Глава 11
Даниэль заморгала, пытаясь понять, как она могла минуту назад сидеть на бочке у входа в таверну, а сейчас оказалась на темной улице, освещенной лишь редкими фонарями. Хмель выветрился, во всяком случае, голова больше не напоминала чугунную чурку, но очень хотелось спать.
– Не тошнит? – Голос де Грассе донесся словно издалека. – Я не собираюсь чистить половики.
– Так мы у вашего дома? – догадалась девушка.
Прилечь бы! Она прислонилась к стене и блаженно прикрыла глаза. Камень шершавый, холодный… Антуан грубо выдернул ее из полудремы и втолкнул в прихожую. Даниэль, словно кукла, переставляла ноги, запинаясь о каждую ступеньку крыльца.
– Сейчас.
Преподаватель ненадолго оставил ее одну и вернулся с кувшином воды.
– Ай!
Девушка закричала как ошпаренная, когда Антуан окатил ее лицо. Одежда промокла, отфыркивающаяся леди Отой напоминала курицу под дождем.
– Я не собираюсь вас нести, юная леди.
Глупо было ожидать извинений, такие люди, как Антуан де Грассе, их не произносят. Даниэль даже дуться не стала, огляделась, пытаясь привыкнуть к тусклому освещению в виде лампы. Она висела над дверью и нещадно чадила. Ничего особенного, прихожая как прихожая, ни отрубленных рук, ни змей в банках. Плащи, пара зонтов и навесная полка для шарфов и головных уборов. Ну и зеркало, в котором… Если девушка не перебудила соседей в первый раз, то сделала это во второй. Из помутневшей амальгамы на нее смотрел высокий тонкий мужчина с длинными прямыми волосами. Они падали ему на лицо, придавая неряшливый вид. Незнакомец тянул к Даниэль руку и глумливо улыбался.
– Да что у вас опять?!
На пороге прихожей возник крайне недовольный де Грассе. Однако его раздражение мгновенно сменилось решительными действиями, леди Отой не пришлось ничего объяснять.
В зеркало полетел светящийся шар; Даниэль едва успела пригнуться, чтобы ее не поранило осколками.
– Вот мракобесье!
Темный маг выразился бы иначе, но не стал при ученице. Он шагнул к раме и, словно ощупывая, обвел ее руками. Губы беззвучно шевелились. В одном месте руки его замерли, лицо исказила гримаса, напоминавшая оскал.
– По моему дому ты шастать не станешь! – неизвестно кому пригрозил де Грассе и выпустил напугавшую девушку на кладбище силу.
Она заключила прихожую в плотный кокон, сдавила ребра. Даниэль с трудом дышала, ощущая, как пульсирует, словно сердце, собственный темный дар, толкает к пустому прямоугольнику зеркала. Неужели Натан Олбрек нашел ее и здесь?!
– Все, тихо!
Даниэль заморгала. Когда де Грассе успел обнять ее за плечи?
Сила испарилась, о неприятном происшествии напоминали только осколки на полу.
– Что это было?
Она указала на зеркало и дернула плечом, давая понять, руки бы нужно убрать. Антуан не стал возражать и отступил на шаг.
– Угроза, не более. Лич не приходил, только его иллюзия. И принесли ее вы, Даниэль, в собственных глазах.
Определенно, де Грассе сошел с ума, иначе как объяснить тот бред, которой он произнес?
– Нет, я даже почти трезвый, – темный маг ответил на повисший в воздухе вопрос, – и не ударился головой. Вы посмотрели в зеркало и выпустили послание Натана. Грешен, не залез к вам в разум, ограничился осмотром на проклятия и прочую контактную дрянь. Но все в прошлом, послание отправлено и уничтожено, посему спать, юная леди.
Даниэль сомневалась, будто способна заснуть после эмоциональной встряски и туманных, больше напоминавших сочиненные на ходу объяснений, но поплелась вслед за преподавателем на второй этаж. Хм, неплохо он устроился: квартира с отдельным входом, а то и целый дом, завтра девушка выяснит точно. Ступеньки поскрипывали – то ли от старости, то ли специально, чтобы предупредить хозяина о визитерах. Прохладно и немного пахнет сыростью. Ну да дом каменный, немудрено.
– Вот, – де Грассе указал на кушетку и, не стесняясь присутствия Даниэль, скинул пиджак и расстегнул рубашку.
Леди Отой скептически осмотрела узкое ложе, двумя пальцами подняла пиджак и повесила на спинку. Кроме кушетки, в комнате стоял шкаф и небольшой столик, собственно, и все, а сама комната напоминала проход между лестницей и другими помещениями.
