Главный вход в штаб-квартиру полиции «Токио Метрополитан Полис» этим утром, как и в течение многих недель, окружен толпами людей. Когда подъезжает моя машина, люди поворачиваются и начинают собираться вокруг нее, их камеры и внимание прикованы теперь ко мне. Я смотрю на море лиц. Они все еще здесь, потому что сегодня Хидео увезут из этого места для начала исполнения приговора.

Все собрались здесь, надеясь услышать какие-нибудь новости. Пока не было никаких официальных объявлений по поводу его приговора.

В мою сторону суют микрофоны, когда открывается дверь машины, а воздух наполняют крики. Я наклоняю голову, а телохранители расталкивают толпы, чтобы я могла пройти. Я не поднимаю глаз, пока не попадаю внутрь здания. Там я быстро киваю офицеру полиции и следую за ним к лифту.

Какая-то женщина приветствует меня у выхода из лифта.

– Чен-сан, – говорит она, низко кланяясь мне в приветствии. Я возвращаю этот жест. – Пожалуйста, следуйте за мной. Мы вас ждали.

Она ведет меня по коридору в комнату с длинным стеклянным окном, где проводятся допросы. Вдоль стены стоит полдюжины полицейских, их суровые лица смотрят вперед. Такое впечатление, что они охраняют самого опасного преступника в мире. Может они и правы – через окно я вижу знакомую фигуру, одиноко сидящую за столом в ожидании. Это Хидео.

Они склоняют головы, увидев меня, а потом открывают дверь, чтобы впустить. Когда я захожу, он поднимает взгляд и слегка улыбается, из-за чего по телу пробегает волна тепла.

Я не понимала, как сильно скучаю по нему.

Комната маленькая и простая. На одной стене стеклянное окно, которое я видела снаружи, а на другой огромный черный экран от потолка до пола. В центре комнаты стол с двумя стульями. Хидео сидит на одном из них.

– Привет, – говорю я, садясь напротив него.

– Привет, – отвечает он.

Все в этом моменте должно напоминать мне, как я встретилась с ним в Henka Games, будучи маленькой охотницей за головами, нервной и неуклюжей. Хидео выглядит так же безупречно, как всегда; я сижу напротив него и гадаю, о чем он думает.

Однако в этот раз серебряные наручники сковывают руки Хидео. Его рана в боку все еще не затянулась и под идеально сидящей рубашкой я вижу намек на бинты, обмотанные вокруг его талии. Я больше не одета в порванные джинсы и черную толстовку – теперь на мне строгий, сшитый на заказ костюм. Хэмми помогла мне убрать волосы в высокий пучок. Это зеркальное отражение нашей первой встречи.

Есть и другие важные различия. Он выглядит усталым, но глаза живые, его выражение лица более открытое, чем когда-либо.

Мы что-то ищем в глазах друг друга. Он замечает изменения в моем внешнем виде, но не комментирует их. Вместо этого он говорит:

– Не думал, что ты придешь повидать меня.

– Почему это?

Он слабо улыбается, удивленно и смущенно.

– Думал, ты уже направляешься назад в Штаты.

По словам понятно, что он сломлен, и мне становится грустно. Я вспоминаю, как он повернул ко мне лицо в убежище, что он пробормотал, когда думал, что произносит последние слова. Думаю о том, как он обнимал младшего брата, говорил сквозь слезы. Прости, что не смог спасти тебя.

Теперь, после всего того, через что мы прошли, он сомневается, что мы сможем найти путь назад к нашему началу. Он готов к наказанию.

Я вздыхаю:

– Ты сегодня отправляешься домой?

Он кивает. Может быть, технически Хидео и получил тюремный срок, но полиция не может удерживать кого-то его статуса в обычном исправительном учреждении из-за всего внимания и беспорядка, которые это вызовет. Как и другие выдающиеся люди этого мира, он будет отбывать приговор под домашним арестом, с небольшой армией полиции вокруг его имущества и государством, внимательно следящим за тем, что он делает.

Хидео качает головой и мгновение просто смотрит на стеклянное окно, погрузившись в мысли. Мне не нужно ничего говорить, чтобы понять, что он думает о брате.

– Мы никогда не были идеальной парой, не так ли? Нет такого варианта развития нашей истории, который изначально не был бы обречен. Если бы мне снова пришлось это все сделать, я снова преследовала бы тебя, Хидео.

– Знаю.

Я мгновение молчу.

– Это не означает, что у меня не осталось к тебе чувств.

Он поворачивается и внимательно смотрит на меня, а я лишь могу думать о том, каким был бы мир, если бы Тейлор никогда не заинтересовалась его братом. Если бы мой отец не умер молодым и я не нуждалась так отчаянно в деньгах. Как эта цепочка событий привела меня сюда, где я теперь сижу напротив Хидео, наши роли поменялись, а вопрос “если” повис в воздухе?

