Глава 12
Фрост завернул на многоуровневую парковку у пирса тридцать девять.
Было поздно. Большинство туристов уже вернулось в гостиницы, и по празднично освещенной набережной прогуливались, держась за руки, редкие парочки. На парковке тоже было практически пусто. Фрост заехал на третий этаж и припарковался у лифтов, которые поднимали посетителей на Эмбаркадеро, к магазинам и ресторанам. Он вылез из машины. От дальнего конца пирса доносился рев морских львов, которые давно обитали тут. В воздухе пахло рыбой.
В двадцати футах, скрытая полумраком, его ждала Джесс. Ее прямые волосы выглядели более длинными и более встрепанными, чем обычно. В теплой куртке – она надела ее, чтобы защититься от ветра, – она казалась преувеличенно грузной. Из ее рта, как обычно, торчала сигарета.
Истон подошел к ней.
– Как Глубокая Глотка, правда? Полночь, парковка?
– У моего дома полно шпионов, – сказала Джесс, выдыхая клуб дыма. Ее дом был всего в нескольких кварталах, на Кирни-стрит. – Пришлось отрываться.
– Думаешь, это СМИ?
– Может быть. А может, это Хайден, хочет убедиться, что мы с тобой не общаемся. Я радиоактивна. Предполагается, что со мной никто не должен контактировать.
Капитан Хайден был главным копом в отделе по особо важным делам. Еще он был бывшим мужем Джесс. Их брак закончился не очень хорошо. До капитана, вероятно, доходили слухи о мимолетной связи жены с Истоном, только он не знал, когда эта связь началась: до их разрыва или после. Так что с Фростом они были коллегами, но не друзьями.
– Мне плевать на Хайдена.
– Ну правильно. Это не твое дело. Тебе следует держаться в стороне.
– Я и стою в стороне. Во всяком случае, официально. Но мы говорим о человеке, который убил Кейти. Если Хайдену не нравится, что я поневоле вовлечен, он может уволить и меня.
Джесс с отвращением выдохнула.
– Не будь дураком, Фрост. Тебе, в отличие от меня, не надо идти на костер. То была моя ошибка. Я была не права, когда говорила, что во всем виноват ты. Виновата я, а не ты. Я понимала, что делаю. Я знала, что придется заплатить огромную цену, если это вылезет наружу.
Они некоторое время молчали.
Затем Фрост сказал:
– Они уже потеряли Каттера. Сегодня вечером по рации передали тревогу.
– Ты серьезно?
– Ага. Они с братом сидели в баре. Каттер в туалете поменялся одеждой с каким-то парнем. Но когда копы, следившие за ним, это выяснили, он уже был далеко.
– А что сказал брат?
– Что не представляет, куда пошел Руди. Что, вероятно, правда. Он говорит, что посоветовал ему уехать из города и где-нибудь начать все сначала.
– Думаешь, Каттер так и поступил? – спросила Джесс.
– Нет.
– Я тоже, – согласилась она и продолжила, понизив голос, хотя вокруг никого не было: – Послушай, мне надо кое-что рассказать тебе. После того как мы с тобой в последний раз разговаривали, я скопировала все, что смогла, по материалам дела. Я не знала, как долго у меня будет доступ к ним. Да, знаю, судья сказал, что мы должны выбросить в мусор мое расследование, но если все это тебе нужно, бери. Только никто не должен знать.
Фрост нахмурился. Искушение было велико. За пять лет Салседа фактически составила энциклопедию по «Убийствам у Золотых Ворот», и без результатов ее титанического труда у них ничего нет. Однако риск все равно слишком велик.
– Если я возьму информацию из твоих записей, меня спросят, откуда я все это взял, и мне придется рассказать. И тогда мы вернемся туда, где оказались сейчас. Судья отвергнет все это. Я должен начать все сначала.
Джесс пожала плечами.
– Ладно. Как я могу помочь?
– Укажи мне направление. Расскажи, с чего начинать поиски.
– Я бы с радостью, – вздохнула Салседа. – Я работала над этим делом долгие годы и ни к чему не пришла. Не было ни одной веской улики. Ни ДНК, ни отпечатков пальцев, ни свидетелей. Каттер слишком умен. Все остальное, кроме часов, было косвенным. Мы смогли установить, что он находился рядом с жертвами и местами преступлений. Вот и все.
– Наверняка есть что-то еще.
– Я просто говорю, что тебе не удастся прищучить его с помощью экспертизы. Если бы было что найти, я бы нашла. Сейчас единственный способ взять Каттера – это напрямую связать его с жертвами.
Фрост ждал, когда она пояснит свои слова. Джесс докурила одну сигарету и закурила новую.
– Дело в том, что Каттер строит планы, – продолжила она. – Ты бы видел тексты, которые он писал, когда работал оценщиком. Это нечто невероятное. Многостраничный анализ всех «за» и «против».
