ГЛАВА 5
Бевис Броз отдыхает
В воскресенье вечером вернувшая из Волшебного леса Рита Пиботи с удивлением рассматривала общежитскую каморку, резко расширившую пространство и способную претендовать на звание нормальной комнаты. Недоумевающий взгляд останавливался на промежутках, прежде занятых мебелью из особняка семьи Арно.
— И картину забрали, — прошептала она, отказываясь верить в свое счастье. Драконы, летающие над ромашковым полем, были заключены в тяжелую позолоченную раму, висели над кроватью феи и с завидной регулярностью падали с гвоздика.
— Половик тоже унесли, — кивнула я на чистый дощатый пол со скромной вязаной дорожкой, выдаваемой в комплекте с мебелью. Ковер без нашего разрешения постелили позапрошлой зимой. Диара разок переночевала в комнате, посчитала, что обмораживает о ледяной пол царственные конечности, и притащила толстый шерстяной половик. В замке вечно царила сырость, и уже через неделю он начал вонять мокрой псиной. О том, как его приходилось чистить в четыре руки, вообще не хотелось вспоминать.
— А Диару?
— Ее не уносили, просто переселили, — покачала я головой. — И заметь, все было сделано без моего участия.
— Она думает так же? — сухо уточнила фея.
— Нет, конечно. Как бабуля Пиботи? — перевела я тему разговора.
— Застала жениха с любовницей, разорвала помолвку и решила умереть. Еле отговорили от покупки нового савана. К чему траты? Она еще прошлый не использовала. — Рита вздохнула. — А столы нам дадут?
Через десять минут мы скакали по коридору следом за общежитской ключницей. Мебель хранилась в старой башне, давно не используемой из-за подтекающей крыши и провалившихся полов.
— Берите, — объявила тетушка, широко раскрыв двери одного из сумрачных, пыльных залов, превращенных в склад. Внутри были нагромождены старые учебные парты, скрипящие расшатанные стулья, стеллажи для книг и расцарапанные классные доски. От разнообразия рухляди мы оторопели. Как завороженные ходили по завалам и боялись прикоснуться к столам, чтобы не оказаться погребенными под обломками.
— Чего носы воротите? — забранилась ключница, входя следом. — Чем вам вот этот стул не угодил? Между прочим, раньше в ректорате стоял!
Она указала на древность с вытертой до проплешин обивкой. Возможно, лет двадцать назад на него действительно торжественно пристраивал зад тогдашний ректор, но потом жизнь стула покатилась по наклонной. Он пошел по рукам, вернее, по приемным и учебным аудиториям, пока не попал в склеп старой мебели.
— Боюсь, он под нами развалится, — буркнула Ри.
— Да он будет покрепче ректорского кресла! — возмутилась ключница. — Смотрите!
Она плюхнулась на жалобно скрипнувший стул и припрыгнула.
— Видели? — Ножки у деревянного старичка жалобно трещали, а она с азартом сигала на сиденье, точно на пружине. — После вас еще лет десять прослужит.
Вдруг раздался громкий хруст, и ключница ухнула на пол, нелепо задрав ноги в полосатых шерстяных чулках.
— Ба-ба-батюшки! — запричитала она, пытаясь перевернуться.
— Святые угодники, госпожа комендант, вы не убились? — бросились мы к тетке. Она милостиво позволила ее поднять. В приступе вдохновения Рита принялась обмахивать запылившуюся юбку пострадавшей, да так хлопнула, что отодрала ключи. Связка со звоном слетела на пол, и мы замерли в немом изумлении.
— Извините, — со смиренным видом Ри подняла и протянула ключи. — Возьмите, пожалуйста.
Оставалось признать, что без потерь мебельный вопрос мы не уладим и приличной обстановки не получим.
— Госпожа комендант, — с самой сладкой улыбкой, сводящей челюсти, пропела я, — слышала, что в прошлом году ректор поменял мебель в личных покоях…
— И что? — сузила она глаза.
— Я в долгу не останусь.
— Мы в долгу не останемся, — немедленно промурлыкала Ри. — Вы же слышали, что в Волшебном лесу создают лучшие феромоны? Я из дома привезла баночку секретных духов…
— «Королевская ночь»? — поняв намек, высказала удивительную осведомленность тетушка, и фея с заговорщицким видом кивнула. — Что ж, ректор действительно в прошлом году менял мебель, но вы же понимаете, что поставить его кровать в комнату пансиона так же плохо, как подсматривать за преподавателем через следящее зеркало?
— А зачем нам кровать? — удивилась я. — Нам только стол нужен.
— И стулья, — поддакнула Ри.
Могу сказать со всей откровенностью, на обстановке ректор не экономил! Любил себя страшно и не отказывал в маленьких слабостях. Вернее, в больших. Если судить по тяжести письменного стола из красного дерева. Комендант давно умотала из башни, а мы с Ритой, упаренные и измученные, демонстрируя исключительно богатый словарный запас, накопленный за год жизни вне стен института, кое-как дотащили махину до лестницы. Стол встал поперек прохода, а мы без сил навалились на столешницу и перевели дыхание. С тоской рассматривая восходящие каменные ступеньки, каких было не меньше двадцати штук, фея вздохнула:
— Зря мы пожадничали. Лучше бы взяли парты.
Я была согласна, но почему-то думала не о подъеме, а о двух громоздких стульях, оставшихся у дверей преподавательского склада. Может, бес с ними? Мы с Ритой не гордые, способны пристраивать зады на табуретки. Если верить словам ведьмы Ру, главное же не сиденье, а королевская осанка. Правда, суждения престарелой девы доверия не вызывали.
Так бы мы, наверное, и скончались где-нибудь на середине лестницы, но тут из-за поворота, в смысле, из-за угла появились Ленар и Эдон Рауф. Судя по верхней одежде, они только-только вернулись из соседнего городка Осно. Мужчины остановились, разглядывая и нас с Ритой, и массивный стол, перекрывший проход.
Кристоф изогнул бровь, вдруг приобретя почти неприлично сексапильный вид. Скажу откровенно, зря. Учитывая, что он предстал в образе столичного ловеласа да еще на бледном фоне мелковатого чертежника, у Риты отпала челюсть, а в фиолетовых кукольных глазах появился восторг новорожденного ручного дракона перед мешком с сухим кормом. На месте законника я бы мгновенно оценила ситуацию и сбежала обратно в Аскорд, ведь оказаться предметом любви у лесной феи — удовольствие не для слабонервных, но в Институте благородных девиц инстинкт самосохранения у Ленара явно впал в летаргический сон. Вместо того чтобы немедленно развернуться и догнать экипаж, курсирующий между замком и городским вокзалом, Кристоф произнес:
— Дамы?
