Часть вторая

Познать свой мозг

Глава 1

Кто он, ваш мозг?

 

«О, бессмертный дух смертного человека», —

Слышится надсадный вопль зелота,

Дух которого являет итог его мыслей,

Суть его ядерного «Я».

Мысль – это работа мозга и нервов,

Скудная и плохая у узколобого идиота,

Больная в его болезни, заснувшая в его сне

И мертвая, когда смерть укроет его своим покрывалом.

«Тише!» – говорит Захид.

Нам хорошо известно, чему учит ненавистная школа,

Которая из человека делает автомат,

Для которой дух – это продукт секреции,

А язык души – скопище молекул и протоплазмы.

О вы, поборники материализма, готовые с пеной у рта

Отстаивать развитие этой студнеообразной массы

И превращения обезьяны в человека.

 

Ричард Френсис Бёртон «Касыда, принадлежащая перу Хаджи Абду эль-Йезди», VII

Идея, что такие «неосязаемые» понятия, как субъективность, мечта, мысль, сознание, являются еще и «осязаемыми» объектами, и сегодня воспринимается как проблема психосоматики или связи души и тела. Другими словами, мы до сих пор не понимаем, как тело и дух влияют друг на друга. Как тело рождает сознание (с точки зрения строгих материалистов)? Является ли тело продуктом сознания или, наоборот, сознание – это продукт тела?

Когда Сартр утверждал, что существование человека первично, он исходил из принципа, что сознание – это продукт тела, являющийся непосредственным проявлением индивидуальности взрослого. Разумеется, истиной считается не само проявление, но знание о нем. Понимать, что именно ты сейчас ощущаешь, – один из способов приблизиться к истине. А буддисты и суфии полагают, что тело является порождением бессмертной души и что в каждом из нас живет вечное и нерушимое начало, которое превосходит бренное тело и может воздействовать на него.

В нейронауке принято говорить о «нейронных коррелятах сознания», а не о «нейронных основах» сознания. Мы еще слишком мало знаем и не можем сводить сознание исключительно к работе нервов. Все это лишь удобная гипотеза, которая пока ни подтверждена, ни опровергнута (метафизика недоступна современной науке), но она подкрепляется физиологией. Об этом и говорит Бёртон в своей поэме. Когда мы спим, сознание полностью отключается, а когда болеем, то и мысль нездорова.

При сотрясении мозга становится ущербным и мышление и т. д. То есть существует физиология мысли, как и физиология чтения или письма. Это может очаровывать, особенно когда необходимо внести поправки. Обретает смысл забота о себе и своем сознании, которое человек способен ощутить. И наконец, эта физиология вписана в природу наших нервов.

Наша нервная система – это компьютер?

Мембранные сети мозга

Нервы появились из соленой морской воды, в которой методом проб и ошибок было создано содержимое нейронов мира живого. Содержание натрия в морской воде составляет 10 г/л, а в сыворотке крови его концентрация 3,3 г/л, то есть в три раза меньше. Внутри нейронов, которые передают электрический заряд, натрия еще меньше. Физиологическую систему человека можно представить себе как клубок волокон, наполненных «соленой» водой (содержащей ионы).

Мир живого выработал технологию передачи информации, намного превосходящую все доступные нам способы. Во-первых, в отличие от кремниевых микросхем, она основана не на полупроводниках с собственной проводимостью (у них два состояния: открыт – закрыт), но на «размытых» полупроводниках, то есть непрерывных, с разнообразными нюансами сигналов. Человек создал информатику на принципе прохождения или отсутствия тока, когда сигнал либо проходит, либо нет (обозначается 0 и 1). Так работает транзистор или полупроводник, который проводит ток только при определенных условиях. Совершенно иначе ведет себя медная проволока при температуре окружающей среды, хотя и здесь действует правило «да» или «нет», 0 или 1.

Мир живого избрал другой способ. В нем сигналы передаются в соответствии с «нечеткой логикой», в которой между 0 и 1 имеется целый набор значений. Поэтому кодировок намного больше, чем в сегодняшней информатике. Для этого мира «Проходит ток или нет?» всего лишь первый вопрос, тогда как в информатике он первый и последний. В нейроне все сложнее: «Как он проходит?», «В каких пропорциях?», «Сколько времени ему для этого потребуется?», «Вслед за каким другим сигналом?» Все эти задачи можно смоделировать на компьютере, но их нет для цепей из кремния (за исключением так называемого мемристора, отдаленно напоминающего синаптические связи), они присутствуют в мембранных сетях нейронов.

Эти «мембранные» наносети поражают способностью вступать во взаимодействие с другими сигнальными системами, например с гормональной и иммунной.

Такая способность к взаимодействию отсутствует в современных компьютерах и пока еще плохо изучена. Мембранная технология использует для нейронов преимущества полупроводников, но намного эффективнее, потому что открывает им доступ к самосохранению и самовосстановлению, а на это кремниевые цепи не способны.

Мембранная технология неотделима от саморегуляции тела человека (это ее цель), потому что нервы производят ощущения, информирующие о его состоянии. А компьютеры не являются самовосстанавливающейся структурой, и в каком бы состоянии ни находился кремний, он не будет способствовать их целостности.

Поэтому неправильно считать, что работа нервной системы основана на электронике. Конечно, можно говорить об ионной технологии, гораздо более мощной в отношении кодировки, чем электронная. Человеческое тело с обилием нервов состоит не из металла и обменивается не электронами, а ионами. Один электрон не отличается от другого электрона, в то время как ион натрия совсем не похож на ион кальция. Проникновение того или другого в нейрон будет иметь разные последствия, жизнь до совершенства отработала систему с более эффективной кодировкой.

Таким образом, тело не только пользуется более разнообразными и «размытыми» сигналами, чем полупроводник, но использует и саму природу носителей заряда (натрия, калия, кальция, магния и т. д.) для кодировки сигнала. Этот механизм доведен до совершенства, и это неудивительно, потому что мир живого – это самое блестящее с технологической точки зрения создание, которое нам известно.