После того как
После Катастрофы у Кристины установился чёткий распорядок дня.
Ранний подъём с первыми лучами солнца – кровать как раз стояла напротив окна. Затем полчаса зарядки, полчаса медитации и плотный завтрак из даров моря-океана.
С последним, правда, вечно возникали проблемы. Как только ей понравилось что-то, Кристина тут же начинала есть это каждый день, пока один только вид не вызывал омерзение. Так было с йогуртами, бутербродами с арахисовым маслом, яичницей, овсяной кашей с сухофруктами. Даже с блинчиками! Хотя их-то испортить сложнее всего – такое количество начинок, добавок и соусов, что глаза разбегаются.
Хотя Кристина не любила, когда глаза разбегались. Слишком большой выбор вгонял в ступор. Хотелось всего и сразу, и охватывающее в такие моменты бессилие порождало злость на саму себя. Потому-то она старалась таких проблем избегать.
Однако же, возвращаясь к распорядку, дальше шло деление на будни и выходные. Деление весьма условное, поскольку никакого календаря у Кристины не было, как и уверенности, что «время по-прежнему идёт по-прежнему». Последнюю фразу Кристина нашла в придуманной ею самой книге о суете и тщетности бытия, для которой больше никаких деталей не придумалось. Даже авторство цитаты некому оказалось приписать, поскольку автора выдумать позабыла.
В будни Кристина читала книги. Совершенствовала дух и тело с помощью изнурительных упражнений. Вела наблюдение за природой во время обеда. Собирала дары моря-океана и сортировала их. Ходила вверх и вниз по Убежищу и следила, чтобы всё оставалось в целости и сохранности. Лёгкий ужин, немного танцев под шум прибоя и крепкий здоровый сон.
В выходные выдумывала книги, которые хотелось прочитать. Совершенствовалась в ничегонеделании. Приучала себя заботиться о себе. На обед выпивала бутылку шампанского и отправлялась перебирать старые вещи, выкидывая всё, что не понравится, – у моря-океана имелся, кажется, счётчик на количество вещей в Убежище, а потому что-нибудь новое появлялось, только если выкинешь старое. Ужинала на крыше Убежища, придумывая звёздам имена и соединяя их в причудливые созвездия.
Так шли дни, недели и месяцы. За неимением календаря Кристина просто каждый день добавляла новую зарубку на стене над кроватью. Подсчёт требовался для того, чтобы в момент наступления Мрачного Будущего торжественно заявить:
– Моё счастье длилось три года, семь месяцев и двадцать четыре дня.
Будь в Убежище часы, она бы обязательно постаралась засечь ещё и точное время. Всё становится убедительней, когда начинаешь сообщать такие подробности.
К настоящему времени с момента Катастрофы прошло пять месяцев и четыре дня, а с момента наступления счастья – пять месяцев и три дня. В первый день она всё никак не могла в это самое счастье поверить.
Момент, о котором пойдёт речь, случился в будний день, когда Кристина в очередной раз занималась собирательством. Убежище – семиэтажная башня из крепкого камня – на первом этаже имело небольшую террасу, на которую день за днём выносило продукты, одежду, книги и другие полезные вещи, упакованные в мыльные пузыри. В тот день случился бум оранжевого цвета – апельсины из Марокко, морковного цвета комбинезон, томик Фрая, упаковка фейерверков и огромная тыква. На последнюю Кристина смотрела с подозрением. Уж не намекало ли ей море-океан, что наступило время Хеллоуина?
Кристина уже потянулась за тыквой, как вдруг звук чужого голоса заставил её вздрогнуть – ничего подобного она не слышала с момента Катастрофы.
– Эй, там! Как дела?!
Кристина подняла голову и посмотрела в сторону звука – надежды не оправдались. То не был попугай, какая-нибудь талантливая чайка или ворон, перепутавший час угрюмый. Напротив, метрах в пятидесяти на водной глади покачивалась яхта. Молодой человек, стоя на палубе, помахивал рукой, улыбаясь краешком губ.