– Я тут спать не буду.
– Хорошо, есть еще пол и диван в кабинете, только я вас туда не пущу. В гостиной стулья, хотите, соорудите из них постель.
Нет, это верх наглости – раздеваться при даме! Пусть до брюк, но все же.
– А там что? – девушка указала на дверь в соседнюю комнату.
– Спальня. Сразу предупреждаю, кровать не уступлю.
Даниэль, колеблясь, закусила губу. Она разрывалась между двумя противоположными желаниями, а тут еще де Грассе со своим голым торсом… Он не соблазнял, спокойно занимался своими делами, но поневоле заставлял снова и снова смотреть на себя.
Приличия или безопасность?
– Вы хоть и бывший дворянин, но не изнасилуете?
Одним непристойным вопросом меньше, одним больше, ничего не изменится, зато Даниэль примет решение. Безусловна, она не так глупа, будто думать, что люди всегда говорят правду, но по их реакции можно многое понять.
Де Грассе шумно вздохнул и накинул рубашку.
– Так понятно? Спать, Даниэль!
И Антуан скрылся за дверью, оставив леди Отой наедине с жесткой кушеткой и мокрой одеждой, без подушек, одеяла и возможности переодеться. Но просить хозяина дома выдать хоть что-нибудь Даниэль не собиралась, хорошо, если после случившегося назавтра он будет с ней разговаривать.
Девушка покосилась на кушетку, призванную заменить ей сегодня постель, немного посидела на потертой обивке – жестко. А еще холодно: промокшая на животе и груди одежда неприятно облепила тело.
Леди Отой злилась на себя. Могла бы сейчас получить чистую рубашку и устроиться на краешке мягкой кровати, и удобно, и безопасно, нет, она в очередной раз ляпнула глупость! Хотя де Грассе тоже виноват, зачем начал раздеваться?
Образ Натана тоже не шел из головы. Вдруг он просочится через щель между половом и дверью? Для нематериальной формы, того самого анлака, преград не существует. Занесет меч над несчастной Даниэль и все. Девушка шмыгнула носом и опасливо покосилась на входную дверь. Нет уж, спать она не собирается, глаз не сомкнет до утра. Пусть в комнате нет окон и зеркал, лич опасен. Эх, сейчас бы леди Отой не отказалась от еще одного стакана крепленого вина. Может, оно не решало проблем, зато помогла ненадолго о них забыть. Девушка скучала по той безмятежности, теплу, которое дарило спиртное. Предосудительно? Так если защитников нет, а сама слабее ребенка, поневоле потянешься к бутылке.
Даниэль не знала, сколько времени она просидела с идеально прямой, как положено леди, спиной. Временами девушка проваливалась в дремоту, но, вздрогнув, тут же возвращала себя к бедствованию. И не напрасно – дверь таки приоткрылась, впустив сквозняк; на пол упал робкий свет фонаря. Он скользил по половицам прямо к ногам Даниэль… Леди Отой в ужасе прижалась к спинке кушетки, не сводя взгляда с фигуры в длинном балахоне, вышедшей из спальни Антуана. Она двигалась бесшумно, может, даже парила над полом – длинный подол скрывал ступни. Для довершения кладбищенского образа не хватало только капюшона, только вот он тоже присутствовал.
«У меня есть дар, у меня есть дар!» – одними губами, взывая к собственной мужественности, шептала Даниэль. Она напряглась и попыталась нащупать в себе заветный плотный сгусток. Вроде, есть. Пусть де Грассе советовал не пользоваться даром без заклинаний, выбора не оставалось, защититься иначе леди Отой не смогла бы. Чудо вообще, что она сумела призвать силу. Только как обрушить ее на существо, убившее преподавателя и теперь жаждавшее поквитаться с Даниэль. Девушка не придумала ничего лучше, как попытаться сконцентрироваться на незнакомце: вдруг дар откликнется на мысли?
– Чего не спим?
Даниэль едва не умерла от разрыва сердца. Она судорожно вздохнула и, подавившись воздухом, закашлялась. Темная сила все еще темный ореолом дрожала вокруг хозяйки.
Незнакомец поставил ручной фонарь на столик, и леди Отой убедилась, перед ней владелец дома, а странное одеяние – брат-близнец того, в котором она уже видела его в парке.
