70

Здание музея было построено рукой классициста. Неподготовленный турист мог спутать его с греческим Парфеноном. Обилие колонн и портик делали его похожим на тяжелый сундук, в котором хранилось национальное самосознание мадьяр. Или тому подобные ценные вещи. Мечик был в музее лет десять назад. Он помнил, что здесь находится несколько постоянных экспозиций. Та, которая была нужна, лапидариум, находится где-то в глубинах зала. Вежливый смотритель указал направление. Мечик ускорил шаг. Катарина держала его за руку, как маленькая, ни на секунду не выпуская. Как будто боялась потеряться.

В большом зале с мраморным полом было пусто и гулко. Выставка на любителя: в основном древнеримские надгробия, разбавленные средневековыми могильными памятниками. В зале находился один человек. Мечик узнал его со спины. Шандор не сильно поменялся. На нем были те же рубашка и штаны, что в вагоне скорого поезда из Вены. Как будто не переодевался. Немытые, взлохмаченные волосы. Шандор обернулся на звук шагов. На правую ногу опирался с осторожностью, как будто был ранен.

Катарина переместилась за спину Мечика.

— Держись от него на расстоянии, — прошептала она.

Шандор не производил впечатления человека, от которого можно ждать неприятностей. Наоборот: флегматичный взгляд, немного унылое выражение лица. Тихий обыватель. Что было опасным заблуждением. Иранцы за это поплатились.

— Что вам нужно, Карлос?

Он смотрел прямо в глаза. Спокоен. Тело расслаблено. Готов к быстрой реакции на любое резкое движение. Мечик завел руки за спину. Катарина немедленно вцепилась в них. Пальцы у нее были ледяные.

— Сколько у меня времени? — спросил Мечик.

— Немного.

— Тогда без лишних церемоний. Будем играть открытыми картами.

— Не возражаю. — Шандор не шевельнулся. Молодец. Полный контроль над телом и эмоциями.

— Мне известно, что ваши родные, отец и супруга, были зверски убиты в Париже. Мне известно, что вы вывезли из Ирана нечто, спрятанное в кувшине. Который сами раскопали. Я не знаю, что там спрятано и почему иранцы так хотят это получить.

— Вы не знаете? — переспросил Шандор.

— Могу догадываться.

— Каковы ваши предположения?

— Предмет, чрезвычайно важный для шиитов. Быть может, родной брат Черного камня, хранящегося в Каабе. Или его осколок. Кажется, Черный камень однажды был расколот на несколько частей. Хотя не исключу, что там какой-то древний манускрипт.

Шандор улыбнулся.

— Ваши предположения неверны, господин консультант.

— Что же там? — спросил Мечик.

— Этот вопрос вы хотели задать мне?

— Нет, но ответ на него важен.

— Если скажу, что кувшин хранит ценность, которая может перевернуть наше представление о мире, вам это поможет?

Катарина, забыв о страхе, оказалась впереди Мечика. Чего доброго, начнет брать интервью.

— Никак, — ответил Мечик.

— Тогда какой ваш вопрос?

— Что такое Служба древностей Египта?

Шандор согласно кивнул:

— Правильный вопрос. Почему не посмотрели мою запись?

— Сильно поджимало время.

— Мне нравится ваша честность.

— Ничего другого не остается. После заминированного кувшина хочется знать, ради чего рисковать жизнью.

— Да-да! — не удержалась Катарина. — Я тоже имею право знать.

— Ваше слово — закон, мадмуазель журналист, — Шандор еле заметно поклонился. — Я давно обращал внимание, что в мире археологии происходят странные вещи. Мои коллеги находят редкие, интересные предметы, которые не вписываются в привычную историческую картину. Вместо тщательного исследования от них стараются поскорее избавиться. Что-то оседает в дальних запасниках музеев, что-то исчезает бесследно… Когда я сделал свое открытие, то думал, что научный мир примет его с восторгом. Ведь я нашел то, чего еще никогда не было в истории археологии. И не только археологии. За свои заблуждения я заплатил слишком высокую цену…

Мечик слушал молча, Шандору не нужна была помощь.

— Я сумел вывезти кувшин из Ирана…

— По пустыне?

— Через пограничный пункт. Иранцы настолько удивились, что человек с французским паспортом едет на джипе MOIS, что пропустили без вопросов. Я добрался до аэродрома и случайно нашел старых знакомых. Которые перебросили меня на транспортном борту в Париж.

— Друзья везде помогут, — сказал Мечик.

— Именно так. Я думал, что мои научные коллеги будут счастливы узнать об открытии. Стоило мне рассказать о находке, как начали происходить странные события. Сначала меня попросили ни в коем случае не сообщать о нем. Потом меня попросили передать его без документов в Музей Искусства и Археологии. А после поступило предложение: я отдаю находку, забываю о ее существовании и получаю не только материальную выгоду, но моя научная карьера стремительно идет вверх. Я отказался.

— После чего убили ваших родных.

— Вы правы.

— То есть Служба древностей Египта — сборище ученых маньяков, которые душат прогресс и убивают всех несогласных коллег?

— Вау! — не вовремя вставила Катарина.

Шандор перенес вес тела на здоровую ногу.

