Глава 20. Убийца богов
Башмуратти трижды чихнул, и перед нами появилось три миниатюрных вихря, которые начали собирать полупрозрачные клубы тумана, формируя из них… камни? А может они и вовсе там уже давно лежали, а все эти спецэффекты нужны были лишь чтобы напустить нам туману в глаза?
При первой же возможности надо будет выяснить, что же это за чихающее божество такое, и на что оно способно.
– Присаживайтесь, – любезно пригласил он, и первым плюхнулся на один из камней.
Снова чихнул, и перед нами появился светящийся молочно-белый диск, на котором проецировалось изображение: человек, шагающий по горному плато.
Точнее, его походка больше напоминала не то странный танец, не то ужимки припадочного: то шаг вперед, то два в сторону, то широкий, то целая серия коротких шажков, прыжков, кувырков и прочих кульбитов, причем в совершенно случайном направлении.
Эта вся акробатика могла бы показаться весьма странной, если бы я не знал о многочисленных ловушках, которыми буквально усеяны Пики Отверженных.
– Кстати, эти все ямы и прочие ловушки – твоих рук дело? – спросил я у бога.
– Нет. Но из-за них я сюда и забрался. Хорошее убежище. Мало кто сможет пройти.
– Можно перелететь по воздуху. Или использовать сапоги вроде моих. Или прокачать навыки работы с ловушками. Использовать заклинания Полета или Призрачной формы. Использовать зелья левитации, наконец.
Внимание! Критическая прочность языка! Голосовое общение отключено на 5 минут – используйте локальный и приватный чаты, чтобы поддерживать беседу, или восстановите прочность языка при помощи Зелий ремонта.
А вот и настроенный мной скрипт сработал. Все же, язык теперь хоть и восстанавливался, но на это ему нужно было время. Или зелья.
У вас есть 26 Зелий Ремонта.
Использовать их для восстановления прочности языка?
Да / Нет
Да.
Зелий было достаточно, так что можно не экономить. Скрипт автоматически выбрал самое слабое зелье из тех, что лежали в сумке, поместил его в свободный слот быстрого доступа и активировал.
Прочность языка восстановлена! Приятного общения.
– Он – не сможет. Но те, кто на такое способны, не умеют убивать богов.
– А разве вас можно убить?
– Конечно нет! Но я копил свои силы и знания много лет. Собирал последователей, требовал жертвоприношений, вдохновлял их на возведение алтарей и храмов. Тебе ли не знать, Первожрец?
В общем-то логично – местные боги, это те же самые «неписи», просто возможностей у них побольшеи геймплей поинтереснее. Глобальнее, я бы сказал. А в остальном они подчиняются тем же самым правилам, и после гибели возвращаются к исходной точке. Вряд ли, конечно, о нем забудут последователи, а храмы станут ничейными или разрушатся, но вот накопленные силы исчезнут, и придется собирать их заново. И даже если не с чистого листа стартовых условий «новорожденного» духа места или малого божества, то все равно – приятного мало.
– Договориться не пробовал? Перебить цену контракта?
– Он наемник, но работает за деньги, за идею или по каким-то другим причинам – неизвестно. И лично мне это проверять не очень хочется.
– Так послал бы пару последователей – пусть они выясняют и рискуют.
– Апчхи, – и густые клубы тумана закружились вокруг чихающего бога, скрывая его из виду, но я успел заметить, как он густо покраснел.
Я снова вернулся к проекции, на которой все так же выплясывал свой странный и безумный танец Убийца Богов. Если, конечно, это был он.
– А можно посмотреть поближе? И узнать его имя, – попросил я.
– КВА, – громыхнуло рядом.
Картинка стала четче и крупнее, над головой человека появилась шкала здоровья, имя и прочие данные.
Зартан (игрок). Человек, друид 1-го уровня.
Здоровье: 800/800.
Сильные стороны: Каменная кожа, Фотосинтез.
Я протер глаза и снова всмотрелся в буквы и цифры. Разумеется, странного чужака звали не Убийца Богов – это было бы уж слишком. Но странным было совсем не это.
