41
Галина мучительно долго выбирала подходящий к случаю ресторан.
Великосветский нищеброд Разуваев был бы в этом деле наилучшим советчиком, но после Баха, а точнее – того, что за этим последовало, она не готова была возобновлять отношения, даже заочно.
Неожиданно помог Родион.
Вернувшись с Гоа, он позвонил и вежливо, чуть ли не ласково попросил у нее разрешения провести с дочерью воскресный день.
Встретившись с ним у ворот центрального городского зоопарка, Галина восприняла своего бывшего на удивление спокойно.
«Если время и не лечит, то уж точно все притупляет».
Родька заметно похудел, его кожа приобрела завидный золотисто-бронзовый оттенок, он был небрежно и с большим вкусом одет.
«Порода… Этого у него не отнять».
Перед глазами мелькнул образ Мигеля, которого она с трудом отучила от рубашек канареечной расцветки и регулярных посещений копеечных магазинов, притащившихся сюда из Европы.
– Как погуляли? – кивнула она бывшему мужу.
– Прекрасно!
Катюша, запястья которой обильно украшали яркие, из ткани и камешков, «фенечки», равнодушно попрощавшись с отцом, с таким же выражением лица подошла к матери.
– Родя, тебе не кажется, что она уже выросла для похода в зоопарк? – не удержалась напоследок Галина.
– Так мы в кабак потом ходили. Новый, модный.
– Да, – оживилась дочь. – Там такие бургеры!
– Фу, – поморщилась Галина, ежедневно поддерживавшая здоровье изрядным количеством свежевыжатого сока и даже йогурты покупавшая в проверенной фермерской лавке.
– Ты не поняла. Это кухня высокого класса, – раздражаясь, сказал Родион.
– Да, мама, – вступилась за него дочь. – Один бургер там стоит почти тысячу рублей.
– Хм… И с чем же он? С трюфелями?
– Представь, с трюфелями тоже есть. Не бургер, но паста.
На этом отрезке дороги стоянка была запрещена, и Родя, явно кого-то поджидавший, нетерпеливо всматривался в притормаживающие автомобили.
– Кто открыл?
– Ясно кто. Кто у нас все модные места открывает. Действительно на уровне. Не хуже, чем в Нью-Йорке.
– И давно ты был в Нью-Йорке?
С дороги посигналили.
– Все, Галя, я побежал!
И Родион, наскоро обняв дочку, успевшую залипнуть в своем мобильном, поспешил в сторону маленькой, красной и совсем не дешевой машины.
«Ясно… Йога, смузи, все без консервантов, джинсы бой-френда, свитер оверсайз, а вместо бухла по праздникам травка… И как же его зашвырнуло от пластмассовых провинциалок-танцовщиц к экодевушке из будущего?!»
Грива светлых, эффектно нечесаных волос сидевшего за рулем создания утвердительно встряхнулась в ответ.
В общем, с рестораном Галина определилась.
Мать с бабкой, хоть и приоделись по случаю грандиозного события под строгим Галининым присмотром, выглядели здесь случайными и нелепыми наростами.
Следуя своему обыкновению, Мигель начинал любой вопрос или ответ с неопределенной улыбки, и сейчас это раздражало Галину больше, чем когда бы то ни было. Поскольку общее напряжение передалось и ему, улыбался он шире и глупее обычного.
Катюша, накануне обновившая вместе с Галиной весь свой гардероб, уже успела зачекиниться в соцсети и теперь клянчила разрешение заказать вместо сока кока-колу.
Галина бросила взгляд на часы.
– Вот, была Елизавета Петровна, – негромко рассказывала бабке мать. – На работе у меня, ты же помнишь? Все жаловалась то на мигрень, то на слабость, а потом раз – и четвертая стадия.
– Мама, хватит! – вспыхнула Галина. – Сейчас-то хоть можно обойтись без страшных историй?
– Это не истории, это жизнь, – вяло огрызнулась мать, но все же замолчала.
В сопровождении длинноногой девушки-администратора в зал вошла роскошная чужая женщина.
Будто яркая неведомая птица, даже здесь, на этой выставке запредельно дорогих дамских сумок и мужских часов, она выделялась из всех остальных посетителей.
Элегантное розовое платье (цвет – хит сезона), подчеркивавшее все изгибы тонкого силуэта, сидело на ней безупречно.
Небрежность короткой стрижки стоила не менее минимальной зарплаты.
Сощурившись и бросив взгляд в глубину зала, женщина вдруг резко остановилась и начала что-то писать в блестящем золотом телефоне.
