Глава 42
Илья замолчал. Евгений развел руками.
– Кровь заговорила! Парень решил, что влюбился с первого взгляда, а на самом деле сердцем к родной сестре потянулся.
– Мы очень похожи оказались, – перебил Илья, – пойдем в кафе, одно блюдо выбираем. Отправились ей платье покупать, сразу за голубое схватились. Что мне нравилось, то и Насте было по сердцу. Что она ни скажет, будто мои мысли цитирует. Я поэтому жениться поспешил, боялся, вдруг кто другой ее уведет. И предположить не мог, что мы ближайшая родня. В доме ни отец, ни мать никогда не говорили про мою сестру, не упоминали о ней. Даже Лида, подруга Зинаиды, молчала. Я просто в шоке сейчас от этого известия.
Илья замолчал.
– Если у вас сложились столь близкие отношения с супругой, то почему вы с ней повздорили? – спросила я.
Илья оттянул воротник водолазки.
– Настя сошла с ума! Начиная с осени прошлого года она очень странно себя вела. Всегда тихая супруга стала скандалить, капризничать, на все обижаться. Я решил, что она переживает из-за своей нереализованности. Ломал голову, как ей помочь, чтобы не сложилось впечатления, что я автор ее успеха. Ну и додумался, позвонил приятелю Никите Сорокину. Он, кстати, из бывших полицейских.
– Знаю его, – кивнул Дегтярев, – умный, честный мужик.
– Мы с ним сделали так, что Настя поверила, будто она прекрасный дизайнер домашней обуви. Очень воодушевилась. Самое забавное, что после публикации в соцсетях, что Анастасия Комарова получила премию, к ней в инстаграм стали сыпаться заказы от населения. Жена прямо летала, я радовался, скандалы прекратились. Зато Настя стала себя плохо чувствовать: то у нее голова заболит, то нога, то спина. Потом мать и Павел довели меня до истерики. Я примчался домой, Настя спрашивает:
– Что случилось? Зинаида Львовна звонила, она очень расстроена. У нее денег нет, она в клинике.
Я сказал жене:
– Конец нашему совместному проживанию с ней и Павлом. Собирайся, поехали.
Настя встала.
– Вещей сколько брать?
Понимаете, почему я ее любил? Другая на месте Анастасии крыльями захлопала бы, начала вопросы задавать: куда, зачем, почему? А она сразу за чемодан. Я ее привез в снятый дом, не сказал, что это мое убежище, соврал, что неделю назад только его оплатил. Мы решили чаю попить. Настя из сумки банку вынула.
– Хочешь попробовать? Твоя мать его где-то купила, сама пить не стала, не понравился ей, а для меня ничего вкуснее нет.
Я понюхал и отказался, сделал себе кофе. И мы мирно обсудили ситуацию. Жена плакала, говорила:
– Паша должен с нами остаться.
Я ее успокаивал:
– Ему полезно немного самому о себе позаботиться. Некоторое время поживет обычной жизнью, в голове у недоросля просветлеет, начнет ценить, что имеет.
Настя сквозь слезы:
– Ладно. Пойду спальню посмотрю.
Я обрадовался. Жена все время чай пила, от него сильный аромат шел, не противный, нет, но у меня от него голова кружилась. В любое другое время я мог бы спокойно сказать:
– Слушай, перестань чай без конца пить, уже литра два уговорила, меня запах раздражает.
Но в тот день я молчал, понимал: Настя нервы успокаивает. Может, минут пятнадцать-двадцать она отсутствовала. Я поднялся наверх, зашел в комнату, Настя стояла спиной к двери, обернулась… Поверьте, я многое повидал, кто бизнес с нуля поднимал, меня поймет, но никогда никого не боялся. А тут от вида любимой жены меня оторопь взяла. Лицо у Насти было серое, губы синие. Глаза! Зрачков нет, просто голубая радужка! И гримаса. Супруга на меня посмотрела и давай спальню крушить. Откуда у нее только силы взялись?! Я пытался ее остановить, она меня так двинула, что я улетел в библиотеку. Сел, не знаю, что делать. Потом наступила тишина. Настя вышла, в руке кинжал, улыбается, подошла к пустому креслу. Хрясь, хрясь ножом по подушкам, и убежала в спальню, нож на пол бросила, я его взял и в кресле, где сидел, спрятал.
Настя через пару минут вернулась, ко мне бросилась, мы стали драться, она кинжал нашла, я его отнимать стал, весь порезался. И вдруг жена села, словно из нее злобу выпустили, растерянно так спросила:
– Что случилось? Почему у тебя рука в крови?
Я испугался, решил, что она окончательно ума лишилась. И не нашел ничего лучше, чем сказать:
– Давай завтра в кино сходим?
Она кивнула:
– Да, да! Сейчас только чаю выпью, – и понеслась босиком вниз по лестнице, тапки у кресла бросила.
Мы с Семеном переглянулись. Правильно представляли ситуацию, только не думали, что Настя спускалась в кухню. Думали, что она сидела в библиотеке и совсем озверела.
