Задушить революцию костлявой рукой голода
3 августа 1917 года в Москве открылся II Всероссийский торгово-промышленный съезд. Сенсацией дня стало выступление промышленника и банкира Павла Павловича Рябушинского, одного из основателей партии прогрессистов. Согласно отчету в «Русских ведомостях», он заявил:
– Естественное развитие жизни идет своим чередом и жестоко покарает нарушителей экономических законов. Может быть, неизбежен для России финансово-экономический провал. И лишь тогда, когда катастрофа станет всем очевидной, поймут, каким неверным шли путем. Костлявая рука голода и народной нищеты схватит за горло друзей народа, членов разных комитетов и Советов. Тогда они опомнятся. («Друзьями народа» именовали себя народники и их идейные наследники эсеры, преобладавшие во Временном правительстве. – К.Д.)
Полный, но местами явно испорченный текст речи (напр., «вал» вместо «провал») мы находим в стенограмме, опубликованной в сборнике материалов съезда: «…когда она [катастрофа] для всех станет очевидной, только тогда почувствуют, что шли по неверному пути… (…). …То, о чем я говорю, является неизбежным. Но, к сожалению, нужна костлявая рука голода и народной нищеты, чтобы она схватила за горло лжедрузей народа, членов разных комитетов и Советов, чтобы они опомнились».
Как видим, тут нет угрозы, а только трезвый прогноз – как мы знаем, сбывшийся, – и предостережение.
Три дня спустя в газете «Рабочий и солдат» появилась статья Сталина «Чего хотят капиталисты?». Автор статьи негодующе восклицает:
Вы слышите: «потребуется костлявая рука голода, народная нищета»… Господа Рябушинские, оказывается, не прочь наградить Россию «голодом» и «нищетой» для того, чтобы «схватить за горло» «демократические Советы и комитеты».
Два месяца спустя, 7 октября 1917 года, Троцкий огласил в Совете Республики декларацию фракции большевиков:
…Цензовые [т. е. имущие] классы (…) держат курс на “костлявую руку голода”, которая должна задушить революцию.
Так, при деятельном участии Сталина и Троцкого, возникла формула «удушить революцию костлявой рукой голода», приписанная Рябушинскому.
В большевистской России костлявая рука голода стала реальностью. Во время Гражданской войны она «держала за горло» прежде всего население крупных городов Центральной России. А сразу после окончания войны голод в Поволжье достиг размеров, не виданных со времен Бориса Годунова.
Большевики воспользовались ситуацией для наступления на православную церковь. 23 февраля 1922 года был принят декрет об изъятии церковных ценностей «для помощи голодающим». В рамках пропагандистского обеспечения «изъятия» был изготовлен шрифтовой плакат с надписью:
«Бывший московский банкир Рябушинский за границей сказал:
– Костлявая рука голода задушит Советы в России.
Надо добиться, чтобы у Советской Власти не было золота на покупку хлеба голодным. Кучка князей церкви, торгуя и играя муками голодных, вздумала провести в России волю этого биржевика.
Карта контрреволюции будет бита.
Золото и серебро из храмов рабочий возьмет.
Золото обменяет на хлеб.
Хлебом накормит голодных».
15 марта в городе Шуя Ивановской губернии по прихожанам, пытавшимся не допустить ограбления храмов, был открыт пулеметный огонь. Четыре дня спустя Ленин направил членам Политбюро письмо (остававшееся в СССР секретным вплоть до 1990 года), в котором указывал:
«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому мы должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией (…). Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».
Метафора «задушить костлявой рукой голода» появилась у нас, по-видимому, под влиянием английского языка. Дмитрий Минаев потрясал сердца своих читателей строками:
Этот друг неотвязчивый – голод.
Он могучей, костлявой рукой
Свою жертву за горло хватает…
(«Роковые контрасты», 1869)
«Роковые контрасты» – перевод социально-обличительного стихотворения Барри Корнуолла «Within and Without» (1838), причем образ Голода с его хватающей за горло костлявой рукой (bony hand) в точности повторяет оригинал.
Сходный пример можно найти в 1853 г. в переводе романа Эдуарда Бульвер-Литтона: «…даже если б голод, заглянувший ему прямо в глаза, схватил его своей костлявой рукой (skeleton hand)» («Мой роман, или Разнообразие английской жизни» (1852), гл. 60).
Что же касается оборота «задушить революцию», то он возник в годы Американской революции, в XVIII веке. Французский просветитель аббат Рейналь в своей книге «Революция в Америке» (1781) вложил в уста некоего английского политика слова:
Нужно пользоваться первым моментом, чтобы задушить революцию.
Консервативный мыслитель Жозеф де Местр писал по поводу реставрации Бурбонов:
Революция была сначала демократической, потом олигархической, потом тиранической; сегодня она роялистская, но она продолжается. Искусство государя состоит в том, чтобы властвовать над нею и мягко задушить ее в объятиях.
(Дипломатическое донесение из Петербурга от 6 (18) июля 1814 г.; перевод Д. В. Соловьева)
В ноябре 1949 года Уинстон Черчилль, выступая в Бостоне, сказал:
– Неспособность задушить большевизм в колыбели (…) и вовлечь (…) Россию в общую демократическую систему теперь лежит на нас тяжелым бременем.
Отсюда в советской печати появился оборот «задушить революцию в колыбели» – обычно как слова Черчилля, сказанные в 1919 году.
