Глава шестнадцатая

– Что, правда? – спросил Арнольд Мфуме, один из запасных пилотов Фреда Джонсона. – Ты использовал рельсовую пушку вместо двигателя? Чтобы столкнуть корабль с нестабильной орбиты?

Алекс пожал плечами, но в груди все равно разлилось тепло гордости.

– Наоми всё рассчитала, – сказал он. – Я просто нянчился с «Роси», выполняя ее приказы. Но… да, это верно.

– Охренеть! Просто безумие, – засмеялся Арнольд.

– Другого выбора не было, – объяснил Алекс. – Пришлось импровизировать, то так, то эдак.

Сидящая за столом напротив Сандра Ип улыбнулась. Алекс не мог сказать, что означает направленный на него взгляд – то ли она просто набралась, то ли заигрывает, то ли и то и другое понемногу. Но он всё равно улыбнулся в ответ.

– Хотел бы я при этом присутствовать, – сказал Мфуме.

– А я бы не хотел, – хмыкнул Алекс. – Сейчас-то звучит забавно, потому что больше так делать не придется. А тогда это было что-то вроде «мама дорогая, мы все умрем».

– Таковы все настоящие приключения, – сказала Бобби, и рассеянная улыбка Ип адресовалась и ей, особенно не изменившись. Наверное, она все-таки пьяна. – Из таких дерьмовых событий потом выходят отличные байки.

– А ты, как я слышал, схватилась в рукопашную с бойцом, созданным протомолекулой, – сказал Мфуме.

– Это так себе байка, – ответила Бобби.

Ее улыбка избавила от момента неловкости, но эта тема определенно была закрыта. Мфуме поерзал, и Алекс заметил, что ему хочется поднажать. Может, заставить Бобби рассказать подробности, даже если их совсем немного.

– Ну, если хочешь услышать о полетах, – сказал Алекс, – то лучше послушай, как мы с Бобби удирали от Вольного флота.

– Об этом мы уж точно рассказывали, – сказала Бобби.

Алекс прищурился и уставился в стакан. Она права. Он об этом уже рассказывал, и с тех пор как они сели за стол, напилась не только Ип.

– Точно. В таком случае, если хочешь поговорить о полетах, стоит еще выпить.

Он поднял руку и откинулся назад, пытаясь поймать взгляд официанта.

Портовый бар «Синяя лягушка», по всей видимости, знавал лучшие времена. Круглые столы были втиснуты между стенками с дополнительным освещением, к которым и прислонялись Алекс и остальные. Правда, подсветка выглядела грязноватой, а столы обшарпанными. Разные меню предлагали закуски, выпивку, таблетки и секс. Пустая сцена обещала живую музыку, выступления комиков или караоке, но позже. Не сейчас. А помимо всего прочего – запах. Не то чтобы отталкивающий, и гнильем не воняло, но пахло какой-то усталостью. Как отработанная смазка или старый уплотнитель.

Увеличившаяся команда «Росинанта» расселась за тремя столами. Справа от Алекса ухмылялся Амос, как слегка сердитый Будда, рядом с ним – Кларисса Мао, Сун И Штайнберг и молодой человек с голым торсом, как подозревал Алекс, заказанный из меню. Слева от Алекса оживленно беседовали Наоми и Чава Ломбау, а Гор Дрога и Зак Казандзакис откинулись назад, не принимая участие в разговоре. Соседние столы оккупировали команды землян и марсиан. Военная форма с иголочки и аккуратные стрижки выглядели неуместными, словно укором местному заведению. Тут и там кучковались местные, будто заняли оборону в осаде. Косые взгляды на выходцев с Цереры не несли угрозу, только замешательство. Из невидимых динамиков лилась музыка, не мешающая разговору, ритм был и не бравурным, и не печальным.

Темнокожий управляющий с холодными голубыми глазами и приклеенной улыбкой перехватил взгляд Алекса, кивнул и послал официантку. Улыбка на ее лице выглядела почти натуральной. Алекс заказал на всех, и когда он снова подключился к разговору, тема уже сменилась.

– По этому поводу на флоте есть определенные правила, – сказала Бобби.

– Но их ведь можно обойти? – спросила Ип. – В смысле, ты же не хочешь сказать, будто в марсианском флоте никто не трахается.

Бобби пожала плечами.

– Если у тебя роман с кем-нибудь выше или ниже по должности, тут не до шуток. Выгонят с позором и без сохранения льгот, может, даже в тюрьме окажешься. Удовольствия мало. Но я не служила во флоте. Я была морским пехотинцем. Если между нами и флотскими завязывались романы на совместных учениях, это не становилось проблемой, пока не мешало проводить операции.

