Галиция: завязка сражения

Полагая, что австро-венгерская армия сосредотачивается восточнее реки Сан на линии Сандомир – река Сан – река Танеев – Рава-Русская – Каменка – Броды – Тарнополь (а именно здесь находилась австрийская конная завеса, прикрывающая развертывание), русское командование предполагало сковать неприятельские войска силами 5-й и 3-й армий и выиграть оба стратегических фланга наступлением 4-й армии на севере и 8-й армии на юге. Наступление в практически «безвоздушном пространстве» выводило 4-ю армию на фронт Тарнов – Ярослав, перерезая важнейшую дорогу на Краков. 8-я армия направлялась в район Галич – Стрый. Третья армия продвигалась ко Львову, 5-я – к Томашеву. Основная часть австро-венгерских войск была бы скучена в четырехугольнике Ярослав – Томашев – Львов – Самбор и принуждена к отступлению через Карпаты. Таким образом, планировался полный разгром неприятельских армий.

Во исполнение этого замысла 4-я армия генерала Зальца развернулась от Люблина до Холма с вынесенным вперед правым флангом (14-й армейский корпус был выдвинут на линию Радома).

Что же касается австрийцев, то их развертывание было отнесено на несколько переходов назад от той линии, которую рисовало в своем воображении русское командование (и которая, может быть, была изображена на карте полковника Редля?).

На северном крыле битвы австрийцы имели преимущество в силах, выражающееся в круглых цифрах в 5 дивизий. При этом их расположение было более чем выгодным: армия Зальца уже на уровне развертывания проигрывала фланг армии Данкля, группа Куммера же могла действовать в оперативной пустоте, по крайней мере до Радома.

Галицийская битва. Сосредоточение

Австрийский план предусматривал жесткую оборону на юге, в то время как на севере предполагалось ударами с обоих флангов разгромить 4-ю и 5-ю русские армии, захватить Люблин, Холм, Ковель, имея в виду в перспективе наступление на Седлец – Брест-Литовск – Кобрин во взаимодействии с германскими войсками, действующими из Восточной Пруссии. Следует заметить, что австрийцы в своих предвоенных расчетах недооценивали темпы сосредоточения южного крыла армии и не ждали серьезных неприятностей на участке фронта южнее Тарнополя – по крайней мере сразу. Так что их развертывание также можно назвать предвзятым.

Очень трудно сравнивать русское и австрийское развертывание. Я склонен считать их приблизительно равноценными и оцениваю предвоенную работу русского и австрийского штабов достаточно высоко. Во всяком случае, такое развертывание отвечало поставленным стратегическим задачам, в отличие, например, от развертывания английского экспедиционного корпуса, который нежданно-негаданно оказался на направлении главного удара противника, что командование союзников уяснило лишь в разгар сражения. Оно не требовало быстрых импровизированных изменений после первого же боевого столкновения, в то время как французский штаб занимался «работой над ошибками» весь первый месяц войны. Оно, конечно, не предопределяло поражения одной из сторон.

Все должно было решиться непосредственно в столкновении армий противников. Стремление австрийцев захватить инициативу на севере, а русских – на юге должно было привести – и привело – к напряженной борьбе за темп.

Галицийская битва. Планы сторон

Для русских войск все началось очень плохо.

И 4-я русская армия, и 1-я австрийская стремились до начала общего наступления, намеченного на 26 августа, занять выгодные исходные позиции на выходе из Таневских лесов. Это привело к встречному столкновению в максимально неблагоприятной для 4-й армии обстановке:

Зальца не представлял себе группировку и силы противника, в то время как Данкль установил положение русских корпусов довольно точно;

Четвертая армия насчитывала 6,5 дивизии против 9 дивизий противника;

На северном фланге австрийцы имели практически свободный лишний армейский корпус, который к тому же мог быть усилен за счет армейской группы Куммера;

К тому же северный русский фланг (14-й корпус) был выдвинут вперед и должен был столкнуться с противником первым.

В этих условиях фланг 4-й армии должен был сразу же быть смят, что, собственно, и произошло.

К вечеру 23 августа 14-й корпус был отброшен на 10–15 километров в юго-западном направлении, и четко обнаружился обход правого фланга 4-й армии на правом берегу Вислы. В пустой двадцатипятикилометровый промежуток вошли 3,5 австрийские пехотные и кавалерийская дивизия – перед ними до самого Люблина не было ничего. На левом берегу реки группа Куммера продвинулась на линию Сандомир—Опатов, а корпус Войерша вышел к Радому. Замечу, что остальные корпуса русской 4-й армии столкновений с противником еще не имели.

Первоначально Зальца отдал распоряжение 16-му корпусу атаковать – во изменение первоначального плана – на запад и северо-запад, действуя во фланг северной группировке Данкля. Гренадерский корпус с приданной ему кавалерийской дивизией инерция первоначальных замыслов толкает вперед в юго-западном направлении.

