Глава 11. Письма
Страж швырнул очередную охапку свитков в печь. Тейрин приказывал сжигать так много из написанного, что скоро уже и дров не надо будет. Свитками можно будет топить.
Он не стал дожидаться, пока все сгорит. Шагнул прочь из подвала, потому и не видел, как из угла к печи метнулись мелкие серые тени. Химеры не боятся огня, если тот, кто ведет их, готов терпеть боль от ожогов.
Несколько документов удалось спасти. Обожженные тени юркнули с ними в нору.
У Тейрина своя сеть агентов по городу, повсюду глаза и уши в Серых кварталах.
Даже странно, что мальчик не подумал об этой возможности: почему бы и кому-то из колдунов не завести глаза и уши в его дворце?
Химера-крыса затащила бумаги в нору, бросила, пробежала глазками по строкам.
“Кайто…”
“Иные…”
“Затхэ…” Вот оно!
Алеста вгляделась крысиными глазками в обгоревший клочок пергамента.
“Затхэ пойдет к свету, возьмет меч и спасет мир”.
Тяжело вздохнула и отпустила химеру. Крыса упала мертвой тушкой прямо на надпись.
Что за странные вещи пишут тебе, Тейрин? Кто это сказал, кто придумал? Всем ведь известно: Затхэ не будет никого спасать, он не тот, кто спасает, он тот, кто несет разрушение и смерть, как бы прекрасен ни был.
С другой стороны — меч-то он уже взял. Осталось спасти мир.
Рука дернулась было к костям, но Алеста остановила себя. Затхэ ушел с Нивеном. Может, и по сей час они рядом. Значит, кости могут врать. И не узнаешь, врут или нет.
И все же… Она сгребла их в ладонь, бросила.
“Гость, — сказали кости. — Смерть. Жизнь”.
Да что ж такое с ними? Они не просто врут теперь. Они запутались. Придет гость, который принесет смерть? Или подарит жизнь? И — кому?
А может, это запутался обещанный гость?
* * *
Мирт мрачно уставился вслед. Рэй не оборачивался, но спиной чувствовал, как Мирт недоволен. Его оставили на постоялом дворе, просто привязали недалеко от конюшни. К конюшне не подпустили — а то еще лошадь случайно сожрет. Оставили на улице, крылья связали. Иначе вырвется. Рэй это точно знал: сколько он ни пытался объяснить Мирту, что надо посидеть и подождать, тот все равно будет думать по-своему. В чужом городе, будет думать Мирт, Рэй в опасности вдвойне. И за Рэем нужно ходить по пятам, чтобы его никто не обидел.
И плевать, что они тут все мелкие, и Рэй сам их всех обидит при желании. Вон хоть на правителя посмотреть: тому щелбан дать — и можно уносить вперед ногами. Мирт все равно уверен, что должен охранять Рэя. А не сидеть на привязи, пока Рэй бродит вокруг. Еще и под дождем, благо, тот хоть дождь мелкий. Как и всё остальное здесь...
Наверное, примерно это — что должен охранять Рэя — Мирт сказал бы, если б умел говорить. Но он не умел, потому просто мрачно глядел в спину, пытаясь выжечь взглядом дыру на ней.
Ничего, на Рэя часто так глядели. Он и сам на себя так в зеркало глядел. Ему не привыкать.
Дом колдуньи, к которому его направили, нашелся легко. Старый, кривой маленький домик. Как и другие дома вокруг.
“Почему не починят?” — сердился про себя Рэй. Он сейчас на все сердился — и на дома тоже.
Куда смотрит этот мелкий правитель?
В Дааре невозможные условия, но и там здания красивее, лучше, прочнее…
Рэй перемахнул невысокий забор — не было времени искать калитку. Из-за здания метнулась огромная черная тень, оскалилась, зарычала. На мгновение сердце ледышкой ухнуло вниз — оборотень!
Меч будто сам собой оказался в руке, тварь прижалась к земле, готовясь к прыжку.
Дверь ветхого домика скрипнула и старушечий голос скрипнул вслед за ней:
— Не-ельзя!
Тварь зыркнула через плечо, но послушалась, нехотя поднялась, медленно попятилась, но взгляда от Рэя не отводила.
“Не оборотень. Просто большой пес. Очень большой пес. Очень-очень большой…”
— Кто такой? — подслеповато сощурилась старуха.
Рэй с усилием оторвал взгляд от твари, уставился на нее. Морщинистая, укутанная в рваные тряпки, скрывающаяся за спутанными черными волосами, ведьма как ведьма, так он их себе и представлял.
— Каарэй, — ответил он, — старший принц Даара. Ищу охотника, что был здесь недавно.
