Книга: Стальные псы 3: Лазурный дракон
Назад: Глава 9. Легенда о лазурном драконе
Дальше: Глава 11. Вечный баньян

Глава 10. К истокам

Подтверждались мои догадки по поводу нашей роли в операции Чингиза. Он приказал снова наведаться в старый лагерь и на этот раз постараться разрушить построенный там алтарь ванаров. Затем шерстить джунгли дальше, отыскивая и нанося на карту другие источники Ци и возведенные рядом с ними алтари. Я, конечно, не военный, но, по-моему, это называется «вызывать огонь на себя». Будь дело в реале, нас бы всех медалями какими-нибудь наградили за такую миссию. Посмертно.
К лагерю пошли другим маршрутом — на этот раз решили подобраться к нему с северо-запада, заодно обследовав прилегающий участок на предмет других алтарей. Точнее, решили — слишком громко сказано. Мы все равно в Уобо ни черта не ориентировались, так что целиком полагались на Гюрзу. А тот наверняка выбрал такой путь, чтобы ненароком не пересечься с основным отрядом Чингиза, который тоже двинулся вглубь полуострова.
Земли к северу от старого лагеря представляли собой сплошные заросли бамбука, разбавленные только шореями — исполинскими деревьями метров по шестьдесят высотой. Стволы у этих гигантов были ровными, как мачты, диаметром в пару метров, а раскидистые кроны смыкались высоко над нашими головами сплошным зеленым навесом.
Этот участок, по словам Гюрзы, был относительно безопасным и использовался их отрядом как постоянные охотничьи угодья. Тут обитали бамбуковые крысы — здоровенные грызуны размером с мини-пига, панды, обезьяны, всяческие ящеры, будто сбежавшие из фильмов про динозавров. Ну, и для полного ассортимента — куча змей и жаб. В многочисленных мелких озерах и протоках между зарослей кишмя кишели некрупные крокодилы. Некрупными, как я понял, считались те, что не могут сходу перекусить человека пополам.
Вся эта живность была относительно легкой добычей для подготовленных и хорошо снаряженных игроков, а потому люди Чингиза здесь активно качались и фармили ингредиенты, добываемые с животных. Дело, судя по всему, было прибыльное — одних только шкур здесь можно наколотить столько, что хватит на среднюю кожевенную фабрику.
— Главное — в воду без оглядки не лезть, — посоветовал Гюрза. — Те же инканьямбы попадаются даже в лужах по колено глубиной. Да и вообще — по протокам сюда и гбахали иногда забредают. И анаконды крупные.
От местных водоемов у нас и без его предупреждений уже начали формироваться разные фобии. Черт его знает, что может скрываться в этих омутах. Вода в озерцах и лужах мутная, коричневая — не то из-за примесей глины, не то из-за каких-нибудь водорослей. А когда переходишь мелкие участки вброд и разбередишь ил со дна — то и вовсе похожа на густой суп. Гюрза, прежде чем ступать куда-то, пробовал глубину древком копья. Наши тоже стали следовать его примеру, нарубив для этого посохов из подходящих стеблей бамбука.
В итоге, хоть в этот раз и не приходилось прорубать себе путь в зарослях саблями, продвигались мы все равно не быстро. Это был настоящий бамбуковый лабиринт — разнокалиберные стебли росли плотным строем, так что уже в десяти шагах за ними ничего толком не разглядишь. И по прямой по этим зарослям идти не получалось — то и дело уткнешься в какой-нибудь пруд или болотце, которые проще обойти. Тяжелее всего приходилось Терехову и особенно Даниле — под весом их доспехов вязкая глинистая почва продавливалась, засасывая сапоги так, что приходилось с силой вытягивать их, будто из трясины.
Мобов по пути попадалось много, но мы старались не терять на них времени, и били только тех, кто совсем уж нарывался. Плюс Док снова развлекался в своем стиле — поднял нежить из целой дюжины бамбуковых мышей и натравливал это хвостатое верещащее воинство на все, что видел.
