Глава 10
Злая река
Аоранг стоял на высоком берегу Даны и, сжав кулаки, глядел на дальний берег, едва различимый в предутреннем тумане. Всю ночь он со своей спутницей шел по следу ускользнувшего отряда. И вот, когда наконец впереди появилась вода, сердце мохнача оборвалось. Берег был совершенно безлюден. Впереди, сколько видел глаз, тянулись заросли камыша, прорезанные узкими протоками. Вдалеке за рекой смутно угадывались холмы, поросшие сосновыми борами. До тех лесных краев длань Аратты уже не дотягивалась.
— Они совсем недавно были здесь! — с искренним огорчением восклицала Янди. — Смотри, следы от их челнов еще заметны на песке!
Аоранг кинул взгляд туда, куда указывала служанка царевны. И впрямь, челны вытаскивали на берег, затем волокли обратно к воде. Следы были свежими — но что толку? Искать рыбацкие селения на берегу казалось делом бессмысленным. Конечно, отряды пограничной стражи приглядывали за левым берегом Даны, чтобы не допустить неожиданного вторжения вендов. Но уследить за всеми окрестными чащобами им было не под силу. И появись тут рыбацкая деревенька, венды вскоре непременно уволокли бы ее жителей в рабство.
За пределами поросших камышом заводей течение было сильным. Аоранг глядел, как стремительно несутся по воде сорванные ветром корявые ветки и исчезают вдалеке. Пожалуй, вплавь такую реку не преодолеть. Да и куда ж тут вплавь, когда меж камышовых островков придется еще искать тайную тропку?
Рыкун подошел к хозяину, которого он, никого не спрашивая, назначил собственной матерью, и начал тыкаться ему мордой в бок, хрипло мяукая и требуя еды.
— Погоди, не до тебя сейчас! — попытался отмахнуться Аоранг.
Но молодой саблезубец и не думал сдаваться. Он начал громко, визгливо подвывать, отчего дремавшие в плавнях утки взвились в небо и с заполошным кряканьем полетели во все стороны.
Янди досадливо посмотрела на огромную кошку:
— Отпусти его. Пусть поохотится!
— Он не умеет охотиться, — объяснил воспитанник Тулума. — Он еще маленький.
Как будто в подтверждение его слов, саблезубец начал радостно прыгать по берегу, пытаясь своими большими передними лапами ухватить в воздухе негодующих уток.
— Сделаем так, — в конце концов сказал Аоранг. — Я сейчас пойду поохочусь. Тут полно зверья. Я видел множество троп, ведущих на водопой, — есть и кабаны, и косули. Я быстро управлюсь. Шкуры сниму, требухой накормлю Рыкуна. Затем попробуем сделать плот из надутых шкур…
— Но это долго, — недовольно сказала Янди. — И плот нужен большой. Тут в камышах обитают рыбины с пастью побольше, чем у твоего зверя…
— А ты откуда знаешь? — удивился Аоранг.
— Мне когда-то об этом рассказывали, — уклончиво ответила она.
Дикую свинью, бежавшую с водопоя, Аоранг заметил издали. Вернее, их было несколько, но эта бежала последней. Охотник притаился в кустах, поднял копье для броска и, когда зверь был уже совсем близко, метнул оружие. Но не тут-то было. Выскочивший из-под ветра Рыкун попытался было напрыгнуть на свинью. Та, завизжав, рванула в сторону. Копье вонзилось в землю там, где должна была в этот миг находиться добыча. Почуяв неведомого зверя, остальные свиньи рванулись прочь, а намеченная Аорангом для охоты опрометью кинулась вдоль берега, оглашая дремлющую округу пронзительным визгом. Мохнач, ругаясь, бросился следом, саблезубец большими скачками запрыгал за ним. Догнать улепетывающую свинью для человека было делом непростым, а молодому хищнику она пока что была не по зубам. Вдруг свинья бросилась к выкорчеванному бурей дубу. Раздался хруст веток, и добыча исчезла из виду.
Аоранг подошел к этому месту и увидел торчащий из переломанного хвороста свиной зад с завитушкой хвоста и дрыгающиеся в воздуха задние ноги. Животное верещало, тщетно пытаясь выбраться.
Следопыт вздохнул. Он присел рядом и тихо заговорил:
— Послушай меня, сестрица, я тебе не враг и зла тебе не желаю. Напротив, помочь хочу — ты угодила в ловушку, и теперь тебя ждет долгая гибель. А я тебя избавлю, ты даже ничего и заметить не успеешь…
Будто заслушавшись, свинья перестала визжать.