– Я пошел в другую спальню, куда жена не заглядывала, – говорил Илья, – встал у окна в ванной. Голова пустая, будто барабан. И вдруг что-то меня в спину толкнуло, больно. Свет в доме погас. Я открыл глаза, по моим расчетам, минут пять прошло. Лежу в кровати, весь в трубках. Никак понять не мог: где я? Потом, конечно, мне все объяснили. Вот только до сих пор не знаю, что с Настей стряслось. Мы мирно беседовали. И вдруг такое!
Дегтярев уставился на Комарову.
– Перестаньте меня глазами буравить, – возмутилась Зинаида.
– Жду, когда вы объясните, что было во вкусном чае, который вы принесли для Насти, – сказал полковник. – Где вы его покупали?
– Уж не помню, – пробормотала Комарова, – в магазине.
– Нет, – резко остановил ее Александр Михайлович, – вы ходили в особую группу «Школы аромата». Зачем?
– Там составляют эксклюзивные духи… – завела мать Ильи.
– Перестаньте врать, – поморщился Кузя, – вы умный человек, определенно понимаете: если информацией владеют два человека, то о ней непременно узнают все остальные. Список преподавателей учебного заведения – не тайна. Мы побеседовали с ними, в частности с Евгением Калининым, который сообщил, что вы его попросили создать парфюм, который изгонит невестку. Химик сказал, что на это его знаний недостаточно. Но он может предложить чай, который превратит молодую женщину в агрессивную истеричку. Та начнет скандалить, муж с ней разведется. И вы согласились. Один из основных компонентов чая – Бурманджа. Калинин мог легко взять его в «Школе аромата». Растение там используют на занятиях с vip-группой. Где Марфа его берет, преподаватель не знает.
Илья прищурился.
– Мать, ты решила отравить Настю?
– Нет, нет, – замахала руками Зина, – никогда. Но нельзя же было допустить, чтобы вы и дальше жили вместе. Это ужасно! Вдруг люди узнают, что вы брат и сестра! Катастрофа! В меня пальцем тыкать будут! Позор!!! Я подумала: Анастасия начнет закатывать истерики, вы станете скандалить, разведетесь, ужас закончится.
– Мать, весь «ужас», который у нас случился, устроила ты, – произнес Илья, – кошмар начался в тот день, когда ты решила забеременеть от Евгения, не предупредив его о своем намерении. Тебе надо было сказать любовнику, что ты его выбрала донором.
– Я бы сразу сообщил о нашей семейной болезни, – воскликнул Радов.
– А где мне искать нового отца детям? – вопросила Зина. – Время шло, я не молодела. Муж уже не мальчик, он постоянно от секса увиливал. Потяну еще полгода, и Павел вообще не захочет меня! А наследство…
– Бабушка, ты монстр! – выкрикнул Паша. – Меня тошнит.
– Заткнись! – воскликнула Комарова. – Кто мне гадость в чай налил?
Студент вскочил и убежал.
Зинаида схватилась за грудь.
– Больно.
– Перестань, – поморщился Илья, – не верю.
– Нет сил, – прошептала Комарова и упала на диван.
– Мать, прекрати, – потребовал бизнесмен.
Леня подошел к даме.
– Она не притворяется, Даша, вызывай «Скорую», я пока сделаю укол. Хорошо, что тревожный чемоданчик при мне.
Когда Зинаиду Львовну унесли в белый микроавтобус и тот двинулся к выезду из поселка, Сеня мрачно произнес:
– Мы так и не узнали, кто звонил Комаровой, прикидываясь Варей. И зачем это делали.
– Это уже не важно, – отмахнулся Илья, садясь за руль своего джипа. – Евгений, я могу довезти вас до метро, до дома не доставлю, поеду к матери в клинику.
– Спасибо, – ответил художник и устроился рядом с водителем.
– Очень благодарен вам за работу, – сказал мне Комаров, – я оплатил чек. Деньги, наверное, уже на вашем счету. Ну, погнали.
– Странно, – сказала я, провожая глазами внедорожник.
– Что не так? – спросил Кузя.
– Думала, что Евгений на машине, – объяснила я, – а он пешком. Как же Радов сюда приехал?
Кузя хитро улыбнулся.
– Дашута, иногда мы с тобой мыслим одинаково. Поэтому я совершил некий шахер-махер с Ильей!
– Что? – не понял полковник.
– Шахер-махер, – повторил наш компьютерный ас, – так говорила моя бабушка, когда я подростком что-нибудь вытворял. Ну, например, в десятом классе начислил ей пенсию двадцать пять миллионов рублей. Залез куда надо, чики-брики… Но я сглупил. Надо было добавить старушке пару тысяч. Но все решили, что это глюк. А бабуля поняла, кто постарался, и наподдала мне.
– Отличная история, – похвалил Сеня, – ты сейчас отправил на счет Ильи парочку миллиардов?
– Нет. Кое-что получше сделал, – ухмыльнулся Кузя. – Надеюсь, мы получим ответы на оставшиеся вопросы. Пошли в офис к моему ноутбуку.