Де Грассе вгляделся в лицо девушки и осторожно, словно боясь спугнуть, протянул руку к ее лицу. Легкое прикосновение к виску сняло напряжение. Внутри Даниэль будто лопнула струна, и некогда прямая спина ссутулилась, тело неуклюже привалилось к спинке.
– Я думал, тебе хватит, а ты не допила.
И ни слова сочувствия. Чурбан сосновый!
– Я предпочла бы не пить вовсе.
Даниэль старалась говорить спокойно и ровно, но голос все равно дрожал.
– Со стола точно не стоило.
Он еще издевается!
– Дайте мне, пожалуйста, подушку и идите, куда шли. Надеюсь, входная дверь спокойно открывается изнутри: мне завтра нужно успеть на занятия. Вряд ли вы окажитесь столь любезны, что подстроитесь под мое расписание, придется идти пешком.
И без завтрака. Унылое предстояло утро!
– Я вас забрал, я вас и отвезу. И шел я к вам, юная леди.
Вопрос «зачем» напрашивался сам собой, но Даниэль предпочла его не задать.
– Идемте! – Де Грассе тронул ее за плечо, понуждая встать. – Не желаю завтра расследовать смерть от несчастного случая. Невыспавшийся маг – смертник, запомните, Даниэль.
– Но как я могу спать, если…
Леди Отой не закончила и в сердцах махнула рукой. Пусть думает, что она неженка, раз родился со стальными нервами.
– Очень даже можете. Считаю до трех, и благотворительная акция заканчивается. Только не кряхтеть, не стонать и не донимать эротическими фантазиями! – пригрозил Антуан и поднял фонарь.
Девушка не поверила собственным ушам: ее приглашали в спальню! При любых других обстоятельствах она бы пришла в неописуемое негодование, а теперь сбивчиво поблагодарила и извинилась:
– Мне не следовало многого говорить, господин де Грассе. Я ничего дурного о вас не думала.
– Только не врите, будто думали хорошее, – усмехнулся темный маг, но девушка почувствовала, ее извинения приняты. – И вы молодец, – неожиданно похвалил Антуан. – Возьму на индивидуальные занятия, толк выйдет.
Даниэль против воли улыбнулась. Вряд ли преподаватель осыпал всех комплиментами, раз так, девушка действительно лучше других. Самолюбие леди Отой было удовлетворено. Первая во всем, и никак иначе.
Порог спальни казался девушке границей обители разврата, однако она, не колеблясь, сделала решающий шаг. Де Грассе уже успел поставить лампу на пол возле изголовья и присел на кровать. Выглядело двусмысленно. Даниэль замялась, не зная, как поступить. Воспитание требовало выразить протест, здравый смысл толкал к уютной постели.
– Одеяло у меня одно, подушки две. На что решитесь, думайте сами, только меня не трогайте. Хотите пикантных приключений, подскажу адрес.
– С какой стороны мне лечь? – Победил здравый смысл.
Под одно одеяло с мужчиной Даниэль не залезет, устроится поверх. Она одета, если даже юбка задерется… Лучше бы не задиралась, леди Отой совсем забыла о подвязках и кружевных трусиках. Носила бы она такие же, как Элжбета, не беспокоилась бы за девичью честь. Выходит, под одеяло придется залезть, но самую малость, чтобы ни при каких обстоятельствах не коснуться Антуана. Он ведь практически не одет – девушка не сомневалась, под балахоном не прячется шерстяной костюм.
– Собственно, осталась только одна свободная.
Де Грассе потушил фонарь и забрался обратно в постель. Притворившись, будто немедленно погрузился в сон, он наблюдал за студенткой. Темнота и закрытые глаза не помеха, слуха вполне достаточно.
Даниэль немного потопталась у порога, а затем обогнула кровать. Сняла обувь, еще чуть повозилась, видимо, занимаясь волосами, и легла. Антуан удивленно поднял брови. Хорошо, ни с кем не поспорил, проиграл бы. Девушка оказалась решительнее, нежели он ожидал. Не ерзала, не вздыхала, а отобрала у него край одеяла.
– Можете придвинуться, если страшно, – смилостивился де Грассе.
– Обязательно, если испугаюсь.
Достойный ответ. И она, похоже, разгадала его игру в спящего, раз не удивилась.
В спальне воцарилась тишина, нарушая лишь редким шумом с улицы – Антуан предпочитал спать с открытым окном.