– Я слышал, им в еду подсыпают всякую химию, чтоб уменьшить либидо, – сказал Арнольд.

Бобби опять пожала плечами.

– Если и так, то маловато подсыпают.

– А что насчет «Росинанта»? – спросила Ип, не сводя глаз с Алекса. Теперь в вопросе явно звучала не только выпивка. – Ваши правила запрещают несерьезные братские объятья?

Алекс хихикнул, не зная точно – то ли ему неловко, то ли ему это нравится.

– Капитан и его помощник вместе с тех самых пор, когда мы получили корабль. Было бы сложно ввести такие правила для остальных.

Улыбка Ип дернулась.

– Ты ведь когда-то служил в марсианском флоте, верно? У вас с ней когда-нибудь…

Алекс пожалел, что заказал еще по одной. Очень скоро ему понадобится хорошо соображать.

– У меня с Бобби? Нет. Ничего не было.

– Кстати, мы мало летали вместе, – отозвалась Бобби. – Да и вообще… Без обид, Алекс.

– Я и не обижаюсь.

– Правда? – Ип подалась вперед. Ее колено коснулось колена Алекса, как будто совершенно случайно. Только это не было случайностью, уж точно. – И даже никогда не хотелось?

– Ну… – протянула Бобби. – Был один вечер на Марсе. Думаю, нам обоим было одиноко. Наверное, я бы согласилась, если бы он предложил.

– Я не знал, – произнес Алекс, и на него вдруг накатила волна жара, он не осмелился посмотреть Бобби в глаза. – Ты мне не говорила.

Ип не убрала ногу и мотнула головой в его сторону. Очевидный вопрос: «Ты что, еще хочешь этого добиться?» Алекс улыбнулся в ответ: «Нет, я об этом никогда и не думал».

Наоми повысила голос, он стал слышен среди общего разговора и музыки. Она наклонилась над столом и пьяно ткнула пальцем в Чаву. Алекс не разобрал слова, но умел различать ее интонации и понял, что это не злость. Во всяком случае, не настоящая. Для этого Наоми слишком спокойна.

Снова появилась официантка со стаканами на подносе, Сандра Ип потянулась за своим, но не вернулась к прежней позе. Алекс немного расслабился. Давненько он уже не совершал подобную ошибку. И похоже, ему никуда не деться.

– Простите, я на минутку, – сказал он. – Нужно найти сортир.

– Давай быстрее, – сказала Ип.

– Уж постараюсь.

Пересекая бар в сторону дальнего коридора, Алекс думал о том, что все это – какая-то грязная шуточка. Бойцы, разбивающиеся по парам после сражения – старый и потрепанный как мир сценарий. Но по этому пути всё идет не просто так. Напряжение во время схватки не сравнить ни с одним другим чувством, а облегчение, когда всё заканчивается, пробирает до костей и отравляет. Дело не только в нем и Ип. И дело даже не в сексе. Он знавал на флоте людей, собранных и аккуратных, как на картинке из учебника, которые после сражения часами рыдали или блевали.

Один пилот по имени Жене страдала от хронической бессонницы, помогала только медитация. Каждую ночь она просыпалась часа в два или три. И только после сражения спала как младенец всю ночь напролет. Вот что значит произойти от приматов, чьи тела созданы для жизни в плейстоценовой саванне. Страх, облегчение, вожделение и радость – все связаны в одну сеть нервов где-то глубоко в мозжечке и иногда пересекаются.

Полет с Земли был коротким и тяжелым, и как будто длился целую вечность. Сенсоры дальней дистанции не показывали угроз между портами Луны и Пояса, но всю дорогу в воздухе словно дымная пелена висела одна мысль: а ведь с Земли не заметили падающие метеориты. А если они упадут на Марс? Не находится ли Марко Инарос на шаг впереди, как, похоже, и было? Даже Фред Джонсон выглядел озабоченным, расхаживая по коридорам со сложенными за спиной руками. Приближалось сражение за Цереру. Первое сражение в этой войне после изначального удара из засады. Объединенный флот выяснит, на что на самом деле способна кучка астеров, пилотирующая украденные марсианские корабли, и были основания полагать, что она способна на многое.