— Пойдешь к предкам, сестрица, а потом снова родишься в этом лесу, — приговаривал Аоранг, отбрасывая ветки и примериваясь для удара. — Мясо твое поможет выжить одному славному зверю, а шкура послужит людям…
Копье вошло легко и точно — мохнач был хорошим охотником и никогда не заставлял мучиться подраненного зверя.
Свинья дернулась и замерла. Аоранг поблагодарил ее и поволок добычу наружу из невесть как оказавшейся тут западни. В дикой лесной свинье тяжести было немало. Наконец туша с трудом поддалась, и в образовавшемся провале Аоранг увидел нечто, заставившее его выронить мертвое животное. Яма под выкорчеванным комлем была завалена конской упряжью, какими-то тюками, переметными сумами…
Воспитанник Тулума внимательно рассматривал неожиданный клад. Вдруг вертевшийся рядом саблезубец навострил уши и повернул голову в сторону леса. «Неужто родня этой бедняги решила поквитаться со мной?» — удивленно подумал охотник. Такого обычно не случалось. Звери лучше людей сознают отведенное им место в вечной мировой круговерти и не склонны мстить за ближних. Но кто знает…
Между тем Рыкун стремглав метнулся в кусты. В тот же миг послышался громкий взвизг и обиженное мяуканье. «На него напали», — сообразил Аоранг и кинулся вслед за питомцем.
Еще немного, и он оказался на узкой прогалине, через которую они с Янди не так давно шли к реке. Посреди нее стоял кудлатый смуглый незнакомец с черной как смоль бородой, заплетенной в три косицы. Аорангу показалось, что он уже где-то видел его, но времени размышлять не было. Чужеземец замахивался копьем, чтобы поразить жмущегося к дереву Рыкуна. Тот скалился, отмахивался лапой. Плечо зверя было разодрано, и по лапе струилась кровь.
— Не смей! — рявкнул Аоранг, кидаясь между чужаком и саблезубцем.
Появление нового врага, казалось, совершенно не смутило незнакомца. Он тут же попытался ткнуть копьем Аоранга, но тот перехватил древко и, резко дернув на себя, вырвал его из рук нападавшего. Однако чернобородый и не думал останавливаться. Потеряв копье, он выхватил длинный кинжал, висевший у него на поясе, и с разгона ударил Аоранга ногой в грудь, чтобы повалить его и прыгнуть сверху.
Кого другого такой удар сбил бы с ног, но Аоранг устоял. Он охнул от внезапной боли, попятился и с размаху огрел недруга ясеневым древком копья по голове. Раздался хруст, и голова неожиданно легко треснула, словно яйцо. Враг без стона рухнул наземь.
Аоранг замер от неожиданности. В первый миг он ощутил только вспышку радости, что оказался быстрее и нанес удар первым. Но, видя, что незнакомец лежит неподвижно, нахмурился, отбросил копье и быстро подошел к нему. Кажется, он стукнул чернобородого чересчур сильно…
Одного взгляда хватило, чтобы убедиться — дело плохо. Радость мохнача тут же угасла, сменившись непонятным отвращением то ли к содеянному, то ли к себе. Аоранг присел над телом человека и осторожно коснулся его залитой кровью головы, словно надеясь, что рана все же не смертельна. «Зачем же я бил так сильно?» — с горечью подумал он.
Сбоку подкрался Рыкун и с любопытством принялся обнюхивать лежащего на земле человека. Попытался полизать кровь, но Аоранг резко отпихнул его:
— Пошел прочь! Это тебе не еда!
Рыкун послушно отошел, улегся под деревом и начал зализывать рану на плече. Воспитанник Тулума сел на землю, мрачно глядя на умирающего. Он понимал, что все его знания и умения сейчас бесполезны, — лежащий на земле человек уже перешагнул границу между землей живых и миром мертвых. И то, что глаза его еще видели, и по телу пробегала дрожь, ничего не значило. Аоранг много раз видел последний миг людей и животных и потому каким-то неведомым чутьем знал, способен ли что-то изменить или уже нет. А сейчас…
Аоранг прикрыл глаза, подавляя в горле накатывающий комок. Охотясь, он убил много зверей. Но лишить жизни человека, да еще ни в чем не повинного…. Ясно, что бородач напал на него со страху. Можно было просто объяснить…
Громкий вскрик прервал оцепенение мохнача.
— Что это? — едва сдерживаясь, закричала Янди, появившись на прогалине. — Что ты натворил?!
При звуке ее голоса умирающий вдруг широко раскрыл глаза. Его губы шевельнулись, словно желая что-то произнести. Но он тут же дернулся и сник, превращаясь из живого в неживое.
