорил.
— У нас так животные делают, когда у них вши, — глухо сказал он.
Нивен поднял вторую бровь.
— Чешутся, — объяснил Каарэй. И очень холодно, жестко повторил давнишний вопрос. — Кто ты такой?
— Нивен, — ответил Нивен.
Потому что во-первых, это правда, но дальше имени объяснить будет непросто, во-вторых, он, кажется, немного Лаэф и его родственники, а в-третьих, это всё явно не старшего принца Каарэя дело.
Тот покосился вправо, влево, так же мрачно спросил:
— Где мы?
— Нижние земли, — сообщил Нивен.
— Ты издеваешься? — процедил Каарэй.
Нивен дернул плечом и, не отводя взгляда от старшего — кто знает, что там на уме, — пнул Йена.
Тот что-то пробормотал во сне — Нивен таки глянул вниз, — но не проснулся, просто перевернулся на другой бок.
“Еще раз перевернется — из плаща не выпутается”.
— Эй, — глухо позвал Каарэй.
Нивен вновь уставился на него.
— Ты ему веришь? — спросил тот и кивнул на Йена.
— Нет, — ответил Нивен. — Я его не слушаю. Нет смысла.
Каарэй медленно перевел взгляд на Йена, и тут уж и Нивен рассмотрел: взгляд изменился, стал настороженным, неуверенным и даже испуганным. По крайней мере, Нивену показалось, что на мгновение в глубине глаз — не беспробудно-черных, как вчера, карих, почти желтых, почти таких же, как у Йена, — вспыхнул страх.
“Разве даарцы умеют бояться? — подумал он. — Даарцы чуть что лезут в бой”.
И будто бы в подтверждение этой мысли, Каарэй попытался нащупать оружие на поясе. Пальцы несколько раз схватились за пустоту. Взгляд вновь потемнел.
— Где мой меч? — мрачно спросил он у Нивена.
— Встать можешь? — спросил тот.
Ему сначала на ноги бы подняться — потом уже оружием размахивать. Но лучше не размахивать. А может, и не подниматься.
Каарэй уперся рукой в жабу и медленно, плотно сжав губы, поднялся. Остался на ногах. Повторил сквозь зубы:
— Где. Мой. Меч?
— У вас семейное, — ответил Нивен. — Носиться с мечами.
— Кто бы говорил… — пробормотали из-под ног, и Нивен шагнул в сторону, чтобы дать Йену побольше места — выпутаться из плаща.
— Сам с двумя ходит, еще и кинжалы постоянно где-то ворует…
Выпутался, попытался подняться на ноги, но оказалось, что выпутался не совсем, чуть не упал. Продолжил выпутываться, бормоча себе под нос:
— И кошельки ворует… Все, что плохо лежит, ворует…
Выпрямился наконец и, глядя в глаза брату, спросил:
— Рэй, это же такая болезнь? Когда все воруешь? Помнишь, Дэшон что-то такое… Рэй?
Каарэй огляделся еще раз, определил, где выход на тропу и, пошатываясь, побрел туда. Виверна, хромая, потащилась следом.
— Он чего? — растерянно спросил Йен.
Нивен пожал плечами и направился следом. Оглянулся, когда Йен замешкался, собирая мечи: свой и брата. Взял в руку по каждому.
“Так и понесет, — понял Нивен. — За рукояти, лезвиями по земле. Хорошо, хоть второй — в ножнах”.
И зашагал за Каарэем.
* * *
“Ты ему веришь?”
Нивен никогда над этим не задумывался. Зачем ему кому-нибудь верить?
Потому что Тьме такой расклад не понравится? Назло Лаэфу?
“Да, — подумал он. — Назло”.
Он только и делал, что злил Темного. Понемногу, постепенно, каждый раз, как представлялась возможность, поступал наперекор. И каждый раз, когда наносил удар, Лаэф слабел — и слабел сам Нивен. Но продолжал снова и снова. И еще не зная о Лаэфе, догадывался, что поступает правильно.
Сейчас, после снов, только уверился в этом.
Правда, сейчас узнал еще и о Сорэн.
И нанести удар ей он никак не сможет — там от него уже ничего не зависит. Хотя, если Йен… Затхэ действительно перейдет на ее сторону, то что-то зависит. Сейчас — зависит. Об этом говорили с ним боги. Лживые и темные, но боги. Возможно, врали. Возможно, нет.
Так что неважно, верит ли он рыжему. Куда важнее — поверит ли богам.
— Эй! — возмутился Шаайенн из-за спины. — Вы оба! Нимфы лесные! Подождите, а? У меня тут, между прочим, руки заняты! И ветки в лицо лезут!
Нивен оглянулся еще раз. Рыжий явно не был приспособлен к тому, чтобы ходить по лесам. Нашел, где споткнуться, даже на ровной поляне.
