Приложение
Десять заповедей для начинающих суперпрогнозистов

Инструкции, приведенные здесь, представляют собой в концентрированном виде ключевые темы этой книги и обучающих систем, которые, как было экспериментально доказано, повышают точность в турнирах по прогнозированию, где задаются вопросы, касающиеся реальной жизни. Более подробную информацию можно найти на сайте www.goodjudgment.com.

Сосредоточьтесь на вопросах, которые с большей вероятностью вознаградят вас за приложенные усилия. Не теряйте времени ни на простые вопросы, похожие на часы (в которых элементарные грубые правила могут подвести вас к правильному ответу), ни на неразрешимые вопросы, похожие на облако (в которых даже самые сложные статистические модели не могут обойти играющего в дартс шимпанзе). Концентрируйтесь на вопросах в зоне Златовласки: именно отвечая на них, вы получите наибольшую отдачу от вложенных усилий.

Например, на вопрос «Кто выиграет в президентских выборах через 12 лет, в 2028 году?» сейчас ответить невозможно. Даже не пытайтесь. Могли бы вы предсказать в 1940 году победителя президентских выборов 1952 года? Если думаете, что могли бы догадаться, что им станет никому не известный в то время полковник армии США Дуайт Эйзенхауэр, значит, вы страдаете от худшего проявления эффекта знания задним числом, когда-либо зафиксированного в психологии.

Конечно, распределение приоритетов становится сложнее, когда мы говорим о более близких датах. Сколько оправданной уверенности мы можем в марте 2015 года вложить в прогноз по поводу победителя президентских выборов 2016 года? Короткий ответ: немного, но все равно гораздо больше, чем по поводу выборов 2028 года. По крайней мере, мы можем сузить варианты 2016 года до небольшого количества вероятных участников президентской гонки — и это гораздо лучше, чем огромное количество неизвестных (из серии Эйзенхауэра) вариантов, таящихся в 2028 году.

Некоторые результаты имеют заслуженную репутацию радикальной непредсказуемости (например цены на нефть, рынки валют). Но мы обычно не обнаруживаем, насколько непредсказуемы результаты, пока не побуксуем какое-то время, пытаясь получить аналитическое сцепление. Имейте в виду, что здесь можно сделать две ошибки. Мы можем потерпеть неудачу, пытаясь предсказать потенциально предсказуемое, или можем впустую потратить время, пытаясь предсказать непредсказуемое. Какая ошибка окажется наихудшей в вашей ситуации?

Заразитесь игривым, но дисциплинированным настроением Энрико Ферми, который — когда не разрабатывал первый в мире атомный реактор — любил давать приблизительные ответы на такие, например, загадки: «Сколько внеземных цивилизаций существует во Вселенной?» Разделите проблему на части, которые можно и нельзя познать. Вытащите на свет незнание. Раскройте и исследуйте ваши предположения. Высказывая их, не бойтесь допустить ошибку. Лучше быстро обнаружить заблуждения, чем скрыть их за туманным многословием.

Суперпрогнозисты считают метод Ферми частью своей работы. Никак иначе они не смогут генерировать ответы на, казалось бы, не поддающиеся количественному анализу вопросы об эксгумации Арафата, эпидемии птичьего гриппа, ценах на нефть, «Боко харам», битвах за Алеппо и доходности облигаций.

Мы можем применить дух метода Ферми даже в поисках любви — самом воплощении неисчисляемости. Возьмем Питера Бакуса, одинокого лондонца, который приблизительно рассчитал количество потенциальных партнеров женского пола поблизости, начав с населения Лондона (около шести миллионов), затем просеяв это количество через пропорцию женщин среди населения (около 50 %), пропорцию одиноких (около 20 %), пропорцию тех, кто находится в подходящем возрастном диапазоне (около 20 %), пропорцию выпускниц университетов (около 26 %), пропорцию тех, кого он считает привлекательными (только 5 %), пропорцию тех, кто сможет счесть его привлекательным (только 5 %), и пропорцию тех, кто сможет сойтись с ним характером (около 10 %). Вывод: примерно двадцать шесть женщин во всем Лондоне — сложная, но выполнимая поисковая задача.

Не существует объективно правильных ответов на вопросы об истинной любви, но мы можем оценить точность подсчетов Ферми, которые суперпрогнозисты используют в турнире IARPA. Удивительно, как часто из грубой серии предположений и приблизительных прикидок появляются весьма точные вероятностные подсчеты.

Суперпрогнозисты знают, что ничто не ново под луной. Ничто не «уникально» на 100 %. И к черту филологов-пуристов: уникальность — это вопрос степени. Поэтому суперпрогнозисты проводят творческие поиски сходных случаев даже для событий, которые кажутся уникальными, например охота на знаменитого террориста (Джозефа Кони) или противостояние между социалистическим правительством Афин и кредиторами Греции. Суперпрогнозисты имеют обыкновение задавать вопрос, который отражает взгляд снаружи: как часто такие вещи происходят в таких ситуациях?