К слову, зомби-грызуны у него получились довольно шустрыми и свирепыми, и были явно опаснее своих прототипов. Толпой он запросто расправлялись с ящерами размером с теленка. Все-таки мастерство Дока росло на глазах. Если раньше от его живых трупов в бою практически не было толка, то сейчас мы получали ощутимое подкрепление, с которым, к тому же, делиться не надо, да и потерять не жалко. Если бы подопечные некроманта еще не так воняли — цены бы им не было.
Всю дорогу я ломал голову, как бы мне незаметно отколоться от отряда, но вскоре сами джунгли подбросили мне отличный шанс. А помог этому, сам того не ведая, Док.
Мы как раз вышли к берегу длинного изогнутого водоема со стоячей водой и остановились, чтобы прикинуть, как перебраться на другую сторону. Стая доковских зверенышей сходу набросились на крокодила, который вздумал задремать на кочке, подставив бугристую спину под редкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь густые кроны деревьев-великанов.
Зубастый был довольно крупным — метров двух в длину — и обычных бамбуковых крыс наверняка лопал на завтрак. Но крысы-зомби, заживо рвущие своими резцами куски мяса с его боков, для него оказались полной неожиданностью. Те, к тому же, набросились на него с каким-то особым остервенением — будто в них генетическая ненависть к заклятому врагу взыграла. Рептилия попыталась спастись бегством, нырнув под воду. Но не тут-то было — крысюки, кровожадно вереща, бросились ему вслед и грызли даже в воде, как огромные мохнатые пираньи.
Но тут вмешалась третья сторона. Нечто огромное всколыхнуло воду в озере так, что образовалось мини-цунами. Лениво высунулось из воды и одним махом накрыло и крокодила, и нацеплявшихся на него грызунов. Широченная, покрытая бесформенными наростами спина походила на змеиную, но сильно расплющенную. Габариты чудовища, да и его очертания было сложно сходу оценить, потому что большая его часть скрывалась в мутной воде. Но когда оно снова показалось на поверхности, пусть и частично — стало понятно, что лучше бы оно и дальше сидело на дне. А еще лучше — вообще никогда не появлялось на свет.
— Вот же ж срань господня! — заверещал Стинг, опуская вскинутый было для выстрела лук. — Это что за хрень?!
— Понятия не имею! — ответил Гюрза, сам вытаращившись на зверюгу с нескрываемым ужасом.
Монстр напоминал этакую длинную мокрицу шириной метра три, а длиной — все десять. Высовываясь из воды, он изгибался знаком вопроса, будто вставшая на дыбы кобра. На нижней стороне его плоского туловища обнаружилось сразу с десяток круглых пастей, похожих скорее на присоски, обрамленные острыми иглоподобными зубами. И, судя по всему, под водой скрывались щупальца или какие-нибудь ласты — потому что тварь довольно шустро двигалась по дну.
Наши возгласы ее, похоже, привлекли — бросив недоеденного крокодила, она мощным рывком ринулась вперед, вздымая целые фонтаны брызг. Псы бросились врассыпную. Я тоже геройствовать не стал и, лавируя между стеблями бамбука, отбежал в сторону ближайшей шореи. Остановившись у самого ее ствола, взглянул наверх, примеряясь к ближайшей ветке.
Высоковато. Метров восемь-десять точно.
Прыжок Лягушки!
Я подпрыгнул вертикально вверх, вытягивая правую руку. Ага, этакий супермен недоделанный. На взлете постарался максимально замедлиться с помощью зерна Парящего сокола — чтобы точнее поймать верхнюю точку траектории. А потом активировал Выброс жала.
Серебряный дротик устремился вверх, разворачивая за собой веревку. Есть! Длины, слава богам, хватило. Еще миг — и я повис на тонком, но прочном серебристом тросе. Теперь Притягивание… Веревка начала стремительно сжиматься, подтягивая меня наверх, будто лебедкой. Усохла до своей минимальной длины в метр, а там уже я, уцепившись за трещины в коре, высвободил Жало и выстрелил им снова, целясь еще выше.