Есть ли шанс что-то изменить? Остановить его до того, как возьмется помогать Сорэн? Это будет ударом для нее?
Врут не только боги — врут и легенды. Почему не врать пророчествам? Откуда ему знать, подлинное ли письмо от Алесты? А если так, то кто сказал о Затхэ Тейрину? Тейрину тоже могли солгать…
Нет, он не будет действовать поспешно.
И да, стоит подумать, верить ли Йену.
* * *
Жаба вывернула с поляны на тропу, встала поперек и вопросительно уставилась на Каарэя. Тот подтолкнул ее, чтоб не загораживала путь, сделал пару шагов следом, а потом в точности повторил ее действия: встал посреди дороги, развернулся и уставился на Нивена.
— Ну? — мрачно спросил. — Дальше что?
Нивен определил, с какой стороны они пришли, кивнул в противоположную, обошел жабу и зашагал по тропе вперед.
— Куда? — спросил ему в спину Каарэй. — И зачем?
Нивен не ответил, подумал только, что этот — тоже разговорчивый, хоть и в меньшей степени.
— Мы не знаем, — доверительно сказал за спиной Йен, видимо, нагнав брата.
Каарэй промолчал, двинулся вперед: Нивен различил шаги, одни тяжелые, старшего, чуть легче, следом — младшего. Елозят по земле мечи. И, медленно, ползет за всеми хромая жаба.
— Мы всегда так, — продолжал Йен, шагая за братом. — Не знаем-не знаем, а потом раз! — и куда-то приходим. А Нивен вот башни ломать любит, так что лучше бы, чтобы там, куда придем, башни не было, а то сломает, и будут снова за нами по лесам бегать все, кому не лень. И домой его в гости звать нельзя, Рэй, а то еще дворец поломает, там же башня есть. Или гору, он же дикий, решит, что это такая большая баш…
— Умолкни! — процедил Каарэй, ускорил шаг, обогнал Нивена. Медленнее пошел, когда оказался далеко впереди. Жаба протопав следом, двинула Нивена плечом, а потом, поравнявшись с хозяином, попыталась еще и хвостом зацепить. Нивен перепрыгнул через метнувшийся под ноги хвост.
Жаба бросила косой взгляд через плечо, но больше хвостом не размахивала.
— Эй! — возмутился Йен вслед брату, тоже ускорил шаг, поравнялся с Нивеном, и громким шепотом, чтобы впереди тоже услышали, спросил. — Да чего он?!
Нивен поднял на него взгляд. Йен смотрел растерянно, почти так же настороженно, как Каарэй совсем недавно на него самого. Они все-таки были удивительно похожими. Для таких разных существ.
Нивен дернул плечом. Почему Йен считает, что он должен отвечать на этот вопрос? И что хочет услышать? Ведет себя так, будто и впрямь не понимает. Зачем спектакль?
Йен не дождался ответа, хмыкнул, снова ускорился было, но Нивен придержал его за локоть.
— А ты чего?! — совсем удивился Йен.
“А если не спектакль?” — подумал Нивен.
Объяснять не хотел, ведь и так понятно: старший ушел вперед, чтоб ему не мешали. Ему о многом нужно подумать. И — осматриваться, следить за дорогой. А тут — Йен жужжит над ухом. Рассуждает о доме, дворцах и башнях.
И так понятно: Каарэю нужно побыть одному.
Но Йену — непонятно.
Ему многое непонятно, даже то, что понял бы идиот. Даже такой идиот, как он.
Он прокалывается на мелочах: не понимает многого. Человеческого. Нивен не человек, но понимает больше.
Кто такой тогда Йен?
“Он не испугался тебя, помнишь? — вкрадчиво спросил внутренний голос. — Когда увидел тебя, он не испугался. Он не умеет бояться, и не потому что даарец. Они-то боятся, они такие же люди, как остальные. А вот этот — ничегошеньки не чувствует. Ты всю жизнь думал, что это ты ничего не чувствуешь? Что это ты — монстр? Так вот, Нивен, позволь представить тебе настоящего монстра...”
“О, Лаэф, — мысленно вздохнул Нивен. — Давно не виделись”.
— Ничего, — ответил Йену, который все еще вопросительно заглядывал в лицо. — Пусть идет вперед. Не потеряется.
— Это да! — легко согласился Йен. — Его захочешь — не потеряешь. Догонит и найдется. А потом еще и…
Осекся, прищурился, принюхался.
Нивен тоже потянул носом воздух. Бросил взгляд по сторонам.
Деревья стали заметно реже. Тропа — шире. Света — больше. Пышные кусты вдоль дороги. Больше ничего.
— Это мы из одного леса вышли и в другой вошли? — громко спросил Йен. — Деревья-то какие здоровые… — и присвистнул.
