Глава тридцать девятая

«Росинант» шёл на ускорении, но не прямо к кольцу врат. Это было бы чересчур очевидно. Они намеревались встретиться с «Джамбаттистой» на пока ещё неопределённой орбите, чтобы наблюдатели не понимали, готовятся ли они к продолжительному полёту к Сатурну, свернут к научной станции на Нептуне или пойдут к вратам. Дать Марко немного подумать, отвлечь внимание. Если он, конечно, следил, куда идёт «Роси».

Наоми не сомневалась, что Марко не сводит с «Роси» глаз. Как и все остальные. Она понимала, как много старых друзей теперь её ненавидят.

Даже сейчас, в минуты относительного покоя, Джим по десять-двенадцать часов проводил у системы связи, если не принимал или отправлял сообщения, то просматривал ленты новостей. Возрастало присутствие Вольного флота на Ганимеде и Титане. Объединённый флот разделился, чтобы отправить на Тихо корабли охраны. Гневные голоса с Паллады, осуждающие предателей, которые объединяются с внутренними планетами, уже не только Мичо Па и её пиратский флот, но и фракции АВП, собранные Фредом Джонсоном. Таким способом Джим пытался контролировать то, что на самом деле, ему неподвластно. Сообщения, которые он читал и пересылал, стали для него чем-то вроде молитвы, хотя сам он в этом и не признался бы. Они успокаивали, создавали иллюзию, будто ситуация, в которую они попали, оказалась не настолько грандиознее их желаний, намерений и надежд.

Поэтому, даже когда такое поведение Джима действовало Наоми на нервы, она ему не мешала. Она привыкла засыпать в своей каюте под музыкальные позывные земных новостных программ и просыпаться от резких голосов Крисьен Авасаралы и Мичо Па.

– Полетим, когда это сделает объединённый флот, – смутно слышала она в полусне слова Па. Далёкий голос звучал так устало, что Наоми снова клонило в сон. – Понимаю, это непопулярное решение, но я не допущу, чтобы из моих людей сделали червяка на крючке Земли.

– Никогда я этого не понимала, – сказала Наоми. Джим с виноватым лицом закрыл экран терминала и опустил на шею наушники. Наоми подвинулась, и кресло прогнулось под ними, как гамаки, в каких она спала в детстве. – И вообще, как используют глистов в рыбной ловле?

– Не глистов, – сказал Джим. – Червяков, земляных. Или же насекомых. Сверчков. Насаживаешь его на металлический крюк с шипом на конце, привязываешь крюк к тоненькой леске и забрасываешь всю конструкцию в озеро или реку. Ждёшь, когда рыбка съест червяка и крючок зацепится у неё во рту, а после вытаскиваешь из воды.

– Мне кажется, это неэффективно и неоправданно жестоко.

– Так и есть.

– Тебе этого недостаёт?

– Рыбной ловли? Нисколько. А вот стоять на краю озера или сидеть в лодке, когда солнце только встаёт – это да, немножко.

Вот что ещё он делал – предавался воспоминаниям о своем детстве на Земле и говорил об этом, словно она тоже переживала такое. Как будто она способна это понять, потому что его любит. Наоми притворилась, что понимает, но старалась сменить тему разговора.

– Я долго спала?

– Ещё шесть часов до того, как начнём парковаться, – Джим, не переспрашивая, ответил на её настоящий вопрос. – Бобби в машинном отсеке, вместе с Клариссой и Амосом, делают какой-то срочный ремонт её боевой брони. Мне кажется, она намерена надеть снаряжение и оставаться в нём до Медины.

– Наверное, для нее странно вести бойцов АВП.

Джим опустился в гель кресла, закинул руку за голову. Наоми положила руку ему на грудь, как раз под ключицей. Кожа у него была тёплая. В сумерках он выглядел уязвимым. Растерянным.

– Она сама тебе это сказала? – спросил он.

– Нет. Я просто подумала. Большую часть жизни она считала астеров своими врагами, а теперь собирается на корабль АВП, полный бойцов АВП. Мы не её команда. Или до сих пор ею не были.

Джим кивнул, сжал ей руку, потом выскользнул из кресла. Почти минуту Наоми молча смотрела, как он одевается.

– Что такое? – спросила она.

– Ничего.

– Джим, – сказала Наоми. Потом помягче: – Ну что ты?

Он тихонько вздохнул, сдаваясь, и она поняла, что Джим оставляет попытки её защитить от… чего бы там ни было. Он натянул майку и прислонился к стене.