За ночь Зальца, однако, выяснил состояние 14-го корпуса и приказал отступать в северо-восточном направлении. Приказ этот дошел до 16-го и гренадерского корпуса лишь около полудня, когда эти соединения уже ввязались в бой. «Order, controrder – disorder» – как говорят французы. Оба корпуса потеряли до трети личного состава и с трудом отошли к востоку.

Штаб Юго-Западного фронта в этот день ограничил свою деятельность изменением разгранлинии между 4-й и 5-й армиями и дал приказ возобновить наступление, взяв немного к северу. Гораздо больше здравого смысла проявила Ставка, срочно направившая к Радому гвардейский корпус, на правый берег Вислы – 18-й корпус, и на левый – 3-й кавказский корпус. Эти силы, однако, могли прибыть только 28 августа. К счастью, войска группы Куммера также запаздывали.

Люблин-Холмская операция 23–25 августа

В течение двух следующих дней 4-я армия вышла из боя и откатилась назад, оба ее фланга были открыты примерно на 30 километров каждый, и до Люблина оставался один переход.

Общую оценку действий 4-й армии в сражении у Красника дал ее новый командующий генерал Эверт: «…из доложенного мне хода действий за 23–25 августа прихожу к убеждению, что большая часть боев происходила бессвязно, когда одна дивизия корпуса дерется, другая отходит. Должного управления боем и связи по фронту и в глубину не наблюдается… Стрельба ведется с дальних дистанций, а на ближние не хватает патронов, и дивизии отходят, не использовав всех средств борьбы, не переходя в штыки. (…) … соприкосновение с противником теряется. Разведка ведется крайне неэнергично. Конный отряд Туманова не дал почти никаких сведений о противнике. В 45-й дивизии не знали, занят ли лес, находившийся в 3 верстах перед фронтом позиции? Во всех корпусах части занимали свои участки сплошной линией без резервов. Высшие начальники ограничивались распоряжениями о занятии позиций по карте, не производя личного осмотра и не убедившись, так ли позиция занята, как ими было предположено. Ближайший тыл частей слишком загроможден обозами, среди которых нет порядка и было несколько случаев паники. В тылу частей наблюдалось большое количество солдат, отбившихся от своих частей, к сбору которых и возвращению в строй мер не принималось. Связь, как общее правило, периодами не действовала совершенно, и телеграммы часто доходили до адресата только на вторые сутки».

Однако же 4-я армия разбита не была и сохраняла целостность и боеспособность. Она ускользнула от охватывающего движения Данкля, который далеко не использовал всех возможностей для развития успеха.

Виктор Данкль

Родился 18 сентября 1854 года в семье капитана австрийской армии. Учился в гимназиях Гориции и Триесте, затем в Пёлтенском кадетском корпусе. В 1870–1874 гг. учился в Терезианской военной академии. Выпущен лейтенантом в 3-й драгунский короля Альберта полк. В 1879–1880 гг. учился в Академии Генерального штаба. С 1880 г. служил в штабе 8-й кавалерийской бригады в Праге, с 1883 г. – 32-й пехотной дивизии в Будапеште, затем в 11-м уланском полку в Тироле. С января 1896 г. начальник штаба XIII армейского корпуса (Аграм). С октября 1899 г. шеф руководящего бюро Большого Генштаба. С апреля 1903 г. командир 66-й (Коморна), с мая 1905 г. – 16-й пехотной бригады в Трентино. В июле 1907 г. назначен командиром 36-й пехотной дивизии (Аграм). С февраля 1912 г. командир XIV АК (Инсбрук) и начальник обороны Тироля и Форарльберга.

С началом мобилизации в августе 1914 г. назначен командующим 1-й армией.

После вступления Италии в войну на стороне Антанты 23 мая 1915 г. Данкль был назначен начальником обороны Тироля. Руководил австро-венгерскими войсками, развернутыми в Трентино.

В мае 1916 г. вместе с 3-й армией участвовал в наступлении в Трентино. После этого Данкль подвергся критике со стороны командующего итальянским фронтом эрцгерцога Евгения и начальника Генерального штаба Конрада фон Гётцендорфа за недостаточно быстрое наступление. Данкль считал опасным продвигаться вперед, в то время как артиллерия застряла позади на горных дорогах, и проигнорировал приказ Евгения продолжать наступление, не дожидаясь подхода артиллерии. Кроме того, у него были проблемы со здоровьем. Всё это вынудило Данкля подать в отставку с поста командующего 11-армией.

После хирургической операции на глотке Данкль был назначен капитаном 1-го гвардейского стрелкового полка и тайным советником. В июле 1918 г. стал также командующим полковником всей лейб-гвардии. 1 декабря 1918 г. вышел в отставку.

После войны занимал пост протектора Общества увековечения памяти героев. В 1925 г. стал канцлером Военного ордена Марии-Терезии. В 30-е годы выступал против аншлюса. Умер 8 января 1941 года, был похоронен на кладбище Вилтен в Инсбруке. Вермахт не стал оказывать ему военных почестей. (Википедия).