– Как дела, говорю? – спросил он ещё раз, когда Кристина кивнула ему. – Как жизнь после Катастрофы?
– Хорошо, – пробормотала она в ответ. Закашлялась, сплюнула в воду и выкрикнула: – Всё просто отлично! Я счастлива!
– Я тоже! – молодой человек тут же отозвался. – Это так великолепно! У меня прекрасная яхта, каждый день я получаю дары от моря-океана, и все дороги открыты передо мной!
– У меня отличное Убежище! Как видишь, я тоже получаю морские дары и чувствую себя в безопасности. Уже пять месяцев и три дня я живу в счастье, и мне даже не надоело!
На какую-то секунду повисла пауза. Только плеск волн разбавлял тишину, не давая ей исполниться драматизма. Наконец молодой человек спрятал улыбку и тихо произнёс:
– Слушай, не моё, конечно, дело, но у тебя не очень-то цветущий вид. Да и Убежище твоё слишком мрачное. Мне кажется, морская прогулка тебе бы не повредила. Я бы на твоём месте соорудил лодку и покатался по округе. Поверь, здесь можно увидеть много интересного!
Кристина на несколько секунд замерла. Затем она обернулась и посмотрела на Убежище. Вспомнила, как проводила здесь время в одиночестве. Подумала, как порой тоскливо бывает, что не с кем и словом перемолвиться, и как иной раз трудно выдумывать новые блюда и наряды только лишь для себя одной.
Всё это пробежало в голове за одну секунду, а затем она повернулась к яхте. Ещё раз внимательно посмотрела на неё и многое поняла.
– Слушай, не моё, конечно, дело, но ты не выглядишь бывалым моряком, – сказал Кристина, копируя тон незнакомца. – У твоей яхты такой вид, будто паруса никогда не поднимались. И вообще – тебе не помешало бы постричься и побриться. Подозреваю, что купаешься ты только в морской воде, вон как одежда задубела от соли. Может, тебе стоит найти пристань и время от времени отдыхать от своих морских путешествий? Поверь, такой отдых чрезвычайно полезен.
Молодой человек нахмурился и почесал бороду, так что стали видны полоски раздражённой кожи. Затем потянулся, отчего задубевшая футболка затрещала.
– Ну я поплыл. Ты подумай над моим советом.
– Ага. А ты над моим.
Кристина наклонилась и лопнула мыльный пузырь с тыквой – мысль о Хеллоуине не отпускала её ни на секунду. Подхватив овощ, она понесла его в Убежище. Лёгкая нотка сожаления от встречи с яхтой и её хозяином промелькнула и исчезла, унесённая бризом.
* * *
В ту ночь Кристине снилась Катастрофа. Обрывками и лоскутками воспоминаний, которые по отдельности смотрелись куда значительней, чем сшитые вместе. И впечатление они нагоняли соответствующее – угнетающее и безысходное.
Внезапно появившаяся вода, чей уровень всё поднимался и поднимался. Жители Эль Пунто, не знающие, как справляться с подобным бедствием, пришедшим в засушливый край. Рвы вокруг домов, переезды на крышу, мольбы о помощи и крики о грядущем спасении.
Вода поднималась всё выше и вскоре затопила первые этажи. К тому моменту уже все знали, что она солёная. Появились рыбы. По ночам волны серебрила Луна, а немногие из тех, кто не успел сбежать, уже готовились к скорой смерти. Её предвестниками выступали странные дельфины с акульими мордами. Они громко «стрекотали» и патрулировали улицы. Всех, кто пытался пуститься вплавь на самодельных плотах и лодках, загоняли обратно на крыши.
А затем разразился шторм. Он бушевал целый день, срывая остатки крыш и заливая всё, куда раньше не мог добраться. Людей уносило в открытое море, которое уже затопило всё вокруг – никаких лесов, полей и гор. Лишь бушующая водная гладь, разделившая жителей Эль Пунто и разбросавшая их в разные стороны.