– Мне жаль, Эмика, – говорит он. – Действительно. – И боль в его глазах, дрожь, которую он пытается скрыть, говорят мне, что он искренен.

Я делаю глубокий вздох.

– Миз Капур позвонила мне. Новый исполнительный директор Henka Games. Они собираются отстроить «НейроЛинк» и пригласили меня. Я приняла приглашение.

Сначала я не могу понять, что чувствует Хидео по поводу этих новостей. Удивление? Смирение? Возможно, он всегда знал, что «НейроЛинк» не может умереть полностью, что в конце концов кто-то снова возьмет на себя управление им. Но я не уверена, что он испытывает насчет того, что этот кто-то – я.

Но теперь он смотрит на меня.

– Она разумно поступила, выбрав тебя. Ты знаешь о нем столько же, сколько любые люди, когда-либо работавшие над разработкой системы.

– Мне дали задание создать команду, чтобы помочь отстроить «НейроЛинк».

– Ты уже выбрала эту команду?

– Я пришла сюда сегодня не только, чтобы повидать тебя.

Молчание. Он скептически вскидывает бровь.

Я молча киваю.

– Эмика, меня приговорили за то, что я сделал. Ты сама охотилась на меня.

– Это не значит, что я не думаю, что ты создал что-то выдающееся. – Я наклоняюсь вперед над столом, бросаю взгляд на черный экран, занимающий всю стену. – Включите записи.

Когда Хидео поворачивается, экран включается.

Это подборка видео, новостей и воспоминаний прошлых лет.

Тут кусочек о старой женщине, оказавшейся в ловушке не реагирующего ни на что тела, которая смогла связываться с семьей благодаря «НейроЛинку». Интервью, в котором журналист отправляется на разрушенную войной границу, где молодые беженцы используют очки, чтобы продолжать обучение в школе или говорить с родственниками, с которыми их разделили. Детская больница, которую однажды посещал Хидео, где коридоры, по которым ходят дети, это не просто белые помещения: они выглядят, как фантастические миры, комнаты наполнены волшебными созданиями, заставляющими их смеяться. Пациенты с синдромом Альцгеймера могут положиться на запись их памяти «НейроЛинком». Люди, оказавшиеся в ловушке горящего здания, смогли воспользоваться сеткой «НейроЛинк», чтобы найти путь спасения. Эти видео бесконечны.

Хидео смотрит их, не произнося ни слова. Возможно, на его плечах всегда будет груз, вина из-за того, что он сделал не так, потери брата. Но он не отворачивается от видео и когда они заканчиваются, ничего не говорит.

– Хидео, – мягко говорю я, – ты изменил мир навсегда, когда создал «НейроЛинк». И хотя никто неидеален, это не значит, что мы не прислушиваемся. Не становимся лучше. Еще нужно сделать миллионы хороших вещей и к ним можно подойти ответственно, продуманно и с уважением, не забирая то, что прекрасно в этом мире.

Он смотрит на меня.

– Не знаю, заслуживаю ли я участвовать в этом, – говорит он.

Я качаю головой.

– Это не значит, что за тобой не будут внимательно наблюдать. Или следить за тобой. Ты не сможешь напрямую работать с чем-то, писать коды или быть официальной частью компании. Будет много правил, это я тебе обещаю. – Я встречаюсь с ним глазами. – Но ты знаешь «НейроЛинк» лучше, чем кто-либо. Прежде чем он стал принадлежать миру, он был твоим. Так что я все еще верю в ценность твоего совета, что мы можем выиграть от твоих знаний и помощи.

Теперь в глазах Хидео искра, которую я узнаю из его первых интервью. Это блеск создателя, волшебство, не дающее тебе уснуть по ночам, наполняющее потенциалом и обещаниями.

– Однажды ты сказал, что устал от ужасов этого мира, – говорю я. – Ну, и я тоже. Мы все еще можем найти способ бороться с ними, правильно. Мы можем найти этот способ вместе.

Хидео долгое время ничего не говорит. А потом улыбается. Это не тайная или подозрительная улыбка. Наоборот, она – все, на что я надеялась. Искренняя, честная, полная тепла, как у маленького мальчика, которым он когда-то был, сидящего у лампы в мастерской отца и собирающего то, что изменит мир навсегда. Это улыбка, которая, бывало, появлялась на моем лице, когда отец подзывал меня и показывал, как пришивать нежные кусочки кружева, один за другим, на шлейф платья. Та же улыбка была у меня, когда я склонялась над ноутбуком в приюте, чувствуя, что впервые контролирую свою жизнь.

Может у нас получится найти способ двигаться вперед, с новой страницы. Отыскать способ быть вместе.

Я наклоняюсь к этой зеркальной версии нашей самой первой встречи. Мой взгляд встречается с его.

– Итак, я хочу предложить тебе работу, – говорю я ему. – Хочешь услышать подробности?