– Мам, да это же тетя Оля! – закричала дочь.
На лице Мигеля застыло восхищение.
Мать с бабкой, как две неловкие утки, заерзав стульями, вскочили и бросились навстречу вошедшей.
Следом за ними привстал Мигель.
На его губах зависла самая идиотская улыбка.
Галина почувствовала, как вместо долгожданной радости ее наполнила еще бо́льшая тревога.
Пока Катюша, мать, бабка и Мигель толкались возле завизжавшей от восторга сестренки, Галина продолжала сидеть за столом и встала только тогда, когда Ольга, обезоруживающе улыбаясь, подошла к ней вплотную.
– Ну, здравствуй, здравствуй, мой Галчонок!
По щекам сестры катились слезы.
– Привет, дорогая…
– Господи, неужели я здесь?! Неужели я с вами?!
Галина заметила, что их многочисленная и шумная компания привлекала всеобщее внимание, но Ольку, богиню, это ничуть не волновало, как и то, что, встав между столиками, она преградила посетителям проход.
– А давайте-ка присядем наконец! – попыталась навести порядок Галина.
– Да-да, – щебетала птичка с заморским акцентом. – Я тут подарочки вам привезла… Ой, что я говорю! Они же в машине остались… Но Амир их скоро привезет. Я ему только что эсэмэску скинула.
– Амир? – вскинула брови Галина.
– Да… Я хотела сделать вам еще один сюрприз. Я приехала не одна.
Официант как раз принес меню, и за столом повисла напряженная пауза.
Бабуля осмелилась первая:
– И где вы остановились?
– Пока еще не остановились… Я думала, Амир заказал номер в гостинице, а он вдруг говорит: «Я понимаю, ты хочешь домой, я понимаю, будет тесновато, но это же так важно для тебя».
Мать, не выпускавшая вновь обретенную дочь из своих объятий, смахнула слезы и запричитала:
– Вот и хорошо! Мы с бабушкой будем домой ездить ночевать, а ты в гостиной поживешь. Но лучше бы все-таки без Амира… А кто он? Индус? Хлопотно будет, тесновато… Санузел, опять же, один… А у нас теперь есть еще Лу, ангелочек наш!
Смущенный Мигель, украдкой продолжая поглядывать на Ольку, уткнулся носом в меню.
Бабуля подхватила тему:
– Олюшка, мы все для тебя приготовили. Галя… она так тебя ждала! Амир ведь может пожить в гостинице? Нужно только рядом с домом найти.
Катюша, копируя своего отца, в слегка развязной манере, принялась засыпать официанта вопросами, при этом внимательно прислушиваясь к общему разговору.
Вслушиваясь в очаровательный Ольгин акцент, Галина почему-то вспомнила, как однажды застукала свою шестнадцатилетнюю сестренку в компании размалеванных, как шлюх, подружек за собиранием окурков в подъезде…
– Какое классное место! Недавно открылось? Как же я скучала по этому городу… И какие здесь грандиозные перемены! Завтра – гулять, целый день гулять по городу. И еще девчонки мои рвутся встретиться.
– Вот, тетя Оля. – Катюша ткнула пальцем в свой телефон. – На соседней с нашим домом улице есть гостиница, три звезды, и цена там более или менее…
Ольга захохотала в голос и потрепала племянницу по неумело уложенным липким волосам:
– Спасибо, моя сладкая! Мы же с Амиром все-таки пара.
Снова повисла пауза.
– Значит, так, – прервала тишину Галина. – Жить вы будете, конечно, дома. С Амиром. Придется смириться с некоторыми неудобствами, сама понимаешь, нашему Лу сейчас год с небольшим… Ты же домой приехала. А вариант с гостиницей можно иметь в виду как запасной.
Катюша пискнула от восторга, мать, не выпускавшая Ольгу из своих объятий, снова заплакала, а бабка, бросив взгляд на Галину, ухмыльнулась.
– Что же, замечательно! – с иронией в голосе подытожила она.
– Замечательно, да! – на той же ноте вернула ей Галина.
Женщинам принесли бутылку приемлемого по цене шампанского, себе Галина заказала коньяк.
Недорогого пива, которое любил Мигель, в барной карте не оказалось, и Галина небрежно попросила официанта, явно рассчитывавшего получить чаевые, послать кого-нибудь за пивом в магазин.
Мигель благодарно потрепал ее за руку, но за обед в итоге заплатила растроганная, щебечущая и, судя по всему, совсем не бедная сестренка.