– Что я должен из этого почерпнуть? – спросил Фрост.
– С такой склонностью к систематизированию Каттер выбирает на улице жертвы не случайно. И в его выборе нет сексуального мотива. Он не серийный маньяк. Изнасилования, домогательств – всего этого не было. Так почему он выбирал в жертвы именно этих женщин? Моя первоначальная теория состояла в том, что это как-то связано с Рен, что это извращенная месть за убийство дочери, – но я не уверена, что права.
– Он познакомился с Ниной Флорес в ее двадцать первый день рождения, ей исполнилось двадцать один, – напомнил Фрост. – В тот год Рен тоже исполнилось бы двадцать один. Едва ли это просто совпадение.
– Может быть, но после Нины возраст уже не был существенным фактором. Другие жертвы не имели ничего общего ни между собой, ни с Рен. У нас семь разных женщин, и никто из них не знал друг друга. Они не жили по соседству. Они различались по типу внешности. Я не нашла никаких пересечений в местах, где они бывали, и среди людей, которых они знали. Я не смогла найти никаких точек соприкосновения между их жизнями и жизнью Каттера. И все же я знала, что наверняка есть какая-то связь, объединяющая этих женщин. Просто я ее не заметила.
– Маловероятно, что я замечу то, что не удалось заметить тебе, Джесс.
– Ну у тебя есть одно преимущество, – сказала она.
– Какое?
– Кейти. Ты знаешь всю ее подноготную. Если кто-то и может вычислить, почему Каттер выбрал ее, то только ты.
– Тогда я этого не вычислил.
– Тогда ты не был копом. И дело вела я, а не ты.
Фрост понимал, что она права. Ему предстояла очень неприятная задача: снова погрузиться в жизнь Кейти. Более того, ему предстояло погрузиться в смерть Кейти, то есть в то, о чем он страстно мечтал забыть. Он уже начал понемногу примиряться с прошлым – и на тебе, надо снова вытаскивать его на свет.
– У меня к тебе еще один вопрос, – сказал он.
– Ради бога.
– Ты знаешь Иден Шей?
– Писательницу? Да, знаю.
– Она пишет книгу об «Убийствах у Золотых Ворот». Провела большое исследование и предложила поделиться со мной результатами в надежде, что это поможет мне в расследовании.
– Ей-то что от этого? – спросила Джесс.
– Я должен позволить ей следовать за мной как тень.
– Угу, давным-давно она подкатывала ко мне с таким же предложением, – сказала Салседа. – Мы тогда как раз обнаружили Наташу Любин, третью жертву. Шей хотела встрять в расследование. Стать безмолвным очевидцем. Мухой на стене. В обмен она предлагала мне копии своего исследования и интервью.
– И что ты ответила?
– Я ответила «нет». Мне не нужно было, чтобы какой-то писатель тормозил меня или критиковал мои выводы. Кроме того, она сама была жертвой преступления, а у жертв обычно есть определенный багаж и скрытые планы. Конечно, оглядываясь назад, я могу допустить, что нужно было согласиться. Возможно, она заметила бы то, что упустила я.
– Думаешь, мне стоит заключить с ней сделку? – спросил Фрост.
– Тут много «за» и «против». Если ты заключишь сделку, она превратит всю твою жизнь в открытую книгу. Не исключено, что тебе не понравится то, что она напишет.
– Знаю.
– Ну если ты готов к этому, тогда вперед. Возможно, она поможет тебе больше, чем я.
– Спасибо.
Губы Джесс тронула саркастическая улыбка.
– Кстати, я видела, как выглядит Иден Шей. Не забывай, Фрост: она говорила «встрять». А не «спать».
* * *
Джесс в одиночестве шла от Эмбаркадеро по Кирни-стрит, позади нее оставались пирсы и залив. Она шла, наклонив голову и спрятав лицо от ветра, в ее походке чувствовалось нетерпение. Руки она держала в карманах теплой куртки. Время перевалило за полночь, и на всей улице Салседа была одна. Ее дом стоял в двух кварталах, там, где улица упиралась в заросший лесом выступ у Честнат-стрит.
Дойдя до парка рядом со своим домом, она остановилась и закурила свою последнюю сигарету. Парк представлял собой прямоугольный зеленый участок с лиственными деревьями и аккуратно подстриженными живыми изгородями вдоль прилегающих зданий. Джесс никуда не спешила, спокойно стояла на тротуаре. Скоро подобные мгновения полной свободы исчезнут, и нужно в полной мере насладиться ими. Скоро ее жизнь круто изменится. На нее навалится прокуратура.
Салседа зажала сигарету между двумя пальцами и выдохнула дым через щелочку между губами. Дым растворился во мраке парка. Ночь была на удивление темной. Слишком темной. Обычно в парке горело четыре фонаря, но сейчас там света не было, и это заронило в ее душу подозрения. Она загасила сигарету, сунула руки в карманы и подошла к ближайшему фонарю.