— Добрый день, господа преподаватели, — улыбнулась я.
— Чудесный стол, — тихо заметил законник, вдруг осознав, что без физических нагрузок из коридора не выберется.
— И очень тяжелый, — многозначительно кивнула я.
Смирившись с участью приличного мужчины, Кристоф без слов начал расстегивать пальто. За ним с обреченным видом принялся разоблачаться Эдон Рауф.
— Я подержу, — подскочила Рита к законнику и благоговейно заглянула ему в лицо.
— Благодарю, — одними уголками губ улыбнулся он. В довесок ей пришлось озаботиться и плащом чертежника.
Мужчины подхватили стол с двух сторон, подняли и потащили… Они процарапали углом стену, обстучали ступеньки, едва не уронили махину в середине лестницы. Лицо Эдона раскраснелось, на шее Ленара взбугрились вены. Любо-дорого посмотреть на мученья двух подлецов, заставивших меня пережить десять минут унижения!
— Куда нести? — процедил Кристоф.
— На третий этаж, — подсказала Рита.
— На третий?! — тоненьким голосом повторил Эдон Рауф, и в побагровевшем лице появилось столько страдания, что впору было жалостливо погладить его по липким от сахарной пасты волосам.
— Господин Рауф, мужайтесь! Остался всего лишь один этаж, — подбодрил Кристоф.
— И занести в комнату, — мгновенно добавила я.
— И занести в комнату, — обреченным голосом согласился он.
— Но заходить в женское общежитие мужчинам запрещается. — В лице чертежника на мгновение вспыхнула такая радость, что даже смешно делалось.
— Сегодня воскресенье, господин преподаватель, в общежитии никого нет, — не без злорадства напомнила я. — Девушки вернутся из Осно только вечером.
— Какая жалость, — пробормотал он себе под нос.
Прежде чем нахрапом взять новую высоту, Ленар решительно стянул пиджак и передал Рите. От вида широкой спины, подчеркнутой узким костюмным жилетом, в глазах феи засветились звезды. Пока он закатывал рукава идеально чистой белой сорочки, она прошептала мне на ухо:
— Проклятье, почему поднимать только два этажа? Может, на третьем он и рубашку скинул бы?
— Господин Рауф, вы готовы? — скомандовал Кристоф измученному напарнику.
Подъем возобновился. Под характерный скрежет на стенной побелке прочертилась очередная глубокая царапина. Обливаясь потом, мужчины все-таки втащили стол на наш этаж. Мы с Ритой всем весом налегли на тяжелые двери общежития. Когда проход торжественно открылся, а в проеме появились измученные Ленар, Эдон Рауф и ректорский стол с оббитыми углами, стало ясно, что в городской поездке наших однокурсниц явно что-то пошло не по плану…
Абсолютно все жительницы этажа были выстроены по стене. Перед шеренгой, будто грозный генерал перед новобранцами, постукивая длинной указкой по раскрытой ладони, вышагивала ведьма Ру. Могу сказать откровенно, за шесть лет учебы я не видела, чтобы она изумлялась. Вплоть до сегодняшнего дня.
— Господа? — только и смогла произнести наставница, окинув нашу дружину ошарашенным взглядом. — Разве это не стол из приемной ректора?
Прозвучало так, будто мы собрались в преступный синдикат из четырех человек и ограбили ректора.
— Это всего лишь старая рухлядь со склада, — немедленно опроверг Ленар.
— А выглядит как новая, — заметила ведьма.
— Он скоро развалится.
— Но кажется крепким.
— Откровенно сказать, в нашем институте много чего выглядит как новое и кажется крепким, — весьма невежливо хмыкнул мужчина. Абсолютно все решили, что он намекал на возраст наставницы, хотя, скорее всего, на мебель в собственной спальне.
— Госпожа Ру, ваши подопечные просто меняют обстановку, — пропыхтел чертежник. — И эта обстановка весьма тяжелая!
— Надеюсь, вы не надорвались, господин Рауф, — сухо отозвалась она.
— Почти, — буркнул он с таким лицом, будто ожидал, что его освободят от бремени.
— Расходитесь по комнатам! — рявкнула Ру и, словно фурия, ринулась в нашу сторону. Вернее, к выходу, но в дверном проеме стояла наша умотанная компания. Она ткнула кончиком указки в зеленое сукно на столешнице и изогнула бровь в сторону Кристофа.
— Господин Ленар, могу я попросить вас после… установки сего предмета мебели зайти ко мне?
— Как вам угодно, госпожа Ру, — согласился он. Подозреваю, только ради того, чтобы не уронить достоинства наставницы в глазах благородных девиц.
В узкую дверь комнатушки стол не влез.
— Переворачивайте, господин Рауф! — рявкал Ленар, теряя терпение. — Разве вы не видите, что он не входит!
— Он пройдет тютелька в тютельку, — пыжился чертежник, пытаясь втянуть стол в комнату.
Косяк обиженно захрустел.
— Святые угодники, вы же преподаете начертательную геометрию, — забранился Кристоф. — Используйте инженерную мысль, а не выламывайте дверную коробку!
Наконец громадина оказалась внутри спальни. Пока мужчины трудолюбиво пристраивали стол под окном, Рита суетилась. Наконец дело было закончено, и она подскочила к Кристофу со стаканом воды.
— Господин Ленар, вы, должно быть, умаялись? Примите!
— Благодарю, но мне совсем не хочется пить, — отказался он, видимо, осведомленный, что мужчине из рук лесной феи не стоило брать ни еду, ни питье. Мало ли какие дурманные или приворотные капли туда могли попасть. Безусловно, «совершенно случайно».
— Зато меня мучает жажда, — потянул руки Эдон Рауф.
— Воздержитесь, господин Рауф, — искренне посоветовала я, перехватывая стакан у опечаленной феи. — Кстати, у нас там еще стулья остались…
— Нет! — в унисон рявкнули мужчины.
— Ладно, я так спросила, — пожала я плечами. — Нас с детства приучают к самостоятельности. Надеюсь, не заболеем…
Когда два стула были принесены и даже поставлены в указанное место, а носильщики с подозрительной проворностью покинули женское общежитие, в нашу комнату набилась толпа народа. Все хотели знать, как мы уговорили «Бевиса Броза» подняться в общежитие. Целых два раза! Отчего-то ни у одной благородной девицы не возникла здравая мысль, что мы действительно просто таскали мебель.
— А всего-то надо было раздобыть стол и стулья, — вздохнула соседка из комнаты напротив.
