233

Обвинительный пинг-понг проливает свет на то, почему даже Федеральная резервная система не может избежать обтекаемых формулировок. Я говорю «даже», потому что ФРС, в отличие от разведсообщества, уже в значительной степени опирается на количественные (макроэкономические) модели в своих внутренних дискуссиях. Если бы они хотели, они могли бы гораздо яснее формулировать намерения. Но они не хотят, даже несмотря на то, что бывший председатель Бен Бернанке призывал в свое время к избавлению от велеречивости. Здесь мы натыкаемся на предел политических возможностей, а не научного познания. У ФРС множество причин прятаться за обтекаемые формулировки. Они не хотят, чтобы их растерзали за нахождение не на той стороне от «может быть», где часто оказываются даже самые «откалиброванные» прогнозисты. И они не хотят, чтобы публика видела, с какой периодичностью они меняют свое мнение, потому что публика часто воспринимает корректировку убеждений как признак замешательства, а не рациональности.

Похоже, ФРС сделала вывод, что публика, которая кричит, что хочет правды, на самом деле к ней не готова. Попробуйте представить себе деликатного Бена Бернанке, который подобно Джеку Николсону из «Нескольких хороших парней» яростно кричит: «Вы не можете справиться с правдой!» С этой точки зрения мы просто недостаточно созрели, чтобы справиться с цифрами. Поэтому мы должны продолжать расшифровывать заявления вроде того, что сделала Дженет Йеллен в феврале 2015 года: «Важно подчеркнуть, что модификация политики заявления о намерениях не должна восприниматься как признак того, что комитет обязательно увеличит валютный коридор за пару заседаний». См. James Stewart, «Wondering What the Fed’s Statements Mean? Be Patient» // New York Times. March 13. 2015. C 1.

Понятно, что это значит для РС. Даже если РС постепенно дойдет до уровня ФРС в подсчете степени неопределенности во внутренних дискуссиях, оно все равно должно придерживаться загадочных формулировок во внешних посланиях.