Даниэль проснулась, когда уже рассвело. Холодный солнечный свет, пробивавшийся сквозь грязно-белые облака, проникал в комнату сквозь отдернутые занавески. Девушка спала посредине кровати, завернувшись в одеяло, хозяин спальни отсутствовал. Полежав пару минут в пограничном состоянии между сном и явью, леди Отой подскочила. Занятия! Выпутавшись из одеяла, она нашарила туфли и в отчаянье заметалась взглядом по сторонам: без завтрака прожить можно, без уборной – вряд ли. Заветная дверь нашлась, и Даниэль наскоро провела необходимые утренние процедуры. Свой гребень по известным причинам она не захватила, поэтому воспользовалась чужой расческой. Волоски честно собрала и выбросила, чтобы не гневить де Грассе.
На лестнице девушку встретил аромат крепкого кофе. Сглотнув слюну, она последовала за ним и очутилась на кухне. Там уже хозяйничал Антуан, готовя тосты с яйцом. Для себя, разумеется, вряд ли он ставит кормить случайную гостью. Но и тут леди Отой ошиблась: де Грассе пригласил сесть и поставил перед ней тарелку с завтраком.
– Вы так добры…
Не сон ли это, не ловушка.
– Случается, – уголками рта улыбнулся мужчина. – В столовую вы не успеваете, поэтому так.
Чашка с бодрящим напитком, звякнув, опустилась на стол рядом с тарелкой.
Себе де Грассе добавил жаренной ветчины и сдобную булочку.
Завтрак в компании темного мага после каши казался божественным. Даниэль с удовольствием отправляла в рот кусок за куском, в последний раз с таким удовольствием она ела дома, в Дорсете.
– Голова не болит?
Умяв содержимое тарелки за пять минут, Антуан поджарил себе еще один тост.
Леди Отой покачала головой. Ни капельки. Разум чистый.
– Тогда после еды напишем вашему отцу и по дороге в академию заглянем на почту. Или таки Роберт Уоррен?
– При всем уважении к ректору, фамилия Уоррен мне не идет, – с набитым ртом заметила девушка.
– А какую же вы предпочитаете?
Показалось, или глаза Антуана хитро блеснули?
– Отой, разумеется.
Не прошло и пяти минут, как на столе появилась чернильница и лист бумаги. Сдвинув остатки трапезы к краю, де Грассе разложил все перед Даниэль, а сам отошел к окну, нежится в лучах робкого осеннего солнышка. Оно только-только показалось в просвете домов и одарило преподавателя золотистым ореолом пылинок. Девушка невольно залюбовалась – больно эффектно смотрелся темный маг со сложенными на груди руками. Черты лица смазало освещение, деталей одежды тоже толком не разглядеть, осталось только общее впечатление силы и бесконечной уверенности. Стоявший перед леди Отой человек знал себе цену и давно сжился со своим ремеслом. Такой способен как научить, так и защитить.
– Хотите еще раз поцеловать?
Даниэль вздрогнула и заморгала.
– Вы так пристально на меня смотрите.
Нотки самодовольства в голосе Антуана вывели девушку из состояния задумчивости. Она подобралась и дернула плечиком:
– Мужчин я целую исключительно в пьяном виде после смертельной опасности.
– Останетесь старой девой.
Де Грассе отлепился от подоконника и, собрав чашки, положил их в мойку. Тут же, словно повинуясь заклинанию, открылся кран, в таз полилась вода, и невидимые руки принялись мыть посуду.
– Используете рабский труд домовых? – прищурилась Даниэль.
Слова о старой деве задели, но девушка крепилась, не рвалась в бой. Антуан провоцировал, не стоит превращать себя в бесплатное развлечение.
– Лучше они, чем ваша очередная уборка. Других студентов поблизости нет, приходится платить домовым.
Из струи воды показалась мохнатая рыжая голова с густой окладистой бородой и, вытерев лоб в мыльной пене, важно поднял палец:
– Недостаточно. Он еще тот скупердяй!
Де Грассе обернулся к домовому, и тот предпочел вновь исчезнуть.
Водопроводный кран закрылся, чашки активно завертелись во вспененной воде.
Даниэль предпочла не обсуждать чужие трудовые отношения и, заправив перьевую ручку чернилами, вывела слова приветствия. Антуан стоял рядом и внимательно следил за каждым словом.
– Стоп! – Он положил руку на запястье девушки, когда на листе появилось начало фразы: «Мне стало известно…» – Дальше под мою диктовку.
– Но это личное! – возмутилась леди Отой.
– То есть с ректором и личем разберетесь сами?