Ха, работает! Мне бы в реале такую штуку — можно было бы челленджи устраивать на скоростной подъем. Выброс Жала — Притягивание — закрепился. Снова Выброс Жала — Притягивание — и еще на несколько метров вверх одним махом. А дальше уже пошли и ветки почаще. Добравшись до удобной развилки метрах в тридцати над землей, я сделал передышку и взглянул вниз.
Занятная штука, кстати — смотреть на привычный мир с высоты. Пробовали когда-нибудь забираться на крышу какого-нибудь здания и разглядывать улицы сверху? Есть в этом что-то философское. Городская суета перед тобой, как на ладони. Снуют туда-сюда машины, люди копошатся, как мураши в потревоженном муравейнике. А ты наблюдаешь за всем этим будто из другого измерения. Мало кто из тех, кто там, внизу, хоть изредка поднимает взгляд в небо. Да и вообще, на крышах — какой-то свой, особенный мир. Простор, свобода. Каменные джунгли не давят на тебя монолитами стен и потолочных перекрытий.
В верхнем ярусе джунглей виртуальных тоже все оказалось совсем не так, как внизу. Обросшие лианами ветви шорей переплетались между собой, образуя этакий лабиринт из живых мостков над пропастью. И, если в зарослях внизу всегда царил этакий зеленый полумрак, то здесь было полно света и ярких красок. Порхали с ветки на ветку разноцветные птицы, кое-где гроздьями свисали с веток диковинные плоды, цвели цветы. Живности тут, наверху, было не меньше, чем на поверхности, но в основном она была безобидной. По крайней мере, по первому впечатлению.
Нижний же ярус отсюда выглядел непролазными дебрями, в которых разве что изредка можно было различить каких-нибудь существ. Вон то самое озерцо, возле которого мы наткнулись на неведомую тварь. Вода в нем до сих пор ходит ходуном, да и заросли бамбука вокруг растревожены. Самих Псов не видно, но траектории их движения можно угадать по качающимся верхушкам растений и разлетающимся в стороны мелким птахам.
А вон и само чудовище. Надо же, действительно гонится за ними! Шустро, изгибая спину, будто гигантская гусеница.
Ладно, пусть пока развлекаются. Пока опомнятся, пока меня хватятся — я буду уже далеко. Плюс в такой неразберихе и не поймешь, кто куда девался. Скорее всего, решат, что я погиб и будут проверять ближайшие менгиры возрождения. Это тоже небольшая фора. Думаю, пару часов у меня есть. А вот дальше…
Дальше — чистый риск. Чем дольше меня не будет, тем сложнее будет объяснить причины и обстоятельства моей самоволки. И тем больше вероятность, что о ней узнает Чингиз. И черт его знает, как он будет на это реагировать. Сомневаюсь, что просто погрозит пальчиком.
Ладно, лишь бы этот риск оправдался. Будет вдвойне обидно, если в ходе своей одиночной вылазки я так ничего не выясню. Так что нужно действовать!
Я в которой раз заглянул в интерфейс, проверяя, не горит ли в чате зеленый огонек напротив имени Маверика. Нет, все еще в оффлайне. Учитывая, что живет он где-то в Европе, по часовым поясам мы с ним не совпадаем. Но умудрились же как-то встретиться в тот раз, в Гараксе. Значит, он заходит в игру не строго по расписанию, а в разное время суток. А то и вовсе дробит сеанс на несколько мелких — так многие делают. Так что, надеюсь, я все-таки застану его.
Огляделся, прикидывая направление. Никакой реки внизу пока не видно, так что двигаться надо на юг, вглубь полуострова. А там уж сориентируюсь. Вопрос только в том, как именно двигаться. Может, прямо по верхнему ярусу?
Наметанный взгляд трейсера сходу видел в переплетении ветвей и лиан точки опоры, препятствия, начинал выстраивать варианты маршрутов. Обычно на то, чтобы подобные паззлы сходились, мне достаточно беглого взгляда. Но здесь, в незнакомой среде, это пока не срабатывало.