Каарэй оглянулся, остановился, пробуравил Йена темным взглядом.
Свист что-то значил.
“Сойки, чтоб вас!” — подумал Нивен и тоже наконец почуял. Их окружали: люди приближались к дороге с обеих сторон. Впереди уже ждали.
Поправил лук.
— Может, вернешь меч? — тихо спросил у Йена Каарэй, дождавшись его.
Йен ткнул оружие рукоятью вперед, и когда Каарэй сделал шаг, чтоб забрать, тоже шагнул, приблизился и прошептал тому в лицо:
— Начнешь размахивать — заберу еще раз, — отпустил ножны, легко взмахнул Веслом, забросил на плечо и, обогнув виверну, зашагал вперед.
Каарэй, прежде, чем двинуться за ним, покосился на Нивена так, что тот опять легко понял взгляд: он мешает. Раздражает и очень мешает. Не будь здесь сейчас Нивена, Каарэй за одну эту фразу порубил бы младшего на кусочки.
И плевать, Зверь там или не Зверь.
* * *
— Конечно, ты мешаешь! Так отойди в сторону! — прошипел ему в ухо Лаэф, но кто его будет слушать? — Тебе и делать ничего не надо. Просто уйди с дороги! Дай им разобраться! Сколько можно лезть не в свои дела? Чего тебе так приспичило охранять чудовище?! Людей пойди поохраняй! От Сорэн, например! Ос-ставь Затхэ в покое!
“Сам отойди, — подумал Нивен. — И не шипи в ухо. Нужно прислушаться”.
— Да как ты…
“Жить хочешь? — перебил Нивен. — Молчи”.
Лаэф и правда замолчал, отстал.
А Нивен подумал, что раз аргумент подействовал, у Ух’эра, должно быть, уже не хватит сил оживить его в очередной раз. И погибнув, он утащит их всех за собой. А Сорэн — останется.
Значит, пока не погибать. Пока не поймет, как утащить и ее.
Тело болело. Во рту пересохло — хотелось пить. Голова кружилась, жара давила.
Казалось, мир обрушился на него. А он оказался слаб, чтоб его удержать.
* * *
— Пить хочу! — все так же громко пожаловался Йен.
— Умолкни, — мрачно повторился Каарэй, шагая следом.
— Вряд ли, — сказал Нивен.
Каарэй полоснул холодным взглядом через плечо, мол, не лезь. А жаба и вовсе уставилась с угрожающим прищуром. Так и шагала рядом, щурясь на Нивена, вместо того, чтобы смотреть под ноги.
“Ясно, почему хромаешь, — подумал Нивен. — Смотреть нужно вперед”.
И сам увидел движение впереди слишком поздно. Если бы по ним стреляли, не успел бы. Но они не стреляли. Просто вышли на дорогу.
Нивен выхватил стрелу, натянул тетиву, замер.
Шестеро. С кривыми мечами наперевес. В обносках, немытые, не чесанные. Неудивительно, что их удалось почуяли издали — давно пора помыться.
В зарослях по обе стороны дороги были еще люди. Столько же, если не больше. Их взяли в кольцо.
— Ух ты! — обрадовался тем временем Йен и шагнул назад, оказываясь рядом с Каарэем. Толкнул того плечом и воодушевленно сообщил. — Смотри, на нас напали!
— Вижу, — бросил тот и грозно спросил у людей на дороге. — Ну?
Будто это он на них напал, а не наоборот. Те даже растерялись ненадолго, переглянулись, помялись.
— Кто такие? — спросил наконец коренастый мужик с сединой в длинных спутанных волосах. — Куда?
— Я же спрашивал! — пробормотал Каарэй, покосившись на Йена. — Куда?
— Рогатая обещала Сокрытый город, — честно ответил нападающим Йен. — Но куда мы пришли, точно не знаем.
— Рогатая? — переспросил седой.
— Нильф? — спросили у него за спиной.
— Ага! — кивнул Йен. — Сказала, нам у вас помогут. Или не у вас… Тут все зависит от того, куда мы все-таки пришли. Ну, и кто такие вы. А вы кто такие?
По толпе прокатились шепот, смешки — люди расслабились. Но седой поднял ладонь — замолчали, насторожились. Удобнее перехватили оружие.
— Мы — стражи Ярдэ, — сообщил он. — А вы на вопрос о себе так и не ответили.
— Стражи?! — изумился Йен. На стражей они похожи не были. Больше — на диких лесных разбойников. — Правда? — и снова толкнул старшего плечом. — Смотри, стражи!
На него не обратили внимания. Это хорошо — не воспринимали всерьез. И вдруг что… Ну, шишками точно закидает. Если шишки найдет.