Возражений не нашлось, и Даниэль покорно написала письмо с чужих слов. Оно вышло менее эмоциональным, зато более содержательным. От лица дочери Антуан интересовался, отчего лорд Отой не сообщил ей о грядущей помолвке лично, намекал, что ей известно о связи семьи с личем: «Вы проводили некий ритуал над моим телом, вселив в него чужую сущность. Как, не спрашиваю, меня интересуют причины. Ваше молчание может дорого обойтись нам обоим. Лич не станет дожидаться помолвке и предъявит свои права». В конце, уже сама, Даниэль приписала: «Темный дар мне нравится, отказываться от него я не намерена, равно как и выходить замуж по щелчку пальцев. Ваше согласие и несогласие в данном вопросе ничего не значит».
– Напрасно.
Девушка подняла голову и встретилась с осуждающим взглядом преподавателя.
– Не стоит разбрасываться словами, рискуя испортить себе жизнь. Любовь к магии у женщин проходит быстро.
С языка рвалась колкость, но Даниэль вовремя его прикусила. Слова де Грассе прозвучали как совет, а не как обычное замечание. И во взгляде промелькнуло нечто такое, отголосок былой жизни. Рот дернулся в легкой гримасе, девушка бы и не заметила ее, если бы пристально не следила за преподавателем. Дорого бы она дала, чтобы сейчас заглянуть в его мысли.
– Будете перечитывать?
Воспоминания Антуана явно тяготили его, и Даниэль милосердно вернула хозяина дома к реальности. Хотя бы из корыстных побуждений: темный маг в дурном настроении основательно испортит день окружающим.
– Нет, можете запечатать.
В кабинет де Грассе по-прежнему ее не пустил, принес воск сам. Интересно, что же он прячет?
Приложив к расплавленной кляксе кольцо с печаткой, Даниэль в нерешительности поднялась. Ну вот, завтрак окончен, письмо написано, пора уходить. Возвращаться в академию не хотелось: там Антуан де Грассе превратится в прежнее чудовище, а девушка вновь станет бояться каждой тени. И с кухни уходить тоже не хотелось. Окончательно проснувшись после кофе, леди Отой осмотрелась и поняла, как тут уютно. Пусть Антуан не коллекционировал слоников в горке, не увлекался вышитыми салфетками и майоликовыми декоративными тарелками, в комнате ясно чувствовался хозяин. В башне академии такого нет, душу де Грассе вкладывал именно в городской дом. Дом, а не место ночевки. Взять хотя бы чашку – у нее скол, но преподаватель ее все равно не выбросил. Почему? Очевидно, из-за полустершегося вензеля. Рассмотреть бы поближе, но неудобно. Или подстилка на стул, чтобы не мерзнуть зимними вечерами. Десятки мелочей, которые все вместе составляют портрет хозяина. Де Грассе из Бресдона виделся ценителем старины, надежности и уюта, а не мрачным мстительным темным магом. А еще любил яркие краски, иначе бы не постелил разноцветный плетеный половик.
– У меня нет желания загонять лошадь, поэтому прогуляете половину занятий, – неожиданно обрадовал Антуан и тут же подсунул горькую пилюлю: – Вечером позанимаюсь сам, все равно вам нужны индивидуальные занятия. Да, да, юная леди, – он с деланным сочувствием вздохнул, – за удовольствия следует расплата. Вы отлично повеселились вчера, пришла пора ударно поработать. А пока займемся вашим внешним видом. Бресдонские портнихи, безусловно, уступают дорсетским, но тоже на что-то способны.
– Вы собираетесь заказать мне платье?!
Даниэль едва не задохнулась от удивления, начисто позабыв о недавних колкостях. Хороший бальный наряд стоит дорого, да и не принято покупать его посторонним людям. Обычно траты берет на себя отец или муж, в крайнем случае жених. Но де Грассе ведь фиктивный, всего на один вечер, мог бы отделаться танцами и парой комплиментов.
– Я обещал и свое слово держу. – Преподаватель потянулся за накинутым на свободный стул пиджаком и надел его. – Готовы или подождать?
Черный бархат заструился по рукам и спине – оптическая иллюзия из-за игры света и фактуры, но Даниэль на миг показалось, будто движение передалось и броши-змейке на лацкане. Она повернула голову и высунула раздвоенный язык, словно дразня. Девушка моргнула, и иллюзия пропала. Интересно, де Грассе, как и Аргус, носил настоящую змею? Леди Отой сомневалась, что темный маг в чем-то уступил бы старшекурснику.
– А почему некроманты выбрали символом змею?
