Не говоря ни слова, Король гоблинов забрал Кете. Только что она была в моих объятьях, а в следующий миг уже исчезла. Я даже не успела попрощаться, сказать, что люблю ее.

Сколько я сидела в подземной темнице, не знаю. В голове было пусто – ни печали, ни мыслей, ни музыки. Я не ощущала горя или страха, хотя должна была бы, и вместо этого испытывала лишь чудовищную усталость и изнеможение, похожее на смерть. Прошло несколько часов – дней или минут? – прежде чем кто-то легко коснулся моих волос.

– Элизабет.

Сверху на меня взирал молодой человек. В разноцветных глазах – ласка, в уголках губ – нежность. Именно эта нежность обезоружила меня, разорвала струны, которыми я обмотала собственное сердце. Тоска, ужас, негодование, скорбь и желание – наружу вырвалось все сразу. Я разрыдалась.

Молодой человек протянул руку, чтобы вытереть мои слезы, и в этом прикосновении не было ничего, кроме доброты. В его сочувствие хотелось завернуться целиком. Он молчал, но между нами повисла безмолвная просьба о прощении.

Но отчего он меня жалел? Мое горе принадлежало мне одной, и делить его с кем-либо я не собиралась. Я оплакивала не свою жизнь, ибо прожила ее достойно, а жизни тех, с кем меня разлучила судьба, – сестры, брата, родителей. Я не увижу, как Йозеф взойдет к славе, вдвоем с Кете не отправлюсь в путешествие по великим городам мира, не услышу свое имя из ее уст.

Король гоблинов подхватил меня на руки и отнес в мою старую земляную комнату. Переместились мы быстро, по прямой, но я не удивилась, зная, что мой спутник обладает способностью изменять пространство и время так, как ему удобно. Он опустил меня на пол перед дверью, по-прежнему запертой при помощи странного приспособления, а затем с учтивым поклоном растаял в воздухе.

Мне было приятно открыть эту дверь и услышать негромкий лязг, с которым запорный механизм встал на место. Я столько раз делала это, запирая свое сердце, что теперь испытала удовольствие, заперевшись от всего мира.

Я была опустошена. Какой бы дух ни наполнял этот сосуд, он покинул его много лет назад, оставив мне лишь призрачное напоминание о себе да мое тело.

Я зажгла свечу.

Я слышала, что перед тем, как принять постриг и посвятить свою жизнь Христу, послушницы в монастыре устраивают ночное бдение при свечах, так же, как невесты накануне венчания, перед тем, как вручить себя мужу. Но здесь, глубоко под землей, какое расстояние отделяло меня от Его милости? По воскресеньям я вместе с семьей прилежно посещала мессу, однако никогда не ощущала присутствия Господа или Его ангелов. В бога я поверила, только услышав, как играет Йозеф.

Я проведу это бдение в одиночестве, без молитв. О чем мне молиться? Об удачном супружестве и куче детишек? Смогу ли я зачать и выносить хотя бы одного? И кто это будет – дитя или уродливое создание, получеловек-полугоблин? А может, помолиться о чем-то для себя лично? Например, пожелать себе жизнь, какой у меня никогда не было, полную и насыщенную?

Я не молилась ни о чем. Сложив ладони, я стояла на коленях перед свечой и смотрела, как она догорает в ночи.

Я прощаюсь с верхним миром.