Глава первая

– У вас, на хрен, нет на это никаких прав! – уже не в первый раз кричал владелец «Хорнблауэра». – Мы всё это заработали своим трудом. Это наше.

– Мы это уже проходили, сэр, – возразила Мичо Па, капитан «Коннота», – ваш корабль и груз здесь по мобилизационному распоряжению Вольного флота.

– Ваша говёная гуманитарная акция? Астерам нужны припасы? Так пусть покупают. Что моё, то моё.

– Так нужно. Если бы вы послушались приказа…

– Вы нас обстреляли! Пробили нам движок!

– Вы пытались уклониться. Ваши пассажиры и экипаж…

– Вольный флот, драть вас в жопу! Да вы просто воры. Пираты.

Слева от нее Эванс – старший помощник, недавнее пополнение семьи – застонал, как будто его ударили. Мичо глянула на него – и встретилась с его голубыми глазами. Помощник ухмыльнулся: белозубая улыбка и слишком смазливое лицо. Красавчик, и он это знает. Мичо выключила микрофон – брань с «Хорнблауэра» продолжала литься потоком – и кивнула Эвансу. В чем дело?

Эванс ткнул пальцем в консоль.

– Какой злющий. Как заденешь какого бедняжку койо, всегда так.

– Будь серьезнее, – попросила Мичо, но улыбнулась.

– Я серьезный. Но ранимый.

– Хрупкий? Ты?

– В глубине души, – Эванс прижал ладонь к мускулистой груди, – я маленький мальчик.

Владелец «Хорнблауэра» наконец-то выпустил пар. Если суммировать всё им сказанное, то Па – ворюга, шлюха, бессердечная тварь, которой всё равно, чьи дети умирают, пока лично ей платят жалование. Будь он ее отцом, то прибил бы, чтобы она не позорила семью. Эванс захихикал.

Поневоле засмеялась и Мичо.

– А ты в курсе, что когда ты флиртуешь, твой акцент усиливается?

– Знаю. Я весь состою из сложного сплава жеманства и пороков. Но забудем о нем. Ты уже начала выходить из себя.

– Еще не вышла, – Па снова включила микрофон. – Сэр. Сэр! Можем мы хотя бы прийти к соглашению, что я пират, который предложил запереть вас в каюте до прибытия на Каллисто, а не выбросил в космос? Так пойдет?

На секунду в эфире воцарилось потрясенное молчание, сменившееся потоком бессвязной ярости, выразившейся в фразах типа «захлебнись своей долбаной астерской кровью» и «прибью, если посмеешь». Мичо подняла три пальца. С другой стороны рубки Оксана Буш махнула рукой в знак подтверждения и заклацала по панели управления вооружением.

«Коннот» не был астерским кораблем. Изначально его построили для космофлота Марсианской республики и оборудовали широким спектром вооружения и аналитических систем. Мичо и остальные провели на нем уже большую часть года, поначалу тренируясь втайне. А затем, когда настал тот День, повели его в битву. И теперь Мичо на своем мониторе наблюдала, как «Коннот» распознал и навел оружие на шесть точек дрейфующего грузовика, куда вонзится ливень снарядов орудий точечной обороны, вспарывая корпус. Лазеры прицелов уже очертили «Хорнблауэр».

Мичо ждала. Улыбка Эванса слегка потухла. Убийство гражданских ему претило. Честно говоря, Мичо это тоже не нравилось, но «Хорнблауэр» все равно не продолжит путь за врата и далее к той чужой планете, которую они хотели колонизировать. Переговоры теперь касались только условий поражения.

– Хочешь пострелять, биг босс? – спросила Буш.

– Еще нет, – ответила Мичо, – следи за двигателем. Если они попробуют дать ход, вот тогда.

– Попробуй они раскочегарить эту железяку, нам и стрелять не потребуется, – насмешливо произнесла Буш.

– Люди надеются на этот груз.

– А то, – прокомментировала Буш и секундой позже добавила: – Они все еще холодные.

Радио щелкало и плевалось. На другом корабле кто-то кричал, но не на нее. Потом послышался другой голос, потом несколько, каждый пытался перекричать остальных. Выстрел, шум борьбы – переданные по радио, они казались тихими и не представляющими опасности.

Послышался новый голос:

– «Коннот» Вы здесь?

– Здесь, – отозвалась Мичо. – А с кем я говорю?

– Меня зовут Серджо Плант, – произнес голос, – исполняющий обязанности капитана «Хорнблауэра». Я готов сдаться. Только чтобы никто не пострадал, ладно?

Эванс улыбнулся с чувством триумфа и облегчения.