Кристину подхватил один из дельфинов с акульей мордой. Подплыл под неё, выбившуюся из сил, и потащил на спине. Сначала они выплыли из шторма, после плыли по водной глади без конца и края, а затем на горизонте появилась точка, которая росла не постепенно, а рывками, пока не превратилась в башню Убежища. Дельфин подтащил Кристину к террасе и напоследок ткнулся акулообразной мордой прямо в лицо, словно целуя.
Она не успела зажмуриться и отвернуться, и сердце замерло от страха, но… зубы оказались плюшевыми, нос холодным и мокрым, а морда дельфина лучилась оптимизмом и обещанием, что теперь всё будет хорошо. А затем спаситель уплыл, не сказав слов прощаний, а Кристина не успела отблагодарить его даже маленькой захудалой рыбёшкой…
На этом моменте она внезапно проснулась и резко села в кровати. За окном стояла темнота, но ведь что-то же её разбудило. Вряд ли сон, она его видела уже не в первый раз.
Может быть, волнение после встречи с ещё одним выжившим? Кристине не пришлось долго размышлять, чтобы откинуть эту идею. За весь вечер она ни разу не вспомнила о том наглеце на яхте, так с чего бы ей сейчас нервничать настолько, что просыпаться?
Кристина вновь легла, надеясь, что сон ещё не успел уйти далеко и с лёгкостью возьмёт её назад в свои владения. Однако тут же раздался какой-то звук, и она вновь подскочила.
«Идиотка! – выругалась Кристина. – Ты же тренировалась на подобный случай!»
В голове действительно всплыл план, разработанный как раз для этой ситуации. Он, как и множество других сценариев, был досконально подготовлен и отрепетирован. И так же, как это случалось со многими другими планами, оказался неисполним именно в тот момент, когда понадобился.
Во-первых, ножа не оказалось на месте. Острый, чуть искривлённый клинок обычно покоился в чёрных ножнах на липучке рядом с кроватью, но как раз вчера Кристина забрала его на кухню, чтобы разобраться с тыквой.
Во-вторых, удобная одежда – какая в стирке, какая сушится, а какая давно выкинута, и Кристина сама уже об этом позабыла.
Ну и в-третьих, звуки слышались отчего-то не снизу, а сверху. Если захватчик проник в Убежище, то он не мог миновать спальню, так почему он не тронул Кристину?
В итоге пришлось идти в пижамных шортах, футболке с сердечками и с лава-лампой в руке. Подниматься наверх по лестнице с третьего этажа на седьмой. Ну и потратить пятнадцать минут перед зеркалом – чуть причесать волосы, слегка провести тоном по лицу и подправить рисунок бровей. Это не было частью плана, но когда всё пошло под откос, оставалось только доверять собственным ощущениям.
На лестнице между шестым и седьмым этажами внимание Кристины привлёк необычный запах. Что-то подозрительно вкусное и неуловимо знакомое разливалось в воздухе. Отгадка пришла, когда она добралась до кухни и увидела половину тыквы. Старательно вырезанное лицо варварским образом обкромсали. Человек, совершивший это кощунство, стоял возле плиты и помешивал в кастрюле тыквенную кашу.
– ¡Hostia! – вскрикнула Кристина, делая шаг вперёд.
Незнакомец обернулся. Она по инерции сделала ещё шаг и едва не упала от шока. Лава-лампа вылетела из ослабевшей руки, ударилась о каменный пол башни и разлетелась на осколки. В воздухе запахло маслом, а один из кусочков стекла впился в лодыжку.
Впрочем, нарушитель тоже испугался. Он выронил половник, попытался его несколько раз поймать, но вместо этого придал такое ускорение, что половник, пролетев всю кухню, вылетел в окно.
– Начо, – пробормотала Кристина. – Что ты здесь делаешь?