Когда наконец девицы очистили помещение, а Рита, сумевшая пронести в институт четыре новеньких любовных романа, убежала на собрание литературного клуба, я впервые со времен младших курсов разложила лекции на собственном письменном столе. Только углубилась в морфологический разбор слов, как услышала за дверью сдавленные ругательства. Потом что-то отчаянно громыхнуло.
Я выглянула из спальни и с удивлением обнаружила, что две умаянные, упаренные девицы, едва дыша от натуги, тащили в другой конец узкого общежитского коридора кровать.
— Вам помочь? — предложила я и, не дожидаясь, тут же подхватила тяжелый деревянный каркас.
— Ты представляешь, — пропыхтела товарка, — мы час прождали Ленара под дверьми мужского общежития, чтобы попросить затащить кровать к нам в комнату, а он не появился!
— Под дверьми? — не поняла я.
— Конечно, в крыло же не войти из-за магической защиты, — процедила она. — Мы бы еще посидели, но нас ведьма Ру накрыла и заставила кровать оттащить.
— То есть вы сначала приволокли кровать в пансион, а потом через весь замок — сюда?
Девчонки поставили каркас на пол и с удивлением уставились на меня:
— А разве вы с Ритой не так сделали?
— Нам просто было не на чем заниматься, — прояснила я.
— И вы не пытались выловить Ленара в коридоре? — уточнили они.
— Нет.
Соседки переглянулись.
— А законницы потащили стол в преподавательское крыло, — с сочувствием в голосе протянула одна.
— Нам еще за периной возвращаться! — простонала другая.
— Ладно за периной, нам теперь четвертую кровать в комнату впихивать. Куда спрашивается?
«Дурочки», — мысленно прокомментировала я. Интересно, сколько Ленару нужно перетащить мебели, чтобы в голову пришла светлая мысль, что из замка пора улепетывать?
Ночью Ри принялась трясти меня за плечо. Я приоткрыла глаза и, обнаружив существо со светящейся зеленоватой физиономией, едва не завизжала.
— Святые угодники, что ты намазала себе на лицо? — мгновенно проснулась я. Судя по всему, фея притащила из Волшебного леса очередную косметическую притирку, сваренную бабкой Пиботи.
— София, к нам кто-то стучится.
— Ты спрашиваешь разрешения, чтобы открыть дверь? — зевнула я и взбила подушку, намереваясь уткнуться в нее носом.
— В окно.
Учитывая, что мы жили на третьем этаже, было сложно представить гостя, решившегося забраться к нам в комнату сразу с улицы. Разве что он пытался покинуть спальню этажом выше.
— Он одет? — для чего-то уточнила я.
— Почему ты думаешь, что это мужик? — всхлипнула Ри. — Мне кажется, что это призрак убитой сто лет назад студентки.
— Сто лет назад замок стоял заброшенным, — справедливо заметила я, хотя сама-то старательно избегала взгляда в сторону окна. Мало ли какое чучело снаружи заглядывало?
— Значит, нечисть успела озлобиться! Ты же почти ведьма и видишь призраков. Пойди с ней поговори!
— Почему ты решила, что это она? — сама не понимая для чего, заспорила я.
— Но ведь это общежитие в Институте благородных девиц. — Как будто статус учебного заведения решал абсолютно все, а призраки висельников и утопленников были такими деликатными, что никогда бы не попытались вломиться в комнаты к девственным студенткам.
Между тем в тишине прозвучал отчетливый стук в оконное стекло. Ночной гость напоминал о себе тихо, но настойчиво. От этой странной вкрадчивости у меня зашевелились на затылке волосы.
— Надо зажечь свет. — Вставая с кровати, я повернулась к окну спиной и бочком добралась до лампы с крошечным световым камнем.
— Они боятся магических камней? — с надеждой уточнила Ри.
— Призраки не боятся ничего. Говорю тебе как дочь черного мага. Но со светом я хотя бы не отобью мизинец о стул.
От затеплившегося огонька комната наполнилась резкими тенями. Я подошла к окну. За темным стеклом таращил желтые глаза синий ручной дракончик. Он отчаянно цеплялся за оконный откос, борясь с ветром, с вечера налетевшим на окрестности замка.
— Крысеныш? — удивилась я и, забравшись на стол, загрохотала створками.
— Ты хочешь впустить призрака в комнату? — испуганно попятилась Ри.
— Святые угодники, я думала, что феи отлично видят в темноте, — фыркнула я, раскрывая окно.
— У меня дефект зрения.
От сквозняка по полу разлетелись листы писчей бумаги, захлопали страницами учебники. Шальной порыв надул дешевые тонкие занавески. Дракончик, дрожа всем телом, как маленькая собачка, бросился ко мне на руки. Он с такой силой вцепился в ночную сорочку, что становилось ясно — отдерется только с клоками одежды, и никак иначе.
— Дракон? — прошептала Рита при виде синего хохлатого приятеля, и пока я, борясь с ветром, закрывала окно, тоненько засюсюкала: — Цып-цып, пташка. Иди к тете Рите.
Я попыталась всучить дракона в протянутые руки феи, но покрытая чешуей «пташка» агрессивно выпустила из ноздрей струйки дыма.
— Когда ты научился плеваться пламенем, крысеныш? — глянула я в безобразную морду ручного дракона. Он высунул раздвоенный язык, чтобы лизнуть меня в нос. Пришлось пальцами сжать подлецу челюсти.
О том, откуда он взялся в институте, если Ленар божился, будто отвез крысеныша на ферму, тот ли это дракон или залетный и что с ним делать, мы решили подумать утром. Полчаса пришлось потратить на то, чтобы соорудить нежданному гостю гнездо на дне фермерской корзины. В домик он забирался с большим удовольствием. Потоптался по лежанке лапами, а потом плюхнулся на живот и прикрыл глаза хвостом.
— Кошка недоделанная, — буркнула я, гася световой камень.
Следующее утро началось ни свет ни заря. В смысле, до пронзительного перезвона колокольчика, обычно будившего благородных девиц ровно в шесть часов. Я открыла глаза и обнаружила Риту с драконом в руках, торжественно восседавшую на другом конце кровати.
— Я думала полночи и поняла, что мы следуем воле святых угодников! — провозгласила она.
— А?!
— Мы оставим Суслика…
— Суслика? — немедленно перебила я и перевела взгляд на синего ящера. — Ты назвала дракона Сусликом?
— Разве важно, как его зовут? — отмахнулась Ри. — Послушай, мы его выгоняли, отвозили на ферму, а он все равно вернулся!
