Глава 32

За двадцать минут до прибытия «Евростар» на вокзал Святого Панкратия в Лондоне в среду 24 февраля Кристофер и Сара уже стояли у дверей вагона в тамбуре, опередив даже самых расторопных деловых людей.

Было всего 10:30 утра, а вылет с военного аэродрома в Бриз-Нортоне был назначен на 19:15, однако о том, чтобы позволить себе расслабиться, и речи не шло. Им предстояло сначала добраться на такси до Паддингтонского вокзала, оттуда поездом доехать до Оксфорда и уже там взять напрокат машину, чтобы отправиться в Бриз-Нортон.

Не успел «Евростар» остановиться, а Сара и Кристофер уже выскочили на перрон и зашагали, чуть оторвавшись от небольшой толпы пассажиров, к выходу, нашли указатель стоянки такси и были одними из первых занявших черный кеб. Машина тотчас сорвалась с места и поехала в сторону Паддингтонского вокзала.

Они так спешили, что не обратили внимания на двоих преследователей. Заказчик снабдил Джоанну и Хоткинса фотографией Кристофера, так что им не составило труда рассмотреть его во главе толпы и плотно сесть на хвост.

Наемные убийцы тоже взяли такси и велели шоферу следовать за черным кебом.

Дорога до Паддингтона, однако, заняла больше времени, чем рассчитывали Кристофер и Сара, – бесконечные лондонские пробки сильно замедлили продвижение, и вместо десяти минут понадобилось добрых полчаса, чтобы добраться до вокзала.

Оказавшись на месте, Сара и Кристофер сразу бросились в кассу, где с облегчением узнали, что поезда в сторону Оксфорда отправляются каждые десять минут. Это означало, что в университетском городке они будут уже к полудню.

Джоанна и Хоткинс заняли места в другом конце вагона. Их задачей было ликвидировать объект и его спутницу до того, как они взойдут на борт самолета, отправляющегося на остров Вознесения из Бриз-Нортона. И единственным местом, где можно было это проделать беспрепятственно, убийцам казался пятикилометровый участок сельской дороги между съездом с автомагистрали А40 и окраиной Бриз-Нортона.

В Оксфорде Сара и Кристофер потеряли целый час, пытаясь взять в аренду машину – желающих в этот день оказалось много, персонал не справлялся.

В 13:15, когда они уже минут десять ехали по А40 со скоростью, обычной и для французских загородных шоссе, трафик вдруг замедлился. Поначалу они подумали, что образовался случайный затор и движение сейчас восстановится, однако пробка все росла, машины встали намертво, а далеко впереди поднимался столб черного дыма. Водители начали выходить на дорогу, чтобы посмотреть, что творится, и в конце концов выяснилось, что впереди перевернулась здоровенная цистерна – шофер в последний момент увидел перебегавшее автомагистраль животное, ударил по тормозам и не справился с управлением. Теперь цистерна горела посреди дороги, полностью перекрыв проезд. То есть было очевидно, что все застряли здесь надолго. По обочинам росли густые кусты и деревья, так что объехать пробку или вырулить на параллельную дорогу не представлялось возможным.

Кристофер и Сара, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения возле арендованного автомобиля, подсчитали, что им понадобится около шести часов, чтобы добраться до военного аэродрома в Бриз-Нортоне пешком, притом идти надо в быстром темпе и без остановок, а на такое была способна только Сара с ее отличной физической подготовкой. В общем, их шансы успеть на самолет внезапно уменьшились и неумолимо стремились к нулю.

В небе застрекотал вертолет – помощь прибыла по воздуху, и они, сев обратно в машину, решили еще немного подождать в надежде, что через час дорога все-таки будет расчищена. Небо заволокло тучами, казалось, что уже наступают сумерки, хотя не было еще и двух часов дня.

– Мы не успеем! – около трех выпалил Кристофер, теряя терпение. – Уже полтора часа тут торчим!

– Время еще есть.

Заметив, что он не сводит глаз с вертолета, который все еще маневрировал над дорогой в километре от них – цистерну уже потушили, теперь ее нужно было оттащить с полотна, – Сара покачала головой, догадавшись, о чем он думает:

– Даже если мы угоним вертолет, вряд ли нам удастся тайком приземлиться в поле рядом с военной базой и как ни в чем не бывало дойти до аэродрома. Боюсь, это не понравится ни военным, ни полиции.