Во-первых, его класс. Друид – это либо маг поддержки, либо маг-целитель. Конечно, из него можно вырастить среднего боевого мага, или оборотня, или даже командира ходячих големов-древней, но это малоффективные и довольно дорогие в развитии билды.
В любом случае – в очереди на звание убийцы хоть кого-либо мало-мальски серьезного, друиды стояли где-то в конце.
Во-вторых, первый уровень. Первый! Игрок, который явно не первый день в игре и при этом прославился как убийца богов должен быть немного… постарше.
И при этом у него было здоровья столько же, сколько у Хубабы. Который, напоминаю – болотный воин 50-го уровня, созданный богом в качестве временного носителя его духа. А тут жалкий первоуровневый друид.
Да и его особенности – насколько мне известно, они вовсе не друидские, а фотосинтез вообще способность монстров, а не умение играбельных классов или рас.
В общем, сплошной набор странностей. И это уже не говоря о том, что он за все это время не угодил ни в одну из ловушек. Или угодил, но они так и не сработали.
Голова кругом от всего этого.
Или от клубящегося вокруг тумана.
– Нам нужно к нему, – ткнул я пальцем в светящийся «экран».
– Только без меня, – скривился божественный старичок.
– КВА! – Нааму вскинул свою дубинку.
– Открывай, мы готовы…
– А-а-а-апчхи!
Изображение пропало, а на его месте открылся портал, в проеме которого виднелась спина медленно удаляющегося Убийцы.
Я шагнул вперед, и перенесся на это треклятое, усыпанное коварными ловушками Отверженных каменистое плато. Снова. К счастью, портал не выбросил меня над какой-нибудь ямой с кольями, но на всякий случай я открыл инвентарь и переодел сапоги, заметно убавив в весе.
– Эй, уважаемый! – окликнул я странного друида, который был в полусотне шагов от меня, – Не хотите немного передохнуть и поболтать?
Снующая туда-сюда фигура замерла на месте.
– Хлюба стоять, – раздалось за моей спиной.
Похоже, что Нааму решил не рисковать, и на всякий случай покинул тело своего аватара – кто его знает, что взбредет в голову Убийце богов, и какие у него возможности?
В общем, от моего телохранителя сейчас не будет никакого толку, а значит, придется самому побеспокоиться о собственной безопасности.
Поэтому я повесил на себя «Щит Духа» и снова активировал скрипт «Спаси и сохрани», который при получении критических повреждений запускал умение «Закопаться». Из-под земли меня даже Убийца Богов не сможет сразу выковырять.
– Поговорить? – донесся до меня насмешливый голос, – Не стоит тратить ни мое, ни свое время. Нам не о чем с тобой разговаривать.
– Я знаю кто ты, и зачем пришел сюда.
Друид развернулся.
– Тогда ты тем более знаешь, что у меня нет ни времени, ни желание вести переговоры.
В том, что чихающее недоразумение за нами подсматривает – я даже не сомневался. Возможно даже, что и подслушивает. Это нам с Нааму он просто подвижные немые картинки показывал, а себе, небось, со звуком включил.
– Я могу тебе помочь. А ты – можешь помочь мне, – не унимался я.
– Не интересно. С этим вечно простуженным я разберусь и без твоей помощи. И не думаю, что ты сможешь предложить цену, которая меня заинтересует.
– Уверен?
– Да, жрец никчемного болотного бога. Вам нечего мне предложить…
– А я предлагаю не как жрец… А как такой же бессмертный, как и ты.
Друид сделал несколько шагов в мою сторону.
– Ты – мертвяк. И ты родом из этого мира.
– Я – бывший программист «Виртукома». И такой же пленник этого мира, как и ты…
Сказал, и мысленно взмолился всем своим богам друзьям и покровителям: и Нааму, и Ойю, и Аараму, и богу-дракону и даже чихающему Башмуратти, чтобы моя догадка оказалась верна…
Реальный мир.
Западная часть Нью-Петербурга,
Серафимовское кладбище.
В целях конспирации и безопасности, Сергею было запрещено покидать территорию Базы. По крайней мере, такой была официальная причина его «домашнего» ареста.