— Угу, как коты, — прокомментировала я. — Тех тоже заводят в лес, а они возвращаются. Приходится в мешок сажать, чтобы дорогу не запомнили. Как ты думаешь, с крысенышем сработает?
Но Ри обладала выборочным слухом и в искусстве игнорирования давно получила звание мастера.
— Мы оставим Суслика себе, а потом ты заберешь его в Аскорд, — оповестила она.
— То есть, дай уточню, — почесала я кончик носа, — дракона заводишь ты, но до конца жизни кормить его мне. Позволь заметить, дважды ворованного дракона.
— Он не ворованный, а свободолюбивый дракон, имеющий право выбрать хозяина!
— И он, значит, пожил на ферме, поковырялся в ящике с собратьями и решил, что у нас лучше?
— Типа того, — кивнула Ри.
— Только через мой труп, — резюмировала я.
У обоих, Риты и дракона, сделался жутко заинтересованный вид. Одна словно прикидывала, как несговорчивую соседку порешить, а второй примерялся, с какой стороны начать жрать.
— Или через труп ведьмы Ру, — исправилась я, пытаясь напомнить фее, что институтские правила строго-настрого запрещали держать домашних животных, даже безобидных хомячков. Что уж говорить о драконах, воровавших украшения и плевавшихся пламенем!
Не удивлюсь, если в пришельце, наверняка питавшемся мелким зверьем, еще и инстинкт охотника проснулся. Вот будет умора, когда он сбежит и попытается цапнуть ведьму Ру за пятку! Сначала мы примемся хохотать как безумные, а потом рыдать в истерике по дороге домой. А я, очевидно, сидя на узле с вещами на привокзальной площади, ведь возвращаться мне некуда.
— Ну, в общем, решили. — Рита усадила дракона на одеяло и скатилась с кровати.
— Не знаю, чего ты решила, а я крысеныша верну на ферму, — поморщилась я, отмахиваясь от ящера, пытавшегося потыкаться носом мне в лицо. — Ненавижу ручных драконов.
— Кстати, — оглянулась фея через плечо, — говорят, что они понимают человеческую речь и могут обидеться.
— В таком случае этот явно не из обидчивых, — буркнула я, щелкнув дракона между ушей. — Молодец! Понимает, что гордость — удовольствие для сытых. Кормить и убирать за ним будешь сама. К слову, гадят они знатно.
Тут зазвенел колокольчик, в Институте благородных девиц начался новый день. Утро всегда было суетливым: выстоять очередь в умывальню, привести в порядок форму, успеть на завтрак.
— София, встретимся в столовой, — объявила Рита, распахивая дверь, и вдруг помедлила на пороге. — А где Суслик?
Я окинула комнату быстрым взглядом и заволновалась. Фея проверила корзину, я заглянула в нишу с одеждой, висевшей на деревянных плечиках… И коридор огласил истеричный девичий визг.
Переглянувшись, мы без лишних обсуждений бросились на спасение дракона или однокурсницы, смотря по обстоятельствам. Однако стоило выскочить из комнаты, как под потолком пронеслась синяя стрела. В жизни не знала, как стремительно летали драконы, у матушкиного-то крылья были подрезаны. В коридоре рыдала испуганная Диара Арно с торчавшими в разные стороны волосами, и ее отчаянно пытались успокоить соседки.
Пока мы щелкали клювами, дракон спикировал на пол и через едва приоткрытую дверь протиснулся в опустевшую купальню. Только хвост махнул.
— Суслик утопится! — охнула Рита и сорвалась с места.
— К сожалению, драконы умеют плавать, — пропыхтела я, стараясь не отставать от феи.
В спину нам летели жалобные причитания Ди, подкрепленные плачем:
— На меня напал крылатый бес!
— Да нет тут никого, — попытался заикнуться кто-то.
— И выдрал заколку! — взвыла обворованная жертва. — С горным хрусталем!
В купальне было пусто и холодно. Резко пахло влагой и косметическим щелоком. За шесть лет мы не видели по-настоящему горячей воды, только тепленькую. Котел давно требовал ремонта, но никто не торопился его чинить. Видимо, ректор полагал, что отсутствие горячих купаний воспитывало в благородных девах силу духа.
Суслик, вернее, дракончик забился в угол за пустую бадью и, сжимая в передних лапах, облизывал заколку.
— Цып-цып, — позвала я, протягивая пустую ладонь. Дракон немедленно прижал украшение к животу и втиснулся в стену.
— Давай его на еду выманим, — прошептала Рита.
— В твоем плане не учтен вопрос, где мы до завтрака возьмем еду, — заметила я.
Естественно, у феи оказался припрятан в кармане раскрошившийся сухарик. Говорю же, она просто дурит всем голову и скрывает, что выросла в большой семье, где детей морили голодом.
— Сусличек, иди сюда, деточка, — засюсюкала Ри, заманивая дракона нехитрым угощением. — Заколочка невкусненькая. Зачем ты ее облизываешь? Лучше скушай сухарик.
К моему удивлению, ящер действительно отвлекся от пожирания горного хрусталя, раздул ноздри и с жадностью принюхался к еде. Шмыг-шмыг носом… Желтые глаза у дракона стали большие и очень несчастные. Он сжался, потом заморгал, будто человек, готовый чихнуть.
— Рита, осторожно! — рявкнула я, и из маленькой пасти дракона вырвался почти невозможный для столь крошечного существа столб пламени. Я прилипла к стене, а Рита плюхнулась на влажный пол, прикрывшись от сильного жара руками. Срыгнув огонь, Суслик уселся на попу и испуганно икнул, выпустив из пасти жиденький дымок. В ошеломлении мы посмотрели на закопченную стену.
— Ты все еще хочешь дракона? — в звонкой тишине уточнила я.
— Святые угодники, — пробормотала подруга, — чем его кормили?
— Они тебе явно не ответят.
После плевка дракон немедленно пошел на руки к фее, доверчиво прильнул к груди, невинно сложил крылья… Но я всегда знала, что крылатым тварям, срыгивающим пламя, доверять не стоило. Он просто усыплял бдительность! Пока я поднимала заколку, лишившуюся одного камня, а Рита сюсюкала вредоносной козявке что-то успокоительное, сквозняком открыло окно. Яростно хлопнула рама, зазвенели стекла. Не медля ни мгновения, дракон вырвался из объятий обалдевшей Ри. Мы глазом не успели моргнуть, а он уже выскользнул наружу.
— Суслик, стой! — взвизгнула фея.
Мы прильнули к окошку и проследили, как синяя сволочь, похожая на несуразную птицу, борясь с ветром, настырно летела к преподавательской башне.
