71. И птиц

Дело шло к драке, к той бессмысленной драке, которая начинается с обидных попыток перевопить друг друга и неловких толчков, а заканчивается всеобщим ревом и материнскими усталыми увещеваниями, – но только в то лето все переменилось, Эли Гору и Ниру Гору тогда исполнилось десять, а Сури Магриб девять, и драки вдруг стали иными, болезненными и бесслезными, и вообще все стало другим. Только разговоры их – иногда, совсем редко, если никого не было рядом, – все еще оставались иногда прежними разговорами, и были они втроем против всего мира и друг за друга. Вот сейчас был такой разговор; они лежали на пересохшей траве парка Ган-Шауль, прямо под водонапорной башней, слушали, как где-то недалеко перекрикиваются цофим и как привычно урчат их собственные животы, и Нир Гор спросил: «Если бы хвост – то какой?» – и немедленно испугался, что брат сейчас скажет взрослую, дешевую сальность, но Эли Гор ничего не сказал, задумался, и тогда сам Нир Гор сказал: «Я хочу, как у лисы». Эли Гор сказал, что у лисы, конечно, красиво, но он бы хотел, как у обезьяны, как у очень сильной обезьяны, чтобы цепляться за ветки и летать. Это очень понравилось Ниру Гору, теперь и он захотел хвост, как у очень сильной обезьяны, и ткнул в бок Сури Магриб и спросил, хочет ли она хвост, как у обезьяны. Сури Магриб вдруг сказала, чтобы они шли к ибенимат. Это было так неожиданно, что братья перевернулись на живот и уставились на нее, а она сказала, что вопросы у них дурацкие, как у маленьких, и давайте лучше на скорость добежим до жратвомобиля и купим сосисок. Нир Гор сказал, что, наверное, Сури Магриб пошел бы хвост, как у свиньи, крючком, и заржал. Сури Магриб спросила, случалось ли когда-нибудь этим двум дебилам видеть свинью, явно не случалось, а то бы они сразу узнали в ней себя, и вообще весь этот разговор про хвосты дебильный, и оба они дебилы. Тогда Эли Гор сказал, что сейчас, блядь, сам приделает этой бат-зоне хвост, схватил стручок харува и попытался перевернуть Сури Магриб на живот. Сури Магриб стала брыкаться и попала коленом Нику Гору в челюсть. Тогда братья навалились на нее вдвоем, Сури Магриб пыталась вырвать огромный стручок харува у Эли Гора, но тот укусил ее за бедро, а Нир Гор сумел заломить ей руку за спину, и как Сури Магриб ни вжималась животом в испещренный равнодушными муравьями мрамор фонтана, Эли Гору удалось свободной рукой расстегнуть ей пуговицу на шортах, а Нир Гор дернул шорты вниз – и тут они увидели то, что увидели. Потом они сидели, все трое, красные и потные, пытаясь отдышаться, братья смотрели на Сури Магриб, а Сури Магриб не смотрела ни на кого. Потом Эли Гор осторожно спросил: «Он растет?» – а Сури Магриб сказала, что не растет, всегда такой был. Тогда Нир Гор спросил, может ли Сури Магриб им шевелить, а Сури Магриб сказала, что нет, но иногда он сам быстро-быстро двигается вправо-влево, особенно если нервничаешь. Тогда Нир Гор спросил, умеет ли Сури Магриб понимать язык зверей, но Эли Гор ткнул брата стручком харува и велел ему заткнуться, а сам спросил, чувствует ли эта штука что-нибудь, а Сури Магриб сказала: «Побольше тебя, идиот».