— Он напал, — нехотя стал объяснять Аоранг. — Рыкуна подранил…
Янди отвернулась, чтобы скрыть от мохнача перекошенное от ярости лицо. Элори все же нашел ее. Он принес новости из Накхарана, так необходимые ей сейчас. Надо же было дикарю оказаться у него на пути! «Впрочем, удар хорош, — отметила она, быстро взглянув на разбитую голову мертвеца. — Дикарь способен драться».
— Прости, — с глубоким вздохом проговорила Янди, поворачиваясь к мохначу. — Я так испугалась! Он такой страшный!
— Это сакон, — пояснил Аоранг. — Я прежде видел такого — очень похожего — в заповедном лесу бьяров…
— Надо уходить отсюда поскорее, — перебила Янди, пока следопыт не погрузился в нежелательные для нее воспоминания. — Может, за ним придут еще такие же!
Воспитанник Тулума прислушался:
— Нет. Другие за ним не идут.
— Но кто он, откуда? — Янди умолкла, делая вид, что думает. — Надо обыскать его!
Бросившись к мертвому сакону, она принялась быстро ощупывать его поясную суму и одежду. Аоранг смотрел на нее с удивлением.
— Что ты делаешь? Перестань! — Он отстранил девушку. — Надо его схоронить.
— Зачем? — отмахнулась Янди. — Пустая трата времени…
Но Аоранг, не слушая ее, подхватил тело на руки и понес его через лес.
— Эй, куда ты его уносишь? — раздался сзади возмущенный возглас.
— На берегу реки я нашел яму. Иди сюда, Рыкун.
Уязвленная Янди поджала губы, проводила мохнача взглядом, что-то пробормотала себе под нос и тут же снова превратилась в перепуганную служанку.
— Не оставляй меня здесь! Я очень боюсь!
— Иди сюда! — послышалось из лесу. — Поможешь мне.
Вскоре они вышли к поваленному дубу, и Аоранг принялся молча выкидывать из ямы под вывороченным пнем тюки с драгоценными тканями, отороченные мехом плащи, резные сиденья со складными ножками…
— Что это? — с любопытством спросила Янди.
— Верно, напавшие на вас разбойники не смогли все сразу увезти на своих челнах и часть спрятали тут.
Янди присела рядом, разглядывая сокровища:
— Да, я их узнаю! Это вещи из приданого Аюны!
— Не важно, — буркнул Аоранг, заканчивая выкидывать из ямы награбленное и укладывая в нее мертвеца.
— Притащи побольше веток, а я пойду поищу камни потяжелее.
— Все это займет немало времени, — недовольно ответила Янди, — а между тем венды уходят! Этак мы скорее дождемся зимы и перейдем реку по льду!
Аоранг остановился и внимательно поглядел на Янди.
— Те, кто украл Аюну, не живут на берегу, — сказал он. — Иначе бы они остереглись нападать на земли Аратты. Ведь ясно же, что Аюну станут искать, в земли вендов будет направлено войско… Значит, разбойники направятся дальше в леса. Но пока они все еще где-то рядом. И скоро вернутся.
— Почему ты так думаешь?
— Если они оставили здесь столько ценного, то уж точно не потому, что бросили. Иначе они бы просто выкинули лишнее в реку, чтобы не досталось никому. А это значит лишь одно: после того как стемнеет, венды приплывут за этими шубами, золотым тканьем, утварью и прочим добром. И только потом двинутся в путь.
— Но почему они не приплыли днем? — взмахнув ресницами, спросила Янди.
Впрочем, ответ ей был понятен и без разъяснений мохнача. Но сам он подобными рассуждениями легко, будто невзначай, развеял ее мнение о воспитаннике Тулума как о неотесанном увальне, годном лишь для переноски тяжестей да поиска следов в лесу.
— Наверняка с той стороны реки наблюдают за нашим берегом. Они ждут погоню, но нас заметили вряд ли. А если и заметили, то не приняли в расчет. Мало ли какие охотники сюда забредают… Мы не торчали на берегу и быстро ушли. Я уверен — нынче ночью они снова тут появятся. И это нам очень на руку.
— Челны, — улыбаясь, кивнула Янди.
— А сейчас поторопись. Нужно схоронить этого парня, подлечить Рыкуна и приготовить еду для нас и для него.
* * *
Янди придирчиво оглядывала свою длинную разрезную рубаху — разорванную, пропитанную потом и заляпанную кровью дикой свиньи. Прежде это была превосходная рубаха из тонкого льна, с изящной цветочной вышивкой по вороту. Но теперь она, увы, никуда не годилась.