Вообще, я читал, что паркур как раз и зародился в ходе наблюдений за африканскими аборигенами — как те ловко и быстро передвигались по пересеченной местности без всякого намека на дороги, карабкаясь по деревьям и скалам, перепрыгивая через препятствия. Но это когда было-то. Так называемый Methode naturelle канул в лету еще в конце ХХ века, а уж современный паркур тем более дисциплина чисто урбанистическая. А я и вовсе занимался в основном промышленным его направлением. Недостроенные или заброшенные здания, промзоны — вот мои излюбленные места.
В общем, я привык иметь дело с бетонными или металлическими конструкциями — стены, балки, парапеты, перила и все такое прочее. По сравнению с ними ветки и лианы смотрелись весьма ненадежными. Да, собственно, они и есть ненадежные. Это только в старых мультиках про Тарзана ему удается передвигаться по джунглям, раскачиваясь на свисающих с веток лианах. Я вот лично ни на одну из них прыгать не рискну. Во-первых, не видно, где и как они крепятся, а без этого не прикинешь траекторию раскачивания. А во-вторых, не уверен, что одна из них не оборвется под моим весом. А под ногами-то — пропасть в десять этажей.
Зато у меня есть Серебряное жало. Почти что паутина Человека-паука. Жаль, длина всего шесть метров. Но этого должно хватить.
Я спустился чуть ниже — туда, где ветви дерева были самыми толстыми, целые бревна толщиной в обхват. По ним вполне можно было бегать, только приходилось смотреть себе под ноги, чтобы не угодить в птичье гнездо, свернувшуюся в клубок древесную змею, скользкий нарост мха или тому подобную пакость.
Расставив руки в стороны, как канатоходец, я быстро просеменил вдоль ветки до тех пор, пока та не начала прогибаться под моим весом. Примерившись, прыгнул вперед и в воздухе выстрелил Жалом в ветку соседней шореи, маячащей всего в нескольких метрах от меня. Качнувшись на растянувшейся веревке, как маятник, в крайней точке траектории высвободил жало и в полете выстрелил им снова, цепляясь уже за другую ветку. В короткий момент, пока находился в воздухе, еще не подхваченный веревкой, в груди все замерло от ощущения падения.
Йухх-хху!! Нет, я все-таки, мать его, Тарзан!
Увы, долгой серии прыжков не получилось. Листва и свисающие с веток лианы и лоскуты лишайников здорово загораживали обзор, а времени на то, чтобы сориентироваться и в очередной раз выстрелить Жалом, были буквально доли секунды. Так что в очередной раз я немного не рассчитал и, пролетев на серебряном тросе вперед, лихо впечатался мордой прямиком в ствол дерева. Из-за вспышки боли не успел ухватиться за неровности в коре и отвалился назад, да так и повис на одной руке, раскачиваясь на двадцатиметровой высоте. Хорошо еще, что Жало надежно закреплено на запястье.
С трудом удержавшись от того, чтобы огласить окрестности отборнейшей бранью, я подождал, пока амплитуда раскачиваний утихнет и подтянулся наверх. Кое-как забрался на ветку и сел, свесив ноги вниз. Да уж, все-таки надо приноровиться — и к среде передвижения, и к новому инструменту.
Долго не рассиживался. Что в гимнастике, что в паркуре в ходе занятий есть правило: упал, ударился — тут же вставай и снова лезь на снаряд. Пока адреналин не выветрился и пока страх повторной ошибки не успел пустить в тебе свои тоненькие липкие корни.
За последующий час я еще раз пятнадцать был на волоске от того, чтобы сверзиться вниз, но в последний момент меня спасало либо Жало, либо удачно подвернувшаяся лиана или ветка. Однажды я оступился и таки полетел в пропасть спиной вперед. Незабываемые ощущения, конечно. К счастью, длились они буквально секунду — я шмякнулся об ветку в трех метрах ниже, тут же соскользнул и с нее, но успел-таки зацепиться одной рукой, потом второй. На мой невольный вскрик снизу откликнулись знакомым верещанием, и я разглядел на небольшой прогалине полосатые спины асаев. Небольшая стая, с дюжину особей. Ящеры запрыгали на месте от радости, будто детсадовцы в ожидании угощения. При виде этих зубастых проглотов на мне сработал какой-то недокументированный бафф — на ветку я взлетел буквально одним усилием.
