Нет героя для своего камердинера
В «Войне и мире» (т. IV, ч. 4, гл. 5) Толстой противопоставляет истинное величие Кутузова мнимому величию Наполеона:
Простая, скромная, и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
К тому времени французская фраза «Нет героя для своего камердинера» («Il n’y a pas de héros pour son valet de chambre») – успела войти в пословицу. По-французски просто лакей – «valet de pied» или «laquais», тогда как «valet de chambre» (камердинер) служит в богатом дворянском доме. Первоначально же имелся в виду камердинер, служащий у высокопоставленных и титулованных особ, включая государей.
Слово «лакей», в отличие от слова «камердинер», имеет отчетливую негативную окраску; то же относится к французскому и английскому «laquais». Тем не менее в России «valet de chambre» в этой фразе очень часто переводится как «лакей» (примеры можно найти еще до «Войны и мира»). Такая замена не встречается в других европейских языках – английском, немецком, итальянском, польском и т. д.
Первоначальный смысл изречения вовсе не в том, что «у лакея свое понятие о величии», а в том, что камердинер знает своего хозяина слишком близко.
Это касается не только слуг. В кн. III «Опытов» (1588), гл. 2, Монтень писал: «Бывали люди, казавшиеся миру редкостным чудом, а между тем ни жены их, ни слуги не видели в них ничего замечательного».
В XVII веке Жан де Лабрюйер выразил ту же мысль иначе: «Они [великие люди] редко велики в глазах своих камердинеров (vis-à-vis de leurs valets-de-chambre)». («Характеры», 1688; в переводе Ю. Корнеева и Э. Линецкой: «…своих лакеев».)
В 1724 году вышло издание «Опытов» Мишеля Монтеня с комментариями Пьера Кота. К высказыванию Монтеня, приведенному выше, Кот поместил примечание: «Надо поистине быть героем, чтобы быть им в глазах своего камердинера. Маршал де Катина».
Никола де Катина́ (1637–1712), маршал Людовика XIV, одержал ряд крупных побед в войне с Аугсбургской лигой (1688–1697), но в начале Войны за испанское наследство (1701) потерпел серьезное поражение и был отстранен от командования, после чего удалился в свой замок, где и умер. Вероятно, он лишь видоизменил изречение своего современника Лабрюйера, «Характеры» которого пользовались огромным успехом.
В своей нынешней форме изречение приведено у Руссо в 1760 году, причем здесь оно оспаривается:
Суждение слуг мне кажется самой строгой и самой верной оценкой добродетели господ (…).
Говорят, никто не бывает героем для своего камердинера. Может быть, это и верно, но справедливый человек всегда внушает своему камердинеру уважение, – достаточно убедительное доказательство, что героизм – суетная видимость, а надежнее добродетели нет ничего.
(«Юлия, или Новая Элоиза», IV, 10; отредактированный перевод Н. Немчиновой и А. Худадовой)
«Новую Элоизу» читали все, и с 1760-х годов изречение о герое и камердинере в версии Руссо получило хождение во французской, английской и немецкой печати. Оно встречается, например, в комедии Сэмюэла Фута «Хозяин» (1764). В английской версии неизменно сохраняется термин «valet de chambre», который использовался главным образом применительно к Франции.
Немецкий литератор Томас Аббт писал: «Это почти уже стало пословицей: “Великий человек исчезает в глазах своих камердинеров”» («О заслугах», 1765).
Шотландец Джеймс Босуэлл замечает: «…согласно герцогу де Ларошфуко, никто не может быть героем для своего камердинера» («Отчет о Корсике», 1768). Вероятно, он спутал Ларошфуко с Лабрюйером.
В 1785 году были опубликованы «Письма к госпоже Каландрини» Шарлотты Аиссе (ок. 1693–1733), более известной под именем «м-ль Аиссе». 13 августа 1728 года м-ль Аиссе писала:
Напомню вам слова госпожи Корнюэль – что никто не был героем для своего камердинера или Отцом Церкви для своих современников.
В письме речь шла об Амбренском соборе французской католической церкви (1727–1728). Этот собор лишил янсениста Жана Соанена его епископства за неподчинение папе римскому.
Анн Мари Биго де Корнюэль (1605–1694), хозяйка парижского салона, была известна своим остроумием. Однако едва ли первая часть процитированной выше фразы принадлежала ей. Ее имя (в отличие от имени ее современника Лабрюйера) не упоминалось в этой связи до публикации «Писем» м-ль Аиссе.