– Я понимаю, – хмыкнул Кристофер, – идея глупая, но что будет, если мы застрянем тут еще на час? Ведь тогда…

– Вопрос снимается, – перебила Сара. – Кажется, тронулись.

Дорожная полиция наконец расчистила одну полосу автомагистрали, чтобы стоявшие в пробке машины могли проехать мимо места аварии. Пробка стала рассасываться. Кристофер так обрадовался, что рванул с места в карьер, и машина наподдала по бамперу замешкавшейся впереди «вольво», разбив той фару. Из тормознувшей «вольво» выскочил бритый водитель, осыпая проклятиями обидчика, машины сзади яростно засигналили – всем не терпелось уехать. Кристофер выругался сквозь зубы.

– Давай я поведу, – сказала Сара и, не дожидаясь согласия, вышла на дорогу и обогнула машину.

Джоанну и Хоткинса, стоявших в той же пробке, от них отделял один автомобиль. Увидев, как спутница Кристофера выходит из машины, бывший морпех тоже рванулся наружу, решив, что цель собирается сбежать. Сара, уже садясь за руль, заметила его краем глаза, но подумала, что это нервный водитель хочет их поторопить. Дождавшись своей очереди выехать на расчищенную полосу, она влилась в поток выезжавших из затора автомобилей.

Еще через час Сара свернула с А40, увидев указатель «Бриз-Нортон», проехала по мосту над автомагистралью и вырулила на скромную сельскую дорогу, петлявшую по полям между рощами. Уже наступал вечер, да и погода была такая пасмурная, что пришлось включить фары, чтобы не влететь в густые заросли на обочине или в колдобину.

– Кажется, у нас проблема, – вдруг сказала Сара.

– Что такое? – забеспокоился Кристофер.

– Машина позади, видишь? Она тоже стояла в пробке и единственная из всего потока свернула за нами к Бриз-Нортону.

– Ну и что? Может, они тоже едут на аэродром.

– Парень в машине, увидев, как я вышла, чтобы пересесть за руль, странно отреагировал – дернулся за мной. Похоже на профессиональный рефлекс.

Она бросила настороженный взгляд в зеркало заднего обзора и почти не удивилась, когда машина позади внезапно резко прибавила скорость. Сара тоже вдавила педаль газа так, что Кристофера вжало в спинку сиденья.

– Пристегнись потуже, – велела она.

Два автомобиля теперь мчались друг за другом на скорости больше 110 километров в час при допустимых на этой дороге 70 километрах в час. Малейшая ошибка водителя могла закончиться полетом в кусты.

Джоанна пыталась догнать и подрезать Сару, но той удавалось сохранять небольшой отрыв. Мотор надсадно ревел на пределе возможностей.

– Кто они? – спросил Кристофер.

Сара взглянула на экран GPS – до аэродрома оставалось два километра, а машина преследователей была мощнее, так что они вполне могли выиграть гонку.

– Если они нас догонят, все закончится плохо. Держись! Кристофер схватился за поручень над окном и надежней уперся ногами в пол. Когда Сара ударила по тормозам, его бросило вперед так, что ремень безопасности врезался в грудь. Оглушительно завизжали покрышки, оставив на асфальте черный след.

Машина преследователей тоже встала как вкопанная всего в нескольких метрах от них. Сара, дав задний ход, вкатилась в заросли на обочине, ломая кусты.

– Как только я остановлюсь, вылезай и беги прямо к аэродрому, не оборачиваясь! – Она отстегнула ремень безопасности Кристофера, одновременно выкручивая руль; проехать дальше не удавалось – мешали деревья. – Беги! Я догоню!

Кристофер вывалился из машины в кусты и, прикрывая лицо предплечьями, ломанулся скозь ветки. Ширина полосы зарослей на обочине составляла метра три-четыре – дальше простирался огромный луг, казавшийся в лучах выглянувшего вдруг закатного солнца зеленой гладью пруда.

Выскочив из зарослей вслед за Кристофером, она убедилась, что он мчится прямым курсом, не оглядываясь и никуда не сворачивая, затем пробежала за ним несколько метров и спряталась за куст. В тот же момент затрещали ветки – подоспели преследователи и, увидев Кристофера на горизонте, вдвоем бросились догонять. Сара, затаившись, пропустила сначала мужчину, затем женщину, выскользнула из своего укрытия и устремилась за ними.