— Свободолюбивый дракон, говоришь? — процедила я, отходя от окна.
— Кажется, он забрался в чей-то кабинет… — последовал в ответ испуганный шепот.
— Вот ведь крысеныш!
Мы выскочили из купальни и едва не налетели на девчонок, стайкой собравшихся под дверьми.
— Там синий бес?! — взвыла Ди.
— Уже сбежал, — на ходу пропыхтела Ри.
Я проскочила мимо Диары, но все-таки совесть взыграла. Вернувшись, я вложила в руки девушки сломанную заколку.
— Один камень он все-таки проглотил. Как выйдет, так вернем.
— Откуда выйдет? — жалобно промычала та.
— Ты точно не захочешь знать.
Мы с Ритой ворвались на преподавательский этаж и замерли, тяжело дыша. В широком коридоре происходила мебельная выставка. Стены подпирали многочисленные разноцветные стулья, пара учебных парт и массивный письменный стол, похожий на тот, что стоял в приемной у Милдрет. Однако все остальные экспонаты переплюнула красная плюшевая козетка! Даже мне не хватало воображения представить, из каких институтских закромов извлекли пошловатую вещь, идеальную разве что для эротического романа.
Перед мысленным взором немедленно появилась пикантная сцена для нового романа с участием парочки мускулистых демонов, одной трепетной нимфы и будуарной кушетки. Поклонницы Бевиса Броза придут в восторг! Главу можно будет назвать «Красная козетка для наслаждения». Жаль не вписывался герой Ленара, покрытый шрамами после схваток с драконом.
— София, — окликнула Рита, прижимавшая ухо к двери в кабинет ведьмы Ру. — Он, кажется, там!
— У ведьмы?!
Подруга обреченно вздохнула и, присев на корточки, через замочную скважину попыталась разглядеть, что происходило внутри комнаты.
— Давай мы сделаем вид, что незнакомы с этим драконом, — немедленно предложила я и скомандовала: — Пойдем!
— Она прикажет Суслика утопить, — промычала Ри.
— Если твой Суслик не дурак, вспомнит, что он дракон, и задержит дыхание, — возмутилась я. — Пошли отсюда!
Стоявшая на коленях фея обратила ко мне огромные фиолетовые глаза, полные страдания и мольбы, прикусила нижнюю губу и пустила слезу. Все сразу. Эффект был ошеломительным. Я пришла в себя, когда обнаружила, что прикладываю ладонь к замочной скважине, чтобы взломать кабинет самого страшного человека Института благородных девиц.
— Если меня отчислят за два месяца до получения диплома, я приеду в Волшебный лес, поселюсь у тебя в доме и заставлю меня кормить до глубокой старости! — цедила я, считая щелчки проворачиваемого под действием магии замочного механизма. — Не могу поверить, что вскрываю кабинет ведьмы. На первом курсе не сделала, зато на шестом не побрезговала! Проклятье, как же низко я пала…
Дверь в логово отворилась. Боясь переступить через порог, в священном ужасе мы заглянули внутрь. Крысеныш с испуганным видом раскачивался на портьере и поджимал хвост. Он успел расколотить старинную вазу, и паркет был усыпан расписными черепками.
— Иди ко мне, деточка, — позвала Рита.
Однако дракон никак не мог отодрать лап от занавески. Когда он все-таки героически пошевелился, то ухнул вниз, оставляя за собой длинные разодранные полосы. В тишине прозвучал глухой удар о паркет. Крылатый вандал выкатился из-под стола ведьмы и бросился к нам.
— Уходим! — скомандовала фея, подхватив звереныша на руки.
Убраться из преподавательского коридора шустро, конечно, не вышло. Пришлось запирать замок, но после его вскрытия полезная магия выдавливалась буквально по капле. Пружинка щелкнула единожды, и показалось, будто я перевернула огромный валун.
— Бежим, — сдалась я. — Больше все равно не смогу.
Мы припустили к выходу, но даже не успели добраться до середины коридора, как услышали взбешенный голос Ру Итар:
— Преподавательский этаж похож на мебельный склад! Что за непотребство?
— Госпожа Ру, — блеяла ключница, — вы поймите, у меня приказ от ректора обеспечивать девочек всем, что они пожелают…
Мы с Ритой резко затормозили, в панике огляделись. Я дернула первую попавшуюся дверь, неожиданно оказавшуюся открытой. За ней прятался абсолютно пустой кабинет. Солнечный свет рисовал на полу квадраты, в лучах плавала пыль. Порыв ветра хлопнул одним раскрытым окном, и мы испуганно сжались, боясь привлечь внимание. Из кухонной пристройки повеяло запахом утренней каши и подсушенных сухариков, даже слюнки потекли.
— Вот посмотрите! — звучал за дверью яростный голос ведьмы. — Объясните, ради святых угодников, как такое безобразие случилось в нашем институте?
— Может, они башни перепутали? — вступил в разговор привратник Дрю, видимо, приглашенный для разбора мебельных завалов.
— Простите, господин Дрю, перепутать можно этаж, но не крыло замка!
— А может, они так балуются? — жалобно предположила ключница. — Решили подшутить над преподавателями. Шестой курс ведь всегда шалит перед выпуском…
— И в этом году они решили забаррикадировать кабинет Ленара мебелью, — закончила Ру. — Оригинальный розыгрыш. Не Институт благородных девиц, а кабаре с цирком-шапито! Прошу вас, избавьтесь от последствий этой странной шутки до начала занятий.
Простучали яростные шаги наставницы.
— Точно ведьма, — проворчала ключница и скомандовала дядьке Дрю: — Хватай стулья, в пустой кабинет занесем.
Мы с Ритой испуганно переглянулись. Она отпустила дракона на пол, и мы дружно схватились за ручку, чтобы незваные гости не проникли в убежище. Дверь дернули.
— Закрыто, что ли? — озадачилась комендантша и загремела ключами. Сама того не подозревая, она заперла замок и снова подергала ручку. — Прикипело, похоже.
— Дай я попробую, — проскрипел дядька Дрю и с такой силой рванул дверь, что сверху посыпалась побелка.
— Не ломай, а то ведьма опять вызверится, — буркнула комендантша. — Потащили в хозяйственную башню.
Они убрались из коридора. Я снова приложила ладонь к замочной скважине и пробудила запорный механизм. Щелчок за щелчком — три раза, словно перевернула три огромных тяжелых камня.
— А где Суслик? — вдруг снова спросила Рита, и мне захотелось продемонстрировать богатый словарный запас. Мы бросились к окну. Свободолюбивая крылатая сволочь, не помня себя от радости, пикировала в сторону кухни, откуда сочились соблазнительные запахи студенческого завтрака.