В XIX веке был указан античный предшественник этого изречения. Согласно Плутарху, царь Македонии Антигон I (?—301 до н. э.) сказал поэту Гермодоту, который в своих стихах назвал его «сыном Солнца»: «Неправда, и это отлично знаем я да тот раб, что выносит мой ночной горшок» («Изречения царей и полководцев», 28; перевод М. Гаспарова).
Эта история заставляет вспомнить известное высказывание Пушкина: «Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. – Охота тебе видеть его на судне». (Письмо к П. А. Вяземскому, ноябрь 1825.)
Александр Герцен писал:
…Толпа (…) не понимает людей, глубоко чувствующих. Помнится, Дидротова кухарка очень удивилась, услышав, что ее господин – великий человек. Сколько Дидротовых кухарок!
(«Встречи», предисловие (1836), опубл. в 1882 г.)
«Дидротова кухарка» затем дважды встречается в письмах Герцена 1837 года; ее происхождение неясно.
В 1807 году вышел в свет трактат Гегеля «Феноменология духа». Здесь говорилось:
Для камердинера нет героя; но не потому, что последний не герой, а потому, что тот – камердинер, с которым герой имеет дело не как герой, а как человек, который ест, пьет, одевается…
(«Феноменология духа», VI, C, c; перевод Г. Шпета с заменой «лакея» на «камердинера»)
Два года спустя вышел роман Гёте «Избирательное сродство» (1809). В ч. I, гл. 5, приведены выдержки «Из дневника Оттилии» – мысли и афоризмы Гёте на различные темы. Одна из этих записей, в сущности, повторяет мысль Гегеля:
Для камердинера, говорят, не бывает героя. Но это потому, что лишь герой может признать героя. Камердинер тоже, вероятно, умеет по достоинству ценить собрата.
(Перевод А. Федорова с заменой «лакея» на «камердинера»)
В «Лекциях по философии истории» (1822–1831; опубл. в 1837 г.) Гегель вернулся к этой теме, говоря об отношении историков к историческим личностям:
Известна поговорка, что для камердинера не существует героя; я добавил, – а Гёте повторил это через десять лет, – но не потому, что последний не герой, а потому что первый – камердинер. Камердинер снимает с героя сапоги, укладывает его в постель, знает, что он любит пить шампанское и т. д. Плохо приходится в историографии историческим личностям, обслуживаемым такими психологическими камердинерами; они низводятся этими их камердинерами до такого же нравственного уровня, на котором стоят подобные тонкие знатоки людей, или, скорее, несколькими ступеньками пониже этого уровня.
(Перевод А. Водена)
В Англии о «психологических камердинерах» говорилось на полвека раньше, только в несколько иных выражениях.
В 1786 году в журнале «Английское обозрение» была помещена анонимная рецензия на сатирическую поэму Джона Уолкота «Боцци и Пьоцци». В поэме высмеивались биографы лексикографа Сэмюэла Джонсона (1709–1784), в том числе Джеймс Босуэлл. Знаменитый двухтомник Босуэлла «Жизнь Сэмюэла Джонсона» вышел позднее, в 1791 году, но уже в 1785 году Босуэлл опубликовал «Дневник путешествия на Гебридские острова с Сэмюэлом Джонсоном».
Автор рецензии замечает:
Характер д-ра Джонсона стал мишенью множества насмешек из-за неуместной мелочности его биографов. (…) Завеса, который должна быть прикрыта человеческая слабость, была отброшена, и нагота их кумира открылась. (…) Единственный результат, которого добились эти литературные приживальщики (lackies of literature), это то, что публика еще раз убедилась в истинности старого изречения: «Никто не может быть героем для своего камердинера».
(«The English Review», 1786, v. 7, «Bozzy and Piozzi»)
Оскар Уайльд, который едва ли читал лекции Гегеля и рецензии XVIII века, выразил ту же мысль острее и ярче:
Все великие личности рано или поздно обречены оказаться на уровне их биографов. («Дешевая версия великого человека», 1887.)
Именно такую биографию Гамлета мог бы написать Гильденстерн. («Дешевая версия великого человека».)
Сегодня у каждого великого человека есть ученики, а его биографию обычно пишет Иуда. («Критик как художник», 1890.)
