Век ноосферы

Нейротехнологии постоянно прорываются в жизнь, и самый очевидный признак этого – их переход из военной сферы в гражданскую. Сейчас этот феномен пока еще мало известен широкой публике, но скоро станет очевидностью. Пройдя окончательную обкатку и став хорошо доступными, нейротехнологии создадут значительно больше рабочих мест, чем все биотехнологии, вместе взятые.

Нам еще предстоит открыть рычаг, блок и колесо. Наверняка существуют способы расширить действие сознания. Пока они неизвестны, но нет никаких сомнений, что в будущем станут неотъемлемой частью нашего способа мыслить.

Возьмем, к примеру, электроэнцефалограмму. В недалеком будущем она станет личным инструментом каждого. В обществе, где столь широко распространены нарушения сна, вызванные гиперкортизолемией, а также световыми и шумовыми загрязнениями среды, все еще очень трудно сделать сомнографию. Но, может быть, скоро и с этим будет покончено. Так как волна «Пост-пост-ПК» все больше и больше приближает информатику к нашему телу, к нашей коже, любой человек уже сейчас может протестировать содержание органических загрязнителей в своем рационе или измерить уровень сна, не дожидаясь по полгода визита в «Hôtel-Dieu». К сожалению, более доступный сбор медицинских показателей рискует обернуться воровством личных данных. Если их обнародование не очень беспокоит, то должен быть выбор: продать или оставить их у себя на правах личной собственности, учитывая рыночную стоимость.

Нельзя не отметить разработки дистанционного управления мозгом. В совокупности с экзоскелетом они помогут не только парализованным людям, но и всем страдающим «синдромом запертого человека», так что люди смогут общаться и передвигаться без посторонней помощи. Поколения после 2020 года будут использовать дистанционное управление мозговыми волнами. Совсем маленькие дети уже в 2017 году обладают рефлексом изменения фокусного расстояния: они пытаются раздвигать пальцы рук, чтобы приблизить и рассмотреть обложку бумажного журнала, как на смартфоне. Вполне возможно, что дети после 2027 года будут в уме отдавать нейрокоманды (погасить свет, открыть дверь), даже если у них не будет при себе специальных приспособлений, настолько эти устройства изменят их образ жизни.

Наверняка существуют способы расширить действие сознания. Пока они неизвестны, но нет никаких сомнений, что в будущем станут неотъемлемой частью нашего способа мыслить.

XXI столетие будет веком ноосферы. Тогда в результате благоприятного стечения обстоятельств у человека начнется эволюция мыслей и идей в их единстве простоты и сложности. Человечество изобрело технологии, которые изменили отношение к собственной кинесфере, и продолжает это делать, поскольку эта сфера все еще ограниченна, если не примитивна. Мы до сих пор неспособны путешествовать от одной планеты к другой, от одной галактики к другой. Параллельно мы начинаем применять на практике технологии, которые изменят наши отношения с ноосферой и заставят завтра увидеть все несовершенство и тривиальность сегодняшних достижений. Если термином «ноосфера» мы обязаны Пьеру Тейяру де Шардену, то у самой концепции было много предшественников: эту идею можно встретить у платоников и неоплатоников (Плотин, Ибн Араби), у Лейбница и Николы Теслы, который сделал нижеследующее знаменитое предсказание в 1926 году:

«Когда радио получит широкое распространение, вся земля превратится в огромный мозг, чем она, собственно говоря, и является, и любое событие, любая вещь будут всего лишь частицами всеобъемлющего ритма. Мы обретем способность общаться друг с другом моментально, не принимая в расчет расстояния между нами. И не только посредством этой связи, но и через телевидение и телефонию мы сможем видеть и слышать друг друга так же хорошо, как если бы мы находились друг напротив друга, хотя нас разделяют тысячи километров. Аппараты, которые сделают доступным все это, будут невероятно простыми и похожими на наши сегодняшние телефоны, так что человек сможет носить их в кармане своего пиджака».

Если инфраструктура кинесферы произвела огромные изменения в цивилизациях, в их отношениях с другими культурами, с самими собой, в отношениях ко времени, пространству и природе, то все это с полным основанием можно отнести и к инфраструктуре ноосферы. Чтобы пути интеллектуальной коммуникации стали широкими королевскими путями, а не Дамской дорогой, следует подчинить их развитие мудрости Витрувия. Именно в этой сфере нейродизайн, расположенный на пересечении науки и прикладного искусства, окажет нам неоценимую услугу

Нейродизайн и нейрометрика

Адепт нейровдохновения должен постоянно держать в уме несколько вопросов: где границы моего познания? Какой объем знаний я могу постичь за один раз, а какой по частям? Какая последовательность наиболее эффективна? Под каким углом зрения мои мысли оказываются тяжкими и вызывающими переживания? И как следствие: в связи с чем они будут особенно неприятны собеседнику? Какие предложения были бы особенно нелюбезны моему эго, принимая во внимание все его особенности? Почему моему мышлению свойственна косность, почему оно не способно на новый поворот? Проявится ли это в других обстоятельствах или мне в принципе не дано об этом судить? Если эпоха Возрождения все свое внимание и интерес перенесла на анатомию человеческого тела, которое она старалась изобразить как можно точнее, то нейрознания, к которым мы только начинаем прикасаться, должны повернуться в сторону анатомии психики. Это тоже далеко не новость, потому что очень многие люди на протяжении столетий проявляли глубокий интерес к форме человеческого духа.

Суфисты и буддисты посвящали этому вопросу целые трактаты и разработали замечательный инструмент – метрологию, то есть науку о количественных или, скорее, оценивающих измерениях.

К изучению формы тел нас подтолкнуло Возрождение, а изучение типов сознания будет иметь решающее значение в период нейровозрождения. Эта тема заинтересует искусство и науку, отметим только, что в некоторых литературных произведениях мы уже встречали тему нейроэргономичности форм.

Например, Патрик Модиано ссылается в своих романах на старинную мнемотехнику «метод мест», который сегодня подробно изучает нейронаука. А понимание и переживание субъективности, ассоциативной и эпизодической памяти у Пруста навели писателя Иохана Лехрера на мысль, что «Пруст был специалистом по нейронауке». Нейропсихология, несомненно, окажет большое влияние на творчество, об этом уже сейчас свидетельствуют кинофильмы, оп-арт (оптическое искусство) и даже информатика. Нам очень мало известно о возможностях, ритме и пропорциях нашего сознания, мы не заложили пока даже основ нейрометрики, но развивать ее нужно с умом.