— Охотника? — переспросила она. Проковыляла с крыльца к нему, клюкой оттолкнула пса с дороги, тот обиженно рыкнул в ответ, но отошел. Подошла совсем близко и уставилась снизу вверх из-под спутанных волос. — С каких это пор принцы бегают за охотниками?
— Охотник идет по следам Зверя, — мрачно ответил он. Почему все задают вопросы, и никто не дает ответов? У него нет времени на разговоры! Нет времени ни на что. Даже на то, чтобы попытаться понять, что не так у нее с глазами, почему так странно, болезненно блестят. — Ему нужна моя помощь.
— Кому из них?
— Что за глупые вопросы?! — возмутился он. — Тебе есть что сказать, или просто поговорить захотелось?
Нездорово горящий взгляд погас. Теперь там что-то тихо тлело, а глубокие морщины легли в уголках глаз — она улыбнулась.
— Да, — кивнула она, — есть. Охотник был здесь, но ушел. Зверь был здесь раньше, но тоже ушел. Они все уходят быстро, я не терплю в своем доме убийц.
— А этого держишь по доброте душевной? — хмыкнул Рэй, кивнув на пса.
Она не ответила, только промелькнуло что-то в глазах, похожее на жалость. Протянула руку и коснулась его щеки. Он так растерялся от такой наглости, что не оттолкнул сразу. Ее ладонь была сухой и теплой.
— Но ты не убийца, — тихо, доверительно сказала ведьма, не отводя теплых зеленых глаз. — Ты злишься, ты спешишь, ты хочешь все сделать, как надо. И ты сделаешь, старший принц Каарэй. Потому что ты — не убийца.
— Я хуже, — мрачно ответил он и отбросил наконец ее руку. — Хватит разговоров. Ты знаешь, куда ушел Зверь?
— Нет, прости, — она покачала головой так, будто ей было искренне жаль. Может, ей и было жаль. Но только чего-то не того. Она говорила как будто бы с ним и в то же время была где-то далеко. Смотрела не в глаза, думала о своем.
— А охотник? — напомнил Рэй.
— Вниз по улице, — ответила она. — Искал тех, кто может взять след. И кажется, нашел.
— У меня нет времени идти по следам! — отчаянно прорычал Рэй.
Нужно было как-то выиграть время. Он может быть быстрее — у него есть Мирт. Но он не знает, куда Мирту лететь.
Развернулся было, чтоб уходить, но ведьма его окликнула:
— Принц Каарэй!
— Что еще? — глянул на нее через плечо. Странной была эта ведьма. Говорила и смотрела так, будто была ему союзницей, другом, помощником. С чего вдруг?
Она шагнула к нему, обошла, оказываясь перед ним. Приложила ладонь к его груди, и вновь ее не захотелось отталкивать. С ним никто никогда так не общался. Никогда так не тянули руки, не заглядывали в глаза. То есть и тянули, и заглядывали, но то было иначе — юные девы ясно, зачем тянутся. А вот эта, старая, ей-то что нужно?
— Твое сердце бьется слишком громко, — доверительно сказала она, — сбивается. Ему нужен отдых. Тебе нужен отдых.
Голова закружилась, его повело.
Вот чего тянется — пытается околдовать. Остановить. Не выйдет.
— Нет! — он отбросил руку, рывком развернулся и прыгнул через забор.
Прошел шагов десять, но привалился спиной к стене. То ли ведьма что-то сделала, то ли он и правда слишком устал. То ли просто понял, что некуда больше идти.
Но стоило об этом подумать, как из подворотни вынырнул гном. Тот самый, что встречал у Тейрина. Вынырнул, пробормотал мрачно:
— Тебя попробуй найти, принц Каарэй... — и вынул из-за пазухи свиток.
— Это что? — так же мрачно, недоверчиво спросил Рэй.
— А я знаю? — пожал плечами гном. — Тейрин просил передать.
Рэй развернул свиток.
Мелкий дождь усеял его темными точками, но не помешал прочесть: “Старший принц Даара Каарэй! Спешу сообщить, что до меня дошли слухи, будто Зверя видели у лесов Иных, что на Юге. Сожалею, но там я никак не смогу оказать помощь, ибо ни на Южные земли, ни тем более на леса Иных моя власть не…”
Рэй скомкал свиток, сунул в карман и зашагал к постоялому двору, где оставил Мирта.
Усталость отступила — ему вновь было, куда идти. Лететь. На Юг. Кто такие Иные, он представлял весьма смутно. Люди с ними дел обычно не имеют. Но теперь-то, когда к ним пришел Зверь... теперь-то они с людьми охотнее пойдут на контакт, ведь так?