Она быстро настигла Джоанну – та, услышав топот, обернулась, и Сара, не дав противнице времени отреагировать, прыгнула вперед, обхватила ее за талию и опрокинула на землю. Хоткинс на бегу оглянулся, однако вмешиваться не стал – предоставил напарнице самой разобраться с врагом и продолжил преследовать главный объект.

Оседлав Джоанну, Сара наносила ей удары, метя в лицо, но та ловко закрывалась предплечьями, а затем, неожиданно крутанув бедрами, скинула ее с себя, уложив на спину, и навалилась сверху.

Кристофер тем временем уже видел в сотне метров огни. «Аэродром! Осталось совсем чуть-чуть!» – мелькнула мысль, но радость тотчас сменилась страхом – он услышал размеренный топот в нескольких метрах за спиной, бросил взгляд через плечо и в наступивших сумерках увидел сосредоточенное лицо преследователя.

– На самолет ты не сядешь! – рявкнул бывший морпех по-английски с гнусавым выговором американского Среднего Запада.

Сейчас Кристофер уже не мог рассчитывать на Сару – нужно было действовать самому, и единственная надежда была на собственные ноги. Он свернул к зарослям, чтобы выбраться на подъездную дорогу.

А в сотне метров позади Сара, прижатая к земле, судорожно пыталась вдохнуть – Джоанна вцепилась ей в горло обеими руками. Разжать эту железную хватку было невозможно, тогда Сара кончиками пальцев нащупала на земле камень, дотянулась до него, нанесла противнице удар, но та вовремя заслонилась плечом. Тем не менее это заставило Джоанну немного ослабить хватку и пригнуть голову. Воспользовавшись этим, Сара ткнула ее большим пальцем в глаз. Джоанна, вскрикнув от боли, шарахнулась назад, разжав руки, и Сара отшвырнула ее в сторону, а в следующую секунду, пружинисто вскочив, вырубила ударом ноги в голову. Не дав себе даже перевести дух, Сара вгляделась в сгустившуюся темноту – впереди маячили огни аэродрома, она надеялась, что Кристофер уже там, в безопасности.

– Стойте, стойте! Задержите взлет! – заорал в это время журналист, из последних сил преодолевая последние метры по темной дороге.

Хоткинс уже дышал ему в затылок, протянул руку и коснулся плеча. У Кристофера разрывались легкие, сердце грозило вот-вот остановиться, он не мог бежать быстрее. Хоткинс схватил его за плечо.

Кристофер почувствовал себя добычей хищника, который вот-вот перегрызет своей жертве хребет, и в этот момент их обоих осветили лучи мощных прожекторов. Хоткинс, получивший приказ действовать осторожно и не поднимать шума, тотчас выпустил добычу.

На мгновение растерявшись, Кристофер опомнился и бросился бежать дальше.

– У меня билет на рейс до острова Вознесения! Подождите!

Пробежав еще несколько метров, он оказался перед железными воротами военной базы. Двое часовых настороженно смотрели на гостей, положив пальцы на спусковые крючки автоматов.

– Стоять! – приказал один из солдат.

– Я… прошу… прощения, – задыхаясь, выговорил по-английски Кристофер, согнувшись и упираясь ладонями в колени. – На шоссе… на А40 была жуткая пробка… мы опаздывали… пришлось срезать путь… пешком…

Солдат сделал ему знак подойти и потребовал предъявить билет.

– Билеты… у жены в смартфоне… электронные. – Кристофер никак не мог отдышаться. – Она отстала, – добавил он, всматриваясь в темноту над лугом.

– Вы вместе? – спросил военный, переводя подозрительный взгляд с него на медленно подошедшего Хоткинса и обратно.

Кристофер решил не будить у часовых лишних подозрений:

– Да и нет. Мы приехали на одном автобусе, а потом вместе шли пешком. Верно?

Хоткинс подтвердил кивком.

– Ваш билет? – обратился к нему солдат.

Бывший морпех достал из кармана и протянул ему билет, но часовой вдруг поднял руку, заметив на дороге силуэт женщины.

Хоткинс и Кристофер обернулись одновременно. К ним быстро шагала Сара, тоже запыхавшаяся. Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить всю деликатность ситуации.

– Простите за опоздание, но я не такая выносливая, как мой спутник, – широко улыбнулась она часовым.

