Кости померанского гренадера
Весной 1876 года турки с необычайной жестокостью подавили восстание в Болгарии. В июне Сербия и Черногория объявили войну Османской империи, но уже к августу были разгромлены. Вмешалась Россия. В ноябре началась мобилизация русской армии. 5 декабря Бисмарк ответил в рейхстаге на запрос о позиции Германии в восточном вопросе:
– Я не сторонник активного участия Германии в этих делах, поскольку в общем не усматриваю для Германии интереса, который стоил бы переломанных костей хотя бы одного померанского мушкетера.
Фраза вошла в обиход в форме: «Все Балканы не стоят костей одного померанского гренадера». Но это еще не конец истории. В 1878 году освобожденная русскими войсками Болгария стала самостоятельным государством во главе с князем Александром Баттенбергским. Тот попытался править самостоятельно, не оглядываясь на российских советников, и в 1886 году ему предложили отречься. Александр III желал видеть на болгарском престоле русского генерала; Австрия продвигала саксонского принца Фердинанда Кобургского. Обе стороны искали поддержки Германии на случай возможной войны.
Для Бисмарка это соперничество в балканском углу Европы было лишь частью «Большой игры», которую вел он сам. «Железный канцлер» попытался заручиться согласием России не вмешиваться в его дела с Францией взамен за черноморские проливы и контроль над Болгарией. 11 января 1887 года он заявил в рейхстаге:
– Нам совершенно все равно, кто правит в Болгарии и что вообще станет с Болгарией. Я повторяю все, что говорил раньше о костях померанского гренадера (выражение, которым часто злоупотребляли и которое заездили до полусмерти): весь Восточный вопрос не стоит того, чтобы воевать из-за него. Мы никому не позволим под этим предлогом набросить на нас поводок и рассорить с Россией. Дружба России для нас гораздо важнее дружбы Болгарии и всех ее друзей в нашей стране.
В сущности, это было послание, адресованное Александру III: позвольте нам окончательно добить Францию, и делайте на Балканах что хотите. План этот оказался химерой – выяснилось, что русский император ни в коем случае не допустит разгрома Франции. Две недели спустя Бисмарк разослал германским дворам депешу, в которой разъяснял, что намеренно преувеличил сердечность отношений с Россией. 7 июля 1887 года Великое народное собрание избрало князем Болгарии принца Кобургского. Россия провозгласила его узурпатором.
А фраза зажила самостоятельной жизнью.
16 февраля 1925 года британский министр иностранных дел, консерватор Остин Чемберлен писал своему заместителю Эйру Кроу: «Ради Польского коридора ни одно британское правительство не станет и не сможет рисковать костями хотя бы одного британского гренадера».
В конце Второй мировой войны британский маршал авиации Артур Гаррис настаивал на продолжении массированных авианалетов на Германию, не считаясь с жертвами среди гражданского населения. «Все уцелевшие немецкие города, вместе взятые, не стоят жизни одного британского гренадера», – писал он командующему штабом ВВС 29 марта 1945 года.
6 августа 1964 года сенат США принял т. н. «Тонкинскую резолюцию» о начале полномасштабной войны во Вьетнаме. Против голосовали лишь два сенатора; один из них, Эрнест Грюнинг, представлявший Аляску, заявил:
– Весь Вьетнам не стоит жизни одного американского парня.
В эпопее А. Солженицына «Красное колесо» («Узел II», 1984) фраза Бисмарка переадресована его оппоненту Александру III: «…еще Александр III сказал Бисмарку: за все Балканы не дам ни одного русского солдата». С тех пор эта фраза нередко цитируется как подлинная.