На него не обратили внимания — выжидательно смотрели на Каарэя. Тот набрал побольше воздуха и четко продекламировал:
— Старший принц Каарэй, наследник престола Даара, Королевский охотник.
Седой недоверчиво фыркнул.
— А эти? — кивнул на остальных.
— Виверна, — Каарэй ткнул большим пальцем через плечо в сторону Нивена, и тот снова покосился на жабу. — И погонщик виверны.
Жаба в ответ тут же воззрилась на Нивена, снова угрожающе сощурилась.
— А я? — заинтересовался Йен.
Каарэй запнулся, но только на мгновение. Может, стражи и не заметили. Но Нивен понял: и тут будет врать. Сказать “младший принц Даара” — выдать тот факт, что они сейчас стоят рядом, и никто не пытается никого убить. Вести об этом рано или поздно могут дойти до северных земель.
А еще сказать “младший принц Даара” — все равно, что сказать “брат”. И этого Каарэй сейчас тоже не может сказать.
— А он шут, — сказал Каарэй, кивнув на Йена. — Очевидно же. Как очевиден и тот факт, что нам нужно содействие. И если нам не окажут его в ближайшее время, будут проблемы. У всех.
Седой нахмурился. Но начал было опускать оружие, когда из кустов рядом с Нивеном завопили:
— Эльфийский лук!
Разглядели.
Нивен круто развернулся на голос.
— Не стрелять! — рявкнул Каарэй так, что замер не только Нивен, но и те, в кустах. Которые только что тоже собирались очень даже стрелять — Нивен слышал скрип тетивы. И готов был уйти от стрелы. И выпустить свою в ответ — он уже прицелился. На мгновение даже почувствовал себя лучше. И тело не болело, и голова не кружилась. Он собрался, сосредоточился на точке, на звуке, на дыхании — своем и леса.
Наверное, на это мгновение в нем снова поднялась Тьма.
— Лук — на землю, — уже тише, но так же жестко приказал Каарэй.
Оставаться без оружия опять не хотелось. Опять! Чертовы Нижние земли. То кусты его забирают, то люди. Хорошо, что в отличие от кустов, людей можно обмануть. И если придется отдать им лук, Нивен безоружным не останется.
А лук отдать придется.
Каарэй обозвал его погонщиком. Не поддержать его глупую ложь сейчас — все испортить.
Другой вопрос: зачем эта ложь? Мелочная месть? Или пытается вернуть себе таким образом хоть часть контроля? Теперь он может командовать, частично, на людях.
“Ладно, — мрачно подумал Нивен. — Командуй. Позже поговорим…”
Неспешно сбросил лук — уронил под ноги. Отстегнул с пояса колчан. Уронил следом.
Из кустов вышли, шагнули ближе, уставились, изучая. Будто боялись подойти и забрать лук со стрелами. А может, и правда боялись. И не только Нивена. На них еще и стоящая рядом с ним жаба таращилась, со своим прищуром.
— Он не эльф! — с неуместной гордостью провозгласил тем временем Йен: запомнил наконец. — Он, может, этот лук вообще случайно нашел! Он, понимаешь, постоянно оружие разбрасывает и находит, разбрасывает и находит, может и чужое найти, прикарманить, болезнь у него такая. А я вот меч нашел. Видели, какой…
— Сдайте оружие, — неуверенно сказал седой, покосившись таки на меч.
— Да щ-щас! — кивнул Йен и покосился на брата. — Эй, принц! Не хочешь что-нибудь сказать?
— Мы вас не пропустим, пока… — снова начал седой.
— Вы проблем с Дааром хотите?! — рявкнул Каарэй. Преодолел два шага, разделявшие его и седого, навис над ним и прорычал. — Хватит неуместных ультиматумов! Ваша рогатая привела нас сюда не для того, чтобы нас останавливали!
— А для чего? — осторожно спросил седой.
— Ты Князь? — грозно спросил Каарэй.
— Нет, я…
— Неважно. Мне нужен Князь. Я буду говорить с ним.
Седой снова задумался. Опустил оружие, но с дороги не ушел. Остальные последовали его примеру. Засевшие в зарослях вышли, смыкая кольцо.
— Мы вас не пропустим, — сказал седой и спешно, пока Каарэй не возмутился снова, добавил. — Мы вас сопроводим.
— Ух ты! — опять обрадовался Йен и снова первым зашагал вперед, перебирая на себя все внимание толпы. — Меня еще ни разу не сопровождали! А вода у вас есть? Нет? А если я от жажды умираю? А если я упаду, понесете? Как у вас тут вообще принято сопровождать?
Каарэй, прежде чем идти следом, снова покосился на Нивена. Будто еще раз хотел спросить: “Ты ему веришь?”
Или Нивену показалось, потому что теперь он сам себя об этом спрашивал.