– Приятно слышать, капитан Плант, – произнесла Мичо, – я принимаю ваши условия. Прошу, подготовьтесь к стыковке.

И отрубила связь.

История, подумала Мичо, это длинная череда неожиданностей, которые в ретроспективе кажутся неизбежными. И что верно для государств, планет и огромных корпораций, зачастую применимо и крошечным судьбам людей. И наоборот. Как к Альянсу Внешних планет, Земле и Марсианской республике, так и к Оксане Буш, Эвансу Гарнеру-Чу и Мичо Па. То же самое можно сказать и о других, кто жил и служил на «Конноте» и других кораблях его класса.

Только потому, что она сидит на этом месте, командует и несет ответственность за жизнь и здоровье своего экипажа, а также его принадлежность к стану борцов за правое дело, личные судьбы команды «Коннота» имеют большее значение.

Первой из множества неожиданностей, что привели ее сюда, стало вступление в боевое крыло Пояса. В молодости она рассчитывала стать системным инженером или администратором на одной из крупных станций. Если бы она больше любила математику, так и могло случиться.

Она запихала себя в университет, поскольку думала, что так нужно, и провалилась, потому что это ей никак не подходило. Когда кураторы прислали сообщение, что ее отчислили, она испытала шок. Теперь же понятно, что это было неизбежно. Увеличительное стекло истории.

АВП подошел ей больше, по крайней мере, то крыло, куда она вступила. К концу первого месяца стало ясно, что Альянс Внешних Планет был не столько революционной бюрократией, сколько франшизой, принятой жителями Пояса, думающими, что должно появиться нечто подобное.

«Коллективный Вольтер» считал себя АВП, но так же делала и группа Фреда Джонсона, базирующаяся на станции Тихо. Андерсон Доуз действовал в качестве губернатора Цереры под знаменами рассеченного круга АВП, а Зиг Очоа под тем же знаком противостоял ему.

Долгие годы Мичо отождествляла себя с военной карьерой, но в глубине души знала, что ее продвижение по службе – штука весьма хрупкая. Со временем она инстинктивно отгородилась от отношений подчиненности – как со стороны нижестоящих, так и тех, кто выше. Именно это и привело Па в кресло первого помощника на «Бегемоте».

Именно это закинуло ее в медленную зону, когда человечество впервые прошло через врата к империи тринадцати сотен миров, наследниками которой они стали. Именно это и погубило ее возлюбленную Сэм Розенберг. После всего случившегося ее вера в командование стала не столь непоколебимой.

И опять это стало очевидным лишь постфактум.

А что стало второй неожиданностью, она и сама затруднялась сказать. Полигамный брак или ее вербовка Марко Инаросом, или вступление в командование новым кораблем и революционная операция Вольного флота. В жизни больше поворотных точек, чем звезд в небе. Даже оглядываясь назад, понимаешь, что не каждый поворот был очевиден.

– Абордажная команда готова, – доложил Кармунди, микрофон скафандра украл из голоса все эмоции. – Нам войти?

Как командир группы захвата, Кармунди технически напрямую подчинялся не Мичо, но он признал ее командиром, как только он и его бойцы зашли на борт. Пару лет Кармунди прожил на Марсе и не входил в число супругов полигамного брака, как основное ядро команды «Коннота», но оказался достаточно профессионален, чтобы принять свой статус «чужака». За это она его и любила, а больше и не за что.

– Позволим им побыть паиньками, – решила Мичо, – если начнут в нас стрелять, то сделай, что дОлжно.

– Заметано, – подтвердил Кармунди и переключил канал.

Оба корабля неподвижно висели в космосе, так что откинуться на сиденье оказалось невозможно. Она бы так и сделала, была бы такая возможность.

Когда распространилась новость, что Вольный флот берет под контроль всю систему и врата закрыты для прохода, флот колонистов, рвущийся к новым мирам, оказался перед выбором. Покориться и отдать припасы для перераспределения между наиболее нуждающимися станциями и кораблями. Тогда им позволят сохранить корабли. Или попробовать сбежать, и тогда корабли отберут.

«Хорнблауэр», как бог знает сколько еще кораблей, все прикинул и решил, что стоит рискнуть. Они отключили маячки, развернули корабль и втопили так, что в аду и то холоднее. Но ненадолго. Снова развернулись, ускорились, развернулись, ускорились. Хотару, так это называют.

Стратегия заключается в том, чтобы вспышка выдавала их ненадолго, а потом укрываться во тьме, надеясь, что безграничный космос спрячет их до тех пор, пока не поменяется политическая ситуация. На кораблях имелось достаточно провизии и припасов, чтобы будущие колонисты могли продержаться много лет. А Солнечная система так обширна, что если их не засекут сразу, то искать позже можно хоть целую жизнь.