Кристофер мысленно оценил ее иронию.

– К тому же споткнулась и упала, – добавила Сара, чтобы оправдаться за испачканную в земле и траве одежду.

Военный кивнул в знак понимания.

– Ваши билеты, пожалуйста. А также паспорта и визы.

Сара и Кристофер протянули ему паспорта и смартфон с электронными билетами; Хоткинс между тем постоянно оборачивался в надежде увидеть Джоанну.

– А визы? – напомнил часовой.

– Вы должны были получить специальное распоряжение насчет нас двоих по радиосвязи, – сказала Сара.

Военный, недоверчиво взглянув на нее, связался по рации с начальством – ему подтвердили, что Кристоферу Кларенсу и Саре Геринген пребывание на острове Вознесения разрешено особым приказом.

– Хорошо, вы можете пройти на аэродром. Ваш паспорт и визу, сэр, – обратился он к Хоткинсу.

Бывший морпех обернулся в последний раз – напарница так и не появилась, а обе визы были у нее.

– Подруга запаздывает, пойду ее искать. Мы сейчас вернемся. – Хоткинс побежал обратно по дороге.

Оказавшись на территории аэродрома, Кристофер и Сара уже без спешки зашагали бок о бок.

– Что ты с ней сделала?

– Потом расскажу.

– Она мертва?

– Нет, конечно. Нам же придется возвращаться через Бриз-Нортон. Если в окрестностях аэродрома найдут труп, нас арестуют сразу по прибытии.

– Но тогда убийцы полетят с нами?

– Это вряд ли, – покачала головой Сара и, достав из кармана две пластиковые карточки с надписью «Visa», помахала ими у Кристофера перед носом. На одной была фотография Джоанны, на другой – Хоткинса. – Когда им удастся получить копии, мы будем уже далеко.

У Кристофера не было сил, чтобы выразить радость, но в глубине души он возблагодарил высшие силы за то, что послали ему Сару.

В маленьком зале аэродрома они еще раз прошли контроль.

– Счастливого пути, – сказал военный за стойкой регистрации, возвращая им паспорта и смартфон с электронными билетами. – Ваш рейс отправится по расписанию. Пройдите через ворота А.

Сара на всякий случай удостоверилась, что больше их никто не преследует.

По бетонированной площадке аэродрома гулял ледяной ветер, лез в прорехи разорванной куртки – Сара, еще мокрая от пота после схватки с Джоанной, подняла повыше воротник свитера и вслед за Кристофером поднялась по трапу на борт А330, ожидавшего только их, чтобы оторваться от земли и отправиться в ночной полет, который продлится почти девять часов.

В салоне обоих охватило странное чувство – стюардессы не было, никто их не встречал, пассажиров оказалось всего трое. Двое мужчин в военной форме спали, разлегшись каждый на трех сиденьях. Один гражданский – лет сорока, с усталым лицом – смотрел в иллюминатор отсутствующим взглядом. Было по-ночному тихо.

Сара, сверившись с билетами, указала Кристоферу на два кресла в самой середине самолета, пропустила его вперед и села со стороны прохода.

– Не любишь иллюминаторы? – спросил он.

– Тебе нужно отвлечься, смотри в окошко, – отозвалась Сара, с наслаждением вытянув ноги.

Стюардесса все-таки появилась – вышла из кабины пилотов, задраила входной люк, затем разбудила двух военных и удостоверилась, что все пятеро пассажиров пристегнули ремни безопасности.

Кристофер, прислонившись виском к раме иллюминатора, все это время высматривал в темноте убийцу и его спутницу, но ни на площадке, ни за ее пределами не было видно ни души.

А330 вздрогнул и покатился вперед, несколько раз свернул, выруливая на взлетную полосу, ускорился и через несколько сотен метров оторвался от земли. Только после этого Кристофер, откинувшись на спинку сиденья, издал глубокий вздох облегчения.

– Кто все-таки были эти люди? – повернул он голову к Саре.

Она пожала плечами:

– Ну, если не считать того, что их наверняка нанял тот самый человек, которому твой отец звонил перед самоубийством… я про них ничего не знаю.

– Они полетят следующим рейсом, но это уже не важно – на острове у нас будет только восемь часов на то, чтобы найти секретную лабораторию и оставшиеся там материалы до истечения установленного Лазарем срока. А мы понятия не имеем, где искать! – Кристофер потер виски так, что кожа покраснела, но тут же опустил руки и вцепился в коленки, чтобы не было видно, как дрожат пальцы.

