Mark Bowden. The Finish: The Killing of Osama Bin Laden. New York: Atlantic Monthly Press, 2012. P. 158–162.

Baruch Fischhoff and Wändi Bruine de Bruin. Fifty-Fifty = 50 %? // Journal of Behavioural Decision Making 12. 1999. P. 149–163.

Эта дискуссия поднимает более глубокие вопросы, касающиеся того, как люди используют вероятностные оценки при принятии решений. Классическая модель ожидаемой полезности намекает, что любое изменение в степени вероятности имеет значение, потому что люди умножают вероятность каждого возможного последствия на полезность этого последствия, а затем суммируют скрещенные произведения, чтобы рассчитать общую привлекательность варианта. Если мы делаем упрощающее допущение только одного последствия варианта нападения, то увеличение степени вероятности местонахождения Усамы с 50 до 75 % должно повысить общую привлекательность нападения на 50 %. Более качественная и психологически реалистичная модель известна как выбор на основе аргументов. В этом случае изменение степени вероятности имеет значение только в случае, если фактор в результате становится хорошей причиной что-то сделать или, наоборот, перестает быть таковой. Если Обама пребывал в нерешительности до встречи, его слова «пятьдесят на пятьдесят» после встречи означают, что ему не хватило каких-то аргументов, которые подвинули бы стрелку на его вероятностном циферблате достаточно далеко, чтобы принять решение. См.: Eldar Shafir, Itamar Simonson, and Amos Tversky. Reason-based Choice // Cognition 49. 1993. P. 11–36. Как раз здесь применение ранее описанного метода «экстремации» всех вероятностных суждений в совокупности могло бы сыграть большую роль. В зависимости от разнообразия ракурсов советчиков, оно могло бы сдвинуть срединное суждение советчиков с 75 до, скажем, 90 % — и этого могло бы быть достаточно, чтобы президент сказал: «Ладно, теперь я вижу основания действовать». В этом случае изменения степени вероятности имеют значение только тогда, когда они приводят к пересечению барьера, за которым появляются основания для действия.