– Я хотел кое о чём с тобой поговорить. Насчёт той засады, когда погиб Фред. Ты не против?

– Давай.

Джим заговорил. Как соединился с «Пеллой», пытаясь отвлечь Марко, увидел Филипа, заблокировал торпеды. Он произнёс это виновато, словно ребёнок, сознающийся, что съел последний кусок пирога. Даже когда Наоми включила в каюте свет и тоже начала одеваться, он старался не встречаться с ней взглядом. Амос говорил с ним об этом, предложил заблокировать ему контроль над торпедами. Джим отказался.

На минуту Наоми застыла, наблюдая за собственными эмоциями – их словно разбросало на неожиданном повороте. Ужас от мысли, что Филип возможно мёртв. Злость на Марко, толкающего их сына на путь зла. Вина, не только перед Филипом, но и перед Джимом. За то положение, в котором он по её вине оказался, и за непроизвольные компромиссы, на которые вынужден идти из-за неё. Она чувствовали и раздражение. Не от слов Джима, не из-за Филипа или самой себя. Из-за того, что приходится горевать о том, что она уже много раз оплакала прежде.

Сердце билось часто и тяжело.

– Спасибо, – сказала она. – Спасибо тебе за заботу. За то, что пытаешься предостеречь. Но я уже потеряла Филипа. Я не сумела сохранить его, когда он был младенцем. И не могу теперь, когда он уже фактически мужчина. Это случилось дважды, и всё на этом. Я никогда не перестану надеяться, что среди всего этого с ним всё же как-то обойдётся. Но если он захочет спастись, ему придётся самому себе помогать.

Она смахнула предательскую слезу. Джим на полшага приблизился к ней.

– Ему придётся самому это сделать, – повторила она чуть жёстче, чтобы не дать Джиму прикоснуться к себе или сказать что-то ласковое и утешающее. – Как и всем остальным.

«Джамбаттиста», вошедший в зону видимости, оказался не слишком красивым. Длиннее, чем когда-то был «Кентербери», правда, толще посередине, с множеством массивных грузовых отсеков, открывающихся прямо в вакуум, где хранился лёд, собранный на кольцах Сатурна, с комет или ещё из каких-нибудь источников Солнечной системы. Между освещёнными рабочими палубами помещались ангары для внешних мехов, двигатели ориентации, массивы сенсоров и антенны. Почти без защиты, так что даже слабый взрыв разорвал бы грузовик в клочья. Ни торпед, ни точечной обороны. В огромном корабле спрятаны тысячи крошечных суденышек, и ничего для защиты, кроме обаятельной улыбки и личного оружия.

На командной палубе Бобби положила руки на плечи Наоми и Холдена.

– Ну что, до сих пор волнуетесь?

– У меня всё отлично, – произнесла Наоми в тот же миг, когда Джим сказал «да».

Бобби ободряюще улыбнулась. С тех пор, как она вернулась к ним на корабль, Наоми впервые видела её такой довольной. Она прошлась по палубе, магниты ботинок щёлкали при каждом контакте. Это заставляло Наоми нервничать. Если что-то заставит «Роси» резко дёрнуться, эти ботинки либо удержат её на палубе, и она переломает голени, либо бросят об стену корабля. Правда, реальной опасности не было. Просто она волновалась, как и Джим. По крайней мере, немножко.

Она отслеживал тормозной путь «Джамбаттисты». Отключение главных двигателей, шлейф охлаждается, тает. Корабль скользит к ним. Шесть тысяч км. Пять и три четверти. Пять с половиной.

– Порядок, – сказал Алекс по корабельной связи. – Держитесь все. Маневрируем на стыковку.

Наоми с облегчением услышала, что Бобби пристёгивается в кресле сзади. Амос и Кларисса подтвердили, они в креслах.

– Постучаться можешь? – спросил её Джим.

Она открыла узконаправленное соединение. После долгой минуты ожидания оказалась лицом к лицу с мужчиной, борода и волосы цвета «соль с перцем» делали его похожим на персонажа из детской сказки про волка в человечьем обличье.

– Привет, «Джамбаттиста», – сказала она. – «Росинант» вир. Стыковка ес гут аллес ла?

Волк ухмыльнулся.

– Бист гут, сеньора Нагата. Давайте нам вашу девчонку-воина. Пнём их по яйцам. Ланвер а пакис.

Наоми рассмеялась, не столько из-за возникшей в голове вульгарной картинки, сколько из-за злого веселья, с которым старик это сказал.

– Бьен. Готовьтесь к стыковке. – Она разорвала соединение и обратилась к Алексу: – У нас есть разрешение на стыковку.