На тротуаре валялись белые осколки плафона. Фонарь был разбит.
Джесс поняла, что все это значит, потому что ожидала этого. Он здесь. И он охотится на нее.
Она медленно повернулась вокруг своей оси. Услышала рядом какой-то звук. Дыхание. Шаги. А может, это ветер играет с ее слухом? То и дело оглядываясь, она прошла вдоль живой изгороди, росшей у ее дома, и повернула к центру парка. Глаза привыкли к темноте, и теперь она видела, что впереди. Толстые стволы деревьев и широко раскинувшиеся, нависающие ветки. До нее доносился запах затушенной сигареты.
Что-то хрустнуло в кустах позади, и Джесс резко повернулась. Подпрыгнула от неожиданности, когда по траве пробежал какой-то зверек. Кролик. Она засмеялась, понимая, что нервы у нее ни к черту. В парке больше никого нет. А фонари разбили детишки.
Джесс повернулась вперед.
Перед ней стоял Руди Каттер.
Хотя она и охнула от изумления, она все же была готова к встрече. Она выдернула руку из кармана и выбросила ее вперед, сжимая рукоятку кухонного ножа с восьмидюймовым лезвием. Острие было нацелено на шею Каттера, на кадык.
– Думаешь, я не догадалась, что ты придешь за мной? – прошипела Джесс.
Каттер спокойно выставил перед собой руки ладонями вперед и отступил на шаг.
– Полегче, – сказал он.
– Если хочешь добраться до меня, Каттер, тебе придется постараться. Я не задумываясь перережу тебе глотку.
В темноте его неподвижное лицо с ввалившимися глазами и угрюмо поджатыми губами напоминало лицо зомби.
– Нет, ничего ты не сделаешь. Ты не такая.
– Да? А ты проверь.
– Если бы ты хотела убить меня, я бы уже валялся на земле, – сказал Каттер.
Салседа нож не опускала.
– Так что тебе надо? Пришел позлорадствовать?
– Между прочим, я очень тебе сочувствую, Джесс. Ты лишилась работы. Тебя, по всей видимости, ждет тюрьма. Поверь мне, тебе там не понравится. Неужели оно того стоило?
– Да, стоило, – ответила Джесс.
Каттер пожал плечами.
– А я все равно здесь, перед тобой. Там, откуда мы начинали. Я снова свободен.
– Зато целых четыре года мы не подпускали тебя ни к одной женщине.
– Ценой всей твоей жизни, – сказал Каттер.
– Мне плевать.
– Ты здорово, наверное, разочаровалась во Фросте Истоне. Он мог спасти тебя, а не спас.
– Фрост всегда поступает правильно, даже когда он не прав.
– Я это слышал. Вот поэтому я и выбрал его.
– Берегись Фроста. Как полицейский, он лучше меня.
– Серьезно?
– Именно так. Ты умен, а он умнее.
– Надо же, как интересно. Так он, как и ты, обманет меня, чтобы победить?
– Надеюсь, ты не ждешь, что я извинюсь за то, что играла не по правилам?
– Не жду. Вопрос в том, как далеко ты готова зайти, чтобы остановить меня.
Каттер шагнул к ней. Он все еще держал руки перед собой, а Джесс все еще угрожала ему ножом. Он стал наклоняться, пока острие не уперлось ему в горло. Стоило бы ему надавить на нож чуть сильнее, и полилась бы кровь. Взгляд его черных глаз был прикован к Джесс.
– Ну, давай, – прошептал он. – Ты же сказала, что сделаешь это не задумываясь.
– Верно.
– Ну вот я, Джесс. Убей меня. Это твой единственный шанс.
Она ощутила, как взмокла ладонь, от напряжения закружилась голова. Перед внутренним взором возникли лица всех семи жертв, они словно повторяли: «Ну, давай». Если он останется на свободе, будут новые жертвы. Ей всего лишь надо ткнуть его ножом, быстро и сильно. Вспороть ему глотку и посмотреть, как он умирает, истекая кровью точно так же, как его жертвы. И плевать, какие для нее будут последствия.
«Ну, давай».
Но вместо этого Салседа убрала нож, сунула его обратно в карман.
Наконец-то появилась одна линия, через которую она не смогла переступить.
Каттер не сказал ни слова, но она чувствовала его самодовольство от того, что, как оказалось, он знает ее лучше, чем она сама. Давая ей шанс убить его, он знал, что она им не воспользуется. Наверное, он точно так же был уверен в том, что Фрост не бросит часы с моста Золотые ворота.
– Прощай, Джесс.
Каттер пятился прочь, пока не достиг края парка. Там он повернулся и без единого слова растворился в ночи.