Когда пламя двигателей высветило контуры Цереры, Алекс ощутил комок в горле. Сражение с дальней дистанции. Торпеды, выпущенные издалека и идущие по непредсказуемой траектории, на самой высокой скорости, в надежде увернуться от снарядов точечной обороны. Он гадал, создал ли Марс по-настоящему хорошие невидимые торпеды, а если таковые есть, не продали ли их предатели Вольному флоту. Он часами сидел в кресле-амортизаторе, проверяя каждую аномалию в данных сенсоров, пускай даже они не показывали угроз. Когда он все-таки засыпал, то видел сны только об этом.

Когда данные показали, что корабли Вольного флота удаляются, разлетевшись подобно семенам, Алекс, как и каждый пилот объединенного флота, пытался разгадать стратегию противников. Петли гравитации и включенных двигателей должны показать, где произойдет сражение и что задумали враги. Когда он ничего не находил, это выглядело как угроза. Наверняка есть какие-то признаки, а ему просто не хватает ума их разглядеть, и это свербило в затылке до рези в глазах. Утешало лишь то, что экипажи земных и марсианских кораблей, для которых сражаться – что дышать, были так же разочарованы, как и он. Когда ловушка Вольного флота захлопнется, они все вместе удивятся и вместе умрут.

Вот только этого не случилось.

Когда первые корабли достигли доков – два транспортника с Земли и один с Марса – Алекс задержал дыхание. Церера принадлежала Поясу и осталась без защиты – натуральная наживка в мышеловке. Портовая служба дала разрешение на посадку. Бойцы объединенного флота заняли места, солдаты высыпали в док, настал решительный момент… и тут же закончился. Фреду Джонсону стали поступать сообщения. Вольный флот улетел. Вооруженного сопротивления нет. Никаких солдат, лишь горстка идиотских ловушек, пустые склады и водные резервуары, а служба безопасности раздета до трусов и готова сдаться любому, кто пожелает.

Сражение за Цереру так и не состоялось. Вместо этого объединенный флот и местные инженеры собрали группу для починки агонизирующей системы жизнеобеспечения и перерабатывающих заводов, чтобы станция не прекратила существование. Перед посадкой «Росинанта» Фред Джонсон занимался только тем, что обменивался сообщениями по шифрованным каналам с Авасаралой на Луне и с кем-то на Марсе, где вотум недоверия Смиту перерос в полномасштабный конституционный кризис. После посадки Фред скрылся в водовороте встреч с местными группировками АВП, профсоюзами и жалкими перепуганными остатками управленческого персонала.

Остальная команда направилась в бар.

Поначалу было странным – и до сих пор странно, стоило об этом подумать, – смотреть, как жители станции Церера реагируют на чужаков. Все, кого встречал Алекс, казалось, состояли из замешательства, облегчения, злости и чего-то вроде неясной печали, распространяющейся по коридорам станции как испарения. Церера была крупным портом, независимым от внутренних планет уже многие годы, а теперь, возможно, они ее захватят. А может, спасут. Никто, похоже, не знал, что означает визит объединенного флота – то ли это карающий меч с Земли, то ли доказательство, что АВП Фреда Джонсона – легитимная политическая сила. А может, произойдет что-то еще более странное и значительное.

Улыбки местных были осторожными, а в глазах отражались гнев и боль. Даже здесь, в «Синей лягушке», где привечали экипажи и подавали все, что сумели наскрести, флотские и местные жители держались порознь, не зная, чего друг от друга ожидать. Разделенные по собственному выбору и по воле истории. Алекс относил сидящих за столами к внутрякам, а работников бара – к астерам, но это было не так. Ип, Мфуме и остальные – люди Фреда из АВП. Даже деление людей на своих и чужих было новым, и никто, похоже, точно не знал, какие негласные правила тут применить.

Алекс вышел из мужского туалета и наткнулся на стену звуков. За несколько минут его отсутствия кто-то врубил караоке и орал пьяную версию песни Ноко Дады «Я не вернусь», правда, без намека на мелодичность. Алекс задержался в дальнем конце бара и оглядел столы, в надежде отыскать укромный уголок, где сможет перемолвиться словечком с Сандрой Ип.

Холден сидел один, с хмурым выражением лица, сгорбившись над белой кружкой. Алекса кольнуло беспокойство. За его столом Ип и Бобби болтали друг с другом, а Мфуме смеялся. Ип посмотрела на Алекса, заулыбалась и похлопала по сиденью рядом с ней. Он поднял палец – погоди минуту – и наклонился к Холдену.

– Здоро́во, компаньон, – сказал Алекс. – Всё путем?