Этим же, судя по всему, занимается и Ларри Саммерс, гарвардский профессор и бывший министр финансов. Он знает об ошибке планирования: когда босс спрашивает подчиненных, сколько времени им понадобится, чтобы закончить проект, те обычно уменьшают количество времени, которое им потребуется, в два-три раза. Саммерс подозревал, что его подчиненные не исключение. Один бывший служащий, Грег Манкив, сейчас сам знаменитый экономист, вспоминал стратегию Саммерса: он удваивал число, которое называл подчиненный, и переходил к следующей по масштабу единице измерения времени. «Так что, если ассистент говорит, что задание займет час, оно займет два дня. Если он говорит два дня, то нужно четыре недели». Это шутка для нердов: Саммерс исправлял ошибку своих подчиненных, потерпевших неудачу в попытке взглянуть на проблему извне, принимая внешнюю точку зрения на их подсчеты, а затем вводя комичный коэффициент коррекции.

Конечно, Саммерс уточнил бы коэффициент, если бы подчиненные изумили его, сдав работу вовремя. Он бы нашел баланс между ожидаемым опозданием, о котором говорит взгляд снаружи, и новым свидетельством взгляда изнутри, что конкретный подчиненный — исключение из правил. Потому что каждый из нас в какой-то степени уникален.

Корректировка мнения для прогнозирования — то же самое, что зубные щетка и нить для гигиены полости рта. Это может быть скучно, иногда неприятно, но в долгосрочной перспективе окупается. И не думайте, что, если иногда обновлять мнение просто, это просто делать всегда. Умелое обновление требует вычленения слабых сигналов из громких новостных потоков — и при этом сопротивления соблазну выдавать желаемое за действительное.

Ушлые прогнозисты умеют выкапывать говорящие намеки раньше всех. Они выискивают неочевидные сигналы того, что должно было бы случиться, прежде чем могло произойти Х — причем Х может быть чем угодно, от распространения арктических льдов до ядерной войны на Корейском полуострове. Обратите внимание на тонкую грань между умением увидеть едва различимые путеводные нити раньше всех остальных и способностью увлечься обманчивыми намеками, уводящими в сторону от истины. Является ли появление в китайской прессе статьи, критикующей Северную Корею, свидетельством того, что Китай собирается как следует прижать Пхеньян, — или это просто странная ошибка в редакционной политике? Лучшие прогнозисты, как правило, обновляют свое мнение постепенно, зачастую уменьшая степень вероятности, скажем, с 0,4 до 0,35 или увеличивая с 0,6 до 0,65. Эти различия настолько тонки, что их невозможно выразить обтекаемыми формулировками, как, например, «возможно» и «может быть»; но именно они в конечном счете отделяют хороших прогнозистов от великих. И в то же время суперпрогнозисты также знают, как прыгать — быстро перемещать оценку вероятности в ответ на диагностические сигналы. Суперпрогнозисты не владеют корректировкой Байеса в совершенстве, но превосходят в этом большинство из нас — в основном потому, что ценят этот навык и изо всех сил работают над его оттачиванием.

На каждый хороший политический аргумент, как правило, имеется контраргумент, который как минимум стоит рассмотрения. Например, если вы убежденный пацифист и считаете, что военными угрозами мира никогда не добиться, будьте готовы к тому, что ошибетесь, например, по поводу Ирана. Тот же совет применим, если вы убежденный сторонник жесткого курса и считаете, что политика «умиротворения» никогда не срабатывает. Каждая сторона должна заранее перечислить те признаки, которые сближают ее с противной стороной.

А теперь начинается самая сложная часть. В классической диалектике тезис встречается с антитезисом, производя синтез. В зрении стрекозы один взгляд встречается с другим, и еще с одним, и еще — и все они должны быть синтезированы в единый образ. Тут не существует простых правил. Синтез — это искусство, которое требует умения объединять крайне субъективные суждения. Если у вас это получается хорошо, включение в этот процесс синтеза может превратить вас из выступающей за мир кроткой голубки или жесткого, грозящего военной мощью ястреба в некий гибрид — ястребоголубку, которая подходит к каждой проблеме особо, чтобы решить, сработает ли здесь более мягкая или более жесткая политика.

На свете существует очень мало определенного или невозможного. А «может быть» совсем не информативно. Так что циферблат вашей неуверенности должен иметь больше трех делений. Нюансы имеют значение. Чем больше степеней неуверенности вы можете различить, тем лучше вы как прогнозист. Как и в покере, у вас есть преимущество, если вы лучше ваших соперников отличаете ставки 60/40 от ставок 40/60 или 55/45 от 45/55. Поначалу процесс перевода оформленных в обтекаемые формулировки предположений в выраженные числами степени вероятности кажется неестественным, но это возможно. Просто требуются терпение и практика. Суперпрогнозисты доказали, что это реально.

