Семейный совет.

Это такие же слова, как «нам нужно поговорить» – от них ничего хорошего не жди.

На столе – паста-пицца, еще один плохой знак. Паста-пицца, иначе известная, как спагетти с морепродуктами, мясными фрикадельками и сыром на горячем чесночном хлебе – моя любимейшая еда. Мама с папой заказывают ее в соседнем ресторанчике только по торжественным датам или когда случается что-то очень важное. Сейчас ее появление совсем сбило меня с толку. Лучше бы было так: для хороших новостей одна еда, для плохих – другая, чтобы понимать, что тебя ждет.

Мама достает тарелки, а папа накрывает на стол, они что-то бурно обсуждают, но понятнее не становится.

– …уф, я дала интервью для Пятого канала…

– И как все прошло?

– Отлично, отлично… Ты распечатал наш контракт?

Джейкоб подпрыгивает, садится на высокий кухонный стол, болтает ногами, бесшумно колотя пятками по тумбе с ящиками. Я кладу себе большую порцию пиццы. Джейкоб рассматривает смесь сыра, фрикаделек и соуса.

– Фу, гадость какая.

Ты хотел сказать прелесть, думаю я, отправляя в рот большой кусок.

Сыр обжигает мне нёбо, а мама щелкает пальцами – молчаливое замечание за то, что начала есть, не дождавшись, когда все сядут за стол. Папа одной рукой обнимает меня за плечи. От него пахнет свежевыстиранной рубашкой и старыми книгами.

Наконец все за столом, но я замечаю еще один сигнал опасности: мама с папой не едят. И даже не делают вид, будто едят. Я тоже невольно опускаю вилку.

– Ну, – я стараюсь, чтобы голос звучал, как обычно, – что случилось?

Мама вытаскивает из пучка фиолетовую ручку и втыкает обратно.

– О, ничего особенного, – отзывается она. Папа бросает на нее убийственный взгляд, как на предательницу.

– Кэссиди… – начинает он, называя меня полным именем. – У нас есть кое-какие новости.

Боже, думаю я, скоро я стану старшей сестрой.

Джейкоб морщится, изображая отвращение, а я так поглощена переживаниями по поводу новости, что следующие папины слова застают меня врасплох.

– У нас будет телевизионное шоу.

Я тупо хлопаю глазами.

– Помнишь, когда вышли первые «Оккультурологи», – вступает в разговор мама, – книгой очень заинтересовалась пресса? И уже тогда многие говорили, что из этого может получиться хорошая телепередача? Тогда одна компания купила права…

– Ага, – медленно тяну я. – Но еще я помню, как вы говорили, что ничего из этого не выйдет.

Мама беспокойно вертится на стуле.

Папа потирает шею.

– Ну да, – просто говорит он. – Но за последние недели кое-что сдвинулось с мертвой точки. Мы не хотели говорить тебе заранее, на случай, если все сорвется, но… – и он оглядывается на маму за помощью.

Она подхватывает, ослепительно улыбаясь.

– Все действительно состоится!

Я в растерянности. Не представляю, что это значит для них, для нас, для меня…

– Ладно, – я говорю неуверенно, пытаясь сообразить, в чем подвох. В смысле, это отличная новость, но я не понимаю, почему они оба так нервничают. – Здорово! И кто вас будет играть?

Папа хмыкает.

– Никто. В том-то и дело, что мы будем сами себя играть.

Я хмурюсь.

– Не понимаю.

– Это будет не шоу с актерами, – поясняет папа. – Скорее что-то вроде репортажа, документального кино.

Мама больше не в силах скрывать восторг.

– Все будет точно, как в книгах, твой папа с фактами и я с легендами, – тараторит она как пулемет. – Каждая серия будет посвящена новому городу, разным местам, достопримечательностям и историям…

У меня голова идет кругом, я пробую разобраться, радует это меня или пугает – а может, и то и другое понемножку. В голову ничего не приходит, кроме бесконечных телевизионных шоу про призраков. Ну, знаете, где люди сидят в темных комнатах, освещенных только аппаратами ночного видения, и таинственно что-то шепчут в микрофон. Это что же, шоу моих родителей будет в таком же роде?

– Ты в кадре появляться не должна, – говорит мама, – если только сама не захочешь! Но ты будешь с нами все время, всю поездку. А на побережье съездим в другой раз…

– Подождите, как это? – Я трясу головой, мои летние планы рассыпаются, как карточный домик. – Когда все начинается?

Папа хмурит брови.

– В том-то и дело, все завертелось очень быстро. Они хотят, чтобы на первой точке мы были уже на следующей неделе.

На следующей неделе. Как раз тогда, когда мы должны были валяться на пляже.

– Хм. И правда, быстро. – Я очень стараюсь, чтобы родители не заметили паники в моем голосе. – А куда мы едем?

– По всему миру! – Мама достает толстую папку, на обложке надпись: «Оккультурологи». – «Самые известные в мире города с привидениями». Вот какая тема у этого шоу.

Мир, думаю я, это очень большое место.

– Меня больше волнует часть про города с привидениями, – замечает Джейкоб.

Даже странно: он призрак, но не любит страшилки, зачарованные места и все, что связано с Вуалью.

Довольно долго я не понимала, в чем причина. Много думала, но не хотела спрашивать. А потом, в один прекрасный день, Джейкоб, видимо, устал от моих мыслей, потому что пришел и все объяснил.

– Там… холодно, – сказал он. – Представь, что попала под снегопад, но сначала тебе тепло и дрожь начинает бить не сразу. Сначала из тебя должно уйти все тепло. А я чувствую себя так, как будто только что зашел в дом, и не хочу опять оказаться там, на морозе. Страшно, что тогда мне уже больше никогда не согреться.

Мне бы так хотелось взять его за руку и сжать ее.

Передать частичку своего тепла.

Но все, что я могу – это пообещать, что никогда не дам ему замерзнуть.

Что никогда не брошу его.

Куда ты, туда и я, думаю я.

– Ну что, Кэсс? – спрашивает папа, и его очки вспыхивают бликами, как будто он мне подмигивает.

Плакало мое лето без привидений.

– Что ты об этом думаешь? – настаивает мама.

Это не очень честный вопрос. Совсем не честный. Родители любят его задавать, когда все уже решено и выбирать особо не приходится. Я думаю, что все это звучит безумно и страшно. Я думаю, что предпочла бы отправиться в домик на побережье.

Но у мамы и папы такой радостный вид, что я не хочу все портить. К тому же – я кошусь на Джейкоба, – это может оказаться интересно.

Он рычит.

Мама открывает папку, и мой взгляд падает на первую страницу.

Что мне известно о Шотландии? Она на севере Англии, а нас от нее отделяет океан. Там носят килты, и… вроде, все.

Продолжаю читать и вижу название серии:

– Звучит не слишком зловеще, ага, – язвит Джейкоб, а я вздрагиваю от волнения и предвкушения.

Я думала, что жизнь у меня очень необычная.

Чувствую, она становится еще необычней.