Холден посмотрел на него, а потом огляделся, как будто с удивлением, что обнаружил себя в этом месте. А через мгновение ответил:

– Да. Нет. А как же.

Алекс наклонил голову.

– Похоже, ты сказал кое-что совершенно противоположное.

– Я… Ах да. Да, разве? Всё нормально. – Он кивнул на золотистый пакетик в руке Алекса. – Это что?

Алекс показал. Он взял его в торговом автомате из мужского туалета. На обертке была нарисована голова дракона и еще какая-то чушь иероглифами, ничего не означавшая.

– Таблетки для вытрезвления? – нахмурился Холден.

Алекс почувствовал, что краснеет, и постарался скрыть это под улыбкой.

– Ну, я тут подумал, может, очень скоро сложится такая ситуация, что я не должен буду ударить в грязь лицом.

– Как всегда джентльмен.

– Мама правильно меня воспитала. Но если серьезно, у тебя всё в порядке? Потому что ты пялишься в кофе с таким видом, как будто кружка тебя материт.

Холден снова посмотрел на кружку. Песня подошла к финальной трели. Последовали жидкие и редкие аплодисменты. Холден покрутил кружку с кофе, и черная поверхность заплясала. Фарфор царапнул стол, пока не раздались аккорды новой мелодии, а женский голос не затянул астерский вариант песни Чеба Халеда. Когда Холден заговорил, его голос едва слышался на фоне музыки.

– Я всё думаю о том, как отец назвал астеров доходягами прямо перед Наоми. И как она это восприняла.

– Родные могут вести себя грубовато, – сказал Алекс. – В особенности на пределе эмоций.

– Верно, но я не о… – Холден развел руками в недоумении. – Я всегда думал, что если предоставить людям полную информацию, они поступят правильно, понимаешь? Может, и не всегда, но в большинстве случаев. Гораздо чаще, чем решат сделать что-то ужасное.

– Порой все бывают наивны, – сказал Алекс и тут же почувствовал, что не вполне понимает слова Холдена. Может, стоило принять протрезвляющую таблетку еще в туалете.

– Я про факты, – продолжил Холден, будто и не слышал Алекса. – Я думал, что если рассказать людям все факты, они сделают собственные выводы, и раз факты правдивы, то и выводы будут в основном такими же. Но мы не опираемся на факты. Нами правят разные байки. О людях. Наоми сказала, что когда упали метеориты, люди на корабле Инароса ликовали. Они были счастливы.

– Ну да, – сказал Алекс, потеребив верхнюю губу. – Я так и думал, что они просто говнюки.

– Они не считали, что убивают людей. Они нанесли удар за свою свободу и независимость. Или сделали это ради детишек с Пояса, которым дают дрянные гормоны роста. Отомстили за все корабли, конфискованные из-за недоплаченных пошлин. И у нас дома то же самое. Отец Сесар – хороший человек. Добрый и мягкий, и веселый, но для него все астеры – это Вольный флот и радикалы из АВП. Если бы кто-нибудь уничтожил Палладу, он бы забеспокоился о снижении мощностей перерабатывающих заводов, и только потом задумался бы о том, сколько на станции было дошкольников. Или о том, что сын управляющего станцией любил писать стихи. Или о том, что Энни из главной бухгалтерии станции Паллада не устроит грандиозную вечеринку на день рождения.

– Энни?

– Я ее выдумал. Да, неважно. Важно то, что я не ошибался, когда считал, что нужно говорить людям правду. В этом я был прав. Но я ошибался в том, что они им нужно знать. И… и может, я сумею это исправить. То есть, хотя бы попробую.

– Ладно, – кивнул Алекс. Он был уверен, что потерял нить разговора, но Холден выглядел уже менее задумчивым. – Так это означат, ты что-то задумал?

Холден медленно кивнул и одним глотком допил остаток кофе, поставил кружку на стол и хлопнул Алекса по плечу.

– Ага. Точно. Спасибо.

– Рад, что помог, – сказал Алекс и добавил в спину удаляющемуся Холдену: – По крайней мере, я так думаю.

Когда он вернулся за стол, Сандра Ип переключилась на содовую. Бобби и Арнольд рассказывали друг другу байки о походах на разной гравитации, а Наоми и Кларисса Мао стояли на краю сцены, готовясь спеть. Ип глянула на пакетик в руке Алекса, а ее улыбка пообещала, что для него всё сложится очень, очень хорошо. И все-таки она явно прочла что-то по его лицу, когда он садился.

– Всё нормально? – спросила она.

– Скажу, когда сам разберусь, – пожал плечами Алекс.