— Можно, я сверну ему шею? — процедила я.
Не сговариваясь, мы рванули из кабинета и едва не налетели на выдвинутый дядькой Дрю стол.
— Проклятье! — рявкнула Рита.
Последний раз с такой проворностью я бегала в детстве, когда папа с помощью заклинания пытался избавить двор в поместье Вермонтов от гнезда диких ос. Задыхаясь от бега, мы проскакали по лестнице и только завернули в переход, как едва не врезались в Ленара. Законник обладал хорошей реакцией и мгновенно прижался к стенке, пропуская двух взбесившихся с утречка пораньше благородных девиц. Но еще ловчее он схватил меня за локоть, не давая нестись дальше. Рита остановилась и расставила руки, мол, ты чего застряла.
— Беги! — едва дыша, прохрипела я. — Сейчас я тебя догоню!
Не теряя времени, подружка припустила по переходу в ученическое крыло, только пятки замелькали.
— Утренняя пробежка? — полюбопытствовал Ленар. — Вы как будто ограбили кабинет наставницы Ру, но нарвались на сторожа с арбалетом.
— Мы его не грабили, а просто вскрыли, — схватившись за колющий бок, пропыхтела я.
— Зачем, ради всего святого?!
— Три тысячи шиллингов улетели!
— Прости?
— Дракон вернулся и тут же сбежал, — сбивчиво пояснила я. — Боимся, что его в кухне на жаркое пустят.
— Я верю, что в твоих словах есть логика, — кивнул Ленар, — но она от меня ускользает.
— Святые угодники, да что непонятного? — разозлилась я. — Ты дракона на ферму отвез? Отвез! А он сбежал и к нам прилетел. Рита решила его завести… поселить в комнате, а крысеныш напал на кухню. Ну, я побежала…
— Постой, — не отпустил Кристоф. — Ты имеешь в виду того дракона, за которого я отступные фермеру заплатил?
— Ты платил деньги? — удивилась я. — Ты же законник! Вы всегда умеете вывернуться.
— В тот раз я очень торопился и спорить было некогда. Пришлось отдать сто шиллингов.
— Что ж, — похлопала я мужчину по плечу, и он настороженно проследил за моей ладошкой. — Считай, ты купил по дешевке крайне редкую синюю хохлатку. Искренне рада, что у крысеныша нашелся хозяин. Как поймаем, так вернем. Убежала спасать твоего нового любимца!
— Оставь дракона себе! — крикнул Ленар мне вслед.
— Студентам запрещено держать домашних питомцев, — не без ехидства отозвалась я.
Святые угодники немедленно покарали меня за сарказм. Слетела правая туфля. Выругавшись сквозь зубы, на одной ноге я допрыгала до обувки. Однако по утрам мне недоставало изящества, и узкая туфля никак не желала зацепляться за пальцы, чтобы потом послушно натянуться на пятку. Кристоф, наблюдавший за акробатическими потугами со стороны, не утерпел. Стремительно приблизившись, он выхватил туфельку и, присев, крепко схватил меня за лодыжку.
— Отпусти! — возмущенная попранием канона о поведении благородных девиц попыталась я вырвать ногу из цепких пальцев.
— Не шевелись! — цыкнул Ленар, и туфля оказалась надетой. — Готово, Золушка.
— Спасибо, — пробормотала я и смущенно отвела глаза. — Мне надо идти, а то там Рита… бегает… одна.
— Иди. — Он поднялся.
Отходила тихонечко, по стеночке, а потом ринулась к лестнице с такой проворностью, точно мне в спину летели ботинки Ленара.
Я спустилась на один пролет, и колени подогнулись. Пришлось схватиться за стену. Ужас какие слабые колени! Вообще все тело походило на желе. Кроме сердца, оно напоминало молоток и колотилось как сумасшедшее.
Но Ленар тоже хорош! Как можно запросто трогать лодыжку благородной девицы? Сжимать пальцами, осторожно надевать туфлю… Проклятье, могу сказать точно, Кристоф Ленар определенно был лучшим героем эротического романа!
— Госпожа Вермонт, вы на завтрак не опаздываете? — испортила волнующий момент ведьма Ру, не вовремя поднимавшаяся по лестнице. Выглядела она суровой, раздраженной и точно сыпала искрами.
— Уже иду, госпожа наставница, — проблеяла я и, как на грех, бросила взгляд в окно.
На заднем дворе, приминая зеленеющий газон, выплясывала пухлая подавальщица, державшая за хвост синего дракона. Ящер отчаянно махал крыльями, дергался, вытягивался в струнку, но не мог вырваться. Наверное, крысеныш куснул бы женщину, но в пасти был зажат кусок вареной говядины, размером не уступающий самому дракону. Странно, как у него клыкастая челюсть не выпала. Неожиданным обманным движением он вырвался и по инерции, словно синяя молния, понесся к нашему окну…
— За кем вы с таким интересом наблюдаете, когда я с вами беседую, госпожа Вермонт? — оглянулась через плечо деканша.
В этот момент Суслик вмазался в толстое стекло, припечатал кусок мяса, оставив жирный след, и стек вниз. Кстати, еду из пасти он так и не выпустил.
— Разве это не дракон? — тихо спросила Ру.
— Он принадлежит господину Ленару, — выпалила я. Могу сказать с пугающей откровенностью — это был ошеломительный провал!
День казался бесконечным. С замирающим сердцем я ждала, что меня вызовут в деканат и устроят очередную взбучку за наговор на уважаемого преподавателя, но перед занятием по изящной словесности взбудораженная Рита влетела в кабинет, плюхнулась рядом со мной на стул и пробормотала:
— Я все выяснила. Они поймали Суслика, а Ленар подтвердил, что дракон принадлежит ему.
— Неужели? — Я вдруг почувствовала, будто застегнутый воротничок форменного платья начал страшно давить на шею.
— Надо было лично вломиться на кухню за мясом для Суслика! Как думаешь, если Ленар узнает, что мы нежно заботились о малыше, то согласится принять участие в литературном вечере?
— Какой еще литературный вечер? — напряглась я.
— Ежегодный, — коротко прокомментировала она.
Пока шло занятие, фея строчила многословное, красивое письмо ректору, чтобы тот позволил пригласить гостей из Осно. В частности, «известного талантливого поэта Теодора ди Ланса» (прямая цитата из письма).
