Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сбросить остатки сна. Он покидал меня по чуть-чуть, рассыпаясь на осколки. Скорее всего, я его скоро забуду. Быть может, общий смысл останется, но детали точно выветрятся.

И мне абсолютно не хотелось бежать к компьютеру и скорее их записывать. Что я испытывала, так это немного радости вперемешку с грустью. Надеялась, что у девочек всё сложится хорошо, потому что они действительно начинают всё с чистого листа. У них есть свобода, которую они так хотели, но больше ничего.

Немного даже грустно, что сама я пока не сумела освободиться от Эль Пунто. По крайней мере, от его копии, построенной в реальности. Хосонов и Мирошниченко куда-то пропали, а сам участок забрал банк за долги – их оказалось немало. И теперь представитель банка едва ли не ежедневно справлялся, когда же я наконец-то смогу приехать и высказать своё экспертное мнение – обустраивать это коммуникациями, построить на том месте тематический парк, сделать гостиницу или же найти какой-то иной вариант.

Я ссылалась на пошатнувшееся здоровье и отправляла их к Борису Аркадьевичу. Когда-то, наверное, всё же придётся с ними поговорить, а может, и съездить посмотреть на Эль Пунто, но это уже как-нибудь потом. Точно не в этом месяце.

В ванной я около минуты смотрела на лоб, прежде чем согнать волосы в чёлку и закрыть его. Они уже почти отрасли настолько, чтобы полностью прикрывать шрам в том месте, где коснулась рука бога. Счастье ещё, что никто не видит, кроме меня самой. С радостью бы отказалась от этой «награды», пусть даже она и позволяет видеть ритуалы, складывающиеся вокруг.

С перьями на спине проблем меньше. Их я и сама видела редко. Они не чесались и не топорщились из-под одежды. Зато как будто позволяли летать между проблем и людей, не беря на себя лишнее и не давая никому сесть мне на шею.

Жаль, конечно, что пока ни один из ангелов не являлся, чтобы назвать меня сестрой. Но я верила, что всё впереди.

На календаре ведь ещё только март.