И Начо, который когда-то давно – пять месяцев и пять дней назад! – жил в Эль Пунто, в трёх домах от неё, улыбнулся и пожал плечами. Она всё ждала, что он сейчас скажет что-нибудь вроде «готовлю, как видишь», но вовремя вспомнила, что чувством юмора Начо не отличался. Взявшись за дело, он становился серьёзен, упорен и непоколебим. Отличные качества, но, когда дело оказывалось пустяковым и не требовало подобных жертв, они только придавали комизма ситуации. Как, например, сейчас, когда Начо принялся искать, чем бы теперь помешивать кашу, а когда не обнаружил второго половника – Кристине хватало и одного, – воспользовался ножом.
– Я вообще-то думал, что здесь никто не живёт, – сказал Начо. – Просто пролетал мимо и решил, что это неплохое место, чтобы поразмять ноги. Но влез в окно и обнаружил тыкву. Подумал, что если приготовлю завтрак, то хозяин с утра не будет ворчать, что я проник без спроса. Да и сам я, признаюсь, уже истосковался по тыквам…
– Подожди-подожди-подожди! – Кристина выставила ладони вперёд. – Давай с самого начала. Что значит «пролетал»?
– Воздушный шар. – Начо облизал кончик ножа, кивнул и выключил плиту. – Я пришвартовался у тебя на крыше. Ты не против?
Кристина в ответ лишь пожала плечами. Помимо отсутствия чувства юмора, у Начо была ещё одна неприятная особенность – он спрашивал уже после того, как что-то сделал.
* * *
Когда солнце показалось за горизонтом, каша оказалась съедена, а новости рассказаны. И то, и другое не принесло Кристине удовольствия. В одном случае – пересолено, а в другом…
– То есть у вас там целый город на небе? – в третий уже раз спросила Кристина. – И там все жители Эль Пунто?
– Говорю же – не все! Только те, кто остался перед лицом Катастрофы. Правда, некоторых не хватает, вроде тебя.
– Что-то не верю, что вам меня так уж не хватает.
– Ну, каждый день, конечно, не вспоминаем, но порой кто-нибудь нет-нет да и…
Кристина покачала головой. Жители Эль Пунто существовали в её голове как размытая толпа – без имён, лиц и голосов. Появившийся сейчас Начо исказил изображение, внезапно придав ему резкость на отдельном участке. Превратился в яркий и реальный эпизод жизни.
– Как я уже говорил, мы ищем тех, кто выжил, – продолжил Начо. – Путешествуем на воздушных шарах, собираем и спасаем людей. Некоторые из наших, но больше тех, кто жил в других городах. Но вот что странно – на небе есть только Эль Пунто. Видать, мы особенные какие-то.
Удивительно, но эту фразу Начо умудрился сказать без единого намёка на хвастовство. Так, просто констатация факта.
В мыслях Кристины тем временем вставал облачный Эль Пунто. Сначала его захлестнули волнами, а после вознесли на небо. И теперь там вдоволь еды, нет никакой угрозы, и можно заняться спасением тех, кому не повезло.
– Не волнуйся, тебе там понравится, – сказала Начо, вторгаясь в размышления Кристины. – Твой дом стоит нетронутым. Все понимали, что когда-нибудь ты вернёшься.
– Когда-нибудь вернусь, – откликнулась Кристина и кивнула. – Да. Когда-нибудь.
– Можно прямо сейчас, – сказал Начо. – Мой шар выдержит двоих, так что к вечеру уже будем там. Ветер всегда гонит шар в нужном направлении.
Прямо сейчас…
Кристина мысленно пробежалась взглядом по башне. С первого этажа на седьмой и обратно. Заглянула в каждый закоулок и шкафчик. Перебрала все вещи, не притрагиваясь и не доставая.
– Чуть позже, – в конце концов вздохнула она. – Мне нужно собрать вещи.
– Зачем? Там, наверху, мы получаем то, что хотим. Не знаю, откуда оно берётся. Чаще всего находишь на пороге дома.
– К некоторым вещам я сильно привязалась. Жила с ними очень долго. – Кристина покачала головой.
– Ладно. Я полечу дальше на разведку. Вернусь вечером и отправимся в Эль Пунто. Заблудиться на воздушном шаре невозможно, а ночь будет звёздной.