Хвост выхлопа «Хорнблауэра» засекли системы слежения Вольного флота Ганимеда и Титана. Но Мичо больше всего выводило из себя то, что погоня увела их далеко от плоскости эклиптики. Бескрайняя бездна солнечной короны простиралась и сверху, и снизу тонкой плоскости, в которой на своих орбитах вращались планеты и астероиды. Мичо суеверно не любила эту область пространства, пустоту, нависающую над человеческой цивилизацией и сверху, и снизу.

Врата и необъятный простор за ними должны быть гораздо более непривычными, они таковыми и были, но Па еще с детства страшилась полетов вне эклиптики. Это часть ее внутренних «мифов», предвестник неудачи.

Она настроила монитор так, чтобы тот показывал изображения с камер группы захвата и проигрывал легкую музыку. «Хорнблауэр» показывался с двадцати различных точек, звук арф и небольших барабанов успокаивал. Темнокожий Эзер широко раскинул руки в шлюзе. Полдюжины камер на нем, в фокус попадали только стволы винтовок.

Остальные камеры двигались, наблюдая за движением по сторонам или вне корабля. Откуда-то появился мужчина, протянул руку и, взявшись за ручку, перевернулся, положив руки за спину в ожидании наручников. Натренированность движения дала Мичо повод задуматься, что капитана Планта – если его действительно капитан – раньше уже задерживали.

Группа захвата проникла на корабль, разделилась и настороженно разошлась разными коридорами. Движение на одном экране фактически дублировалось на другом. Когда они добрались до камбуза, навстречу с поднятыми руками выплыла команда «Хорнблауэра», готовая принять любую участь, уготованную ей «Коннотом». Даже на крохотных окошках монитора Па видела липкие следы слез, выкатывающихся из глаз пленников. Маски горя из слюны и напрягшихся лиц.

– Всё будет хорошо, – произнес Эванс, – так ведь? Это же наша работа, да?

– Я знаю, – отозвалась Мичо, не отрывая взгляда от монитора.

Группа захвата двигалась по палубам, беря их под контроль. Согласованность действий, как у единого двадцатиглазого организма. Общая уверенность профессионализма и муштры. Рубка выглядела неряшливой. Ручной терминал и груша для воды закружились от вихря движений.

Без силы притяжения кресла-амортизаторы застыли под разными углами. Это напомнило Па старое видео о кораблекрушениях на Земле. Корабль колонизаторов тонул в бескрайнем вакууме.

Она знала, что Кармунди позовет ее, еще до того, как он это сделал, и заранее приглушила музыку. С тихой трелью поступил вызов.

– Капитан, мы взяли корабль под контроль, – доложил Кармунди. Поскольку в этот момент за ним наблюдали два бойца, то Мичо с двух ракурсов смотрела, как двигаются его губы и челюсть. – Никакого сопротивления. Никаких проблем.

– Офицер Буш? – спросила Мичо.

– Их защита уже отключена, – подтвердила Оксана, – конец.

Мичо кивнула, скорее себе, чем Кармунди.

– «Коннот» контролирует все системы корабля противника.

– Мы устанавливаем охрану и отделяем пленных. Стандартная процедура.

– Понятно, – сказала Па, а потом Эвансу: – Давай отойдем подальше, чтобы не оказаться в зоне поражения, если они скрывают ядерную бомбу в зернохранилищах.

– Выполняю, – подтвердил помощник.

Маневровые двигатели бросили ее вперед, на ремни – даже не одна десятая g, жалкая пара секунд ускорения. Брать то, что другие считают своим, – опасная работенка. «Коннот», разумеется, будет наблюдать за группой захвата, держа невидимые пальцы на всех пульсах.

Кроме того, Кармунди будет каждые полчаса выходить на связь с помощью одноразовых протоколов, а если не появится, Мичо превратит «Хорнблауэр» в облако раскаленного газа, давая четкий посыл другим кораблям, а тысячам человек на Каллисто, Ио и Европе останется лишь надеяться, что остальные «изъятия» Вольного флота пройдут гладко.

Пояс наконец-то сбросил с плеч ярмо внутренних планет, прямо у входа во врата расположилась астерская станция Медина, астерский флот – единственный, функционирующий в Солнечной системе, и миллионы астеров им благодарны. В отдаленной перспективе это – величайшее провозглашение независимости и свободы в истории. В ближайшей перспективе задача Мичо – сделать так, чтобы из-за этой победы все не умерли с голода.