Большинство из нас могут научиться, и достаточно быстро, размышлять, используя более тонкую градацию неопределенности. Вспомните эпизод, в котором президент Обама пытался выяснить, был ли загадочный обитатель обнесенного стеной комплекса сооружений в Абботтабаде Усамой бен Ладеном. И вспомните, как оценивали вероятность его офицеры разведки — и как он отреагировал на эти оценки. «Это пятьдесят на пятьдесят — как монетку подбросить». А теперь представьте: если бы президент Обама болтал с приятелями о баскетболе и каждый из них поделился бы своими прикидками об исходе университетской игры, причем эти прикидки ничем не отличались бы от подсчетов, предложенных офицерами разведки в ответ на вопрос о местонахождении Усамы бен Ладена? Пожал бы президент так же плечами и сказал бы: «Пятьдесят на пятьдесят» или сказал бы: «Похоже, что вероятность три или четыре к одному»? Я ставлю на второй вариант. Президент привык к тонкой градации вероятности в спорте, он каждый год с удовольствием пытается предсказать победителей баскетбольного турнира «Мартовское безумие», а эта вероятностная загадка привлекает внимание профессиональных статистиков. Но, как и его демократические и республиканские предшественники, он не подходит так же скрупулезно к решениям по вопросам национальной безопасности. Почему? Потому что разные нормы управляют разными мыслительными процессами. Перевод сложных догадок в численно выраженные вероятности — de rigueur в спорте, но не в национальной безопасности.

Так что не приберегайте скрупулезные подсчеты для тривиальных занятий. Джордж Тенет не посмел бы сказать «верняк» про оружие массового поражения в Ираке, если бы администрация Буша-младшего ввела стандарты свидетельств и доказательств, которые являются второй натурой опытных игроков, делающих ставки на спортивные события. Верняк подразумевает, что человек готов поставить сколько угодно — и потерять все в случае проигрыша.

Суперпрогнозисты осознают риск как поспешных суждений, так и слишком долгого зависания в области «может быть». Они постоянно ищут компромисс между необходимостью решительной позиции (кто захочет слушать мямлю?) и необходимостью ее обосновывать (кто захочет слушать трепача?). Они понимают, что поддержание точности требует хороших результатов как в калибровке, так и в решительности, что влечет за собой уход за пределы игры в обвинительный пинг-понг. Недостаточно избежать недавней ошибки. Нужно найти творческие пути избежать обоих видов прогностических ошибок — как пропущенных, так и ложных сигналов тревоги — в той степени, в которой наш переменчивый мир позволяет такие однозначные улучшения точности.

Не пытайтесь оправдать или извинить свои промахи. Признавайте их! Произведите строгий разбор ошибок: что именно у меня вышло не так? И помните, что, хотя самая распространенная ошибка — это слишком немногому научиться из промаха и проглядеть недостатки в ваших базовых предположениях, также можно сделать слишком далеко идущие выводы (возможно, вы были по большей части на верном пути, но совершили небольшую техническую ошибку, которая имела серьезные последствия). Также не забывайте анализировать задним числом и ваши успехи. Не каждый успех означает, что ваши логические построения были верны. Возможно, вам просто повезло сделать нивелирующие друг друга ошибки. И если вы уверенно продолжите рассуждать в том же духе, то приготовите себе неприятный сюрприз.

Овладейте тонким искусством командного взаимодействия, особенно умением увидеть ситуацию с точки зрения других (понять аргументы другой стороны так хорошо, что вы сможете воспроизвести их, к удовлетворению остальных), задать уточняющий вопрос (помочь коллегам сформулировать свои аргументы максимально ясно, чтобы их поняли), и овладейте конструктивной конфронтацией (научитесь высказывать несогласие, не обижая при этом людей). Мудрые лидеры знают о том, какой тонкой может быть граница между полезным предложением и мелочным вмешательством, между негибкой и решительной группой, между легкомысленной группой и непредвзятой. Томми Ласорда, бывший тренер Los Angeles Dodgers, хорошо сформулировал: «Управлять — все равно что удерживать в руке голубя. Сожмешь слишком сильно — и убьешь его. Сожмешь слишком слабо — и упустишь».

Исполнение каждой заповеди требует уравновешивания противоположных ошибок. Вы не научитесь ездить на велосипеде по инструкции в учебнике физики и не сможете стать суперпрогнозистом, прочитав руководства. Обучение требует действия, хорошей обратной связи, не оставляющей двусмысленности относительно того, успешно ли вы развиваетесь (ровно едете вперед) или терпите неудачу (бум!). Также помните, что тренировка — это не только мысленное составление прогнозов или периодическое чтение новостей и прикидывание вероятностей. Как и все остальные известные формы экспертного опыта, суперпрогнозирование — продукт серьезной, сознательной тренировки.

«Невозможно сформулировать жесткие правила, — предупреждал Хельмут фон Мольтке. — Потому что два случая никогда не будут одинаковыми». Как на войне, так и во всем остальном. Инструкции — лучшее, что мы можем сделать в мире, где нет никакой определенности и полной повторяемости. Суперпрогнозы требуют внимательности и осознанности, даже тогда — возможно, особенно тогда, — когда вы честно пытаетесь следовать этим заповедям.