Нет, вниз в одиночку лучше все-таки не соваться.
Наверху, правда, тоже только на первый взгляд царила миролюбивая идиллия. После того, как я чуть не влетел в осиное гнездо размером с холодильник, я стал еще внимательнее смотреть, куда прыгаю. Впрочем, это все равно мало помогало. Для того, чтобы сходу заметить опасность, надо, для начала, хотя бы представлять, какие опасности здесь вообще бывают. А джунгли в этом плане просто кладезь всяческих неприятных сюрпризов.
Но, черт возьми, какой же кайф был в те промежутки, когда удавалось провести серию удачных пробежек, прыжков с ветки на ветку, раскачиваний на Жале! Это, может, не особо эффектно смотрелось со стороны, но ведь суть паркура — не в акробатике. Настоящие трейсеры не любят выпендреж. Важно лишь движение. Изучение возможностей своего тела. Преодоление себя.
Наверное, поэтому меня так привлекло это течение.
В свое время отец записал меня в секцию спортивной гимнастики для того, чтобы «закалить характер». Он на таких вопросах просто повернут. Дисциплина, успешность, лидерство. Победы… А мне на все это всегда было плевать. Безразличен я был к любому соперничеству. Его же охватывает азарт при любом конфликте, ему важно во всем и всегда быть первым. Даже если повод выеденного яйца не стоит.
То, что я равнодушен к спорту, его жутко бесило, с самого моего детства. Он, конечно, никогда не говорил мне этого напрямую, но я знаю, что он считает меня бесхребетным. И винит в этом маму. Я слышал некоторые их ссоры по этому поводу. Начинается все обычно с упреков в том, что она слишком много мне позволяет и слишком доверят. А заканчивается едкими замечаниями про то, что сын, к сожалению, «пошел в мамашину породу».
Ему невдомек, что я просто другой. И что я вовсе не бесхребетный. Да и от характера его мне много чего досталось. Я порой такой же непримиримый и упертый. И амбициозный. Просто амбиции совсем другие. Мне насрать на статус, на престиж, на то, что обо мне думают другие. И мне неинтересно ни с кем соревноваться. А вот ходить по краю, чтобы узнать, на что ты способен… Вот что по-настоящему завораживает. Я ведь, к примеру, и на высотки-то эти лазаю без страховки не ради денег, не ради хайпа. А чтобы доказать себе, что я это смогу.
Будь папаша не столь зациклен на собственном эго, он бы понял, что мной можно было крутить, как хочешь, просто беря меня «на слабо». Но теперь уже поздно. У меня теперь свой Путь.
За недели, проведенные в Артаре, мой виртуальный аватар основательно окреп. Тело было легким, сильным, неутомимым. Я бежал, прыгал, повисал на ветках, карабкался вверх по лианам, наслаждаясь каждым движением. А еще — осознанием того, что все это — только начало. Я смогу стать еще сильнее. Быстрее. Ловчее. Открыть новые умения…
И так не хотелось вспоминать, что все это — лишь виртуальный мир.
Очередная передышка снова получилось вынужденной — после прыжка я потерял равновесие, так что, вместо того, чтобы по инерции продолжить движение, пришлось судорожно хвататься за что-нибудь, чтобы не упасть. «Что-нибудь» оказалось вовсе не толстой лианой, как я поначалу подумал, а хвостом здоровенной змеюки, обвившейся вокруг ветки. Если бы змеи умели орать — она бы, наверное, покрыла меня таким матом, что по всему Уобо было бы слышно. Еще бы — я чуть не сдернул ее вниз.
Змеюка, к слову, была знатная — метра три-четыре в длину, а голова размером с мой кулак. Похоже, не ядовитая, а из тех, что набрасывается и душит жертву. Проверять я не стал — поскорее пробрался вдоль ветки к стволу шореи и выстрелил Жалом вверх, подтягиваясь на ярус выше.
Огляделся. И замер, прижимаясь спиной к стволу.