Но он был уверен, что «спартанцы» просто боятся потерять такого ценного кадра, особенно теперь, узнав еще и о его выдающихся боевых навыках. Ну, зато хоть вопрос доверия больше не стоял – будь он шпионом «Виртукома», нападение на Базу закончилось бы совсем иначе…
Поэтому, когда он попросил выдать ему дрона, особых возражений не последовало. Правда, все данные с камер дрона Сергей был обязан передавать службе безопасности, но это его особо не беспокоило.
Его навыков программирования и опыта в работе с искусственным интеллектом было вполне достаточно для того, чтобы перенастроить дрона и обмануть встроенные камеры.
И теперь управляемый Сергеем дрон кружил над недавним местом сражения, где в неравно бою смертью храбрых киборгов пал его Потрошитель. Который на самом деле не был никаким контейнером для передачи посланий, как думали люди Второго и тот парнишка, что отвечал за операцию в виртуальности.
Он был одновременно сторожем и указателем. И сейчас дрон кружил над склепом, который охранял пес. И именно в этом склепе и хранилось послание от Сергея самому себе.
Крошечный, едва ли больше фаланги пальца, летающий аппарат проскользнул в вентиляционное окошко, и оператор переключил камеры в ночной режим наблюдения.
«Взгляд» дрона скользнул по бронзовым табличкам, и задержался на одной из них, даты на которой соответствовали нужной комбинации цифр.
Имя же стало ключом.
Дрон принялся кружить на месте, одну за другой выхватывая таблички, а Сергей приблизил лицо к проекционному экрану, на который выводилось изображение, чтобы не пропустить ни одной буквы или цифры, иначе придется начинать все заново.
Губе его беззвучно проговаривали текст послания по буквам:
– П… О… Ш… Е… Л… Н… А… Х… Да пошел ты сам, умник! – взорвался Авраменко, прекратив расшифровку – и так все уже было понятно, – И из тюрьмы своей виртуальной сам выбирайся. А ведь я мог бы жить спокойно, заниматься любимым делом без всех этих ваших шпионских игр… Так нет же – решил напялить на себя белый плащ и нимб, и сыграть за «хороших»… Тьфу, дебила кусок…
Реальный мир.
Воронеж, улица Генерала Ефремова,
Особняк А.Шпакова.
Протяжная трель звонка отвлекла Пал Палыча от его занятия – он кормил рыбок. Мужчина коснулся браслета на руке, и на его ладони зажглась проекция с дверной камеры. Он ткнул пальцем в иконку, активируя голосовую связь:
– Кто там?
– Откройте, полиция!
Изображение, передаваемое с камеры, подтверждало эти слова: у двери с ног на ногу переминались двое полицейских в форме. Руки их были пусты: ни оружия, ни приборов, ни планшета с «бумагами».
– Я никого не вызывал, и сигнализация у меня в порядке.
– Мы знаем, нас вызвали ваши соседи. Александр Рамизович, или вы откроете нам дверь, или мы войдем сами.
В руках одного из полицейских появился кусок пластика: ключ-карта. Универсальный полицейский электронный ключ, который откроет любой замок. Кроме обычных механических, разумеется.
Пал Палыч вздохнул, высыпал в аквариум остатки корма и вытер ладони о тряпку.
– Иду-иду, сейчас открою, – побормотал он, поднеся браслет ко рту.
Спустившись вниз, пожилой мужчина подхватил трость, стоявшую у лестницы, оперся на нее и тут же в его походке появилась характерная для людей его преклонного возраста хромота.
Он доковылял до выхода и коснулся рукой сенсора рядом с дверью. Электронный замок мигнул зеленым, опознав его, и щелкнул, разблокировав дверь, которая тут же начала медленно и совершенно беззвучно открываться.
– Здравствуйте, Александр Рамизович, – козырнул один из полицейских, – Лейтенант Коваленко, ваш новый участковый. Ну что же вы, Александр Рамизович, такой уважаемый человек, да еще и в вашем возрасте, а нарушаете? Соседи, вон, на вас жалуются…
Пал Палыч бросил быстрый взгляд на второго полицейского, который, казалось, увлеченно рассматривал носок своего ботинка. Старик улыбнулся:
– Вы же знаете, что никакой я не Шпаков. У меня и возраст не тот, и комплекция… Да и внешность у Александа Рамизовичка… специфическая. Если даже вы с ним и не знакомы, то наверняка слышали от тех же соседей. И, кстати, а на что они жаловались-то?