В следующие два дня Кармунди и его люди проследят, чтобы потенциальные колонисты остались заперты на охраняемых палубах, откуда их можно переправить на орбиту Юпитера, а потом составят полный перечень содержимого «Хорнблауэра». После этого будет еще неделя в запасе, прежде чем установят другие двигатели. Всё это время «Коннот» будет рядом – охранник и тюремщик, а Мичо останется только сканировать темноту в поисках других беглецов.

Это вовсе не то, чего бы ей хотелось, как и другим членам семьи, но в голосе Оксаны послышалось нечто бо́льшее.

– Биг босс. Поступило подтверждение с Цереры.

– Хорошо, – подтвердила Мичо, интонацией показав, что поняла всё невысказанное Оксаной.

Оксана Буш была ее женой почти все время существования группового брака. Они отлично улавливали настроения друг друга.

– Поступило и кое-что еще. Сообщение от Него.

– И чего же хочет Доуз?

– Не Доуз. Покрупнее.

– Инарос? Запусти сообщение.

– Только капитану. Я могу транслировать тебе в каюту или на терминал, если…

– Оксана, запусти сообщение.

На экране возник Марко Инарос. Судя по прическе, он находился на Церере или в ускорении. Фона позади него было слишком мало, чтобы сказать точно – на корабле он или в офисе. Обворожительная улыбка Марко затронула теплые темные глаза. Пульс Мичо участился, и она сказала самой себе, что это страх, а не влюбленность. По большей части, так и было. Хотя Марко – харизматичный ублюдок.

– Капитан Па, рад слышать, что вы чисто взяли «Хорнблауэр». Ты успешно прошла еще одно испытание. Мы верно поступили, поручив тебе заниматься «изъятиями». Пока всё идет неплохо, мы готовы приступить к следующим этапам плана.

Мичо кинула взгляд на Эванса и Оксану. Помощник оглаживал бородку, а Оксана старалась не смотреть на Мичо.

– Мы бы хотели отправить «Хорнблауэр» прямо на Цереру, – продолжал Марко, – а перед этим я созываю общую встречу. Только узкий круг. Ты, я, Доуз, Розенфельд и Санджрани. На Церере. – Улыбка Марко стала еще шире. – Теперь мы управляем Солнечной системой, так что пора сделать кое-какие изменения, а? «Пелла» говорит, ты можешь добраться сюда за две недели. Будет неплохо увидеть тебя вживую.

Марко размашисто отсалютовал. Приветствие Вольного флота, им же и придуманное. Экран погас. Накатила смесь смущения, облегчения и тревоги. Изменение задания, так быстро и без разъяснений, застигло ее врасплох. Предложение отправиться на встречу узкого круга носило легкий привкус опасности, как и до того, как Вольный флот открыто заявил о себе. Годы жизни в сумраке оставили привычку думать и чувствовать по-другому, и от нее трудно избавиться. Даже после победы. По крайней мере, они вернутся обратно в плоскость эклиптики, а не останутся где-то высоко в черноте, где происходит нечто зловещее. Нечто плохое.

«Нечто, – произнес тихий голос у нее в голове, – например, вызов на неожиданную встречу».

– Две недели? – спросила Мичо.

– Это возможно, – Буш почти опередила вопрос. Она уже разрабатывала план. – Но ускорение будет жестким. И ждать «Хорнблауэр» мы не сможем.

– Кармунди это не понравится.

– А что он возразит? Сам Марко приказал.

– Точно, – согласилась Мичо.

Эванс прокашлялся.

– Так что делаем?

Мичо сажала пальцы в кулак.

– Это Инарос, – сказала она, и произнесенное имя прекратило спор в зародыше.

– Так, хорошо, – сказал Эванс, но интонация в его голосе говорила о другом.

– Что-то хочешь сказать? – поинтересовалась Па.

– Только то, что планы меняются уже не в первый раз.

Эванс поморщился от волнения, это его не красило, но он ее новый муж, и потому она оставила его слова без комментариев. Красивые мужчины могут быть такими хрупкими.

– Продолжай, – сказала она вслух.

– Ну, за Санджрани стоят деньги. А марсианский премьер весь на нервах после того, как половина Вольного флота пыталась его прикончить. А еще я слышал, что мы пытались убить Фреда Джонсона и Джеймса Холдена, но оба еще дышат и разгуливают на свободе. Это меня озадачивает.

– Что Марко, может, и не такой уж всепобеждающий, как прикидывается?

На мгновение Эванс задумался. Мичо решила уже, что он не ответит.

– Что-то в этом роде, – наконец выдал Эванс, – но если подумать, так легко это не отбросить.

– Похоже на то, – согласилась Мичо.