— Служба древностей никого не убивает. Это уважаемые ученые, почтенные члены Академии, видные политики и прочие достойные люди. У них нет организации в прямом смысле слова. Это сеть дружеских связей и знакомств, которые держат под контролем все. Официально они не существуют. Власти всех европейских стран прекрасно знают о Службе и всячески ей помогают. Потому что ее задача проста: следить, чтобы никакое открытие не пошатнуло существующую картину мира. Убивают те, кого они нанимают для грязной работы. Например, те же иранцы…

— Мне говорили: иранцы засекли, как вы откопали кувшин.

— Глупости. Они никогда ничего бы не узнали. Их на меня вывели. Только они не знали, с кем имеют дело.

— Ваша история выглядит отличной сенсацией для «Штерн»… — сказал Мечик.

— Я готова сделать интервью! — заторопилась Катарина.

— Но я не понимаю, с чего вы взяли, что Служба древностей на самом деле существует, — продолжил Мечик. — Приняли научную зависть за мировой заговор?

— Я ничего не знаю про мировой заговор, — ответил Шандор. — Но я знаю про Службу древностей. Мне предложили стать ее членом. Взнос — исчезновение моего открытия. Меня даже познакомили с их советом. Фамилии я называл в видеозаписи. Они невидимы — и потому с успехом существуют. Они никогда и ни перед чем не останавливаются. У них неограниченные финансовые и силовые возможности. В их игре ставки слишком высоки. И вы, и я для них — разменная монета. Цель их так высока, что ради нее никакие жертвы не будут значительны. Тем более мой отец и жена… Вас удовлетворил ответ? Что с ним будете делать?

Мечик думал. Ему нужно было несколько секунд. Катарина подошла к Шандору и протянула ему свою ладонь.

— Я вам верю, месье Шандор. Вы готовы дать мне эксклюзивное интервью?

Француз улыбнулся и бережно пожал ей руку.

— Интервью остается за вами, мадмуазель Катарина… Только его никогда и никто не опубликует.

— В чем ваша цель? — вдруг спросил Мечик. — Зачем вы приехали в Будапешт? Что собираетесь предпринять?

— Это три вопроса, сеньор Карлос, — сказал Шандор. — Ответы вас не касаются… Кажется, вас наняли, чтобы найти кувшин.

— Мне безразличен кувшин. Мне все равно, что вы нашли. Мне не нужны деньги иранцев…

— Сколько за него дают?

— Иранцы около трехсот, другое предложение было на миллион евро…

Шандор присвистнул.

— Какие скряги. Вы продешевили…

— Не важно. Бизнес закончен. Мне нужно найти человека, который помогает иранцам.

— Я видел его, — быстро ответил Шандор. — Отличный стрелок. Отличная подготовка. И слишком большое самомнение.

— Он вас отпустил?

— У него не осталось выбора…

— Шандор, вы поможете мне? — спросил Мечик.

— Какая ирония: охотник просит зайца, чтобы он помог поймать куропатку… Нет, господин Карлос, наши пути расходятся…

Мечик сделал движение, и Шандор немедленно среагировал. Развернул Катарину и закрылся ею. Руки ее были свободны, но шею сдавливал захват локтя. В другой руке у Шандора появилась граната с выдернутым кольцом.

— Сеньор Карлос, знаете, что это такое?

Объяснения были не нужны. Мечик учился метать эти гранаты.

— Тогда мы друг друга поняли… — Шандор начал двигаться к выходу из зала, Катарина невольно двигалась за ним. — Проявите благоразумие. Оставайтесь на месте. Через пять минут мадмуазель вернется к вам живая и здоровая.

— Согласен, — ответил Мечик.

— Очень хорошо… — француз не останавливался. — Раз вам не нужен кувшин, то примите мой совет. То, что ищут, чаще всего находится у всех на виду. Только тот, кто верит, имеет чистый взгляд… Прощайте, и оставайтесь на месте.

Шандор утянул Катарину из зала. Мечик заставил себя не двигаться. Граната — сильный аргумент. Чтобы не считать секунды, он подумал: откуда француз в незнакомом Будапеште раскопал столько тротила и гранату? Не с собой же привез в рюкзаке? Пора проверить в темном Интернете давно отправленный запрос.

Катарина вернулась тихая. Подошла и положила лицо ему на грудь. Мечик обнял искательницу приключений.

— Я больше не могу, — тихо сказала она.

— Все худшее позади.

Прозвучало не слишком убедительно. Мечик по-другому не мог.

Катарина подняла лицо:

— Прежде чем отпустить, он повторил обещание дать мне интервью.

— Видишь, как хорошо…

— Скажи мне: он сумасшедший?

— Кто угодно, только не сумасшедший.

— А его находка, что он нашел?

— Какая разница, милая, — Мечик погладил ее по щеке и поцеловал в лоб. — Это не имеет никого значения.

— Почему?

— Потому что…

Она глубоко и печально вздохнула.

— Такая сенсация: тайный заговор ученых… Служба древностей Египта: ученые нанимают убийц, чтобы мир не узнал правду…

— Ты перепутала, милая, это заголовок для «Sun».

— И Пулитцеровская премия…

— Забудь.

— Но как же? А Служба…

Он мягко закрыл ей рот ладонью.

— Потише, милая. В этих залах слишком сильное эхо…

Катарина поцеловала его ладонь:

— Мне опять возвращаться в квартиру Моники? Сидеть в клетке?

— От такого ареста я тебя точно избавлю.

— Как хорошо, что ты рядом, — сказала Катарина.

В зал вошла экскурсионная группа. На парочку, обнимающуюся на фоне римских надгробий, смотрели с интересом. Многие — с завистью.