– Музыка, говорят, у вас громко играет.
– Ну-ну… – Пал Палыч усмехнулся, – Может, они еще и композицию узнали?
– Может и узнали, – вернул ему усмешку полицейский, – А может, им просто был нужен повод лишний раз вас по какой-то причине заставить побегать и неприятно пообщаться с представителями закона. Мне-то почем знать? Мое дело маленькое: сигнал получен, жалоба зарегистрирована, и мы обязаны на нее согласно инструкциям отреагировать.
– Да вы реагируйте, реагируйте, – махнул рукой Палыч, тяжело опираясь на трость, – я же все понимаю – служба.
– Документики тогда ваши можно посмотреть?
– Конечно-конечно, – мужчина вытянул руку запястьем вверх, и второй полицейский тут же поднес к нему считыватель.
– Так кем вы Александу Рамизовичу приходитесь, Петр Ферзи… – начал лейтенант Коваленко.
– Фердинандович, – поправил его мужчина, – Сиделка я ему.
– Сиделка?
– Профессиональная травма, ограниченная подвижность, почти круглосуточная реабилитация в капсуле по медицинским показаниям. Да вы и без меня все это прекрасно знаете. Ведь так?
– Знаем. А вот вам, Петр Ферди… Фердинандович – мы не знаем. Почему не встали на учет? Вы ведь теперь проживаете по этому адресу, верно?
– Так я думал, что оно у вас автоматически… регистрация по чипу…
– Автоматически, – кивнул полицейский, – Но установленный порядок учета тоже есть, а вы его нарушаете.
– При первой же возможности непременно встану на учет, – заверил его Пал Палыч, – И соседей этих вы поменьше слушайте. Не играет у нас никакая музыка. Инвалид в капсуле, да пенсионер – ну какие нам тут танцы, сами подумайте?
– Нам сигнал пришел – мы обязаны отреагировать.
– Отреагировали? Мне нужно где-то расписаться, или у вас вот эта забавная штучка под протокол пишет? – пенсионер ткнул тростью в сторону дрона, висящего над плечом второго полицейского.
– Пишет-пишет, так что от вас нам ничего не нужно, спасибо. Хорошего дня вам, Петр Феринандович. И еще раз – простите нас за беспокойство.
– Дело житейское, – неопределенно махнул рукой Пал Палыч, и взялся рукой за дверь, чтобы ее закрыть, но второй полицейский вставил в дверной проем ногу.
– А это ваш… Шпаков – он что, реально такой жуткий, как на фотках? – спросил он.
– Это называется бодимодификацией. Да, примерно такой. Только лежит в нейро-геле и питается через трубки.
– И не только питается, – хохотнул Коваленко.
– Не смею вас больше задерживать, господа полицейские, – на этот раз никто не мешал ему закрыть дверь.
Незваные визитеры ушли, а Пал Палыч заковылял в ванну. Плотно прикрыл дверь, включил горячий душ и тяжело опустился на пол рядом. Поднял трость таким образом, чтобы ее рукоять была ровно напротив глаз и дважды ее повернул по часовой стрелке.
Браслет на его руке мигнул, и спроецировал экран на ладонь. Изображение было нечетким, и выглядело как три столбика цифр и букв. Посторонний наблюдатель ничего бы не понял, но для бывшего безопасника в этих символах таилась уйма полезной информации.
Он вытащил из под ворота рубашки капсулу миниатюрного микрофона, легонько сдавил ее и заговорил:
– Костик, у меня были гости. Двое. Просканировали дом, сняли данные моего чипа и оставили четыре «сюрприза». Возможно, что за домом ведется внешнее наблюдение. Думаю, что демона пора зачищать.
Пал Палыч убрал микрофон на место, тяжело поднялся, опираясь на свою необычную трость, внутри которой была скрыта очень хитрая начинка, и вздохнул:
– Эх, Наталья, нелегко тебе придется, но другого выбора у нас нет. Прости, внучка…
Он выключил воду и вышел из ванной. Впереди у него было еще много работы, а вот время было очень и очень ограничено…