– Успокойся, – мягко сказала Сара. – Смотри-ка, в кармане того сиденья есть туристические брошюры про остров Святой Елены и остров Вознесения. Принесешь?

Он поднялся, перешагнул через ее ноги и вернулся с двумя рекламными проспектами.

– Все-таки здорово вас тренируют в норвежской полиции, – покосился он на спутницу, усаживаясь обратно. – Даже представить себе не могу на твоем месте какого-нибудь французского инспектора… То есть я хочу сказать, что не все умеют так быстро решать проблемы, связанные с угрозой жизни…

Сара молча полистала брошюру, затем взглянула на него:

– Я три года отслужила в норвежском спецназе, а до этого четыре года в армии. В полицию, на должность инспектора, пришла меньше пяти лет назад.

– Ты начинала в армии? – удивился Кристофер.

– Угу.

– Я понимаю, что сейчас не время для таких разговоров, но это поможет мне отвлечься. К тому же у меня всего один вопрос.

– Я тебя слушаю, – проговорила Сара, не отрывая взгляда от брошюры.

– Что может заставить женщину пойти служить в армию? Она подняла голову:

– То же самое, что может заставить мужчину выбрать профессию военного журналиста.

– О’кей, вопрос, конечно, сексистский, но для женщины армия – это ведь и правда странный выбор, разве нет?

Сара опустила столик на спинке сиденья впереди и положила на него брошюру. Затем откинула волосы назад и посмотрела на Кристофера:

– Тебе действительно поможет… болтовня?

Он пожал плечами:

– Отвлечет от тревожных мыслей.

– Ладно. Мой отец занимался тем же, чем и ты, до того как тебя избрали своим кумиром неокрепшие умы в Сорбонне. – Сара улыбнулась, показывая, что пошутила. – В общем, папа тоже был военным журналистом. И тоже французом. Он часто надолго уезжал из дома, а когда возвращался, не мог оставить за порогом все те ужасы, которые видел в горячих точках. Не мог держать это в себе и рассказывал нам с матерью и сестрой о том, что там происходило у него на глазах. Ящики рабочего стола он не запирал на ключ, и я, забираясь туда без спроса, рассматривала фотографии. В основном гражданского населения. Так что, в отличие от многих, я выросла, прекрасно зная о том, что беды не минуют ни детей, ни женщин и что страдания слабых и невинных будут длиться до тех пор, пока им не положит конец какая-нибудь высшая сила.

Кристофер покивал – он лучше, чем кто-либо, мог понять, о чем говорит Сара. И сочувствовал ей, несмотря на собственные переживания о Симоне.

– Когда настало время выбирать профессию, родители настаивали, чтобы я пошла в какой-нибудь престижный университет. Они были разочарованы тем, что моя сестра не стала получать высшее образование. А я заявила, что хочу вступить в армию, чтобы помогать тем, кто в этом нуждается. Родители в панике попытались пристроить меня на экономический факультет, тогда я сказала, что принесу больше пользы, спасая женщин от смерти, а не впаривая им косметику, с помощью которой они каждый день превращают себя в отфотошопленные манекены.

При других обстоятельствах Кристофера позабавила бы такая формулировка, но сейчас у него не было сил смеяться.

– Вот почему женщина может пойти служить в армию, – заключила Сара. – Чтобы не пользоваться косметикой. Достаточно сексистский ответ на сексистский вопрос? – Она отвернулась.

Кристофер догадывался, что Сара не из тех, кто любит откровенничать о своей жизни, да и вообще предаваться душевным излияниям, а это означало, что она сделала над собой титаническое усилие, чтобы его «развлечь» – как-то успокоить и унять страхи, не дававшие ему взять себя в руки. Требовать от нее большего было бы попросту невежливо. Но Кристофера волновал еще один вопрос, и ответ ему нужен был для того, чтобы окончательно ей довериться. Даже если при этом он рисковал вызвать ее раздражение.

– Почему ты ушла из армии?

Сара снова устремила на него взгляд светло-голубых глаз – почти с вызовом.

– Да уж, ты настоящий журналист – чувствуешь, что нужно оставить жертву в покое, но продолжаешь задавать вопросы.