— Надо искупаться. И переодеться. Я похожа на мясника!
— Там много одежды, выбери себе что-нибудь, — буркнул Аоранг, заканчивающий перетаскивание тюков с добычей к берегу.
— Тебе тоже надо вымыться, — заявила девушка. — Видел бы ты себя сейчаc — вылитый волколак! Если бы Аюна тебя увидела, упала бы в обморок…
Мохнач остановился и после недолгого раздумья кивнул:
— Да, ты права. К тому же этот… — Он нахмурился, вспоминая убитого им человека. — Надо смыть его смерть. Всякий, кто прикасался к трупу, должен пройти очищение водой. Таков закон.
— Да. Вот видишь!
— В реке купаться нельзя, — задумчиво сказал Аоранг. — Если утром нас заметили с той стороны, а затем снова увидят вечером, то поймут, что мы чего-то ждем.
— Тут неподалеку есть ручей.
— Откуда ты знаешь?
— Пока тебя искала, наткнулась, — объяснила Янди.
Аоранг поглядел на нее искоса, однако ничего не сказал.
Над лесом сгущались ранние сумерки, и времени до темноты было еще довольно много.
— Пойдем, — согласился он.
Как и говорила «служанка Аюны», ручей с чистой и обжигающе холодной водой и впрямь оказался неподалеку. Аоранг залез в воду, поморщился и принялся оттирать пятна крови с рук и груди.
Янди украдкой разглядывала его из-за кустов. Охотник и впрямь был могуч. Он не был похож ни на кого из гордых арьев, ценивших превыше всего соразмерность красоты и силы. Мохнач был чересчур широк и коренаст, и ручищи его никак нельзя было назвать изящными. Ходил он прямо, но когда останавливался и задумывался, то начинал заметно сутулиться. Однако при всем этом Аоранг был преисполнен какой-то совершенно нечеловеческой силы, которая даже Янди невольно внушала почтительную робость. Что уж говорить о бедняжке Аюне!
Лазутчица сравнила его со своими саконами. Когда-то ушедшие за нею из отчего дома три брата верно служили ей много лет. Но двое сложили головы совсем недавно, а третий… Янди недовольно тряхнула головой, не желая думать о нем. В любом случае надо их кем-то заменить. Отчего бы и не этим силачом? На несведущих он производит впечатление угрюмого простака, но оно и к лучшему…
Между тем Аоранг вылез из ручья и, отряхнувшись, стал натягивать порты.
— Твой черед, — окликнул он Янди, поворачиваясь к кустам.
— Только ты не подсматривай! — строго приказала девушка, появляясь на берегу.
— Хорошо, — кивнул мохнач.
— Я ведь буду совсем голая!
— Угу.
Аоранг вновь кивнул и направился вдоль ручья — туда, где тот впадал в реку.
— Куда ты? — встревожилась Янди. — Я боюсь одна здесь оставаться!
— Рыкун! — крикнул воспитанник Тулума.
Подбежавший зверь потерся о бедро хозяина и недовольно мявкнул.
— Лежи! — велел Аоранг и повернулся к Янди. — Людей здесь нет, а звери не подойдут, пока он тут.
Девушка прищурилась, с насмешкой поглядев на ученика жрецов:
— Ты что, боишься меня?
Аоранг пожал плечами:
— Чтобы искупаться, я тебе не нужен.
Янди хмыкнула, в один миг скинула одежду, потрогала воду пальцам ноги и, взвизгнув, бросилась в ручей.
— Брр, как холодно!
Она принялась плескаться, смывая с себя кровь и пот, но то и дело поглядывала на маячившую ниже по ручью широкую спину своего спутника. Тот же таращился куда-то в сторону реки и, похоже, за все время ее купания так и не повернулся.
— Аоранг! — в конце концов не выдержала Янди. — Подойди сюда!
— Зачем?
— Мне очень холодно, разотри меня!
Она выскочила из ручья, подхватила чистую красивую расшитую рубаху из приданого Аюны и подбежала к мохначу. Тот оглянулся и смерил ее равнодушным взглядом:
— Ты уже почти обсохла. Одевайся.
— Но я же замерзла!
— Сейчас вовсе не холодно.
Янди чуть не задохнулась от возмущения. Это существо, этот не совсем человек смеет пренебрегать ею?!
— Что, интересно знать, нашла в тебе Аюна? — начала она, уперев руки в бока. — Ты черствый, как позабытая краюха! Ты не умеешь обращаться с женщинами! Полюбив тебя, Аюна обрекла себя на худший из всех возможных уделов. Она отдала тебе все, она пожертвовала судьбой державы ради тебя, а потом и собой, чтобы спасти тебя! А ты — что ты можешь дать ей взамен? Да скорее тот дуб, на котором развесили накхов, способен кого-то полюбить, чем ты!