За все это время мне удалось углубиться в джунгли, пожалуй, километра на четыре. Двигался я вдоль берега реки, против течения, так что, если верить Бао, рано или поздно должен был выйти к Озеру жизни. Но, несмотря на довольно небольшие размеры полуострова, мне явно надо продвинуться еще хотя бы километров на десять. Так что я пер вперед со всей возможной скоростью, не особо оглядываясь по сторонам. Но тут был повод приглядеться.
Издалека это было похоже на огромные наросты на стволе дерева. Особенно много их было в местах, где от ствола отходили ветки, образовывая удобные горизонтальные развилки. Но, разглядев их получше, я понял, что эти штуки — рукотворные. Что-то вроде корзин, сплетенных из гибких жердей и каким-то образом прикрепленных к стволу. У каждой такой корзины был один главный вход — круглый, где-то метр в диаметре, а в некоторых еще и по несколько маленьких окошек размером с блюдце. Обитателей этих жилищ я увидел почти сразу — один из них как раз вылез из своего убежища и, ловко перепрыгивая с ветки на ветку, направился куда-то еще выше.
Ванар!
Правда, выглядит немного не так, как те, что встретились нам в старом лагере Чингиза. Те больше походили на горилл — массивные, мощные дуболомы. Этот был гораздо мельче, с длинным гибким хвостом, которым хватался за ветки, как дополнительной рукой. И светлее по окрасу. Дымчато-серый с черными полосками на хвосте и с белыми пятнами вокруг глаз и на груди. Кисти рук — угольно-черные, будто он в перчатках.
Чуть позже я разглядел еще двоих. Они сидели на ветке рядом с хижиной, и один из них нянчился с крохотным детенышем, похожим издалека на енота.
Я запустил цикл медитации, чтобы внимательнее прислушаться к тому, что происходит в этом маленьком лагере.
Поначалу вздрогнул — показалось, что за моей спиной гудит рой пчел, каждая размером с кулак. Потом понял, что так воспринимается движение Ци внутри ствола дерева. Будто здоровенная труба в пару метров диаметром, в которой под давлением прет вода. Только здесь вместо воды — чистейшая Ци стихии Дерева. Внутренним взором она воспринимается как огромный светящийся столб зеленого цвета. А если прислушаться — можно даже различить, как исполинское растение медленно, но мощно тянет соки из земли, и как они устремляются все выше и выше, к кроне.
Обнаружился неподалеку и Источник. Где-то внизу, на поверхности. Судя по тону вибраций Ци — вполне обычный. Значит, алтаря шаманов Шепчущего дуба там нет. Пока нет. Что ж, хорошо…
Снизу вдруг донесся громкий обезьяний вопль, быстро подхваченный еще несколькими. Меня даже выбило из состояния медитации — буквально нескольких секунд не хватило до завершения цикла.
А вот это уже не очень хорошо.
Из плетеных хижин один за другим появлялись ванары. Один, второй… пятый… десятый… Да сколько же их тут?! А если бы я влетел в их лагерь на полном ходу? Да они бы меня, наверное, на части бы разорвали!
Да, мне определенно повезло, что меня не заметили. И что там, внизу, случилось нечто такое, что, скорее всего, хвостатым и дальше будет не до меня. Похоже, там разразилась нешуточная потасовка. Вот только с кем? Конечно, в джунглях полно всяких опасных тварей, но почему-то мне кажется, что у ванаров здесь естественных врагов нет. Они же вроде как хранители этого леса.
Может, это наши? Нет, вряд ли они бы добрались сюда быстрее меня. Отряд Чингиза? Тоже сомнительно…
Любопытство все-таки взяло верх, и я выглянул из-за ствола дерева. В лагере на ветвях к этому моменту, похоже, никого не осталось — все устремились вниз, к месту схватки. Я с полминуты напряженно всматривался, проверяя каждую хижину, но вроде бы никого внутри не было.
Снизу по-прежнему доносились яростные вопли — там, похоже, шел бой не на жизнь, а на смерть. Но с моего места ничего не было видно. Чтобы оказаться в аккурат над местом схватки, нужно перебраться на соседнее дерево — как раз туда, где находятся хижины ванаров.
А, была не была! Я пробежался по ветке и, выстрелив Жалом, огромным маятником переметнулся на соседнюю шорею. Спрятался, прижавшись спиной к стене одной из плетеных хижин. Вроде тихо. Заглянул внутрь.