Позади неё Бобби мурлыкала незнакомую Наоми мелодию – ритмичную, даже игривую. «Роси» качнулся, кресла сдвинулись на несколько градусов, компенсируя крен. Орбиты уже почти совпадали. Еще несколько метров дрейфа, и двигатели под рукой Алекса постепенно свели расстояние меж кораблями на нет.

– Он знал твоё имя, – сказал Джим.

– Не одного тебя люди узнаю́т, – сказала она.

Стыковочный цилиндр с «Роси» выдвинулся в сторону «Джамбаттисты» и закрепился на его внешнем шлюзе. Рядом с ледовозом их корвет выглядел маленьким. Будто слепень и лошадь. Наоми затаила дыхание, ощутив масштаб того, что они собирались сделать. Эти два корабля – ничтожно малая сила. Такую легко проглядеть в раздираемой войной системе. Мелкая и незаметная – они все на это надеялись. И всё же огромная.

– Надеюсь, мы не станем больше тянуть? – спросила Бобби. – А то я уже собираюсь одеваться и сваливать.

– Надеваешь силовую броню только ради того, чтобы пройти через стыковочный шлюз? – спросил Алекс.

– Ты же сам знаешь, каково это, – ответила Бобби. – Второго шанса произвести первое впечатление никогда не случается.

– Круто, – ответил Алекс.

– Я встречу тебя у шлюза, – сказал Амос.

Наоми бросила взгляд на Джима. Тот нахмурился.

– Повтори, Амос.

– Повторяю, – ответил Амос. – Думаю, я иду с Бобби. Эти засранцы из АВП нам друзья, всё такое, только мы – это мы, а они – они. Так что кто-то должен прикрывать Бобби тыл, пока она с ними. Кроме того, открутить голову я сумею не хуже любого из них.

– Можешь понадобиться на «Роси», силач, – неуверенно сказал Джим. – Идя в бой, я хотел бы, чтобы наш механик был рядом.

Бобби, подтягиваясь на руках, уже спускалась по шахте лифта, ноги скрылись последними.

– Очень приятно, кэп, только я тебе не так уж и нужен, – ответил Амос. – Персик здесь, она знает корабль не хуже меня. Сможет сделать всё, что потребуется.

Джим что-то проворчал, Наоми взялась за край его кресла, развернула к себе. По её лицу Джим прочёл, что она хотела сказать.

– Понял тебя, Амос, – сказал он. – Бобби? Постарайся принести от него обратно побольше, чтобы мы смогли нарастить недостающие части.

– Поняла. Выполняю, – ответила Бобби. Голос звучал громко и близко – она уже надела шлем. Наоми хотелось, чтобы и её успокоила радость Бобби в предвкушении боя, но не получалось. Оставалось сидеть тихо и ждать, что случится дальше. По крайней мере, такой навык у неё есть.

В течение следующего часа Бобби и Амос инспектировали новых союзников – корабельные отчёты и логи, корабли на причалах, истребители, которые им предстояло вести в атаку. Наоми тем временем следила за всем через камеру на скафандре Бобби и фиксировала увиденное. Стойки с оружием и ящики с боеприпасами. Пёстрый ассортимент кораблей и бойцов. Оценки Бобби были выдержанными, рациональными и профессиональными и всё больше усиливали опасения Наоми.

Её мысли блуждали вокруг одних и тех же моментов. У войн и насилия человеческой расы фрактальная природа, одинаковая в любом масштабе – от драки в баре до мировой войны. Накопление обид на протяжении вечера или столетия, потеря лица. Пинок – и пинок в ответ, и ни одна из сторон не хотела эскалации, но уже не знает, как это остановить. Всё это с самого начала присутствовало в истории и внутренних планет, и Пояса. А потом Марко провел запрещённый приём, заставив систему пошатнуться. С тех пор все манёвры и мелкие стычки предназначались лишь для того, чтобы определить лучшую позицию и проверить противника

После сброшенных на Землю камней всё стало подготовкой к контратаке, всерьёз и без оговорок. Каждая сторона надеялась придумать, как нанести удар неожиданно для противника. Ударить откуда не ждали. Может, это у них в костях и в крови. Общечеловеческое наследие. Шаблон, который теперь они перенесли на звёзды. Наоми устала об этом думать.