Аоранг молчал, глядя на разгневанную девицу.
— Ты ненавидишь накхов? — вдруг ни с того ни с сего спросил он.
Янди на миг осеклась, но тут же вновь возмутилась:
— Не пытайся увильнуть…
— Оденься и ответь мне, — прервал ее Аоранг.
— Это еще почему я должна слушать твои приказы?
— Скоро уже стемнеет, — не меняясь в лице, пояснил мохнач. — Я хочу знать, стоит мне ждать удара в спину или нет.
— Удара в спину? — широко раскрыла глаза Янди. — От меня?!
— Не так давно ты убила двух вендов, которые гнались за тобой, — вероятно, столкнула их с крутого берега. И, как мне думается, ты знала, что в этом месте обрыв и что рядом растет дерево, на котором можно быстро спрятаться.
Янди фыркнула:
— Глупости! Что ты такое надумал?
— Ничего. Просто я узнал тебя. Вернее, сначала я узнал убитого мной сакона. А потом тебя. Этот сакон как две капли воды похож на того, что был на старой дороге в лесу бьяров. Ты ведь знала его?
— О чем ты, не пойму.
— Перестань врать, — поморщился Аоранг. — Я чувствую твою ложь, как вонь от дерьма. За все время, как мы встретились, ты и двух слов правды не сказала. Если впредь будешь говорить правду, я смогу понять, идешь ли ты дальше со мной освобождать Аюну, или мне следует оставить тебя на этом берегу реки.
— Оставить одну в лесу…
— В первый раз, когда я тебя увидел, ты помогала неведомым мне негодяям похитить царевича Аюра. Почему я должен верить тебе сейчас?
Янди замолчала и стала неторопливо натягивать через голову длинную рубаху, радуясь тому, что сквозь ткань мохначу не видно ее лицо. «Надо же, он чует ложь, — быстро обдумывала она неприятную новость. — Ну ладно. Зайдем с другой стороны…»
— Да, ты прав, Аоранг, — оправляя подол рубахи и поднимая голову, ответила она. — Там, в придорожной веже, действительно была я. Ты спрашиваешь, ненавижу ли я накхов? Да, ненавижу лютой ненавистью. И особенно одного из них — Ширама. Тогда меня наняли, чтобы я убила саарсана. Кроме меня, больше никто не осмелился взяться за этакую работу.
— Ты убиваешь за деньги?
— Или охраняю за деньги. Смотря за что платят. Но за смерть Ширама я была готова не брать плату.
Аоранг задумчиво глядел, как Янди быстро переплетает влажные волосы, как закалывает косы на затылке острой граненой шпилькой. Да, теперь она не лгала. Милая красавица-плясунья, чем-то напоминающая юркую белку, исчезла. Сейчас перед ним предстала матерая хищница, готовая напасть в любой миг.
— Что еще ты хочешь узнать? Не должна ли я была убить Аюну? Нет, ничего подобного. Я направлялась в Накхаран в ее свите под видом танцовщицы все с той же единственной целью — убить Ширама. Господь Исварха не дал мне этого сделать. Однако, если кто-то думает, что я откажусь от своей цели, пусть лучше не становится у меня на пути. А теперь ответь — будешь ли ты мне помогать? Или отправишься один на верную смерть, пытаясь спасти любимую?
— Помогать в чем?
— Не строй из себя глупца! Чтобы добраться до Ширама, мне нужна Аюна. Если мы все сделаем как надо, я расправлюсь с ним, а у вас с царевной появится возможность бежать и скрыться. И дальше жить вместе так, как вам вздумается.
Она внимательно следила за лицом мохнача, надеясь, что он выдаст свои чувства, но не дождалась.
— А если нет — давай, оставь меня в лесу! — с досадой бросила она. — Через пару дней я буду в Дваре и смогу принести жертвы Исвархе в память о твоей бессмысленной гибели.
— Да, сейчас ты не врешь, — неспешно повторил Аоранг. — Расскажи мне, почему ты так ненавидишь саарсана? Это поможет нам скоротать время до ночи, когда приплывут челны вендов.
Он почти ожидал, что она откажется или сплетет новую ложь. Но Янди лишь внимательно поглядела на него, а потом неожиданно покладисто сказала:
— Хорошо. Я расскажу тебе. Отчего ж не рассказать? Но начать придется за много лет до моего рождения…