Во время обеда впервые за много времени Нестейша уселась не рядом с Ритой, а в противоположном конце стола, и сладкий голосок местной писательницы мы слышали издалека:
— Представляете, господин Ленар согласился почитать мой роман! Сказал, что обязательно напишет отзыв. Такой душка!
Кто душка? Ленар?! Если бы он услышал, то мгновенно заработал нервный тик нижнего века. Обоих нижних век, я полагаю.
— Понимаете, девочки, теперь мне откроется дорога в большую литературу. Уверена, что стану новой Шарли Пьетро!
Рита не удержалась. Сложила руки в молитвенном жесте, возвела очи к потолку и пробормотала скороговоркой:
— Святые угодники, пусть она подавится и перестанет нести чушь. Аминь.
Несс подавилась и так жестоко раскашлялась, что девчонки принялись хлопать бедняжку по спине…
После ужина, когда жизнь института переместилась в общежитие, я спряталась в отделе магической литературы и, обложившись учебниками по изящной словесности, взялась дописывать последнюю главу романа Бевиса Броза. Едва сосредоточилась, как за стеллажами в тишине зачирикал сладенько-пронзительный голосок Несс. Она с вдохновением пересказывала историю с рукописью. В этот раз Ленар не просто взял роман, а умолял дать текст, чтобы прочитать и выразить восхищение.
— Понимаете? — презрительно фыркнула Нестейша. — В отличие от этих бездарных копировальщиц, настоящий творец всегда выделит из серой массы истинный талант! Что рядом со мной Шарли Пьетро? Просто отдыхает!
Зато Бевис Броз очень хотел работать! Однако писать под чужие разговоры, тем более когда текст не шел и раздражал даже едва слышный треск горевшего магического камня, было совершенно невозможно. Чувствуя, что готова сорваться, я рявкнула:
— Потише можно? Вы в библиотеке, между прочим!
За стеллажами сначала наступила гробовая тишина, а потом девушки, перешептываясь, сбежали в читальный зал. Но стоило мне поставить перо на лист и вывести первое слово, как раздались тихие шаги. Я резко оглянулась. В проходе мялся Эдон Рауф.
— Госпожа Вермонт, — прошептал он. — Мне отчаянно нужно с вами поговорить.
Скрипнув зубами, я посмотрела на разложенную рукопись, потом на чертежника, теребившего пуговицу на пиджаке, и в непередаваемом, почти непереносимом раздражении уточнила:
— Насколько отчаянно? До завтра не подождет?
— Если вы не согласитесь, то до завтра я вряд ли доживу! — патетично воскликнул он.
Без преувеличений, у меня мороз пошел по коже. Мужчина выглядел так, будто, простите святые угодники, написал предсмертную записку.
— Что вы мне хотели сказать? — выдавила я из себя жалкую улыбку.
Неожиданно Эдон сорвался с места, подскочил ко мне и бухнулся на колени. Когда он схватил меня за руку влажными дрожащими пальцами, то не получил в нос только потому, что я изумилась сильнее, чем возмутилась. Но на стуле немножко отодвинулась. Мало ли что в головах у сумасшедших?
— Я согласен, дорогая госпожа Вермонт! — горячо прошептал он, заглядывая мне в глаза.
Видимо, заявление подразумевало какую-то реакцию, но я лишь сумела уточнить:
— На что?
— На дополнительные уроки по начертательной геометрии!
Тут я перестала что-либо понимать.
— Но меня не интересуют уроки по черчению.
— Совсем? — поменялся он в лице.
— Я не люблю чертить, — пояснила я.
— Но как же прямоугольники, треугольники, перпендикулярные прямые?
— Простите?
Некоторое время он молчал, моргал и, казалось, был готов расплакаться. Неожиданно на узких губах сверкнула улыбка. Может, он маньяк и убивает жертв циркулем, а я его следующая жертва?!
— Ох, вы меня неверно поняли! — счастливо вздохнул чертежник. — Я говорю о ваших чувствах ко мне!
И тогда в голове прояснилось! Я с ужасом осознала, что Эдон Рауф пожаловал в библиотеку, чтобы объявить, что милостиво готов закрутить страстный роман! Как он вообще додумался до чувств, если еще на прошлой неделе при наставницах обвинил меня в домогательстве и преследовании? Какое лицемерие! Рано я сегодня расслабилась. Разве мог день, начавшийся через то самое место, которым благородные девицы обычно вертели, завершиться прилично?
— Вчера, когда я жертвовал ради вас телом…
— Кажется, я опять не очень понимаю ваших метафор, — попыталась я освободить пальчики, но тщетно — вцепился, как клещ.
— Я о мебели! Так вот, когда я на пределе душевных и физических возможностей перетаскивал тяжелый стол…
— Вы же тащили в паре с господином Ленаром, — пробормотала я, вдруг почувствовав к мужику совершенно нелогичную жалость.
— Верно, но я все равно напрягался, — заспорил он, — а потом думал и думал… Всю ночь и весь день.
Поразительная обстоятельность!
— Решение было непростым, ведь я уважаемый преподаватель, а вы обычная студентка. Риск огромен! — воскликнул он, расширив глаза. — Но я верю, что у нас все получится.
— Я вас больше не люблю, — выпалила я.
— Как не любите? — поменялся чертежник в лице. — Ни капельки?
— Вообще. — Я выдернула руку из жадных пальцев Эдона. — Благородные девицы, знаете ли, такие легкомысленные.
— Но вы не создаете такое впечатление, — растерялся он.
— Вы обманулись, — отрезала я.
Пока чертежник был ошарашен и дезориентирован, стоило быстренько собрать вещички и дернуть из библиотеки. Не откладывая дела в долгий ящик, я сгребла в папку странички рукописи и пробормотала:
— Господин Рауф, ради всего святого, поднимитесь с колен. В библиотеке ледяные полы, так недолго до ревматизма доползаться.
— Вы действительно меня бросаете? — со страданием в голосе воскликнул он. Главное, чтобы теперь не начал писать стихи на тему разбитого сердца! Мужчины склонны после отказа воображать себя поэтами.
— Святые угодники с вами, как можно бросить человека, с которым не было отношений? — выходя из себя, воскликнула я, но тут же испуганно прикусила язык. Не хватало, чтобы сплетницы услышали, как мы с огоньком обсуждали личную жизнь.
— Как вы жестоки, — держась за полку, он поднялся с коленок и очень педантично отряхнул брюки носовым платком. — Могу я вас хотя бы проводить до дверей общежития?
— Нет! — вздрогнула я. — Если по институту поползут слухи, то ваше доброе имя и мое реноме непоправимо пострадают. Не переживайте, я тут уже все знаю, за шесть лет осмотрелась. Вашими молитвами не заблужусь.