Вопрос застал Антуана врасплох. Он насупился, пытаясь постичь законы женской логики, потом догадался и провел пальцем по змейке. Она снова дрогнула и, явно издеваясь, показала девушке язык. Это уж слишком!
– Змея – это символ познания.
– Но ведь любая магия – познание, – не унималась Даниэль и тайком пригрозила броши.
Кто увидит, скажет: наследница лорда Отоя сошла с ума.
– Это познание через смерть и воскрешение, – терпеливо объяснил де Грассе. – Она одновременно несет в себе оба начала. Как и магия некроманта, змеиный яд может убить, а может исцелить. Я учу студентов последнему и очень надеюсь, что и вы, – Антуан выразительно посмотрел на девушку, понуждая потупиться, – воспользуетесь полученными знаниями только во благо. В противном случае…
Даниэль вскрикнула и отшатнулась, едва не опрокинув стол, когда с плеча преподавателя соскользнула кобра. Раздув капюшон, извиваясь кольцами, она с поразительной быстротой приблизилась к девушке и приподнялась, чтобы ее голова оказалась на уровне груди обмершей от страха студентки. С минуту они смотрели друг другу в глаза: змея и человек, потом кобра, в очередной раз показав раздвоенный язык, вернулась к хозяину и плотно оплела его ногу.
– Просто так она не кусает, – успокоил де Грассе и погладил двумя пальцами по блестящей голове.
Леди Отой не поверила своим глазам: змея ласкалась к темному магу, терлась о него, словно кошка.
– Это одно из моих созданий, пример того, что можно сотворить из мертвой плоти. – Хлопок в ладони, и кобра застыла на лацкане пиджака мертвым украшением. – И предостережение студентам, которые приехали в Бресдон за властью.
– Вы и палачом подрабатываете?
Даниэль гулко сглотнула и потянулась к графину с водой. Сейчас бы она выпила весь.
– У меня одна профессия, юная леди, остальное – лишь часть моей сущности. Или вы представляли темного мага иначе?
До недавнего времени девушка никак его не представляла, поэтому промолчала.
Кувшин опустел, только тогда Даниэль почувствовала себя лучше и смогла выйти на улицу. Она старалась держать позади Антуана, пряталась за его спиной от возможных косых взглядов. Злые языки быстро разнесут по окрестностям, где ночевала леди Отой, додумают пикантные детали. Даниэль не собиралась лишаться чести, как на словах, так и на деле, думала о будущем замужестве. Никто не возьмет леди с запятнанной репутацией, только люди незнатного происхождения.
Де Грассе уверенно шагал к центру города. Он не оглядывался, не проверял, не отстала ли спутница, не потерялась ли в толпе – с утра на тротуарах было не протолкнуться от спешащих на работу горожан, тележек молочников и праздных зевак, вздумавших опохмелиться прямо посреди дороги. Даниэль пришлось выслушать пару сомнительный комплиментов, брошенных в спину, но она предпочла притвориться глухой. Какое ей дело до заплетающихся языков ночных гуляк?
Солнце, между тем, добралось до окон вторых этажей, стремительно меняя декорации. Город словно очищался от наследия ночи, превращался в благообразную матрону. Все реже попадались пьяные, а если и встречались, то мирно спали в обнимку с бочками для дождевой воды.
Выбравшись на главную улицу, де Грассе, наконец, остановился и подождал Даниэль. Она чрезвычайно удивилась, когда преподаватель чинно взял ее под руку и совершенно другой, вальяжной походкой направился к лавке с вывеской в виде манекена. Она только-только открылась, и хозяйка стояла на пороге, дыша воздухом с чашкой кофе в руке. Ее помощница протирала витрину с образцами модных фасонов.
– Доброе утро. – Антуан поклонился, не выпуская руки Даниэль.
Он словно сбросил шкуру, на время превратившись в дворянина, хотя, если догадки леди Отой верны, преподаватель всего лишь вспомнил прежние манеры.
– Доброго, господин. – Хозяйка широко улыбнулась и шикнула на помощницу, чтобы быстрее заканчивала. – Чего желаете?
– Одеть мою леди, – де Грассе кивнул на покрасневшую Даниэль. – Я хочу, чтобы моя невеста блистала на предстоящем балу.
«Моя леди»… Пусть девушка подготовилась, слова темного мага все равно шокировали. Он обозначил свои права, спокойно, уверенно, ультимативно. «Да ладно, – пришел на выручку внутренний голос, – чего ты переживаешь? Де Грассе жениться на тебе не собирается, зато отвадит ректора. Чем больше о вас шепчутся, тем быстрее остынет лорд Уоррен. Пусть отвлечется на приятеля и хоть ненадолго оставит тебя в покое».