А уютненько. Изнутри больше похоже на птичье гнездо — дно услано листвой и чем-то мягким, похожим на пух. И посередине этой колыбели лежит, перебирая лапками в воздухе, детеныш с огромными выпуклыми глазищами.
Упс! Так, малыш, ты меня не видел, и я тебя — тоже. Не хватало еще, чтобы мамаша твоя на меня взъярилась.
Я перебрался на ярус ниже, и тут-то мне открылась картина схватки. Я невольно замер. Мне, конечно, всякого дерьма уже довелось повидать в Артаре, но такое…
Внутри все сжалось от ужаса и омерзения.
Представьте себе две стаи огромных человекообразных обезьян. Одни — массивные, с темной густой шерстью, больше похожие на горилл. Вторые — мельче и изящнее, с длинными хвостами и серебристого окраса. Дерутся они безо всякого оружия, пуская в ход клыки, когти и свою чудовищную силу. Дерутся всерьез, до последнего вздоха. Гориллоподобных гораздо меньше, но они исполнены мрачной неистовой ненавистью, которая, кажется, придает им еще больше сил. И забирает последние остатки жалости и сомнений.
Небольшая поляна под деревом, кажется, сплошь залита красным. На моих глазах здоровенный черный ванар буквально разорвал беднягу хвостатого — сшиб того с ног, навалился сверху и одним мощным рывком выдрал ему руку из плеча. Кровь рванула из жуткой раны буквально фонтаном, а черный, размахивая оторванной конечностью, бросился на оставшихся противников. Один из его соратников в это время перегрыз горло другому серому и, задрав в небо окровавленную пасть, взревел так, что, кажется, листва с деревьев должна была посыпаться.
Серых оставалось всего четверо и, похоже, они тоже обречены. Из всех трупов, что валялись на поляне, лишь один принадлежал нападавшим. Да уж, все решилось за считанные минуты. Не хотелось бы мне столкнуться с этими чудовищами лицом к лицу. Даже если со мной будет целый отряд Псов. Эти гориллы какие-то бешеные. Как с ними вообще можно бороться?
Сверху до меня донесся протяжный писк, похожий на плач ребенка. Детеныш!
Ч-черт, надо бежать! Когда эти монстры расправятся с местными, они наверняка и окрестности прочешут. По плачу детеныша быстро хижины найдут. А тут я сижу, весь такой красивый…
Я выстрелил жалом, подтягиваясь на ярус выше. И уже примерился, как бы перебраться на соседнее дерево, когда до меня снова донесся плач.
Что эти твари сделают с детенышами, когда найдут? Уф, лучше даже не думать об этом. Да и какая разница? Это же всего лишь мобы…
Плач повторился. В нем сквозили страх, тревога, непонимание. Блин… Плачет-то, совсем как человеческий ребенок.
Я стиснул зубы и вернулся к хижине. Просунулся внутрь.
— Ну, ты чего, малец? Испугался?
Крошечный ванар замер, затих, уставившись на меня своими гляделками. Да, пожалуй, не на енота он похож, а на лемура. Мордочка маленькая, а глазищи вон — как чайные блюдца.
Я протянул ему руку, и он тут же уцепился в нее всеми четырьмя конечностями, а вдобавок еще и хвостом обвил.
— Э, только не так! Ты мне мешать будешь. Давай-ка перебирайся сюда…
С трудом оторвав обезьяныша от своей руки, я пересадил его на спину. Там он крепко вцепился лапками в ремни на броне и затих.
Я с опаской взглянул вниз. Крики там стихли — похоже, черные ванары уже перебили всех местных. Еще чуть-чуть — и они и меня засекут. И я очень сомневаюсь, что, если вдруг разразится погоня по верхним ярусам деревьев, то я смогу оторваться. Эти джунгли — их стихия. А я так, погулять вышел.
— Только держись крепче, чувак, — шепнул я детенышу. — Сейчас будем драпать.
Назад: Глава 9. Легенда о лазурном драконе
Дальше: Глава 11. Вечный баньян