Когда я, все еще стараясь переварить сцену в библиотеке, вернулась в общежитие, то обнаружила в двери воткнутую записку с записью: «Софии». Послание было напечатано ректорскцм знаком, выдавленным на красном сургуче, и, пока дожидалось адресата, подозреваю, пережило не одни руки. Правда, сорвать ректорскую печать никто не посмел. Поймав на лету выпавший листик, я вошла в комнату.
Сидевшая за столом Рита с воодушевлением переписывала один из любовных романов, привезенных из дома. Думаю, что если бы в течение шести лет она занималась уроками с тем же усердием, с каким создавала подпольную библиотеку, то по окончании института получила бы золотую медаль, но на учебу фее терпения не хватало. Она настолько увлеклась копированием, что даже не обратила внимания на мое появление. Так что я тихонечко спрятала папку в сундучок и раскрыла записку. Кристоф Ленар был краток до неприличия.
«Конюшня, 20:30», — написал он.
К указанному времени я опаздывала, но все равно подхватила шаль и тихонечко выскользнула из комнаты. Рита даже не подняла головы от рукописи.
На улице царил собачий холод. Фонарь горел только у дверей, открытых для прислуги, но в черном глубоком небе сияла большая луна, чуть скошенная с одного края, так что добраться до места встречи получилось без потерь. Даже ни разу не споткнулась. Я тихонечко скользнула в теплую сухую конюшню и осмотрелась. В стойлах стригли ушами сонные лошадки. Уроки верховой езды в институте были необязательными, за них приходилось доплачивать, так что за шесть лет я ни разу не садилась в седло.
— Ленар, ты здесь? — позвала я, но ответа не последовало. Видимо, он меня не дождался.
Для очистки совести прошлась по проходу и с изумлением обнаружила совершенно удивительную картину. Одно из стойл было превращено в загон для ручного дракона. На полу, выстланном чистой свежей соломой, стояли миски с кормом и широкая плетеная корзина. Изнутри высунулась довольная морда Суслика. Со всех крыльев, звеня цепочкой, он рванул в мою сторону. Длина привязи была такая, что дракон спокойно бухнулся мне на руки и, пока жертва не отбилась, лизнул в нос.
— Ты опоздала, — прозвучал голос Ленара, и я оглянулась. Законник стоял в проходе, видимо, зашел следом.
— Я поздно нашла записку.
Кристоф медленно приблизился, остановился в паре шагов, впервые на моей памяти сохранив приличное расстояние. В руках он держал папку.
— Ты хотел показать мне дракона? — уточнила я.
— В том числе, — кивнул он. — Ты знаешь, София, когда сегодня утром вместе с дядькой Дрю я перетаскивал из коридора мебель…
Без преувеличений, у меня задергалось нижнее веко.
— Немедленно остановись! — резко выставила я руку, вдруг вспомнив, чем начал разговор Эдон Рауф. — Если хочешь признаться мне в любви, то подумай еще раз! Я прокляну тебя несварением!
Ленар прочистил горло.
— Могу я спросить, кто тебя напугал признанием в любви?
— Определенно — нет! Ты тоже собираешься бухнуться на колени и пролепетать о том, что мы должны рискнуть?
— Не планировал, — уголки губ дернулись в ироничной улыбке.
— Тогда продолжай, — милостиво согласилась я.
— Так вот, сегодня я перетащил целый склад мебели из преподавательского крыла, потом имел крайне неприятную беседу с госпожой Ру на тему содержания домашних питомцев в стенах института, провел полдня в поисках гостиницы для ручных драконов, но в итоге был вынужден заплатить за содержание твоего любимца…
— Позволь перебить. Суслик твой! Я с этим драконом почти незнакома, — немедленно прояснила я.
— Не знаю, кому пришло в голову называть огнедышащую тварь Сусликом, но он именно твой, а не мой, — мягко поправил Ленар. — За сутки в институтской конюшне запросили, как за номер в «Гранд-отеле». Хорошо, что на два месяца, иначе я был бы разорен. Другими словами, госпожа Вермонт, мы даже не женаты, а вы все равно обходитесь мне очень дорого.
— Святые угодники, ты же не намекаешь, что мы должны разделить траты? — немедленно возмутилась я.
— Не думал, что ты предложишь.
— Я не предлагала, страшный человек! Ты позвал меня, чтобы предъявить счет?
— Нет, предлагаю заключить пакт о ненападении.
Я опешила. Он вытащил из папки документ и протянул мне. Опустив дракона на пол, я забрала бумагу и вдруг почувствовала, что желудок нехорошо сжался. В моих руках была составленная с педантичной аккуратностью доверенность на ведение дел семьи Вермонт на имя Кристофа Ленара, старшего партнера «Рейсон, сыновья и Ко».
— Это тонкая издевка? — Я вдруг осознала, как сильно сел голос, и кашлянула. — Ты же понимаешь, что я просто не могу позволить себе услуги дорогого стряпчего, а вы, господин Ленар, без сомнений, обходитесь клиентам очень недешево.
— Иногда я помогаю людям из хорошего отношения.
— Благотворительность? — процедила я, удивляясь, как от обидного слова из глаз не посыпались искры. — Сейчас ты меня по-настоящему оскорбил.
— Не торопись метать молнии, — улыбнулся он и протянул толстенькую папку с пышным бантом: — Я никогда и ничего не делаю бесплатно.
— Что это?
— Плата.
Мы оба состроили вид, будто не заметили, как дрожала моя рука, когда я забирала папку. Внутри лежала знакомая рукопись «Желтой Шляпки» авторства Нестейши Юн. Яростный взгляд, брошенный на Ленара, был лучше любых возмущенных слов.
— Ты же понимаешь, что я просто не способен прочитать рукопись, так что ты сделаешь это за меня, — усмехнулся он. — Кстати, в моем кабинете тебя дожидается таких еще десять штук.
Мы молчали. Я не знала, что говорить.
— Соглашайся, София. Я не обещаю вернуть наследство полностью, но за кое-что мы смогли бы побороться.
Он искал Бевиса Броза и пытался докопаться до моей главной тайны. И как я могла доверять плохо знакомому законнику, игравшему за команду зла? Никак! Жизнь научила меня осторожности.
— Не хочу, — отрезала я, возвращая и папку, и документ.
— Почему? — Он резко схватил меня за руку, не давая уйти. — Ты же сама понимаешь, что это неплохая сделка.
— Верно, но я ненавижу чувствовать себя обязанной.
Когда я выходила из конюшни, перед мысленным взором стояло разочарованное лицо Ленара.