– О, это мы с радостью!
Улыбка портнихи буквально сочилась патокой, Даниэль даже пожалела де Грассе. Наряд его разорит, ушлая женщина собралась нажиться на клиенте. Утянув преподавателя в сторону, девушка шепнула о своих подозрениях и предложила оплатить платье самой.
– Хорошо, отдадите половину с содержания, если его получите. Нет, так требовать не станет, со стипендии вы атлас и шелк не потянете. И не беспокойтесь, – Антуан потянул спутницу ко входу, – обмануть меня тяжело, цену вещам я знаю.
Если и прежде де Грассе окружал ореол таинственности, то теперь он превратился в яркое сияние. Даниэль окончательно убедилась в наличии у него прошлой, второй жизни, в которой преподаватель заказывал дамам туалеты и танцевал на балах.
Девушка искоса глянула на спутника. Сколько же ему лет? В самом начале знакомства темный маг показался ей ровесником отца, но сейчас леди Отой убедилась, он гораздо моложе. Сколько же?.. Определенно, не двадцать пять, но и не сорок. Чуть за тридцать? Вполне вероятно. Научного звания у Антуана нет, а преподавать можно сразу после окончания академии, если дадут соответствующие рекомендации.
От размышлений на тему чужого возраста Даниэль отвлекли платья. Наряженные манекены занимали большую часть душного помещения модной лавки. Девушка вынужденно признала, они так плохи. Никаких фижм и прочих атавизмов, все пусть скромно, но со вкусом.
– Тут представлено готовое платье, – портниха вилась вокруг посетителей ужом, – а в соседнем зале вы найдете образцы тканей. Там найдутся такие, что позавидует сама королева.
Даниэль сомневалась в правдивости последнего высказывания, но спорить не стала. Она прошла вслед за хозяйкой в соседнее помещение. Назвать его залом язык не поворачивался – обычная вытянутая комната с полками по обеим сторонам. В самом конце, в торце, – небольшой подиум с табуретом. За ним – дверь. Сейчас она была приоткрыта, и из образовавшейся щели за гостями наблюдала черная кошка.
– У леди есть какие-то особые предпочтения?
Портниха подобострастно замерла, устремим взгляд на леди Отой. Та в свою очередь обернулась к де Грассе.
– Самый обычный бал без коронованных особ. Да вы же сотни студенток к нему одели, госпожа Танди! – рассмеялся Антуан. – И предпочтения у всех одни и те же: женственное, воздушное и с декольте.
– Так вам для бала попечителей?
Госпожа Танди щурилась, пытаясь припомнить темного мага. Даниэль с интересом ждала, узнает или нет. Если да, то преподаватель сюда захаживал. Увы, портниха его не признала, лишив девушку богатой пищи для домыслов. Внимание госпожи Танди вновь переключилось на Даниэль. Она подвела ее к полкам и наперебой начала предлагать разнообразные ткани, которые по щелчку пальцем разворачивала помощница.
– Газ? Атлас? Шелк? Или парча? У нас есть узорчатая, иностранная.
От звука ее голоса у девушки разболелась голова. Портнихи, с которыми Даниэль общалась прежде, вели себя солиднее, спокойнее. Решив положить конец какофонии, девушка хлопнула в ладоши. Образ будущего платья созрел, оставалось только его воплотить. Никакого кринолина, никакого эпатажа – обтягивающий гладкий лиф с умеренным декольте, легкие рукава-фонарики, клиновидная юбка, расширяющаяся книзу. Складки тяжелые, не колышутся от каждого ветерка. Длина почти в пол, чтобы не мешать движениям, но и не открывать больше носка туфелек. Все свои требования Даниэль озвучила быстро и четко, даже нарисовала нужный фасон. Материал – атлас, рукава газовые. Никакой вышивки не нужно, только декоративный пояс. Цвет – голубой. Портниха все тщательно записала и повела девушку снимать мерки.
Первую примерку назначили через три дня. Де Грассе вручил госпоже Танди задаток и церемонно распрощался.
– Сколько вы отдали? – уже на улице шепотом спросила леди Отой.
– Даниэль! – Антуан осуждающе глянул на нее. – Вы моя невеста, это оскорбительно.
– Фальшивая, – напомнила Даниэль. – И вы так и не сказали, зачем она вам понадобилась и что надлежит делать.