Кристофера это замечание задело – он растерялся и не знал, что ответить. Сара еще некоторое время смотрела на него не моргая, затем опять молча отвернулась к проходу между рядами.

Он не решился еще раз ее потревожить. В конце концов, какие еще доказательства того, что этой женщине можно довериться, ему нужны? Она здесь, рядом, и этого достаточно. И еще Кристофер знал – Сара, хоть и не подает виду, все равно благодарна ему за то, что он не настаивает на продолжении беседы.

А Сара, даже если бы он настоял, вовсе не собиралась рассказывать ему о событиях на северо-западе Кандагара в тот проклятый день, когда их патруль проходил мимо пшеничного поля. О страхе, который ее охватывал каждый раз при виде безобидных на первый взгляд афганских крестьян. Эти люди, простые афганцы, думали лишь о том, как прокормить свои семьи и спасти близких от кошмара, который неминуемо обрушивался на них с наступлением сумерек – в дом врывались талибы и требовали ответа, почему они днем не перебили «неверных». Нет, об этом она ни за что не будет говорить. И прежде всего – о своей чудовищной ошибке. Кристофер, с его опытом военного репортера, конечно же поймет, что поступить иначе было невозможно – Сара в нем не сомневалась, – но на его лице все равно мелькнет осуждение, возможно даже отвращение, и она этого не вынесет.

Поэтому Сара опять открыла брошюру, посвященную острову Вознесения, и по примеру Кристофера погрузилась в чтение – нужно было найти хоть какую-то зацепку, которая поможет им установить местоположение старого научно-исследовательского центра. Через час светильники над проходом в салоне погасли – пассажирам предлагалось поспать во время ночного полета над океаном. Бодрствовали только Сара и Кристофер, уткнувшись носом в брошюры при тусклом свете лампочек над сиденьями.

Остров Вознесения обладал очень богатой историей для крошечного вулканического рифа, отданного на растерзание ветрам и безжалостному солнцу в самом сердце Атлантического океана.

В XIX веке он был оккупирован британской армией с целью помешать французам создать там штаб для освобождения Наполеона с острова Святой Елены, а во времена Второй мировой войны служил секретной базой для связи США с Европой. Именно тогда там и была построена протяженная взлетная полоса, которая в дальнейшем использовалась в качестве запасной площадки для знаменитых космических шаттлов. НАСА развернуло здесь, вдали от любопытных взглядов, часть программы по исследованию космоса – этот клочок земли с каменистой почвой показался ученым идеальным местом для испытания первых луноходов. А некоторые журналисты поговаривали, что именно на острове Вознесения были сняты постановочные кадры первых шагов астронавтов на Луне, выданные за документальные.

Кристофер закрыл брошюру, озабоченно вздохнув – он боялся, что лаборатория, где проводились эксперименты в рамках проекта «488», находится на территории британско-американской военной базы, действующей до сих пор. Если так, проникнуть туда не получится.

Глаза щипало от напряжения; он откинулся на спинку кресла и повернул голову к Саре. Они уже час не разговаривали и не смотрели друг на друга, и только теперь Кристофер заметил, как осунулось ее лицо и покраснели белки глаз – она тоже вымоталась.

– Появились какие-нибудь идеи? – спросил он.

– Фотография твоего отца.

– Не понял…

– Фотография твоего отца, – терпеливо повторила Сара. – Это единственное, что поможет нам найти место, где находится лаборатория.

– Да, нужно сравнить горный пейзаж на дальнем плане снимка с тем, что мы увидим на острове… Если только лаборатория не за забором военной базы…

– Я думала об этом, – кивнула Сара. – Но вряд ли армейское начальство скрывает на своей территории научно-исследовательский центр проекта, который правительство распорядилось закрыть.

Решив, что это разумный довод, Кристофер слегка расслабился.

– У нас семь часов на то, чтобы собраться с последними силами, – напомнила Сара. Откинув спинку кресла, она накрылась одеялом и повернулась на бок.

Кристофер не возражал. В полутьме и тишине салона самолета все произошедшее казалось ему еще более нереальным, чем раньше. Зато тревога была очень даже настоящей и не собиралась утихать.

Его веки сомкнулись в тот самый момент, когда военный самолет лег на крыло, разворачиваясь над Атлантическим океаном, и взял курс на юго-запад, к острову Вознесения, быстро удаляясь от африканского побережья.