– Ну, это не то, что я бы сама выбрала, но лучше, чем я ожидала, – сказала Бобби из своей новой тесной каюты на «Джамбаттисте». Фоном Наоми различала громкий голос Амоса, над чем-то смеющегося вместе с другими. Вписывается в новую группу. Или нет, не так. Заставляет новую группу думать, что он вписался. У неё было ужасное предчувствие, что он не вернётся на «Росинант» – пустой страх, вызванный тревогой и нетерпением.

– Хочешь проверить корабли получше? – спросила Наоми.

– Нет, – ответила Бобби. – В деле проверю. Спускай курок. Начнём этот апокалипсис.

– Поняла, – сказала Наоми. – Береги себя.

– Удачной охоты. Удачи всем нам.

– Ну, удачной охоты.

Слова казались недостаточно сильными. Наоми разорвала соединение, отстегнулась и потянула спину, цепляясь за поручни на стене. И поняла, что разминается как перед тренировкой. Готовится к большому рывку.

Она вышла в столовую, где ели Алекс, Джим и Кларисса. Все дружно посмотрели на нее.

– Бобби говорит, мы готовы.

– Ну, ни пуха, – сказал Алекс.

Джим вытащил из кармана ручной терминал, ввёл последовательность команд, в том числе одну с дублированным паролем, потом нажал кнопку.

– Есть, – сказал он. – Сигнал выдан. Как только начнётся бой, мы вылетаем к кольцу. Будем надеяться, что на нас не обратят внимания.

Все на минуту притихли. Наоми подумала – тут должны бы звучать фанфары. Гонги и трубы, возвещающие приход смерти и разрушения. Но это же просто камбуз, здесь только они вчетвером, шум очистителя воздуха и запах курятины.

– Похоже, паршивая выдастся ночка для сна, – сказала Наоми. – Я собираюсь следить за лентами новостей.

Джим молчал. В глазах стояла усталость. И что-то ещё. Не страх. Хуже страха. Покорность. Наоми прижалась к нему, взяла за руку. Он сумел улыбнуться.

– Я принесу выпить и какую-нибудь закуску. Будем смотреть фейерверк.

– Даже не знаю, – ответил Джим.

– Я не обижусь, если мы будем всё делать вместе, старик, – сказал Алекс. И добавил, уже Наоми: – Можешь на меня рассчитывать.

– И на меня, – сказала Кларисса и не добавила «если я приглашена». На фоне войны – это сущая мелочь, но Наоми она обрадовала.

– Да, – сказал Джим. – Спасибо.

Это длилось часами. По всей системе зажглись шлейфы двигателей. Оставив оборонительные позиции, объединённый флот с Цереры, Марса и Тихо стекался к Поясу. К ним присоединилась небольшая группа пиратского флота Мичо Па и АВП. К тому времени, как последние из них доложили, что включили тягу, Вольный флот начал реагировать. «Росинант» отслеживал векторы и перемещение групп кораблей, нити света исчерчивали пустоту между станциями и планетами. Боевой порядок. Ленты новостей разрывались – граждан, правительства, корпорации и объединения тревожило происходящее, все старались понять, что всё это значит.

Сразу после полуночи по корабельному времени «Роси» поднял тревогу.

– Что там у нас, Алекс? – спросил Джим.

– Плохие новости. Вижу два боевых корабля, идут к нам на скорости от Ганимеда.

– Да, вот тебе и остались мы незамеченными. Как скоро они нас догонят? – спросил Джим, но Наоми уже запросила систему.

– Пять дней, если они намерены выпустить в нас торпеды и смыться, и двенадцать, если попытаются догнать нас.

– Мы можем их победить? – спросила Кларисса.

– Если бы дело было только за нами – могли бы, – ответил Алекс. Проблема в том, что мы охраняем эту корову. Но если сильно ускоримся – можем успеть к кольцу до того, как они нас достанут.

– Разберёмся по ходу, – сказал Джим. – Надо сейчас же поднимать «Джамбаттисту» и лететь как можно быстрее, но чтобы Бобби могла заниматься своим инспектированием.

– При контакте с врагом ни один план не работает, – Алекс отстегнулся и двинулся к мостику. – Начну прогревать двигатель.

– Я скажу нашим друзьям с той стороны сделать то же самое, – сказал Холден, включая связь.

На мониторе Наоми тысячи тонких, как волоски, линий отмечали, где идут бои и где скоро будут. Она импульсивно отключила тактические данные, оставив только разбросанные по всей системе шлейфы движков, потом добавила звёздное небо.

Самая массивная и скоординированная атака из всех, какие когда-либо происходили. Сотни кораблей, по меньшей мере четыре группировки. Десятки станций, миллионы жизней.

А среди звёзд всё это почти незаметно.