Через пять минут Начо влез в корзину шара и ловко дёрнул за верёвку, чтобы она отвязалась от крыши Убежища. Кристина провожала улетающий шар взглядом до тех пор, пока точка не скрылась на горизонте, а затем быстро побежала по лестнице вниз.
Спустившись на террасу, на которую море-океан приносил нужные вещи, Кристина первым делом оглядела принесённое – ничего такого, что позволило бы сбежать, пока Начо не вернётся.
Разумеется, она могла просто сказать, что не собирается возвращаться, что ей хорошо здесь и вообще – лучше бы оставить её в покое. Только вот Начо не понять, как можно отказаться от людского общества и родного города, поселившись в башне. С него станется просто решить, что Кристина не в себе, и утащить её силой. Она, конечно, может сопротивляться, но исход этого поединка терялся в тумане.
Да и не хотелось сражаться. Всего лишь сбежать куда-нибудь подальше, где ей будет хорошо. Одной или с кем-то, но это уж как она сама решит, а не такие, как Начо.
Поневоле вспомнились вчерашний незнакомец и его яхта. Знала бы тогда, чем всё закончится, так уплыла бы с ним. По крайней мере, общего у них куда больше, чем с жителями Эль Пунто.
– Помогите, – сказала Кристина, обращаясь к морю-океану. – Прошу вас, помогите!
Крик разнёсся над водной гладью и пропал втуне. Долго-долго она всматривалась в даль, пока от напряжения из глаз не потекли слёзы. А может, не только от напряжения.
Присев на террасу, Кристина опустила ноги в воду и спрятала лицо в ладонях. Она оплакивала счастье, которое длилось пять месяцев и четыре дня. Сейчас, когда она столкнулась с Мрачным Будущим, идея вести подсчёт уже не казалась такой забавной.
Вдруг что-то ткнулось ей в ногу. Кристина вздрогнула и, взвизгнув, выскочила из воды. В два прыжка оказалась внутри Убежища и лишь затем опасливо выглянула.
Дельфин с акульей мордой смотрел на неё, высунувшись из воды. Казалось, что на зубастой пасти пляшет довольная улыбка. Заметив, что Кристина обратила на него внимание, дельфин застрекотал.
– Да, я тоже рада тебя видеть, – она вернулась на террасу. – Ты пришёл, чтобы забрать меня отсюда?
Дельфин помотал головой. Выпрыгнул из воды, перекувыркнулся и приземлился, обдав Кристину брызгами.
– Просто скрасить последние часы моего счастья? Я ждала не этого, хотя с тобой, безусловно, приятней, чем с Начо.
После этих слов дельфин нырнул и пропал. «Его покоробило такое сравнение? – Кристина вздохнула. – Жаль, если он ушёл. Я ведь не шутила. Сидеть здесь и болтать с дельфином приятней, чем размышлять о будущем, которое ненавистно».
Однако вскоре дельфин вернулся. И не один.
Гигантская черепаха, не меньше десяти метров в длину, всплыла из воды и оказалась около террасы. Верхнюю часть её панциря украшали длинные костяные наросты, которые образовывали подобие лодки с высокими бортами. Пока Кристина стояла и смотрела, не в силах поверить в свою удачу, с неба спустились две чайки и уселись на черепаху. Одна – с чёрными перьями на голове, похожими на шапочку. Вторая – чисто белая, куда упитанней своей товарки.
Кристина взобралась на черепаху, бросила последний взгляд на Убежище. Теперь никаких вещей она забирать не собиралась. В груди жило ощущение, что всё будет хорошо, потому и никакого сожаления от этого ухода.
– Мы пойдём туда, где я смогу быть той, кем захочу, – сказала Кристина. – А все остальные будут принимать это как должное.
Чайки взмахнули крыльями и улетели. Дельфин в последний раз прыгнул, а затем нырнул в воду и тоже исчез. И лишь черепаха несла на себе Кристину всё дальше и дальше в морскую даль. В какой-то момент она устала и легла на панцирь, прикрыв глаза от слепящего солнца.
Черепаха тихо мурлыкала песенку.