Преподаватель смерил ее взглядом снизу вверх и усмехнулся:
– Можно думать, девушки из высшего общества нуждаются в инструкциях! Вы сами делали все десятки раз.
– Минуточку, – возмутилась леди Отой, – я не охотница за женихами, если вы на это намекаете.
– На это. – Де Грассе и не думал смущаться. – В свете с пеленок учат строить глазки и флиртовать ради удачной партии. Собственного, того же я хочу от вас на балу. Немного меньше гримас, немного больше фальши, чуточку внимания и спектакля под названием «Мне так интересно с вами, Антуан». И да, вот еще что, – нахмурился мужчина, явно вспомнив о чем-то неприятном, – не позволяйте одной особе претендовать на слишком много танцев.
– Навязчивая поклонница? – понимающе кивнула Даниэль.
– Хуже, – заскрежетал зубами Антуан.
Ему не хотелось делиться со студенткой подробностями своей жизни, хватит того, что эта самая жизнь настигла его в Бресдоне. Де Грассе лично бы превратил в наглядное учебное пособие того, кто привез сюда леди Амарек.
– Настоящая невеста?
Предположение бредовое, но ведь и темный маг далек от нормального человека.
– Жена, – огрызнулся де Грассе и чуть спокойнее продолжил: – Пятая, остальных я закопал с помощью студентов, совавших нос в чужие дела.
Даниэль намек поняла и не стала развивать больную тему. Но запомнить запомнила, чтобы при случае выяснить подробности. Сейчас ее волновали более насущные вопросы: точное описание обязанностей мнимой невесты. Придется ли ходить с Антуаном под руку, изображать любовь, целоваться. Последнее вызывало наибольшую боязнь и неприязнь. Смешно, но леди Отой боялась, что… ей понравится. Вдруг дело не в выпитом вине, а в темном маге? Мог приворот подействовать на своего создателя? Или де Грассе надумал отомстить и нанес на те же губы немного любовного зелья? Так или иначе, вчерашнее происшествие не выветрилось из головы похмельным туманом. Даниэль помнила все в мельчайших подробностях: свое удивление, стыд, негодование и тайную надежду на продолжение. Ничего подобного с тем же виконтом она не испытывала. Дигерти пару раз оставался с ней наедине и с позволения Даниэль не ограничивался пожатием руки, но все не то, решительно не то.
Антуан и понятия не имел, какие сомнения обуревали сейчас студентку. Направляясь обратно к дому, он лениво давал инструктаж и просил показать ответ лорда Отоя.
– Платье заберете сами, деньги пришлю через домового. Время и дату бала вывесят на доске объявлений, не пропустите. Собственно, все.
Де Грассе остановился и посмотрел на Даниэль: поняли ли?
– И, даже если переберете, попросите налить вам еще, а не ползайте по столу, юная леди. Ладно я, офицеры стражи, мы люди простые, переживем, но на балу соберется приличная публика.
Девушка вспыхнула до корней волос. Рука взлетела сама собой и влепила преподавателю звонкую пощечину. Он не успел или не захотел увернуться, и на лице де Грассе остался красноречивый след. Удар вышел весомый, Даниэль еще долго дула на пальцы, морщась от боли. А темный маг словно и не заметил, потер щеку и все.
– Вы леди, это приятно, – Антуан в который раз отреагировал парадоксально. – Сохраните манеры и впредь. Напоминаю, к пяти часам вы подходите на тренировочное поле.
Если это не месть, то Даниэль пострижется под мальчика. Девушка хорошо помнила, каким истязаниям подвергал темных ведьм Эрик, де Грассе явно собирался пойти по его стопам.
– И в платье не приходите. Я не против, вам же тяжелее в юбке придется.
Только вот брюк в гардеробе леди Отой не водилось, придется задержаться в Бресдоне и попробовать купить в кредит. Безусловно, готовая одежда никогда не сядет по фигуре, но все лучше, чем демонстрировать мужчине фасон своих трусиков, даже не панталон. Возвращаться в академию, само собой, придется самой, только днем бояться нечего, лич не предпримет новую попытку убийства. Антуан возражать не стал, уехал один, бросив студентку перед фасадом своего каменного двухэтажного дома. При свете солнца он смотрелся неплохо, пусть и уступал соседнему особняку. Стоил тоже, наверное, порядочно: конюшня на два стойла, тихий квартал неподалеку от центра, состоятельные соседи. Все только укрепило Даниэль в мысли, что де Грассе не так прост, как кажется.