С другой стороны, что Зверь забыл там? Как странно он ведет себя. Непонятно. Нелогично. Глупо.
Как будто не знает, что делать.
“Куда тебя несет?” — мысленно спросил, впервые обратившись к нему, заговорив с ним.
Глупый, запутавшийся, растерянный Зверь вызывал не ненависть — жалость. Ту самую жалость, что только что видел в глазах ведьмы. Может, он сам виделся ей таким: глупым, запутавшимся, растерянным…
Да он и был таким сейчас. Когда твой главный враг начинает вести себя, как дурак, сам ты выглядишь не лучше.
А может, ты и есть дурак, которого обвел вокруг пальца сидящий на троне мальчишка? Есть ли смысл Тейрину врать? Почему именно Юг? Просто отправить подальше от своих владений?
Но он же должен понимать, что если он врет, Рэй вернется. Рано или поздно он вернется с даарской армией за спиной. А вдруг не вернется — так даарская армия прибудет уже без него, но станет еще злее.
Постоялый двор был за поворотом, когда Рэй остановился. Уперся обеими руками в очередной покосившийся забор, что попался по дороге. Вдохнул, выдохнул, закрыл глаза.
Отдышаться. Пойти ровно, твердо, прямо.
Нечего Мирту видеть, как его заносит. А то сбросит куда-нибудь, к земле прижмет и не отпустит, пока Рэй не поспит. Мирт такой. Заботливый, гад.
“Он ведь тоже устал… — подумал Рэй. — Я так загоню его… Ну, ничего. Еще один рывок. На Юг. Еще один — и отдохнет”.
Отпустил забор, выдохнул, выпрямился и твердо зашагал вперед.
* * *
Крит, неотступно следующий за ним на почтительном расстоянии, дождался, пока он свернет во двор. И пока прямо со двора, с места, не взмоет вверх огромная черная виверна.
Лишь проводив гостей взглядом, Крит хмыкнул, развернулся и двинулся обратно: докладывать Тейрину, что проблема устранена — улетела туда, куда он, Тейрин, решил ее направить.
Умный все-таки этот Тейрин. Чуток шибанутый, но умный.
* * *
Алеста стояла на крыльце. Пес сидел у ее ног, она бездумно чесала его за ухом.
Мелкий дождь не мешал, напротив, делал воздух чище. Этим воздухом хотелось дышать, а в Нат-Каде редко хочется дышать. А может, дышать хотелось, потому что новый гость слишком сильно напомнил Шаайенна, и не его сердце колотилось слишком громко — ее собственное.
— Как похож… — доверительно прошептала она псу. — Затхэ ему не брат, но как похож…
Пес фыркнул, мотнул головой.
— Может, — согласилась она. — Может, и обманываю себя. Я это умею. Как оказалось, умею…
Медленно развернулась и, хромая, поковыляла внутрь.
Дышать перехотелось: вспомнился Нивен. И Затхэ, и Каарэй — все они стали неважными. Остался Нивен и всепоглощающее чувство вины. Нивен такой взрослый, совсем другой. Такой, которым она никогда не ожидала его увидеть. Такой, каким могла бы вырастить, если б не избавилась при первой же возможности.
И пусть Затхэ сто раз прекрасен, предупредить нужно Нивена.
Кто знает, что означает надпись на клочке из дворцовой печи. Ей отсюда, из полуразрушенного дома, из пелены дождя, никак не увидеть. Но Нивен там, возможно, где-то рядом. И Затхэ уже давно нашел меч. Нивен заслуживает хотя бы того, чтобы дать ему знать обо всем, что знает она сама.
А дальше — пусть Мертвые хранят его.
“Нивен!” — вывела она на пергаменте. Хотела было скомкать и выбросить, но передумала. Просто оторвала кусок с именем, сжала в кулаке, швырнула в угол.
Начала заново, без обращений. Почему-то казалось, она не должна звать Нивена по имени.
“Вести от Тейрина. Затхэ пойдет к свету, возьмет меч и спасет мир. В легендах все иначе. Кто написал эти слова Тейрину — мне неведомо, но они могут быть важными”.
Алеста помолчала, перечитала написанное, вздохнула и все-таки приписала в конце бессмысленное: “Будь осторожен”.
Свернула послание в трубочку, взмахнула рукой, призывая птицу.
Риирдал искал тех, кто может взять след. Она не обманула, когда сказала, что у нее нет ни таких навыков, ни таких животных. Ее птица не умела брать след. Единственное, что она умела, единственное, чему была обучена и для чего существовала — она всегда могла найти Нивена.
— Быстрее, — шепнула Алеста и распахнула окно.
Черная ворона, неловко хлопая огромными крыльями, поднялась в серое небо Нат-Када.
